Мужчины могут быть рациональными и безразличными к себе подобным, но когда у них появляется дама, каждый начинает действовать, чтобы ей угодить. ~ Джейн Остин Я не знаю, как быть отцом, особенно для маленькой девочки. Если я признаю этот факт, дает ли мне это человечности? ~ Драко Малфой. Алиса собирается спустить Малфоя с небес на землю, и я не могу дождаться, чтобы посмотреть на это. ~ смеющаяся Гермиона Грейнджер
*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
В тот день завтрак прошел легко и непринужденно. То же самое нельзя было сказать и об обеде. Вечером Алиса плохо ела. Ей не нравилось все, что было поставлено перед ней. Гермиона попыталась объяснить Малфоям, что Алиса плохой едок, но Люциус сказал, что она не получит ничего особенного, и что она будет есть то же, что и все остальные, или умрет с голоду. По тону деда Алиса поняла, что он был недоволен ей. Она была чувствительна и терпеть не могла, когда взрослые спорили или сердились на нее. Она стала тихой и угрюмой, поднялась со своего места рядом с бабушкой и попыталась забраться к матери на колени. Дедушка сказал ей, чтобы она возвращалась в свое кресло и заканчивала есть, или пойдет есть в детскую вместе с няней. Алиса посмотрела на мать, ожидая лучшего ответа. Гермиона улыбнулась, раскрыла объятия и сказала: — Можешь сесть ко мне на колени, Алиса. До конца ужина Алиса не смотрела на дедушку. Когда мама пыталась уговорить ее поесть, она не двинулась с места. Она была очень упряма, это очевидно. Драко пытался подкупить ее: «Съешь это, Алиса, и я поиграю с тобой перед тем, как ты примешь ванну» или «Съешь хотя бы один кусочек морковки, а после обеда я почитаю тебе». Но она по-прежнему отказывалась есть. Люциус объявил, что для Алисы ужин закончен, и что она должна сразу же лечь спать, голодная. Гермиона сказала Люциусу, что ужин для ее дочери будет закончен, когда она сама скажет, что закончила. Нарцисса пожаловалась на головную боль и вышла из-за стола, недовольная своим бывшим мужем, внучкой и будущей невесткой. Драко хотел бы присоединиться к своей матери, но он чувствовал, что должен остаться, чтобы служить своего рода буфером между ними тремя. Когда принесли пудинг и шоколадное суфле, Гермиона скормила Алисе полную ложку. Люциус чуть не закричал. Он стукнул кулаком по столу, встал, взял у Гермионы суфле и швырнул его через всю комнату. Алиса повернула голову к груди матери и заплакала. — Я ненавижу дедушку, мама. Он злой. Гермиона встала со своей маленькой девочкой на руках и, высоко подняв голову, вышла из комнаты, сказав Люциусу: — Прими это, Люциус Малфой. Драко сидел в шоке, а Люциус со стыдом опустил голову. Немного времени спустя Драко решил спросить: — Отец, это всего лишь небольшой кусочек суфле. В чем дело? Она же совсем маленькая девочка. — О, сынок, дело вовсе в другом, — Люциус встал и подошел к буфету, выдвинув верхний ящик.— Это пришло прямо перед обедом. Филиппа снова доставляет нам массу хлопот. Она на самом деле просит Визенгамот отменить завещание твоего пра-пра-прадеда. — Хорошо, — протянул Драко. — А разве это не было бы нам полезно? Зачем ей это делать? Это же будет работать только в нашу пользу, верно? — Нет, Драко, это не так, — заявил он, сев в покинутое Нарциссой кресло. — Я разговаривал со своими адвокатами. В первоначальном завещании самого первого наследника Малфоев есть давний пункт о наследстве. Если Филиппа отменила завещание твоего пра-пра-пра-прадеда, то первоначальное завещание является действительным. Оно гласит, что ни один брак, что заканчивается разводом, не будет считаться законным. Это также означает, что никакие дети этих людей не смогут считаться законнорожденными. И не могут претендовать на наследство. — Как? Но это же безумие! — закричал Драко, встав. — Вы с мамой поженились за год до моего рождения! Никто не может сказать, что я родился вне брака! Мое рождение совершенно законно по законам нашего министерства, что бы там ни декларировало какое-то старое время! — В том-то и дело, Драко, что нет! Магические завещания в большинстве случаев нерушимы! Твое рождение было бы признано незаконнорожденным, но не в глазах наших законов, а в глазах этого завещания, которое в данном случае имеет значение! — крикнул ему в ответ Люциус. — Если она сможет доказать, что завещание Альдофуса Малфоя недействительно, тогда прошлое завещание вступит в силу снова, а тот факт, что мы с твоей матерью развелись, делает твое рождение незаконным, а это значит, что ты ничего не можешь унаследовать! Это значит, что я последний законный наследник нашего рода! Это значит, что когда я умру, все перейдет к Талберту, следующему законному наследнику. — Это значит, Алиса…— начал Драко, но тут же осекся. Он не смог закончить фразу. — Сынок, Алиса, вероятно, всегда будет считаться незаконнорожденной по законам нашего министерства, поскольку ее мать была замужем за другим человеком. Твой брак с Гермионой через две недели уже ничего не изменит. — Но почему? — взмолился Драко. — Если мы не сможем аннулировать ее первый брак, что также аннулирует ее развод, то она выйдет замуж за тебя как разведенная женщина с ребенком от предыдущего брака, независимо от того, кто биологический отец ребенка, — Люциус встал и зашагал, продолжая говорить. — Я долго и упорно думал об этом. Мы можем заявить, что ее муж лгал ей о возможности иметь детей. И мы это знаем. У нас есть доказательства, верно? Или же мы можем получить эти доказательства. Затем мы заявим, что вы оба знали, и в глубине души вы намеревались зачать ребенка в тот вечер на балу, независимо от того, было ли это вашим намерением или нет, и что ты всегда намеревался жениться на матери своего ребенка. Министерство будет датировать свидетельство о браке более поздним числом. Раньше это делалось в редких случаях. Я думаю, что они сделают это, но на это потребуется время, сын. Мои адвокаты говорят, что мне понадобятся месяцы, а может быть, и год, чтобы привести все бумаги в порядок, представить дело на рассмотрение Визенгамота, а к тому времени уже наступит твое тридцатилетие. Драко пристально посмотрел на отца. — Значит, ты хочешь сказать, что у меня не может быть и того, и другого. Я могу жениться на Гермионе и завести других детей, но в глазах закона Алиса никогда не будет законной и не сможет взять мою фамилию? — Верно, — Люциус положил руку на плечо сына. — Или я отказываюсь от своего наследства и пытаюсь аннулировать первый брак Гермионы, и тогда Алиса действительно может быть моей по имени, а также по крови, но я никогда не унаследую наследство Малфоев. — Да, — Люциус выглядел абсолютно уверенным. — Так что, возможно, план Филиппы отправиться в Визенгамот, чтобы аннулировать завещание, даже не имеет для тебя никакого значения. Может быть, ты все равно откажешься от всего, что когда-нибудь будет принадлежать твоей дочери. С другой стороны, не так страшно, если она не будет носить нашу фамилию, потому что, несмотря ни на что, она твой ребенок, и ничто не может отнять этого у тебя. Это очень тонкая грань. Это выбор, который поставит царя Соломона на колени. Я беспокоился об этом весь день. Боюсь, я позволил своим тревогам перекинуться на других. Я переложил свои заботы на бедную маленькую девочку, — Люциус снова сел в кресло Нарциссы и опустил голову. Драко встал и на этот раз положил руку на плечо отца. — А мама знает об этом? — Нет, и она планирует через два дня устроить вечеринку в честь вашей помолвки. Это должно быть сюрпризом. Я сказал ей, чтобы она отменила встречу, но не объяснил причину. Она отказывается. Говорит, что уже слишком поздно. Должен ли я настаивать, чтобы она все отменила? — Нет, пока нет. Дай мне поговорить с Гермионой, — Драко направился к выходу из комнаты. — Сын? — спросил Люциус. Драко повернулся. — Скажи Алисе, что ее дедушка иногда бывает злым, но что он очень любит ее и сожалеет, что причинил ей боль. Драко кивнул и вышел. Он поднялся в детскую. Ингрид подбирала игрушки, которые, казалось, были повсюду. — А где Алиса и Гермиона? — В ванной комнате, — указала Ингрид через плечо. Драко прошел в ванную рядом с детской. Алиса мирно сидела в ванне. В воде вокруг нее были разбросаны всякие игрушки. Она играла с пластмассовой лодкой и пластмассовой русалкой. Гермиона стояла, прислонившись к стене, и читала про себя. Она подняла глаза и улыбнулась Драко. — Прости отца. Он сейчас находится под большим давлением. Случилось кое-что непредвиденное. — И что же? — спросила Гермиона. — Выйдем из комнаты, и я тебе все расскажу, — сказал он, глядя на лежащую в ванне дочь. Гермиона позвала Ингрид присмотреть за Алисой. В спальне Драко все объяснил Гермионе. И спросил ее, что они должны делать. Гермиона сказала Драко, что это только его решение. Алиса все равно будет его дочерью, несмотря ни на что, даже если она никогда не получит его фамилию. Она также сказала ему, что если он хочет, чтобы она носила его фамилию, то им не нужны деньги Малфоев. — Я заработаю больше денег. Вернусь к работе. Ты ведь работаешь, не так ли? — спросила она. — Боже мой, я выхожу за тебя замуж через две недели и даже не знаю, на что ты живешь. Драко засмеялся. — Я действительно почти ничего не делаю. Работаю с Флинтом на компанию моего отца, но это легкая работа, любовь моя. Я бездельник. Дело в том, что у меня, конечно, есть кое-какие собственные деньги. Деньги, которые я унаследовал от своей матери, и я когда-нибудь получу деньги от своих родителей. Я никогда не буду разорен. Я всегда буду богатым, но у меня не будет поместья Малфоев или Уайтхолла, — Он вздохнул. Гермиона наклонилась к нему и сказала: — Знаешь, было бы проще, если бы… развод твоих родителей был аннулирован, а не мой, и тогда не будет иметь значения, удастся ли Филиппе добиться отмены завещания или нет. Я уверена, что когда-нибудь ты все равно унаследуешь все, что тебе положено. Это бы все решило. Неужели Филиппа переживет все эти хлопоты, думая, что она в конце концов победит, а потом узнает, что Люциус и Нарцисса снова будут вместе и ты все-таки законный? Если это быстрее, чем аннулирование их развода, они должны просто пожениться снова. Возможно, ты будешь считаться законнорожденным. Драко снова рассмеялся. — Этого никогда не случится. Моя мать сказала, что когда она разводилась с ним, ничто не могло убедить ее вернуться к нему, кроме чуда. — Мы придумаем что-нибудь еще, — сказала Гермиона, поцеловав Драко. — Мне нужно написать Перси Уизли. Он специалист по магическому праву. Может ты поможешь принять ванну Алисе? — А что я должен делать? — Он выглядел испуганным. — Ей нужно вымыть голову и тело, а потом вытереть насухо и переодеть в ночную рубашку, Малфой. Это же не ракетостроение, — раздраженно ответила Гермиона. — А что такое ракетостроение? Ты должна объяснить мне это, Гермиона, — кричал Драко удаляющейся фигуре Гермионы, когда она оставила его за дверью в детскую. — Серьезно, — сказал он себе, — что такое ракетостроение? Нарцисса стояла на лестнице, потрясенная тем, что только что услышала. Ей нужно было многое обдумать, а потом поговорить с Люциусом, а Драко вернулся в ванную. — Ингрид, ты поможешь принять ванну Алисе? — ну вот, это было не так уж и трудно. — Она хочет, чтобы ей помог папа, — ответила Ингрид с улыбкой. Пожилая дама вышла из ванной, оставив Драко потрясенным. Он стоял прямо в дверном проеме, и на самом деле, немного отступил назад. Алиса вопросительно посмотрела на него. — Папа, мне пора мыть голову, но я должна предупредить тебя, что ненавижу, когда у меня слезятся глаза, так что не делай этого, хорошо? — Как же мне вымыть тебе голову, не запачкав глаза пеной? — Спросил Драко. Он попятился еще дальше и совсем вышел. Теперь он стоял в спальне, заглядывая в ванную. — Сделай это так же, как мама, — решила Алиса. — У нее хороший способ. Няня тоже неплохо справляется. А у бабушки, маминой мамы, так не получается. Мне так не нравится, так что не делай как она. Алиса подняла кувшин. — Ну же, папа. Его сердце все еще таяло каждый раз, когда эта маленькая девочка называла его «папа». Он засучил рукава и подошел к ванне, опустился на колени и поднял кувшинчик. — Наклони голову назад и закрой глаза очень крепко, — Алиса сделала, как он просил. Драко наполнил пластиковый кувшинчик теплой водой, а затем, положив одну руку ей на лоб, чтобы вода не текла по ее лицу, наклонил кувшин и позволил воде стекать по ее спине. Он повторил это действие еще три раза, пока ее волосы не стали совершенно мокрыми. — И что теперь? — спросил он. — Какой же ты глупый, — ответила Алиса. — Это не ответ на мой вопрос, — пожаловался Драко. Он заметил шампунь в углу ванны. Ну конечно! Драко налил немного себе на ладонь, потом сложил руки вместе, намылив, и положил ладони дочери на голову, размазывая по волосам. Это было не слишком сложно. Он намылил ей волосы, втирая шампунь в длинные кудри. Закончив, он опустил руки в воду. — А как мне это промыть? — спросил Драко. — Кувшином, но помни: не попадай мне в глаза ни водой, ни пеной. Это больно, и я буду плакать, обещаю тебе, — повторила Алиса. Драко не удержался от смеха. — О, прямо обещаешь? — он поднял емкость, полную воды, и начал осторожно ополаскивать ее волосы, начиная снизу. Когда он добрался до верха, то снова закрыл ей глаза рукой. Он собирался положить ей на глаза заклинание щита, но решил отказаться от магии. Теперь он был отцом. Он сможет сделать это и без магии. После того, как он вымыл Алисе волосы, не пролив ни капли на глаза, хотя половина воды была на его одежде, по крайней мере, так казалось, он спросил ее, закончила ли она. — О нет, папочка, — отчетливо произнесла она. — Теперь тебе придется меня вымыть. Я очень грязная. Вспомни мои липкие руки, — Алиса подняла руки вверх, но Драко они показались чистыми Он намылил мочалку мылом и поднял одну ее ногу. Она звонко засмеялась. — Нужно начинать с самого верха, папа. — Но почему же? — спросил он. — Потому что мама так говорит. — Твоя мама мне не начальница, — заявил Драко. — Я передам ей, что ты это сказал, — серьезно выдала Алиса. — И у тебя будут неприятности. — Сплетница, — сказал Драко с улыбкой. — Мы, Малфои, должны держаться вместе, Алиса. — Я же не Малфой. Я Грейнджер, как и мама, — объявила она, переводя взгляд с отца на маленькую лодочку и русалку. Драко откинулся назад, держа полотенце в руке, и нахмурился. Проклятие. И зачем она это сказала? — Ты хочешь быть Малфой? — спросил он ее. — Конечно, если мама станет такой же, я тоже стану, — ответила она с улыбкой. У Драко появился ответ на его проблему с этим маленьким высказыванием дочери. Он почувствовал, как с его плеч свалилась тяжесть. Драко взял мочалку и принялся мыть Алисе щеки. — Не забудь про мои уши, — напомнила она. Он вымыл ей уши, шею, плечи, живот и спину. Она смеялась, когда Драко мыл ей руки, ноги и ступни. Он отказывался мыть некоторые части тела, потому что, в конце концов, она все еще была маленькой девочкой, а он только недавно стал отцом, и ему было немного неудобно. Драко снова ополоснул ее кувшином. Он играл с лодкой, а Алиса играла с русалкой, пока вода не стала теплее. Когда ее пальцы сморщились, как чернослив, он вытянул ее из ванны и его рубашка промокла за считанные секунды. Он положил ее на туалетный столик, а затем вытер полотенцем. Завернув ее уже в сухое, Драко усадил Алису на закрытое сиденье унитаза и спросил: — Что мы будем делать с твоими волосами? — конечно, это было очень сложно. Ее волосы были похожи на воронье гнездо. Теперь оно могло соперничать с волосами ее матери. — Расчесывай меня, но не заставляй плакать. Это будет больно, — объяснила Алиса. — Черт возьми, есть так много правил и так много вещей, которые могут заставить тебя плакать, — серьезно сказал Драко. Он взял широкую зубчатую расческу и начал расчесывать ее спутанные волосы. Алиса дважды вскрикнула. — Не хочешь коротко подстричься, как я? — предложил Драко — Нет! — в ужасе закричала Алиса. Драко взял дочь, полотенце и все остальное, неся расческу в руке, и пошел искать какую-нибудь женщину в доме, предпочтительно Гермиону. На кровати он заметил пижаму Алисы с драконом, подхватив и ее, прежде чем выйти из комнаты. Драко спустился по лестнице, подошел к комнате Гермионы, но ее там не было. Затем они вдвоем отправились в комнату его матери, но та тоже куда-то пропала. В отчаянии Драко отправился в комнату отца. Старший Малфой сидел перед своим камином. В комнате было темно, за исключением рассеянного огня. Люциус держал стакан скотча в руке. Драко постучал в дверь. — Отец, можно нам с Алисой присоединиться к тебе? — Спросил он с порога. Люциус поставил свой бокал на столик с веретенообразной ножкой рядом со стулом с откидной спинкой, выпрямился и жестом пригласил их войти в комнату. Алиса спрятала голову на плече Драко. Похоже, она так и не простила деду его грубость за ужином. — Мне нужна помощь. Я не могу расчесать волосы Алисы без ее слез, и она не хочет, чтобы я их обрезал. Люциус подумал, что его сын шутит, но когда он увидел, что Драко не смеется, ответил: — Конечно, ты не посмеешь отрезать ее красивые длинные вьющиеся волосы! Это заявление заставило Алису поднять голову и посмотреть на дедушку. Драко сел на пол у ног своего отца, перед камином, и одел маленькую девочку в пижаму, объяснив отцу, что он купал ее сам, но не мог найти в доме женщину, чтобы расчесать ей волосы. — Драко, иногда я удивляюсь тебе, — фыркнул Люциус. — Как тебе удается хотя бы о себе заботиться? Оставь ее здесь со мной и иди найди ее мать. — Алиса, — начал Драко, — с тобой все будет в порядке, пока я не вернусь за тобой? Маленькая девочка только дважды кивнула. Драко уже собрался уходить, когда его отец крикнул: — Оставь же гребень, Драко! Драко рассмеялся и вложил гребень в руку отца. — Подойди и сядь на колени к дедушке, Алиса, — позвал Люциус, похлопав по коленке. Алиса на мгновение замерла. — А я тебе нравлюсь, дедушка? — О, моя милая маленькая Алиса, я люблю тебя, — ответил он. — Поверь мне, я говорю это не очень многим людям. Мне очень жаль, что я, как ты говоришь, был груб и зол с тобой во время ужина. Ты меня простишь? Она кивнула и забралась к нему на колени. С помощью заклинания Люциус расчесывал волосы ребенка, пока они не распутались и стали почти сухими. Он удивлялся, почему его сын не подумал об этом. Люциус положил расческу рядом с оставленным стаканом и снова усадил Алису к себе на колени, перекинув ее ноги через подлокотник кресла. Он обнял ее обеими руками и положил подбородок ей на голову. — Расскажи мне сказку, — попросила она. — Дедушка ужасно рассказывает сказки, Алиса, — сказал Люциус со вздохом. — Особенно истории, предназначенные для ушей маленьких девочек. Боюсь, я не знаю ни одной сказки со счастливым концом. — Хочешь, я тебе расскажу одну? — спросила она. — С удовольствием, — ответил он, глядя на пламя догорающего костра. Он крепче прижал внучку к себе, и она начала свой рассказ. Люциус закрыл глаза и прислушался. Он очень-очень внимательно слушал и очень-очень сожалел. Несмотря ни на что, она была его внучкой. И ничто этого не изменит.