Никто не возражает иметь то, что слишком хорошо для них. ~ Джейн Остин (автор книг «гордость и предубеждение», «Чувство и чувствительность», «Убеждение», «Эмма» и др.) Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда почувствую себя недостойным чего-либо, но в тот день, когда эта маленькая девочка назвала меня папой, я почувствовал себя слишком счастливым. ~ Драко Малфой Мы счастливы, когда все идет хорошо, и прямо сейчас, должна признать, я не уверена, хорошо все или нет, поэтому и не уверена, что счастлива. ~ Гермиона Грейнджер
~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
Гермиона проснулась в том же кресле, где и заснула. Драко покинул комнату Алисы, а Грейнджер решила не менять свое место. Перед сном она долго раскачивалась взад-вперед и думала. Ей нужно было многое обдумать. Она тщательно репетировала в уме, что скажет Драко, ведь знала, что он рассердится на нее утром, и он имел на это полное право, учитывая, какую боль она ему доставила. Гермиона заставит его понять, что она действительно сожалеет о своей лжи, и что они могут идти дальше. Но откуда Драко все знает? Когда наступил момент, когда он узнал правду? Вчера вечером или очень давно? Рассказал ли ему об этом отец, или же он узнал правду из имеющихся улик? С того момента, как пять лет назад Гермиона занялась с ним любовью и зачала Алису, она знала, что этот день настанет. Когда она вступила с ним в этот «брак по расчету», она знала, что ей придется сказать ему правду, и что он, скорее всего, воспримет это негативно. Она никогда не думала, что Драко заплачет. Это разбило ей сердце. Он больше не хотел на ней жениться. Люциус, Драко и Нарцисса по-любому уже связались с лучшими магическими адвокатами в Лондоне, и как только Гермиона попадется им на глаза, они вручат ей бумаги об опеке. Возможно, сегодня ей предстоит битва всей ее жизни. Гермионе приходилось сталкиваться с битвами посерьезнее, и побеждать, поэтому она не боялась проиграть. Никто не мог отнять у нее Алису. Но она боялась потерять то немногое счастье, которое только что обрела с Драко. Гермиона вымыла и одела Алису. Этим утром дочь была в прекрасном настроении. Очевидно, ее «дедушка» пообещал ей покататься на пони. Грейнджер улыбалась всему, что говорила малышка, хотя внутри у нее было неспокойно. Алиса снова казалась такой счастливой, и Гермиона не хотела, чтобы что-то разрушило ее счастье. Она заслуживала лучшей жизни. Когда-то Гермиона тоже считала, что заслуживает жить счастливо и спокойно, но теперь не была в этом уверена. Может быть, она пожертвовала своим счастьем ради других. Может она отказалась от всех надежд на это самое счастье и покаялась за свои грехи. Это не имело значения… так давно у Гермионы не было настоящих радостей, что она уже ни в чем не была уверена. Самое большее, на что она могла надеяться — это удовлетворение, но даже это казалось ей недостижимым сегодня утром. Гермиона приняла душ, оделась, а потом, взявшись за руки, мать и дочь спустились по лестнице. Она собиралась оставить Алису наверху на случай, если дела пойдут плохо, но потом подумала, что присутствие ребенка сгладит ситуацию. Они прошли в столовую, Нарцисса с Люциусом уже сидели на противоположных концах стола. Алиса убрала свою руку с руки матери, подпрыгнула к Люциусу и сказала: — Доброе утро, дедушка. Ты сказал, что если сегодня не будет дождя, ты отвезешь меня к скалам на пони. Дождя нет. Ты видел? Люциус улыбнулся девочке, но прежде чем он успел ответить, его опередила Нарцисса. — Алиса, сядь и позавтракай, и никто не поведет пони к скалам. Вы можете покататься на них в саду, — она указала на стул рядом с собой. Алиса подбежала к Нарциссе, выдвинула большой стул и села. Люциус покосился на дверной проём. — Вы собираетесь смотреть на нас с порога все утро, мисс Грейнджер, или присоединитесь к нам? Гермиона решила, что Драко еще не рассказал ничего родителям, поэтому осторожно вошла в столовую и села рядом с дочерью. Она помогала Алисе с овсянкой, пока та болтала с Нарциссой и Люциусом. Однако Гермиона молчала. Она также не наполнила свою тарелку и не взяла кофе или чай, когда служанка предложила ей их. Она слишком нервничала, чтобы есть. — Это такая традиция у маглов? Поститься по утрам? — спросил Люциус, глядя на ее пустую тарелку. — Мама — магглорожденная, — заявила Алиса, запихивая в рот кусок колбасы. — И это не так уж плохо, знаешь ли. Люциус поднял брови. — Я вижу, что она была хорошо обучена. — Послушай, она не дрессированная собака… — начала Гермиона, но замолчала, когда Драко вошел в столовую. Как ни странно, на его лице появилась улыбка. Он обошел вокруг стола, поцеловал в щеку мать: — Доброе утро, мама. Затем он подошел к Алисе и поцеловал ее в макушку. — И вам доброго утра, мисс Алиса. Драко остановился возле кресла Гермионы и она вопросительно посмотрела на него. Он погладил ее по одной щеке, наклонился и поцеловал в другую. — И особенно доброе утро тебе, любимая. Он опустился на колени между креслами Гермионы и Алисы и ободряюще взял Гермиону за руку. Она была уставшей и растерянной. Он что-то задумал? Собирается сбросить бомбу? Но… — Я подумал, что мы могли бы пойти сегодня на пикник. Ты, я, Алиса и спящая няня. Может начаться дождь, но мы быстро вернемся. Хорошо? Затем он удивил ее еще больше, когда аккуратно поднес одну ее руку к своим губам, чтобы поцеловать кончики ее пальцев. Гермиона хотела знать, что, черт возьми, происходит, но вместо того, чтобы задать вопрос, она просто кивнула. Он снова улыбнулся и встал. — Доброе утро, сынок, — сказал Люциус из-за газеты. — Я подумал, что ты никогда не доберешься до меня, и решил напомнить о себе, — он сложил газету с тарелкой. — Отец, — кивком признал Драко. Что, черт возьми, происходит? Гермиона переводила взгляд с одного Малфоя на другого, и ей казалось, что она находится в сюрреалистическом, похожем на сон состоянии, и ей очень, очень хотелось проснуться. — Ты меня слышишь, дорогая? — спросила Нарцисса. — Мама, бабушка что-то у тебя спросила, — Алиса потянула Гермиону за рукав. — Что? — спросила она Алису, только чтобы перевести взгляд на Нарциссу, когда та повторила вопрос. — Что? — Я сказала, надеюсь, ты не будешь возражать, если я сейчас же начну планировать свадьбу, так как у нас мало времени. Я подумала, что мы могли бы провести свадьбу здесь, в Уайтхолле, через месяц. Сегодня ко мне приезжает организатор свадеб. У нас так много дел, — повторила Нарцисса. Гермиона ошеломленно уставилась на нее. — Я не думаю, что Гермиона возражает. Да? — спросил ее Драко. И Гермиона не выдержала. — Что здесь происходит?! Как мы можем так спокойно говорить о свадьбах после всего, что случилось? Извините, пожалуйста. Она немедленно вышла из столовой, прошла по коридору и у парадных дверей села на большие каменные ступени крыльца. Неужели все будет так просто? А как же Филиппа и Талберт? И где же гнев Драко? Его так ждали, а когда он не пришел, она не знала, что делать. — Если она сама захочет все спланировать, я пойму, — ответила Нарцисса Драко, вернувшись в столовую. — Возможно, мне следует найти ее и объяснить ей, что я только хотела помочь, а не взять на себя все это дело. Я знаю, что у нее были неприятности с Филиппой прошлой ночью, но она должна знать, что это ничего не значит для нас. Я хочу, чтобы она знала, что я только хочу помочь. Я найду ее и извинюсь, хорошо? — Не вздумай ее нянчить и успокаивать, — возразил Люциус, поднимая газету и с силой шлепая ею по столу. — Прошлая ночь нанесла ей больший урон, чем мы предполагали, но она сделана из более сурового материала, чем мы думали, и если ты побежишь к ней, то сделаешь из того происшествия еще большую проблему, чем только смутишь ее. Дай ей немного времени, — он взял свою сложенную газету в руки и встал, протянув Алисе руку. — Мисс Алиса, пойдем с дедушкой. Мы проведем немного времени вместе перед твоим пикником. Мы можем даже найти пони, если хочешь. Драко заберет тебя позже. Алиса отодвинулась от стола и вопросительно посмотрела на него. — А что такое нянчить? Почему ты не хочешь делать это с моей мамой? Что случилось с ней ночью? Из-за этого она тогда плакала? Драко фыркнул и, когда Люциус строго посмотрел на него, сказал: — У маленьких кувшинов большие уши, отец. Ты уже должен это понимать. Продолжай. Объясни ей, что ты имел в виду. Скажи, что означает это слово, если сам знаешь. Люциус прищурился, снова взял со стола газету и изо всех сил ударил сына по затылку. — Ай! — рявкнул Драко. — Я не буду извиняться перед тобой, потому что не хочу тебя успокаивать, сынок, — выплюнул Люциус. Алиса хихикнула, а Люциус взял ее на руки и сказал: — Вместо ответа на твой вопрос, как насчет того, чтобы я просто подарил тебе пони? Ты хотела бы иметь своего собственного пони? Когда они вышли из зала, запричитала Нарцисса. — Наша девочка будет такой избалованной. — Раньше я был избалованным, — начал Драко, все еще потирая затылок, — а теперь я стал обиженным. Хотя мне все же интересно, что случилось с Гермионой. — Твой отец прав, сынок, вчера была тяжелая ночь, — ответила мать. — Кстати, ты со своей невестой когда-нибудь разговаривал об этом? Она рассказала тебе тот секрет? Драко не думал, знает ли его мать секрет Гермионы. Он был уверен, что каким-то образом в курсе был отец, а насчет матери… Не ясно, было ли это допросом или просто проявлением заботы. Он решил быть отчасти правдивым и объяснил: — Нет, мы решили подождать. Более того, я сказал ей, что не хочу слышать это прямо сейчас. Слушай, мне все равно, в чем ее секрет, потому что я все равно хочу на ней жениться, ясно? — А как же ваш ребенок? — осторожно спросила она. — Все встает на свои места и происходит тогда, когда должно произойти, мама. И это все, что я могу сказать по этому поводу. Он сделал большой глоток сока, съел еще один тост и направился к двери. Ему нужно было найти свою будущую жену. Нужно было дать ей понять, что все в порядке, не выдав себя. Он не был уверен, как собирается это сделать, но каким-то образом сделает. Так или иначе, он «успокоит» ее. Да, это подходящее слово. Гермиона стояла, прислонившись к одной из больших белых колонн, когда Драко вышел через парадную дверь. Ее ноги дрожали, и она быстро оглянулась на него через плечо, когда он подошел. Она должна была сказать ему. Она повернулась к Драко и подняла руку, останавливая его. — Драко, не говори мне ничего, — потом она медленно опустила руку. — Сегодня я скажу свое слово, и если ты снова захочешь сбежать, то имеешь право. Теперь это не имеет значения. Я уже знаю, что ты знаешь. — Что ты знаешь такого, что знаю я? — весело спросил он. В его глазах плясало озорство, а рот был скошен в ехидной улыбке. Изо рта Гермионы вырвался странный звук, который никак не походил на слово, и тут она закричала: — Я видела, как ты вошел в комнату Алисы ночью! Я была там, в углу, в кресле-качалке! Драко, ты знаешь, что она твоя дочь. И я это тоже знаю! — Ты была там? Неужели? Правда? Ты знаешь? — Драко обошел вокруг нее, когда она повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Не говори глупостей, Грейнджер. Я знаю очень мало, и ты, по-видимому, тоже. Я думал, что мы не будем обсуждать все это прямо сейчас. Нам нужно позаботиться о пикнике, а потом о свадьбе, — он протянул руку мимо крыльца ладонью вверх и заметил: — Дождя пока нет, так что все хорошо. Гермиона нахмурилась и схватила Драко за рубашку, чтобы удержать на одном месте. — Хватит нести чушь! У тебя наверняка есть ко мне вопросы! Ты должен! Ты должен злиться! Тебе ведь есть что мне сказать! — То, что ты хочешь что-то сказать, не значит, что я хочу услышать это прямо сейчас, любимая, — сказал он совершенно серьезно. — Мы должны поговорить об этом, прежде чем поженимся, Малфой! — она оттолкнула его. Драко тихо рассмеялся, качая головой. Он прислонился спиной к другой колонне, скрестил руки на груди и сказал: — Нет, мы должны пожениться, а потом уже говорить об этом, потому что это то, что люди обычно делают, когда у них есть совместный ребенок. Они женятся. — Гермиона сделала страдальческое лицо, а он поднял руку и сказал: — Нет, поправочка. Они обычно женятся, а потом заводят ребенка, но мы с тобой никогда не были обычными, верно? — Это тот период отношений, где ты становишься жестоким и говоришь плохие вещи, чтобы наказать меня, не выслушав сначала мои доводы? Потому что, честно говоря, я провела полжизни с жестоким Драко Малфоем, и я не его фанатка. Я также дала торжественную клятву никогда не выходить замуж за человека, который мне не нравится. Красивое может звучать обыденно, но это важно для меня, — Гермиона оттолкнулась от колонны и направилась в дом, но Драко схватил ее и потянул назад. — Нет, не оставляй меня. — Тогда не будь таким злым и выслушай меня, — взмолилась она. — Я не хотел тебя обидеть, так что извини, что все так вышло. И я не могу тебя выслушать. Не сейчас. И я не знаю почему. Позволь мне разобраться с этим позже, и по-своему. Я буду задавать вопросы, когда они у меня будут, и когда я захочу что-то узнать, я тебя обязательно спрошу, хорошо? Это то, что мне нужно, любовь моя. Мне нужна ты, мне нужна Алиса, и я должен сделать это по-своему, потому что иначе это слишком много для меня. Я привык убегать, когда дела идут плохо. Я делал это всю свою жизнь. Я избегал неприятных вещей. Я изо всех сил стараюсь не делать так и в этот раз. Я никогда раньше не был отцом, тем более «папочкой». Позволь мне самому разобраться с этим, пожалуйста. Он притянул ее к себе, обнял и прошептал на ухо: — Ты можешь сделать это для меня? Ты можешь попробовать? Можешь ли ты пообещать, что все еще будешь замужем за мной, сделаешь меня счастливым и позволишь нам быть семьей, которой я хочу, семьей, которой мы должны были стать? Я не знаю, как это случилось так быстро и жестко, но я люблю тебя, Грейнджер, — его губы скользнули по ее щеке. Он поцеловал ее в уголок рта. — Ты все равно выйдешь за меня замуж? Гермиона не понимала, почему он так сильно противился тому, чтобы узнать всю правду, но она уважит его странную просьбу. Она хотела выйти за Драко замуж. Она любила его, и, вероятно, любила уже давно. Она боялась, что ее сердце снова разобьется, но ведь этого боялись все, кто рискнул полюбить еще раз, не так ли? Она прижалась к нему всем телом, словно сдаваясь, и, положив руку ему на щеку, сказала: — Я бы вышла за тебя сегодня, если бы ты захотел, Малфой. В конце крыльца, вне поля зрения пары возле входной двери, Люциус держал Алису на руках. Он указал на Гермиону и Драко. — Видишь, маленькая Алиса, я же говорил тебе, что с твоей мамой все будет в порядке. Драко позаботится об этом и тебе не нужно беспокоиться. А теперь, может, выберешь пони? Алиса задумчиво посмотрела через большое крыльцо на мать и Драко. Она положила руку на грудь Люциуса, на его сердце, и сказала: — Я не хочу пони, дедушка. Я лучше пойду на пикник с мамой и мистером Драко. — Алиса, не окажешь ли ты мне одну услугу? — спросил Люциус у внучки. — Может быть, — улыбнулась малышка. — Хороший ответ. Но никогда не берись за что-то, пока не услышишь, что это такое. А я хотел попросить, можешь ли ты называть Драко «папой»? Я думаю, это важно для него. Это сделает его счастливым. Алиса снова посмотрела на Драко и Гермиону. Она скорчила смешную гримасу, в которой Люциус не мог ничего прочесть. — Ты пойдешь с нами на пикник? Люциус улыбнулся, понимая, что девочка избегает этого вопроса, но все же спросил: — А ты хочешь, чтобы я пошел? — Он засмеялся, поставив девочку на землю. — Я думаю, что нет, но сейчас же иди к своим родителям и скажи им, что ты готова идти. Она кивнула ему и побежала по каменным плитам, что-то выкрикивая на бегу. — Мама! — Гермиона подняла голову с груди Драко и повернулась, чтобы посмотреть, как Алиса бежит к ним. Когда она почти добралась до них, то снова закричала: — Папа! — с распростертыми объятиями. Драко быстро взглянул на Гермиону, затем опустился на колени, раскрыл руки и крепко сжал в них свою маленькую девочку. Гермиона наблюдала за ними, закрыв рот руками, и упиваясь тем, что счастье наконец-то настигло их всех. Наверху Ингрид убирала комнату Алисы, когда заметила запечатанное письмо, как ни странно, адресованное Алисе. Ингрид разорвала печать и начала читать. Оно было от Кевина и датировано сегодняшним утром. Она нахмурилась. «Я скучаю по тебе, Алиса, и мы скоро увидимся, обещаю. Только сегодня утром я услышал, что мама снова выходит замуж. Не беспокойся. Это ничего не изменит. Ты все равно всегда будешь моей маленькой девочкой. Только не говори маме, что я снова тебе написал, ладно? С любовью, твой единственный папа» Ингрид так разозлилась! Во-первых, Алиса едва могла читать, поэтому Кевин знал и хотел, чтобы Гермиона нашла эту записку, так же как он хотел, чтобы она нашла остальные три письма, адресованные Алисе, которые прибывали с совами с тех пор, как они вернулись в Англию. К счастью, Ингрид все перехватила, и Гермиона не видела ни одного из них. Она понятия не имела, как это попало в спальню Алисы, но, скорее всего, письмо принес утром один из слуг. Ингрид объяснила Алисе, что Кевин не ее настоящий папа, но она пока никому не должна об этом говорить. Он все испортит, если продолжит писать ей письма, убеждая в обратном! Она решила, что она напишет ему прямо сейчас! Чтобы он прекратил вмешиваться в их жизнь. Кевин и так доставил достаточно проблем Гермионе и Алисе. Она больше не позволит ему причинять им боль. Ингрид поспешила унести письмо в свою комнату, затем села за стол и занесла перо над новым пергаментом… «Дорогой сын, ты должен перестать писать Алисе…»