Большой доход — это лучший из всех рецептов для счастья, о которых я когда-либо слышала. ~ Джейн Остин Большой доход — это единственное, что женщина хочет от мужчины. ~ Драко Малфой Большой доход — это не самое главное в отношениях, но хуже от этого не будет. ~ Гермиона Грейнджер
~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*
— У тебя большие неприятности, Малфой, — сказал Маркус Флинт. — Ты знал, что этот день наступит. А ты ждал, ждал и ждал, и теперь у тебя осталось ровно три месяца до того момента, как тебе исполнится тридцать, а ты все еще одинок. И твой глупый кузен с пеной у рта ждет того дня, когда унаследует то, что по праву должно принадлежать тебе! — У меня еще есть время! — возмутился Драко. Да, у него было только три месяца, чтобы жениться. Черт, он знал, что находится в затруднительном положении. Ему не нужен Маркус Флинт, чтобы напоминать об этом. — Сделай мне одолжение, Флинт — вернись на работу или в гостиницу и приготовься к этому чертовому приему сегодня вечером. Займись чем-нибудь, кроме того, чтобы стоять тут и надоедать мне. Хоть один из нас должен делать что-то полезное, ты так не думаешь? — Я думаю, что ты должен серьезно отнестись ко всему этому и на сегодняшнем приеме объявить о своей помолвке с кем-нибудь, даже если это будет брак по расчету, даже если тебе потребуется нанять кого-то, чтобы она вышла за тебя. Ты должен защитить себя, Малфой, — уже спокойнее сказал Маркус. — Ты хотел сказать, я должен защитить свои деньги и имущество, ведь так? — спросил Драко. — Знаешь, насколько бы безумно это ни звучало, но я хочу жениться по любви. — Вот уж не думал, что услышу, как Драко Малфой болтает всякую чертовщину о глупой романтичной чепухе! — рявкнул Маркус. — Почему, ты думаешь, я так долго со всем этим тянул? Я не дурак или чертов романтик, но я лучший мужчина и знаю, что заслуживаю лучшего, а лучшее — это жениться по любви. Маркус рассмеялся. — Тебе лучше смириться с тем, кто будет счастлив с твоими деньгами, потому что времени на любовь у тебя нет. Что ты собираешься делать сегодня днем? — спросил Маркус. — Разве это не очевидно? — спросил Драко, поднимая руки. — Я сижу на скамейке посередине парка, возле отеля, на курорте, во время отпуска и, видимо, этим я и буду заниматься. И еще люди думают, что я спятил. — Какой план, Малфой, — с отвращением покачав головой, сказал Флинт. — И когда твой кузен Талберт станет новым президентом Malfoy Global и новым хозяином Малфой-мэнора и заберет все твои чертовы деньги, у тебя, по крайней мере, останется скамейка в парке, не так ли? — раздраженный, он отошёл. А потом, повернувшись, сказал: — Удачи тебе найти ту, которая влюбится и выйдет замуж за тебя, пока ты сидишь в парке, Малфой, но сегодня вечером она должна быть! — Спасибо, — саркастически сказал Малфой и закрыл глаза. Он знал, что время пришло, и сам себя погубил. Знал, что теперь у него нет шанса жениться по любви. А ведь так долго ждал. Была только одна женщина, с которой он испытал удивительную связь, и которую мог представить своей женой, и, черт возьми, с которой провел одну‐единственную ночь пять лет назад, но так и не увидел ее лица и не узнал имени. Флинт прав, он романтичный дурак и облажался по-королевски. Он почувствовал, как кто-то похлопал его по колену. Открыв глаза, он увидел маленькую девочку лет четырех со светлыми вьющимися волосами и серовато-голубыми глазами. Она подняла ручку, в которой держала два цветка. — Сэр, вы выглядите расстроенным, хотите цветок? — спросила она. — Почем ты их продаешь? — равнодушно спросил Драко. — Глупый, они бесплатные. Какой ты хочешь, голубой или розовый? — Я же мужчина, поэтому вряд ли я хочу голубой, давай розовый, — пошутил Драко. — Где ты взяла эти цветы? — Я нашла их там, — сказала она, показывая на небольшой участок полевых цветов возле рощи деревьев. — Тебе никогда не говорили, что нельзя собирать цветы в городском парке? Если ты сорвешь все цветы, ими больше никто не сможет любоваться, — нахмурившись, сказал Драко. — Но я взяла только два: себе и тебе, — сказала девочка, нахмурившись. — Так ты хочешь розовый или нет? — Как тебя зовут? — спросил Драко. — Неужели тебе никто не говорил, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми? Где твоя мама? — Если я не буду с тобой говорить, я не смогу сказать тебе свое имя, — рассуждала девочка. Она попыталась сесть на скамейку возле него, но у нее не получилось. Драко раздраженно вздохнул и оглянулся в поиске взрослого или ее родителей, а затем помог девочке сесть на скамейку. — Спасибо, — сказала она. — По крайней мере, ты вежливая, и у тебя не текут сопли из носа. Ненавижу сопливых детей, — сказал Драко. — А я ненавижу виноград, — сказала девочка. — Меня зовут Алиса. — А меня Драко, — так же серьезно сказал он. Девочка протянула ему розовый цветок, и он взял его. — Ты знаешь, что с латинского Драко означает дракон? — улыбнувшись, сказала она. — Откуда, черт подери, ты об этом знаешь? Сколько тебе лет? — смутившись, спросил Драко. — Черт — плохое слово, — сказала она. — Мне вчера исполнилось четыре. У меня была праздничная вечеринка. Только папа не пришел, но ничего страшного. Он не часто ко мне приходит. Мама с папой развелись. — Черт — не такое уж и плохое слово. Они водятся в аду. Это место к югу отсюда, которое, возможно, я когда-нибудь посещу. Мне жаль, что он к тебе не пришел, и поздравляю тебя с прошедшим днем рождения. Как ты узнала, что с латинского Драко означает дракон? — спросил он. — Моя мамочка учит меня латыни, — сказала она. — Зачем? — совершенно серьезно спросил Драко. — Ты смешной, — ответила она. — Тебе только четыре года, а твоя мама учит тебя латыни, и ты еще меня называешь смешным. Где твоя мама-учитель-латыни? Я думаю, мне нужно научить ее нескольким вещам, например, как уберечь ребенка от похищения, ради всего святого. Ты не должна быть одна. — Я не одна, я же с тобой, — сказала она, спрыгнув со скамейки. — И я с няней. Она снова заснула. Она часто так делает. Она там, — девочка указала на пожилую женщину, которая крепко спала на другой скамейке. — Давай, пойдем, разбудим её, — сказал Драко, поднимаясь и идя по парку. Девочка подошла к нему и взяла его за руку. Драко, нахмурившись, отдернул руку. — Что ты делаешь? — Держу тебя за руку, — сказала она. — Прекрати. У тебя липкие руки, — сказал Драко. Девочка внезапно погрустнела, что слегка озадачило Драко, и он почувствовал себя «плохо» по какой-то безумной причине. — Тебе повезло, я люблю липкие руки. Вот, держи меня за руку, — вздохнув, он протянул ей руку, и она, улыбнувшись крепко схватилась за нее. Прежде чем они подошли к пожилой женщине, он услышал, как кто-то звал девочку по имени. Драко повернулся на звук голоса. — Моя мамочка! — сказала девочка. Драко посмотрел на женщину, что выкрикивала имя девочки и бежала прямо к ним. На мгновение ему стало трудно дышать. К ним бежала Гермиона Грейнджер. Гермиона схватила маленькую девочку и закружила ее. — Чем, по-вашему, вы занимаетесь, юная леди? — наконец-то, она заметила Драко Малфоя, и ей показалось, что она едва дышит. — Драко? О Боже. Спасибо, Малфой. Я из окна гостиницы увидела няню, но дочери рядом не было, и я так испугалась! Моя няня, должно быть, снова заснула. Ты нашел ее. Спасибо тебе, что отдал мне дочь! — закончив говорить, она попыталась отдышаться. Ее слова были буквальны, ведь он действительно «дал» ей дочь. — Всегда пожалуйста, Гермиона, — он улыбнулся ей. — И тебе всегда пожалуйста, леди Алиса, — Драко улыбнулся девочке.