***
Чикаге стоял перед главой своего клана, будто перед палачом. Ему словно сказали выявить последние слова, а далее последует смерть. Но демон понимал, что отец ему ничего не сделает за то, что он лишь только ответит, какая же всё-таки фамилия у девчушки. Та закрыла ладошками глаза, боясь увидеть того, чего не следовало бы, или то, что может сильно напугать её. Но Чизуру же являлась будущей женщиной, и потому, несмотря на то, что она всего лишь малышка, женское любопытство в ней было отродясь, поэтому девочка оставила между пальчиками щёлку. Если бы у неё была ещё одна пара рук, то она воспользовалась бы такой возможностью, чтобы закрыть и уши от тянущегося разговора, сводящего постепенно с ума своей скоростью развития. Ей хотелось загородиться от всего мира, соорудить вокруг себя стену или крепость, чтобы никто её не трогал и не приставал. Тогда, возможно, через некоторое время, она успокоится и попытается забыть всё то, что произошло за последние дни. Выйдет с новыми силами и даже с желанием жить. Ах, мечтать все могут… Тем временем, «радушная» беседа двух демонов продолжалась. Чизуру и представить себе не могла, как перекувырнётся её жизнь — от спокойствия к такому хаосу в душе. Может, она просто сходит с ума? Чёрт возьми, да демонов не существует! — Так ты мне ответишь, сын мой? — начал хозяин огромного дома, низкий голос которого больно прорезал барабанные перепонки и саму тишину. Вопрос этого демона будто принадлежал самому Богу, Зевсу, например. Принц клана Казама так упорно и смотрел на его короля. Во время их игры в «гляделки» Чизуру нашла себе занятие — сравнить и найти схожести отца и сына, Соцэнмару и Чикаге. Насчёт характера обоих — можно и не находить отличия, только если Казама-младший имеет малый опыт в жизни и ему ещё нужны уроки резонёра, отца, который прожил уже немало трудностей и познал законы этого мира. Что касается внешности, то и здесь наблюдаются родственные гены: у обоих волосы цвета свежескошенного сена, только у сына они более краше и ярче, отдают блестящим золотом, при свете переливаются, а в темноте, что пребывает в данный момент в комнате девочки, и вовсе светятся. У отца же они не так шёлковы и густы, нежели у сына, но в них преобладает кое-что получше — седина, хоть и редкая, но несущая в себе мудрость и уважение от других. Лица будто отлиты с одной маски. Черты одинаковые, словно друг перед другом стоят два близнеца, и чётко выражены: орлиный прямой нос, идеальные тонкие бледные губы, широкие ярковыраженные скулы, мраморная полупрозрачная кожа, острый взгляд дьявольско-красных глаз, ресницы того же цвета, что и волосы, кустистые золотые брови. Всё превосходно, всё прекрасно. Конечно же, у Чикаге аура была моложе, в расцвете сил и более живая, чем у Соцэнмару, аура которого уже почти потеряла всё то, что было у сына. Зато, находясь рядом с ним, ты почувствуешь некую неизвестную мощь и даже страх перед старцем. Видимо, это и испытывал сейчас Чикаге. Вероятно, поняв, что лучше не испытывать терпение отца, Казама-младший решил тихо дать ответ: — Что от этого изменится? — но не тот, который ожидался. «Всё, неужели это начало конца?» беспокойство становилось всё больше внутри Чизуру. Девочке вдруг показалось, что внутри Соцэнмару нарастает неминуемая буря, которая будет рвать и метать молнии грозы. Так, короля клана Казама можно было назвать «демон-стихия», т.к. характер у того очень переменчивый. Так же и сама стихия — то она бушует и наводит ужас, разрушая всё со всей злостью и яростью и показывая тем самым свою огромную силу, а иногда и проявляет небывалую милость и утихомиривается, восстанавливая всё собой разрушенное и как бы извиняясь за доставленные неудобства, распространяет радость и тепло, улыбается. То же самое произошло со штормом внутри главы — перешёл с гнева на милость. — Хм, — он хищно сощурил глаза, будто готовясь к нападению, — молодец, сын. Горжусь твоей дерзостью. Неожиданно для всех, Соцэнмару резким и быстрым движением опустил катану, засунул в ножны и повернул голову назад, посмотрев на Чизуру. Девочка тихонько ахнула и задрожала, ведь она находилась под наблюдением короля, изобразившим странную ухмылку на лице. — Надеюсь, что мы с тобой ещё поговорим, Чизуру Юкимура. — И исчез, оставив девчушку с выпученными из орбит глазами и в полном недоумении.***
POV Чизуру Вот уже неделя прошла, как я попала в этот дом, полный одними демонами. Иногда становится страшно, даже ночью расслабиться вовсе не получается, из-за чего я не могу уснуть, теперь я являюсь обладательницей шикарных чёрных кругов во все глаза. А если и получится уснуть, то только через муки и страдания, ради того, чтобы увидеть ужасный сон. И так продолжалось все семь дней. Всё это время мне не доводилось ни с кем перекинуться хотя бы словом, отчего становится только тоскливее и грустнее. Такая чистая, сверкающая белизной комната стала лишь мрачнее, темнее. Поэтому, когда солнце зайдёт за горизонт, я включаю свечи в светильниках по обеим сторонам кровати, и те озаряют всё помещение, покрытое некогда мглой. Мне страшно. Страшно, что в этой комнате, к которой я так и не в силах привыкнуть, может появиться этот красноглазый демон. Я его очень сильно боюсь и пытаюсь сторониться всеми возможными способами. Эти глаза… действительно демонические. Кроме его отца, таковыми никто не обладает. Они будто налиты кровью, кровью вражды, войны с другими демонами и их кланами ради завоевания новых земель и государств. Ведь у чужих всё всегда кажется лучше, как бы мы это ни отрицали. Я так бы и оставалась в одиночестве в своём мирке, никого не желая видеть, но однажды ко мне пожаловал тот самый демон, о котором я в последнее время так часто думаю. — Чизуру?.. — тихо, с осторожностью, спросил он за дверью. Я притворилась спящей, дабы не отвечать. — Я войду? — спросил он, не обращая внимания на мои игнорирования. Как бы мне ни хотелось не отвечать, совесть мне не позволила не сделать этого. Я зажмурилась, собралась с силами и решилась: — Д-да… пожалуйста, входите… Да, этот момент я всегда боялась увидеть: медленно отворяется дверь, которая служила мне единственным спасением от всего мира — баррикада разрушена. Я инстинктивно немного подскочила, но было похоже, будто дёрнулась. Кошмар, наконец, стал явью. Я знала, что это когда-нибудь произойдёт. Почему именно я? Почему именно со мной такое? Из появившейся щели выглянула тёмная из-за неосвещённости голова того дьявола, волосы которого, как я и предполагала, светились неизведанным волшебным сиянием. Они будто были усыпаны мелкими кусочками золота и вообще драгоценных камней. Почему меня так завораживают его волосы?.. Да что ж это за причуды жизни-то происходят? — Что же ты не спишь? — спросил мой кошмар. — Пытаюсь, но… — как же не хотелось говорить о своих слабостях! — Но… что? — задал он вопрос, который я и ожидала. Я поёрзала на кровати, отчего простыни смялись, и потупила взгляд. Демон смотрел на меня внимательно, не отрывая глаз, будто я экспонат какой-то. Вдруг он раскрыл дверь чуть пошире и вошёл полностью, прикрыв за собой. Прошёл по ковру и присел на краешек постели. Я немного отодвинулась подальше, подобрала под себя ноги, обвила те руками и положила голову на колени, уставившись вниз. — Что случилось, Чизуру, что ты аж свет зажгла? — просидев немного так в тишине, начал блондин. — Я боюсь. — Тихо произнесла я, переборов желание не отвечать. — Чего же ты можешь страшиться? — усмехнулся он. — Не бойся, здесь только мы, демоны… — Вот именно, что я и боюсь вас всех! — не выдержала я. Собеседник ошарашенно округлил глаза, явно не ожидая такого высказывания с моей стороны. Похоже, я тронула его до глубины сознания и души. Он сглотнул и сдержанным тоном продолжил: — Хм, ну что ж? Раз мы наводим на тебя такой ужас, то, может, тебе уйти из нашей крепости? Дабы избавить себя от страданий. «Убежать? Может, действительно попробовать?» пришла мне в голову идея. — Нет, я не уйду отсюда. — Сказала я совершенно противоположное тому, о чём сама думала. — А почему? Неужели это плохая мысль? — всё сильнее подталкивал меня демон на неправильный поступок. Но на то он и демон. — Потому… Потому что мне некуда податься… — и я вдруг внезапно поняла, что мне действительно некуда пойти. Куда же мне бежать-то? Меня никто нигде не ждёт. Но и оставаться здесь тоже не вариант. Надо быстро думать, что же мне всё-таки делать. — Ладно. — Вздохнул блондин. — У нас завтра будет пир в честь моего отца, куда соберутся все демоны, в том числе и клан Химен, являющийся нашим демоническим правительством. — У него завтра День Рождения? — осторожно спросила я, боясь в очередной раз ошибиться. — Что-то вроде этого. — Ответил он. Неожиданно я поняла, что с этим демоном мне совершенно не страшно, а даже как-то уютно и комфортно. С ним легко и тепло вести беседу. Мне стало интересно узнать о нём побольше, о его загадочном детстве, юношестве, вообще, о его жизни, но… К сожалению, мне нельзя этого делать. Нельзя интересоваться жизнью демона. Нельзя привязываться, что со мной и начало происходить последние дни. Так же мне показалось, что не он появлялся в моих страшных снах, а его отец. Да, это был он. — Хотела ли бы ты… — Казама замешкался. — Хотела бы ты… посетить это мероприятие? — выдохнул с облегчением. «Что? Посетить пир, где соберётся огромное количество демонов?! Да никогда в жизни!» — Как Вы скажете, — опустила я голову в промежуток между руками и ногами, где никто не мог бы меня увидеть. — Как я скажу? — удивился он. — Не-е-ет, это не мне решать. Я не смею тебе что-либо приказывать, ведь я предоставил выбор, а ты реши: хочешь или нет. Мучительное молчание затягивалось. Закрыв глаза, я расслышала незаменимую ничем музыку — музыку природы. Снаружи доносились весёлые песенки кузнечиков и сверчков, бодрствующих в такое позднее время суток. Я мельком глянула на время настенных часов, сделанных в тон с комнатой. Стрелки доходили до пол двенадцатого. Я только сейчас приметила, что цифры на циферблате были римскими. Как хорошо, что папа научил меня определять время по такому формату часов. Папа… Слеза скатилась по щеке, и я спрятала голову под руки, продолжая сидеть в той же позе. Вдруг щёки запылали, кровь прилила к ним, и те стали неестественно красными. Я кашлянула. — Чизуру? Ты простудилась? — обеспокоенно придвинулся демон ко мне, пытаясь посмотреть мне в лицо. Я отодвинулась как можно дальше, к самому краю. — Всё хорошо… — прокряхтела я, и меня охватил приступ кашля. — С этим не шутят, Юкимура! Вдруг у тебя воспаление лёгких или бронхит? О боже, не дай бог пневмония… — ужаснулся тот в шоке. Я вот-вот должна была упасть с края, сильнее отодвигаясь от всполошенного блондина. Тот, увидев, что я делаю, произнёс голосом, в котором слышались некоторые нотки обиды: — Не отдаляйся от меня. Пожалуйста. Ты так сделаешь себе только хуже. Сердце тронулось и заклокотало. Оно разогнало мою кровь во все уголки тела, отчего те налил жар. Возможно, это было из-за намечавшейся простуды, а возможно, из-за этого демона. Нежданно для себя, я поменяла мнение о нём. Теперь я считала его как за… старшего брата. Нет! Я человек, а он демон — это два совершенно разных существа, несовместимых. Но ослушаться его я всё равно боялась, поэтому немного придвинулась к нему. Потом, уняв страх, ещё ближе. И так я приблизилась к нему почти вплотную. Перед зажмуренными веками глаз промелькнули воспоминания в виде обрывков, будто я сделала фотографии в прошлом. В них присутствовал мой брат, который был старше меня на тринадцать лет. Сейчас ему девятнадцать. Казама не был похож на Каору ничем: ни характером, ни внешностью, ни даже физиономией. Волосы у брата были короткими, тёмно-каштановыми; брови того же цвета, только чуть светлее; кожа смуглая; тело накаченное, т.к. Каору каждый день много внимания уделял на различные виды борьбы и владению мечами; нос чуть вздёрнутый, что добавляло ему больше симпатичности и забавности. Только у него присутствовала некая странная особенность, контрастирующая с нами — это его глаза. Они имели необычный для чистокровного японца цвет — небесно-голубой. Несмотря на эту странность, ко мне он всегда был очень добр и нежен, внимателен и чуток. Если я была чем-то опечалена или мне было грустно, я могла прибежать к нему, а он, как обычно, сядет на корточки, прижмёт меня к себе и погладит по голове, нашёптывая ободряющие слова. От него исходила радость, от тела — тепло. Всеми этими качествами он завоёвывал множество сердец девушек-красавиц, но выбрал лишь одну-единственную — неприметную, скромную, но симпатичную девушку, краснеющая даже когда о ней начинают говорить. Характерами брат и его возлюбленная очень схожи: оба добрые, нежные, мягкие, заботятся друг о друге. Через некоторое время я смогла понять, почему он выбрал именно её — эта девушка очень таинственная и интересная личность, ведь о себе она почти ничего не рассказывала. Фредерика являлась иностранкой, а т.е., англичанкой, что добавляло ещё больше загадки к её персоне. Мендельсон (так её фамилия) до безумия любила животных, а потому она вскоре стала ветеринаром, отчего я начала её уважать, но Каору девушка ставила в первую очередь по любви. Незаметно для себя, я нашла во Фреди чувственную и весьма весёлую особу. По прошествии некоторого времени, мы поладили и стали подругами. С ней, оказывается, очень весело и интересно. Она научила меня рукоделию и разного рода вышивкам. Фредерика рассказывала мне много всяких историй и анекдотов. И я вдруг поняла, что постепенно привязываюсь к ней. Но однажды меня лишили её… Меня мягко притянули и обняли, погладив по макушке. Я от неожиданности распахнула глаза в изумлении, т.к. в этот момент нахлынули воспоминания о брате, и веки налились горячими слезами. Переполнив их, вода тоски полилась через края. Какое знакомое чувство — ощущать теплоту, исходящую от тела, будто рядом со мной сейчас… Каору? Я зашмыгала носом, но не от слёз, а, видимо, из-за неожидавшейся болезни. — Тебе нужно позвать врача… — обеспокоенным голосом начал демон, в котором слышались нотки заботливости обо мне, но я перебила его: — Нет! Останься со мной… братик… Я в полубреду назвала своего врага братом. В нормальном состоянии никогда бы так не поступила. Я знала, что демон очень удивился моим словам, а особенно, как я к нему обратилась. Меня бил озноб, но рядом с этим монстром, как ни странно, я ощущала себя уютно, стало очень жарко, когда прижалась к его телу. Я сжала в кулаках ткань его кимоно, зажмурила глаза, и на лбу проступил пот. «Дурочка, да у тебя лихорадка» мрачно подумал Чикаге, сильнее обнимая меня. Но с места он так и не сдвинулся. End POV Чизуру***
Проснулась девочка на следующий день и обнаружила, что снаружи, где она так давно не была, темно, и, возможно, ночь. Посмотрев на время, Чизуру вспомнила, что стрелки были на том же самом месте, как вчера. «Это что, значит, я спала так целый день?» спросила она себя. Не спеша встала с кровати и свесила ноги. Спрыгнула и, пошатываясь, поплелась к высокой двери, которая была чуть приоткрыта. Помешкав, открывать или нет, девочка решила выглянуть из-за неё и оглядеться. После того, как она удостоверилась в том, что в коридоре никого нет, Чизуру тихонько вышла из комнаты и прикрыла дверь в её первоначальном положении, оставив маленький промежуток. По всей длине коридора была одна темнота, ни единой свечи не было зажжено. Девчушка прошла по полу, устланному татами, медленно и осторожно. Ей не хотелось бы, чтобы кто-то её заметил. Так она прошла кое-как до второго этажа, спустившись по винтовой лестнице. Странно, но и тут никого не нашлось. Но, в принципе, тем и лучше. Достигнув этого этажа, Чизуру услышала голоса и хохот. «У нас завтра будет пир в честь моего отца, куда соберутся все демоны, в том числе и клан Химен, являющийся нашим демоническим правительством» вспомнились вчерашние слова Казамы. Поэтому девочка догадалась, к чему весь этот шум. Пройдя весь второй этаж, ничем почти не отличавшийся от третьего, если только вместо дверей здесь были сёдзи, она прошла к ещё одной лестнице, только уже не винтовой, а обыденной. В самом низу спуска виднелся свет и пляшущие на нём тени гостей-демонов, также можно было услышать треск бьющейся посуды и последовавший за этим смех. Издалека тихо играли подвижные басы виолончели, отлично передающие характер этих монстров, по мнению Чизуру. С опаской она спускалась всё ниже и ниже и, наконец, дошла до самого входа в огромный зал, освещённый большим количеством люстр. Интерьер был по-царски обустроен, всё в золотом стиле. Девочке казалось, что она попала в средневековье, в эпоху Ренессанс, и перед ней распростёрся зал, где проводятся балы. Если бы Юкимура не знала, где она сейчас пребывает, то давно бы подумала, что попала в Европу — такая здесь обстановка и атмосфера, совершенно отличающаяся от Азии. Такую роскошь Чизуру никогда себе и не представляла, и ей даже показалось, что её предоставленная Казамой и сверкающая белизной комната не сравнится с такой появившейся перед взором красотой. Пол отражал в себе танцующих демонов, нещадно топающих по нему. Они то проливали на него саке, то роняли какую-нибудь еду. Длинные столы, соединённые в одну сплошную линию и размыкающиеся только у входа, были поставлены по всей длине стены и уставлены различного рода яствами. Всё выглядело очень вкусно и великолепно. На самих стенах висели неописуемые картины неизвестных художников, несущие в себе такой же неизвестный смысл. Осторожно выглянув из-за угла, девчушка оглядела помещение с круглыми глазами, полными страха, ведь ей никогда не приходилось ещё повидать так много этих существ. Вдруг в стену врезался бокал с саке, тут же разлетевшийся на мелкие кусочки стекла. Стена, где разбился бокал, окрасилась в зеленовато-лимонный цвет. Некоторые всполошились и начали подбегать к этому месту, располагавшееся как раз возле выхода, где и остановилась наша маленькая испуганная героиня. Она затряслась и рванула наверх, в свою комнату. Оказавшись в безопасности и захлопнув дверь, девочка перевела дыхание и приняла неожиданное для себя решение — убежать без оглядки отсюда. Но получится это сделать только через окно. Поэтому Чизуру включила логику и сообразительность на полную мощность и составила небольшой план побега. Закончив с минутным, но тщательным обдумыванием каждого движения и действия, девчушка ринулась к постели, скинула одеяло и стащила простынь. Скрутив её, отчего та стала похожа наподобие верёвки, она заглянула в шкаф с одеждой. Там висели красочные и прелестные юкаты*, среди которых не было ничего нормального, для борьбы. Но внезапно Чизуру разглядела среди всей дорогой одёжки простую хакаму* и тут же схватила её. Второпях надев, она так же отыскала и оби* и обвязала им талию. Шатенка сделала себе высокий хвост, из которого чёлка вскоре вылезла и свесилась вдоль висков до самого подбородка. На бегу взяв верёвку, Юкимура прыгнула на подоконник и резким движением, прилагая тем самым всю силу, распахнула ставни окон. Ночь была, на удивление, тёплой и безветренной. Девочка посмотрела вдаль, на светившуюся ярким кругом луну, привязала к выступающему под окном выступу, сделанный в форме палки, подёргала верёвкой-простынёй, свесила ту вниз, ближе к земле. Чизуру села на колени, ухватила канат и... вдруг поняла, что отправляется в путь невооружённой. Она спрыгнула обратно на пол и решила порыться в полках комода, стоящего возле кровати, в надежде найти что-нибудь. Шатенка подбежала к тумбе и начала рывками раскрывать пустые полки, и, казалось, всё тщетно. Но тут удача улыбнулась ей — в самой нижней, глубоко-глубоко, лежал кодати, иначе, маленький меч. Схватив на радостях находку и запихнув её за пояс, Юкимура возвратилась на подоконник и взяла в руки верёвку. Только начав медленно, с расстановкой, спускаться вниз, как назло поднялся ветер. Канат раскачивало из стороны в сторону всё сильнее и сильнее. Спускаться такой малышке становилось очень трудно. Но та, несмотря на все преграды и трудности, всё равно продолжала свой путь, путь истинного воина. Внезапно, девочка обнаружила, что созданного ею каната не хватит до поверхности земли. Конец верёвки еле достигал уровня первого этажа, поэтому пришлось прыгать. С трудом осилив страх, Чизуру упала на землю и, не помня себя от радости, принялась вдыхать свежий воздух, который стал ей так чужд за долгое время пребывания в крепости, и прекрасный запах почв и трав. Но нельзя было расслабляться, нужно действовать. И как можно быстрее. Вскочив с так манящей к себе земли, Юкимура отправилась в незабываемое путешествие с жизнью...