Противостояние

      POV Ксюша       — Вы не собираетесь уходить? — спросила Марина у наших вожатых, когда уже все из отряда вышли из нашего домика. — Три часа ночи, не хотите пойти спать?       — Да мы у вас останемся, — подмигнул ей Ник.       — Ага, с какой это радости? — сложила я руки перед грудью и, приподняв бровь, посмотрела на Мишу и Никиту.       — А что? Наш домик всё равно занят.       — Кем? Одним Артёмом?       — Не, он с Катей, — мило улыбнувшись, ответил Миша.       — ЧТО?!       Мы с Мариной просто офигели, переглянулись и уставились на парней глазами по пять рублей. Они с ума сошли?       — В каком это смысле?       — Ну в прямом. Мне Артём написал, чтобы мы не возвращались, им с Катей нужно побыть вдвоём, о чём-то там поговорить, — сказал Никита и усмехнулся. — А, может, и не только поговорить.       — Так! Этого Пиндюру сейчас убивать или с утречка? — возмущённо произнесла я, на что парни засмеялись.       Ладно-ладно, поговорим с этой парочкой утром, а то Катерина слишком стала у нас скрытная. Серьёзно, не узнаю подругу свою в последнее время. Странная стала. Поэтому надо разобраться и с ней, и с Артёмом, и с их отношениями. Неладное что-то.       — Ну Катина кровать свободна, ложитесь туда.       — Вдвоём, что ли? — удивился Марвин, но потом с какой-то хитрой улыбкой взглянул на меня. — А можно я с тобой?       — Ага, сейчас! Вот, диван ещё есть, — указала я на диванчик и завалилась на свою кровать, укрывшись одеялом и пожелав всем спокойной ночи.       Никита довольно лёг на кровать Кати, а Марвин, тяжело вздохнув, медленно поплёлся к дивану. Думает, наверное, что я сейчас такая пожалею его, бедняжку, и приглашу к себе под одеялко. Пусть мечтает, чудик. Ничего страшного, поспит на диване, не умрёт. Я дала Марвину свою вторую подушечку и плед, пусть радуется, что я такая добрая!       Интересно, а чем там занимаются Катя и Артём?       POV Катя       Я проснулась и поняла, что лежу не в своём домике. Так, я у Артёма. Но где сам Артём? Другая половина кровати была пуста и холодна. Значит, встал он уже давно. И куда делся?       Так, ладно, с Артёмом разберёмся позже, нужно сначала себя привести в порядок. Я поднялась с кровати и пошла в ванную комнату. Неожиданно открывается дверь, чуть ли не стукнув меня по лбу, и я сталкиваюсь с оголённым торсом, по которому стекают капельки воды. Рефлекторно я выставила руки вперёд и упёрлась ими в грудь парня.       — Ой, — только промолвила я и подняла глаза на Пиндюру, тот усмехнулся.       — И тебе доброе утро, как спалось?       — Хорошо, — кивнула я, — дашь пройти?       — Конечно, — Тёма, с повязанным полотенцем на бёдрах, пропустил меня в ванную комнату и направился к шкафу. Я быстренько закрыла дверь и пошла умываться.       Так… влияние Артёма на меня слишком возросло, надо с этим что-то делать. Пусть он теперь знает мою слабую сторону, пусть он может мне помочь, но я Екатерина Романова, я не буду раскисать и падать духом. Сколько лет я жила с такой ношей на душе и сейчас справлюсь. Мне просто нужен был человек, которому я точно могу выговориться и получить поддержку. Этим человеком стал Артём.       Да, я дала слабину, дала волю чувствам и воспоминаниям. Но нужно прекращать. Пора возвращаться к своей дерзкой и неугомонной жизни, быть той, какой я была. Я отпустила этот тяжкий груз в своей душе и теперь мне должно быть легче. И мне легче, правда.       Но стоит мне отпустить одну проблему, ослабить её влияние на меня, как возрастает другое. Артём. Его влияние. Он теперь знает меня, знает мою душу, видит меня насквозь и может раскусить. Я знаю, что он не будет лишний раз напоминать мне о моём прошлом и всё такое, но он сам стал мне ближе, как никакой другой мужчина. Я никогда не позволяла кому-то так копаться во мне и моей жизни, мужчинам, тем более. А ему и стараться почти и не нужно было, я выложила всё ему налету. Почему же? Почему его влияние на меня столь велико? И как справиться с этим?       Я умылась и переоделась в свою одежду. Артём уже тоже оделся, и я отдала ему его футболку.       — Тёма, спасибо тебе за вчерашнюю ночь. Ты выслушал меня, помог, успокоил. Спасибо за это.       — Обращайся, Катрин, — он подмигнул мне.       — Надеюсь, что не обращусь, — сказала я под непонимающий взгляд парня, — я в том смысле, что с такой темой ни к кому не хочется обращаться, потому что вспоминать очень больно. И пусть мне сейчас стало легче, но всё равно такие воспоминания даются тяжело.       — Ну что, снова будешь стервой и ненавидеть меня? — улыбнулся он.       Быть стервой? Ненавидеть его? А смогу ли я так относиться к нему?       — Вряд ли… — покачала я головой и присела на подлокотник дивана. — Вряд ли я смогу ненавидеть тебя. Да и не ненавидела, кажется.       — А что тогда? Как объяснить твоё отношение ко мне? Ты всем своим нутром показывала неприязнь ко мне, но ночью была готова…       — Артём, не заставляй меня, пожалуйста, копаться в себе ещё больше, — перебила я парня. — Ночью и так было слишком тяжело, я просто, не знаю, искала спасение в тебе, что ли. Мне нужен был кто-то.       — Понятно, — лишь ответил он. Какой смысл он заключает в это «понятно»? В нём слышится какая-то обида, непонимание… Он обижен на мои слова? То есть… он ожидал чего-то большего от меня? Я и не знаю, что сказать на это. — Пойдём разбудим всех, уже почти восемь.       Я лишь кивнула и пошла помогать Тёме будить народ. Кстати, Никиты и Миши не было в домике парней. Они в нашем ночевали, что ли? Странно…       Детишки были просто кошмар какие сонные и вообще не выспавшиеся. Они спать легли только около трёх часов ночи, как нам оказалось известно. Ничего себе их там Миша с Никитой развлекали! Сумасшедшие. И как с ними такими сегодня вообще хоть что-то проводить, играть, заниматься? Они же как сонные мухи.       — Может, попросить у Натана ещё один выходной? — предложила я. — От них всё равно сегодня толку не будет.       — Я поговорю с ним, а пока пойдём весельчаков наших будить, — мы зашли в наш с девочками домик и увидели, что Маринка спит на своём месте, Ник — на моём, а вот Марвин в обнимку с Ксеней. Ну ничего ж себе!       Мы с Тёмой громко присвистнули, отчего наши бурно проводившие ночь друзья проснулись.       — Доброе утро, — сказали мы.       — Доброе… Марвин? Это что такое? Какого хрена ты здесь делаешь? — Ксюша начала активно выбираться из объятий вожатого, но тот лишь крепче держал её и продолжал спать. — Ты как сюда с дивана перекочевал, гадость такая?!       — Чего кричишь? Давай поспим, — пробормотал он, и Ксеня начала от возмущения ртом хватать воздух. Девушка всё-таки вырвалась из цепких лап Миши и покачала головой, мол, проснёшься — получишь.       — А вы чего такие довольные? — спросила, улыбаясь, Марина.       — Ночь хорошо провели, не понятно, что ли? — хихикнул Марвин и получил за это по голове подушкой от Артёма.       — Мы просто выспались, в отличие от вас и всего отряда, — ответила я.       — Странно, а, по идее, не должны были, — хмыкнул Миша.       — Да закройся ты уже, — шикнула на него Ксеня и с любопытством посмотрела на меня. Что она хочет, чтобы я сказала? Как провела время с Тёмой?       — Ладно, я к Натану пойду. Разбирайся с ними, Романова, — и Артём ушёл.       Опять к фамилии перешёл? Он реально обиделся на меня, что ли? Не пойму я… Пиндюра, это я ещё сложная?! Вот серьёзно, что за чёрт! Он спокойно может разгадать меня, раскусить, прочитать, я для него открытая книга, а он для меня если и открытая книга, то какая-нибудь на древнем енохианском языке по квантовой физике. Не нравится мне одностороннее влияние.       Киоссе подошёл ко мне и как-то с беспокойством посмотрел мне в глаза:       — У тебя всё хорошо?       — Да, а почему должно быть плохо?       — Мало ли что Артём мог сделать…       — Никит, Тёма ничего не сделал, всё нормально.       Парень улыбнулся мне и тоже ушёл вслед за Пиндюрой. Марвин, ссылаясь на «А чего они меня с женщинами одного оставили? Побьют ещё, блин», тоже ушёл. Кажется, сейчас мне предстоит серьёзный разговор с девочками. И что мне им рассказать? Они ведь не знают про прошлое моё, даже не догадываются. А если узнают, что я доверила это Артёму, а им — нет, то, думаю, они обидятся. Чёрт. Почему вокруг одни обиды?!       Я присела на свою кровать и посмотрела на девчонок, которые выжидающе глядели на меня. Я сама должна начать разговор?       Ксеня, видя, что я не собираюсь сама ничего рассказывать, взяла всё свои руки.       — Где ты была ночью?       — С Артёмом.       Двусмысленно звучит. И тот двойной смысл мог бы быть, если бы не трезвая и рассудительная оценка ситуации Артёма. Он ведь был прав, что нам лучше остановиться. Потому что, переспи мы тогда, что бы было между нами? Мы бы усугубили только наши отношения. Но это не точно, конечно. Не понятно, в каком бы русле развернулась вся эта ситуация, но я благодарна парню за его трезвый ум, за то, что, в отличие от меня, он думает о последствиях.       А его фраза «Лучше остановиться сейчас. Иначе, если мы зайдём дальше, меня уже ничто не остановит»… Её можно расценивать как признание? Или нет? Он ведь этими словами доказывает мои догадки во время одного из наших с ним разговоров, что я возбуждаю его. Но тогда он посоветовал мне усмирить свою фантазию, а сам ведь… женщина ведь не может ошибаться, когда её хочет мужчина; и по Артёму мне это видно, что бы он после не говорил.       — И? Больше ничего не хочешь сказать? — голос Ксюши вывел меня из своих размышлений.       — А что сказать?       — Почему ты не пришла домой? Почему осталась у него? Почему вообще на ночь ушла из домика, чёрт возьми?       — Мне нужно было побыть наедине со своими мыслями, а потом пришёл Артём, мы с ним поговорили. И почему я слышу в твоих словах упрёк, что я провела ночь с Артёмом? Я не спала с ним, да, мы уснули в одной кровати в обнимку, но мы не переспали. Это вас интересует?       — Не переспали? А засосы на шее откуда тогда? — и всегда эта внимательная Ксюша заметит всё! Нет, подруга, лучше бы ты не напоминала. Лучше бы эти засосы были сделаны так, как ты думаешь, но увы…       — Кать, мы беспокоимся за тебя, — произнесла Марина, — ты к Тёме так категорично относилась, а сейчас ты общаешься с ним по ночам, засыпаешь с ним, времени много проводишь. Я даже предполагать боюсь, что он такого мог сделать, что ты изменилась так по отношению к нему. Или ты просто влюбилась?       — Я стала проводить с Артёмом столько времени, потому что он помогает мне, и я поняла это только ночью. Мы с ним сидели на пляже вчера, разговаривали, а потом он ушёл, я стояла около нашего домика, ко мне стал приставать Рома, хотел изнасиловать, эти засосы от него! Тёма помог мне, спас меня от Ромы, отнёс к себе в домик, успокоил, и мы вместе уснули. Теперь вам всё ясно?       — Кать….       — Девочки, не нужно ничего говорить, не утешайте меня, мне во всём ночью помог разобраться Артём, и вспоминать этого Рому и моё грёбанное прошлое я задолбалась сегодня ночью, так что, пожалуйста, давайте, не будем?       — Хорошо, — тихо сказали они в один голос.       — Чёрт, сейчас бы мне точно не мешало с кем-нибудь переспать, — пробурчала я и вышла из домика под удивлённые взгляды подруг. Присев на лавочку около домика, я погрузилась в свои мысли. Да, и правда, сколько мыслей за последнюю хотя бы неделю… ужас просто.       — Катя… — я услышала этот мерзкий и противный голос, от неожиданности вскрикнув, подскочив с лавочки и попятившись назад. Девочки услышали мой крик и выбежали на улицу с вопросами о том, что случилось. — Я хочу извиниться, Кать. Я не должен был делать то, что хотел сделать вчера, я… я выпил и просто захотел девушку. Увидел тебя, вспомнил твоё поведение… и, я ошибся… Кать… — он стал подходить ко мне.       — Не подходи ко мне, сволочь, — закричала я, выставив одну руку вперёд.       — Я тебе что ночью сказал, идиот? — неожиданно услышала я голос Артёма, парень оказался рядом со мной, я спряталась за его спину и вцепилась ногтями в плечи. Он — моё спасение. — Что бы я тебя не видел рядом с ней — какого чёрта тогда ты тут делаешь?       — Я пытался извиниться.       — Ты ещё больше пугаешь её, придурок, — фыркнул Пиндюра. — Натан, — обратился он к начальнику лагеря, вместе с которым пришёл сюда, — я тебе рассказал ситуацию, найди соответствующее наказание, не хочу руки марать. У меня вот чудо есть, которое успокаивать надо, — Тёма улыбнулся и крепко обнял меня. Натан кивнул Роме в сторону своего кабинета, и тот поплёлся в указанное место под присмотром Мирова.       — Меня не надо успокаивать, — возмутилась я, недовольно посмотрев в лицо Тёме. Тот засмеялся и щёлкнул меня по носу.       — Точно, а я и забыл, что ты у меня «Мисс Гордость». «Ты у меня»… у меня…       Рядом с Артёмом так спокойно и сразу же всё забывается. Стало плевать на Рому, на плохие воспоминания, на всё, что было… Как у него так получается меня отвлекать?       — Так, бегом на завтрак, — сказал Тёма, отпустив меня, — а потом, целый свободный день. Выпросил всё-таки у Натана.       Мы с девчонками улыбнулись и пошли в столовую.       — Кать, извини, если мы тебя задели чем-то, — взяв меня за руку, произнесла Марина, — мы ведь, правда, только добра тебе желаем и переживаем за тебя.       — Ничего страшного, девочки, я понимаю. Позже я вам расскажу всё подробнее, но не сейчас.       — Хорошо.       На завтраке было очень мало людей, многие ещё спали, не отойдя от ночных посиделок. Наш отряд был почти в полном составе, зато в остальных точно меньше половины человек в каждом. Но вожатые все на месте.       Ну да, у них всегда полно работы и спать нельзя. Спасибо Натану, что сегодня мы отдохнём. Я сама ещё как-то не готова приступать к каким-нибудь играм, мероприятиям, соревнованиям.       Никита, Тёма и Миша пришли и сели с нами за столик, пожелав приятного аппетита.       — Меня интересует, вот что, Тёмка и Катюшка, как прошла ваша ночь? — улыбаясь, спросил Марвин, отчего мы с Артёмом чуть не подавились чаем.       — Марвин, ты сейчас получишь, — пригрозил Мише Пиндюра, а тот ещё больше заулыбался.       — А меня другое интересует, ты как, зараза такая, посмел ночью покинуть диван и завалиться на мою кровать? — перевела разговор в другое русло Ксеня, прожигая взглядом сидящего напротив Мишу.       — А чего ты возмущаешься? — удивился парень. — Ты очень даже не была против, когда я лёг рядом.       — Господи, можно я ему тарелку на голову переверну? — девушка даже глаза к небу подняла, будто вопрошая у Бога, мы все засмеялись. — Ты если ещё раз такое учудишь, точно получишь у меня.       Да, всё-таки перепалкам цены нет. Особенно перепалкам Ксюши и Миши. Эти двое просто созданы друг для друга.