Нормальность

— Я создала новую индустрию, ребят! И почему раньше это никому не приходило в голову? — радостно прокричала с экрана Эйприл, удерживая на коленях беспокойно ерзающего восьмимесячного Дэвида Кристофера. — Серьезно, ко мне прибилось уже штук десять таких же парочек вроде вас, — она окидывает коротким взглядом Джима и Кэрол. — Одни согласились арендовать помещение, другие предоставляют мне сырье и прочие ресурсы для работы. Это какие-то ясли уже получаются, я вам скажу. Третьи вовсю занимаются набором кадров. Медсестры, няньки еще там кто-то. У меня в обозримом будущем вырисовывается класс биохимиков. — Когда ты все успеваешь? — вмешивает в ее пламенный монолог Боунс. — Это не просто: собирать такие сложные паттерны. Грудное молоко, шутка ли? Здесь же чистая индивидуальность. Это не картошку реплицировать. — Ага, не картошку. Я не сплю, так и успеваю, — усмехается Комак и потрясает ворохом каких-то молекулярных 3D моделей, пронумерованных и болтающихся у нее над столом. — Ну, очень редко сплю, когда время подзарядки у нас с ним магическим образом совпадает. Эйприл невесомо касается губами затылка ребенка. Кэрол чувствует, как в подреберье ей втыкается иголка ревности. Что ж она сама выбрала такой путь, и она должна быть благодарна Эйприл за ее жертву. Иначе это и не назвать. — Я всегда знал, что ты гений, — кивает Джим. — Что с отцом? — Пригрозила, что застрелю его, если он попытается ко мне приблизиться со своими экспериментами, — пожала плечами Комак. — Ты ушла со службы, где ты взяла оружие? — Там же, где раньше брала наркотики и запрещенную выпивку. Капитан Кирк, Вы вдруг решили, что я потеряла сноровку? — Старая лиса. — Я младше тебя на три года, — смеется она. — В общем, одна нигде не хожу, постоянно жду нападения, много работаю. А так у нас все замечательно. Как пятилетняя миссия? Долго — это ответ, который был в головах у всех. Пятилетняя миссия — это долго, тяжело, временами весело, но больше все-таки долго и тяжело. И опасно. Чертовски опасно. — До меня только дошло, что мы опять вне досягаемости рядового сигнала, а ты болтаешь с нами так, будто мы всего-то на разных концах города, — нахмурился Кирк. — Ну, я успела кое-что спереть из Эмиратов до того момента, как вулканцы разворошили то секретное федеральное гнездо. Упс… Плохая Эйприл. — Ты невозможная. — Ну, если только самую малость. Они проговорили еще целый час, потом малыш Дэвид потребовал кушать, а там нужно было его укладывать, а Эйприл — работать, так что разговор пришлось свернуть до следующего раза. Если следующий раз будет и неведанная технология вулканцев достанет «Энтерпрайз» и на таком расстоянии. Кэрол весь день не опускала мысль о том, что они все-таки не потянули, не смогли, ошиблись. Едва закончив смену, она отправилась в капитанскую каюту. Капитан соизволил вернуться к себе только в середине следующей смены. — О, Чудо, — он совершенно не удивился, обнаружив Маркус на диване. — Небольшие неполадки в инженерном. Думал, зайду не надолго, только посмотрю, но Скотти утянул меня в дебри электросхем. Замотался в общем, — тараторил он, стягивая заляпанную маслом форму. — Мы облажались, Джим. — Да нет вроде, все наладили. Панели светятся, схемы работают. Или ты, — он осекается, — не об инженерном? Кэрол вскидывает бровь, качает головой. Он иногда просто невероятен в своей наивности. — Я о Дэвиде. Не нужно было этого затевать. — Глупости, — он нахмурился. — Пять чертовых лет. Мы не сможем вернуться к нему еще пять чертовых лет. — Я не смогу, но ты сможешь. Что? «Ты сможешь»? Вот значит как, откреститься от всего хотите, Джеймс Кирк. На попятную пошли, капитан. — Ты хотя бы понимаешь, что ты говоришь? — голос у Кэрол сбивается до угрожающего шепота. — Прекрасно, — твердо отвечает Джим. — Если тебе тяжело, ты можешь вернуться на Землю. Я же отсижу эту пятилетку, заработаю несколько лавровых венков и тоже вернусь. И больше не полечу так далеко и так надолго. Не всю же жизнь мне быть капитаном. Хочется, знаешь ли какого-то карьерного роста. Кэрол молчит, он продолжает: — Как много ты помнишь из того времени, когда тебе было пять лет? Кэрол чувствует, как глаза у нее удивленно расширяются. Она понимает. Вот он какой — план Джима Кирка. Простой и гениальный. Маркус затопляет, какое-то смутное чувство, вроде хочется застрелить этого ухмыляющегося ублюдка, а вроде — схватить и никогда не отпускать. — Я ненавижу тебя. Но он будет знать о том, что его растила Эйприл первые пять лет. — Конечно, — улыбается Джим. — Какая ты у меня честная… Кэрол кидает в него подушкой.