Путешествие Авроры в другие миры: Врата Алисы

      Аврора проходит мимо кусов мирабилиса, гладя рукой лиловые цветы, в лунном свете сливающиеся в рваную синюю ленту, и Джону трудно удержаться от задумчивого хмыка. Она наконец-то в своей тарелке в этом тихом уголке диковинной природы, где нет других людей, кроме них, — и даже англичанин сам себе кажется лишним, ненужным в подобном умиротворении.       В такие моменты он задумывается: а какой же мир был родным для этой странной девушки? От чего она так отчаянно бежит? Джон сильно сомневался, что от каких-то бытовых проблем или попросту от скуки: он был, конечно, далеко не историк, но и его скромных знаний хватало, чтобы полностью отмести гипотезу о принцессе, сбежавшей от обязанностей власти и навязанного брака. С умениями Улиссы к незаметности ее бы поймали на выходе из собственной спальни. Он улыбнулся представив себе эту картину; надо отметить, что Аврора со своей вечной маской искреннего непонимания на лице выглядела до забавного смешно со съехавшей короной и в неумело скрытых богатых одеждах.       Интересно, а сидела ли она хоть раз в тюрьме? Джон подпирает кулаком щеку и склоняет голову на бок, глядя на то, как девушка песней подзывает к себе ночных птиц. Кусты голубой гортензии стенами огораживают их на этой залитой бледным светом полянке, и это так странно, так необычно — ощущать себя единственными людьми во всем мире. Аврора тихо смеется и танцует, держа маленьких птичек на пальцах, а Джон Смит опять сравнивает ее с образом со старого гобелена. Просто поразительно, как она умудряется сохранять планку собственной старомодности.       — Держи, — мягко говорит девушка, протягивая ему ароматный цветок шиповника.       Она ласково улыбается ему, и Джон подается вперед, к ней — и именно в этот момент между ними из вспышки возникает бурый олень, отталкивающий крупом девушку к цветущим кустам.       — Ронно! — испуганно вскрикивает Аврора; цветок выпадает у нее из рук, когда она бросается зверю на широкую шею, порываясь в очередной раз сдержать его гнев. Олень фырчит, вырывается, мотает головой — делает все возможное, чтобы попасть рогами в шею мужчине, но девушка и не думает отпускать его. — Ронно, прекрати! Он же не сделал ничего плохого! — зверь грозно всхрапывает, и она повышает голос: — Прекрати же!       Мужчина без тени страха смотрит в его красные от злобы глаза. Рога зависают в считанном дюйме от его подбородка, но Джон, словно назло, вызывающе задирает голову и улыбается. Олень шумно выдыхает воздух, но медлит — руки на шее все же мешают нанести решающий удар.       — Ронно… — чуть ли не плача просит девушка, и зверь, поведя ухом, фыркает, встряхивая рогами. Нехотя, через силу, он опускает голову — ненамного, но факт остается фактом — и отступает на шаг.       Джон громко хохочет.       — Я знал, что ты тот еще ревнивец, — говорит он оленю, издевательски улыбаясь ему в морду. Ронно гневно рычит и бьет копытами по земле, но мужчина не дергает и бровью, смеряя его спокойным взглядом. — Но ты ошибся. Я не собираюсь забирать ее ни у тебя, ни у того принца, которым она грезит днями напролет.       Аврора дрожащей рукой заправляет выбившиеся пряди в прическу, опасаясь пока отпускать злобного зверя. Смахивая со лба пот, она удивленно смотрит на спутника и неуверенно спрашивает:       — Протей? Ты помнишь о нем?       — С чего мне забывать, когда я в такой же ситуации? — отвечает Джон, намереваясь поинтересоваться, когда им срок исчезать из этой уже не кажущейся гостеприимной обители, но, натыкаясь на непонимание, поясняет: — Не думай, что мне так легко даются расставания. Я понимаю, что ты чувствуешь. Боль. Горечь утраты. Осознание, что вы можете больше никогда не встретиться, — он не понимает, кого подразумевает больше — Покахонтас, подарившую ему шрам на боку, или Джулиану, расцарапавшую сердце. — Я ведь тот еще трепетный сухарь. Не думай, что я совсем уж не понимаю того, что творится у тебя на душе.       Он подбирает растоптанный цветок шиповника и заправляет его девушке за черную ленту в волосах. Выглядит это, несомненно, безобразно — как и принцесса в бедном сером платье и с лиловыми самоцветами, разбросанными по всему телу. Аврора касается пальцами его ладони, но он тут же отдергивает ее, хмуро глядя на спутницу и качая головой.       В лунном свете за ее спиной возникает призрак высокого юноши с печальными глазами, и Джон не знает, одобряет ли он его поступок или желает побольше терпения.