Бронзовый бронированный

Ариадна шла домой после лекции и медленно и глубоко дышала. Совсем недавно во время обязательных занятий медитацией она узнала, что для достижения успеха нужно научиться правильно дышать, и теперь с рвением, достойным фанатика, отдавалась этому занятию каждую свободную минуту. Вообще было очень странным поймать внезапно это желание ходить не то что на обязательные занятия, а... ну, скажем так, почти на все. Вот ты сидишь на паре, куда тебя непонятно каким ветром вообще занесло, и рисуешь на полях черточки-звездочки, — а вот попробовала всего один трюк, и всё, тебя понесло, ходишь в академию по собственному желанию и даже слушаешь, что там говорят. Когда-то она слышала, что одна из природных драконьих черт - любопытство. Но никогда не понимала, как это в принципе возможно. То есть, живёт себе дракон, живет, и не бывает ему в тяжелые дни влом встать с кровати - так, что ли? Бред, ну. Но, похоже, не такой уж и бред. Похоже, и правда, с кем поведёшься, от того и наберешься. Впервые с переходного возраста её перестала жевать смутная беспричинная тревога. И - она улыбнулась, чувствуя, как растекается в груди тепло - впервые с переходного возраста у неё есть друзья. Кит посещал те же лекции, что и они с Констанцией. Плюс - во время их семинаров - ещё и лекции в других башнях. Если во время занятий становилось скучно, они с Ари болтали, а Цея делала вид, что не замечает их отсутствующих взглядов. Или в самом деле не обращала внимания? Ей-то, похоже, скучно не было. На последний день зимней сессии в Академии Киту было назначено испытание. Справится - зачислят на незаконченный им третий курс, не справится - ну, говорил Кит, посмотрим по обстоятельствам. Он старался не показывать волнения, но Ари видела, как во время таких разговоров у него чуть дергается бровь. Ей хотелось крепко-крепко его обнять, уверить, что у него все получится, но он неизменно встряхивал головой и менял тему. Вечерами, которые понемногу становились все длиннее, она, помедитировав, ложилась в кровать, и... долго ворочалась. Было трудно не обращать внимания на бабочек в животе и замирающее от встреч сердце. Но ещё труднее оказалось, лёжа вот так в темноте и глядя на быстро бегущие по чёрному небу дымчатые обрывки облаков, не вспоминать, чем это уже не раз для неё закончилось: разбитым сердцем и кладбищем тех бабочек. На чашах весов в эти вечера неизменно оказывались растущая симпатия к парню и жажда знаний. А однажды после медитации Ари вдруг встала, покачнувшись от простоты свалившейся ей на голову истины: нет смысла мучиться, раздумывая, нужны ли ей эти отношения, пока они ещё даже не замаячили на горизонте. Соглашаться на что-то или нет - этот вопрос появится только тогда, когда появится на горизонте это «что-то». Она облегченно вздохнула и решила помедитировать ещё немного - просто, чтобы закрепить эффект. Осень стояла тёплая - все же южные широты. На карнизах домов вовсю цвели цветы, деревья шумели ещё зелёными кронами, погода не спешила портиться, и Ариадна не могла противиться желанию проводить на улице как можно больше времени. Но иногда ей было почти физически необходимо выйти и подышать свежим воздухом - пройтись по парку, помедитировать под качающимися на ветру ветвями, полежать на траве, ловя солнечные блики прикрытыми веками. Это были первые два часа утра. Она выходила из общежития незадолго до рассвета и возвращалась, когда на улице понемногу становилось людно. Шла смотреть, как солнце выплывает из-за леса, вдыхать свежий, прохладный, чуть влажный воздух, слушать, как размеренно дышит ветер. По телу будто пробегали электрические разряды - легкие, приятные, как пузырьки воздуха в шампанском, - и так же кружащие голову. Ей снова хотелось колдовать, и это было ни с чем не сравнимое чувство. Внезапно оказалось, что мир ни на чем не настаивает. Ему безразлично, на какие оценки ты закрываешь сессию и чьи ожидания при этом не оправдываешь. Ты можешь быть кем угодно, делать что угодно и как угодно. И рамки, сдерживающие тебя, ты тоже можешь выбрать самостоятельно. Эти микрооткрытия взрывались фейерверками в её голове, подгоняли вперёд, надували паруса. И она почти летела - в одну из лабораторий Академии. Да, Академия предоставляла для нужд студентов и преподавателей лабораторные помещения с разным необходимым оборудованием и материалами. Разумеется, располагались эти помещения на неком отдалении от башен. Существенно дальше, чем общежития, откровенно говоря. И вот там творилось то самое - волшебство. Ари заняла одну из лабораторий и теперь - по крайней мере, до конца семестра - это было её личное убежище. В каждом углу и на каждой полке теперь стояли горшки с растениями. Пальмы и цветы, ананас и базилик, томаты и лартайя. Посередине этого ботанического сада располагался большущий стол с каменной столешницей, встроенными в него мойкой и плитой. А внизу в ящиках стояли целые батареи колб, куда Ариадна добавила приличную долю своей посуды. И теперь все свободное время она проводила здесь: смешивала, переливала, выпаривала, бормотала заклинания, крутила пассы, снова смешивала, соединяла, взбалтывала... Рисовала. Лепила. Шептала. Пела. А потом пробовала то, что получалось. Как сложно оказалось разрешить себе заняться тем, что давно манило! Разорвать замкнутый круг размышлений перед самым моментом запрета и вдруг понять, что здесь нет ничего проще: ты берёшь ингредиенты, емкости и инструменты - и начинаешь творить. Раз и навсегда решив доверять себе, эльфийка слушала внутренний голос, шепчущий, что вот здесь, например, стоит добавить чабреца, здесь - пропеть пару строк о любви, ну а здесь - нежно погладить форму по бортику: раза этак три по часовой стрелке. Спустя какое-то время мимо лаборатории стали пробегать заинтересованные студенты (в основном, голодные), и - те, что посмелее - заходили, спрашивали, пробовали, восхищались и приходили снова. В один из дней Ари собралась с духом, позвала на дегустацию друзей... и теперь они всякий раз обедали у неё, а не в одном из бесчисленных галарэнских трактиров. Она чувствовала, будто её накрывает: волной радости - за своё дело, нежности - к друзьям, любви - к жизни. К жизни, вы подумайте! ⁃ Знаешь, что? - задумчиво сказал Кит, крутя на шпажке перед глазами кусочек фруктового суфле. - Ты должна открыть свой трактир. Нет, не слушай меня. Это должен быть не трактир, а... - он пощёлкал пальцами, подбирая нужное определение - ресторан. И это должно быть место совершенно магическое, светлое, невероятное. Как твои блюда. ⁃ Наверное, сначала мне нужно потренироваться принимать комплименты, - пробормотала, зардевшись, Ариадна. Кит улыбнулся и затих, поглощая кусочки лакомства, чуть не подвывая от восторга. Ари улыбалась и счастливо щурилась в лучах заходящего солнца.