Невозможное стало действительным

Мы друг друга понимаем с полуслова, Разные совсем и так похожи… Я ради тебя на всё готова, И надеюсь, ты для меня — тоже… Тайны на двоих, секреты, слёзы, Радость, горе, счастье и беда… Рядом ты — и не страшны мне грозы… Ты — моя Подруга навсегда… Ты других не слушай пересуды, Всё равно что за спиною говорят… Даже в самые тяжелые минуты Верный друг всегда другому рад МЫ с тобою связаны сердцами… Друг за друга мы всегда горой… Мы — Подруги… Это — между нами… МЫ родные сердцем и душой

От лица Аннабет       В таком режиме прошел первый час девичника. После, уже подвыпившая, а потому в стельку пьяная Талия начала примерять на себя мои украшения, которые я всегда храню в небольшой бежевой коробочке со стразами на крышке. Она примеряла все подряд — цепочки, браслеты, кольца, серьги — и все это были либо подарки папы на всякие праздники, либо подарки мальчиков, купленные на деньги отца, либо украшения, купленные мной и выбранные Сьюзен. И только одно кольцо в этой коробке мне впервые подарил посторонний человек, тот, к кому я привыкла, кого полюбила всем сердцем. Это было серебряное кольцо с сапфиром, подаренное мне Перси в день ужина наших родителей и семьи Дэр в ресторане. Я обещала ему, что буду носить кольцо, не снимая. И я сдержала это обещание. По крайней мере, сдерживала его до определенного момента. На той злосчастной вечеринке мне хотелось снять его с пальца и кинуть в Джексона. Но я была настолько подавлена и расстроена, что совсем позабыла о кольце и не обратила на него внимание ни когда уезжала домой, ни когда снимала его с себя. Оно было, и в то же время его не было.       И тут случилось то, чего и следовало ожидать от пьяной девушки. Талия, с этой самой коробкой со всеми украшениями, спускалась на кухню, заверив нас, что с коробкой ничего не случиться и напрочь запретила нам даже прикасаться к ней. Талия не была бы Талией, если бы не выбросила несчастную коробку. Ну, как выбросила? Спускалась по лестнице и, проходя мимо окна, зацепилась за что-то и упала, а коробку выронила в настежь открытое окно. Еле-еле подавляя смех и держа себя в руках, я сказала девочкам, чтобы те шли на кухню, а сама отправилась во двор.       Коробку я нашла среди кустов и, когда уже поднималась с ней, увидела на земле вываленное кольцо. Стоило мне только поднять его, и я услышала чьи-то голоса. Звуки доносились со двора Перси. Неудивительно, что я услышала их, ведь наши дворы преграждает обычная перегородка. Но в ту же минуту я пожалела о совсем поступке, коря себя за то, что не смылась домой, пока было время. Голоса принадлежали Перси и… Дрю.        — Организатор вечеринки должен быть внутри, а ты сидишь здесь, страдаешь. В чем дело? — это определенно была Танака. Но что она тут делала? Неужели Перси специально ее пригласил, чтобы показать мне всю свою бесчеловечность?       — Нет, Танака. И вообще, что ты тут делаешь? Тебя не должно было быть в списке. И что ты ко мне цепляешься? Тебе же вроде как нравится Кастеллан. Разве нет? — у меня от этих слов на душе потеплело, но так не должно быть…       — Перси, хватит строить из себя дурака. Ну ты же должен понимать, что Люк — это всего лишь прикрытие. Я ждала, пока ты не бросишь Рейчел. Знала, что она тебе надоест. И знала, что на самом деле ты любишь меня. Ну признайся уже, — неужто… это правда?       — Что? Танака, у тебя совсем мозги поплыли?! Что ты несешь?! — ох, Перси, пожалуйста, не заставляй еще больше в тебе разочароваться.       — Ох, ну, а кого тебе еще любить? Только не говори, что тебе нравится Чейз. Она не партия для тебя. Лучше всего — я. Мы отлично подходим друг другу, — да как она смеет говорить подобное?! И что значит «Тебе нравится Чейз»?! Да мне плевать на него. Пусть делает, что хочет.       От накопившегося гнева я уже собиралась выйти и поскорее зайти в дом. Этому помешала Дрю, как-то странно посмотрев на меня, мол «А ты откуда здесь?» Но она воспользовалась моим замешательством и поцеловала Перси.       Я знала, что было бы глупо рассчитывать на взаимные чувства с его стороны, даже если бы не было всего этого, но в глубине души мне сильно хотелось, чтобы он оттолкнул ее от себя. Но сидел. Хотя, не сразу, но все же, чуть позже он отодвинул ее от себя и резко повернулся в мою сторону. А я, не ожидая подобного, стояла, не в силах произнести и слова, в то время, как Перси уже начал оправдываться передо мной.       — Аннабет, постой, ты не так все… — но ему не дали досказать. Перебила Дрю.       — От чего же? Она все правильно поняла, Перси. Мы с тобой теперь встречаемся, — на все это я смотрела с гордо поднятой головой. Во взгляде моем, наверное, мелькали искры печали, злости и обиды. Перси вмиг оттолкнул от себя Танаку и собрался подойти ко мне, но я выставила вперед руку, как бы говоря, чтобы он не подходил.       — Нет. Не подходи. Лучше уходите оба. И да, Перси, ты не обязан передо мной отчитываться. Вы и вправду идеальная парочка, — и, не сказав ни слова, зашла в дом, закрыла за собой дверь и медленно сползла по стенке на пол, захлебываясь в слезах.        — Ну почему это все происходит со мной?! За что мне это?! Что такого я совершила в этой жизни, раз она так издевается надо мной?!       Я так просидела там несколько минут, пока с кухни не донеслись голоса девочек. Последнее, что я помню перед тем, как потерять сознание от бессилия — это крик Пайпер, подбегающей ко мне. А дальше — тьма…