Невозможное стало действительным

Меня терзают дурные мысли, То ли недуг, то ли душа. Но что-то все же мучает меня… От лица Перси       Эта чертова вечеринка только усугубила моё, и без того ужасное, положение. Мне стало только хуже после нее. И если раньше Аннабет еще хоть как-то меня замечала, то сейчас она откровенно делала вид, будто меня и вовсе не существует. И, что врать, меня это сильно задевало. Но она имеет на это право, так? Или не так? Ах, я уже и сам не понимаю где правда, а где ложь.       Но вот что было хуже всего, так это звонок Пайпер сразу после того, как я всех выпроводил из дома, объявив конец вечеринки, и собрался спать. Она спросила, что я сделал. Честно, по началу я даже не понимал о чем она. Но потом до меня дошло. Аннабет видела нас с Дрю при… не самых лучших обстоятельствах. И потом Пайпер объяснила мне причину этому порыву, ведь она, мягко говоря, кричала на него в трубку и сказала, что Аннабет потеряла сознание. Конечно, ничего страшного там не произошло, просто переутомление, однако врача они все же вызвали, но и этого вполне хватило, чтобы я, сломя голову, собрался на всех порах мчаться к ней. Правда, я и этого сделать не смог, так как после Пайпс на меня накричала Талия, запретив мне приближаться не то что к Аннабет, даже к дому ее. И я, прекрасно понимая, что своим появлением все только испорчу, остался дома и ждал следующего звонка Пайпер, в котором она сказала, что с Бет все хорошо и к утру она будет в порядке.       И все же чувство вины меня сильно гложило. Я ведь и не сразу понял, почему Аннабет так отреагировала на наш с Дрю поцелуй. Нет, нет, это был не поцелуй, нет. Но все равно. Она же ненавидит меня, до Танаки ей нет дела, а значит… значит, она любит меня?.. И, несмотря на все, эта новость сделала меня счастливым, хоть я и не был уверен в своей догадке.       Да и она разбилась вдребезги, когда в школе перед моим взором предстала картина — Аннабет стоит, впечатавшись в стену, а напротив нее — Люк. Чертов Кастеллан о чем-то говорил с ней и она, похоже, даже не пыталась уйти от разговора, словно только и делала, что мечтала о нем. Это окончательно меня убило. На тот момент мне показалось, что весь мир сошел с ума. Он же тоже поспорил, так почему же она с ним предпочитает разговаривать, а со мной нет?       И я бы так и ушел, полностью разочарованный в Бет, если бы не услышал в самый последний момент перед тем, как свернуть за другой угол, слова Воображалы:       — Отпусти меня, Люк! — удивительно, но в тот же миг все мои сомнения испарились, а любовь к Воображале только увеличилась. Придя в себя после услышанного, я сорвался с места и поспешил туда, где они стояли, но только остановился перед самым поворотом, делая вид, что просто прохожу мимо. И я чудом успел!       Стоило мне завернуть за этот самый угол, спокойным шагом, каким обычно хожу по школе, как я увидел, что Аннабет пытается вырваться из крепкой хватки Люка, пока тот хватает ее и за вторую руку. Не знаю, что он пытался сделать, но, что бы это ни было, меня это взбесило. Я резко подошел в ним и, не говоря ни слова, оторвал Люка от Бет и хорошенько врезал ему в лицо. Да так, что там точно останется фингал. Пока оба пребывали в шоке, я обнял Аннабет так, чтобы она упиралась в меня профилем, и отодвинул ее от взбешенного Кастеллана. А потом сказал:       — Если еще раз к ней подойдешь, то ты — труп, Кастеллан! — видно, моей угрозы вполне себе хватило, чтобы этот трус исчез с поля зрения.       А тем временем Аннабет, которую я до сих пор «обнимал», попыталась вырваться из объятий, но я тут же снова схватил ее за плечи и, встряхнув за них, спросил:       — Ты что, дура?! О чем ты только думала, когда соглашалась говорить с ним?! — я вдруг понял, что неосознанно повысил голос. Понял я это по тому, как Аннабет в моих руках поежилась и вздрогнула.       Я поспешил отпустить ее, дабы не причинять ей еще большую боль. Аннабет, закрыв глаза, сказала:       — Отойди, — совсем тихо, почти беззвучно, промолвила она, но я продолжал стоять перед ней, даже не зная, что сказать на это.       Я не понимал, то ли она это от шока говорит, то ли ей было неприятно и мое общество, то ли еще что-то.       — Перси, пожалуйста, отойди, — снова сказала Аннабет, на этот раз посмотрев прямо в мои глаза, и я увидел в них всю ту боль, что она испытывала.       И я отошел. Знал, что пожалею об этом, но отошел, отпустил ее. За какое-то мгновенье Аннабет остановилась, повернулась ко мне и сказала своим необычайно нежным голосом, в котором читались как нотки благодарности, так и нотки страха, она сказала короткое, но дорогое мне:       — Спасибо, — и ушла. А я остался так и стоять там, улыбаясь, как пятилетний мальчик, которому подарили желанную игрушку. И в этот момент я понял главное — она меня простит. Не сейчас, но скоро, совсем скоро простит.       И именно тогда я вообразил себе, что у нас все будет хорошо, что все у нас с ней наладится, мы снова станем друзьями, а потом, возможно, и парой. Но все это были лишь мечты, и я убедился в этом стоило мне увидеть Аннабет, обнимавшую какого-то блондина, все мои предположения насчет нашего примирения пошли коту под хвост. И все полетело к чертям. Я понял, что не был готов к такому, что этот парень, кем бы он не был, являлся для Аннабет близким человеком.       А потом Джейсон сказал мне, что этот самый блондин — Уилл Солас — как оказалось, единственный друг Аннабет, не считая Талию, которого она имела, пока жила другой жизнью. Еще он сказал, что этот Уилл старше все нас на год, и в Нью-Йорк он приехал, чтобы учиться на медицинском.       Тогда я понял, что в жизни Аннабет этот человек занимает очень большое место, гораздо больше он значит для нее, чем я. И это огорчало и обижало.       Я стал каждый день замечать этих двоих вместе. В то время как я не мог даже сказать «Привет» ей или просто хотя бы улыбнуться, обнять, да даже подойти к ней, Уилл все время шатался рядом. Он, оказывается, не просто приехал учиться сюда по обмену, так еще и стажируется в нашей школе в роли помощника нашего доктора. Солас мог когда угодно зайти в кабинет на урок и попросить кого-нибудь выйти для осмотра, и я заметил, что Аннабет он всегда вызывал последней, и задерживалась она у него дольше всех. Нет, я ни на что не намекаю, но меня сильно бесит то, что она так долго там сидит. И вообще меня все бесило, связанное с Уиллом Соласом.       Терпение вышло, когда этот урод посмел пригласить Аннабет в кино. В кино! Прямо у меня на глазах! А было это так. Я шел после уроков домой и, сворачивая на парковку, так как там стояла машина, заметил, что эти двое стоят около машины Бет и разговаривают. Я не слышал ничего, но последнее сильно ранило мой слух и сердце.       — Может сходим в кафе, Бет? — спросил Уилл в тот момент, когда я как раз проходил мимо них. Желание услышать ответ оказалось сильнее гордости, и поэтому я остановился.       — Ммм, ну, давай, — с улыбкой от уха до уха ответила она, а потом прибавила. — Давно мы с тобой никуда не ходили. Было бы неплохо вспомнить старые времена.       — Отлично! — сказал Уилл. — В таком случае я иду покупать билет в кино, — не понял.       — Э-э-э, Уилл, мы же вроде собирались в кафе, — я-то, глупец, подумал, что сейчас она откажется, но она только рассмеялась, когда Уилл сказал «Одно другому не мешает».       Она согласилась. Сказала «Хорошо», глядя прямо ему в глаза. И на ее лице я читал радость, счастье и максимальное спокойствие и умиротворение. А на моем лице явно отражались боль и печаль. Я сел в машину и уехал отсюда подальше. Поехал не домой, а в парк. Туда, где я когда-то был готов сказать ей правду…       … Когда я приехал, увидел, как все в этом парке было буквально засыпано снегом. Да уж, в этом году выпал неплохой снежок. Вокруг резвились дети, катались с горок, играли в снежки, лепили снеговиков, а их мамочки спокойно себе сидели на скамейках, зная, что с их детьми ничего не случится.       Подойдя к тому самому месту, я заметил Джейсона и Пайпер. Они шли, держась за руки, и смеялись, наверное, над очередной шуткой Джейсона или же рассказа о приключениях Лео. На их лицах играли улыбки, и сразу было видно, что оба они счастливы. Но улыбка сошла с лица Пайпер, стоило девушке заметить, как я приближаюсь к ним. Ей, видно, было неприятно мое общество, хотя она и Талия продолжали со мной общаться. Но можно ли это назвать общением? Не знаю…       — Привет, Перси, — Джейсон в своей обычной манере поздоровался со мной, в то время как Макклин ограничилась простым кивком в мою сторону.       — Привет, — вторил я ему. — Есть что-нибудь новенькое? — конечно, Пайпер не поняла, что я имею ввиду, но Грейс точно понял, учитывая то, как он покосился на свою девушку.       — Пока что ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать… — начал он, однако Пайпс его перебила, спросив:       — Вы, случайно, не об Аннабет с Уиллом говорите? — я всегда знал, что Пайпер догадливая, но что-то мне ее тон очень не нравится. Настороженный этим, я ответил:       — Да, как раз о них. А что? Что-то случилось? — по голосу было видно, что я взволнован. Ха, еще бы! Разбил сердце девушке, которую люблю, не могу вернуть ее доверие, появляется ее давний друг, она с ним гуляет, а тут еще и Пайпер — подруга той самой девушки — спрашивает, не о них ли мы с Джейсоном говорим. Конечно голос будет дрожать! Меня это даже никак не удивляет и не пугает.       — Случилось то, Джексон, что ты разбил Аннабет сердце, и всякий раз, когда она более менее готова к разговору с тобой, ТЫ попадаешься к ней на глаза вместе с Танакой или Дэр! А сейчас появился этот Уилл, и Бет практически все время проводит с ним, иногда даже забывая про нас с Талией, и мне не то что это не нравится, мне не нравится Солас, а ты, вместо того, чтобы всеми силами добиваться доверия Аннабет, ходишь тут, строишь из себя бедного. Между прочим, тем же занимается и твоя возлюбленная, — я сейчас просто стою и не знаю, что ей на это все ответить. Так, стоп. Какой тут ответить, я вообще не понимаю, что она сказала. Это все просто не переваривается в моей голове.       Но вот что меня действительно удивило, так это «твоя возлюбленная». Что это значит? Неужели Пайпер и Талия знали все это время, что я влюблен в Аннабет?       — Погоди, погоди, — начал я, когда пришел в себя после этой тирады, — то есть ты хочешь сказать, что знала о моих чувствах к ней? — глупо, скажете вы, но иначе я поступить не мог.       — Да только ленивый не заметит этого. У вас же на лицах написано, что вы любите друг друга. Неужели не видно? — я точно слышал в ее голосе нотки раздражения.       — Стой, то есть Аннабет… она… она любит меня? — на последних словах голос меня подвел, и я перешел на шепот. Пайпер в свою очередь лишь тяжело вздохнула, прикрыла глаза, а затем открыла и ответила:       — Ах, да Перси, — ей очень сложно давались слова. Она произносила их с некой болью в душе. — Аннабет любит тебя и хотела признаться в чувствах на вечеринке, после чего узнала о вашем споре с Люком. Но чувства, как бы она этого ни отрицала, никуда не делись. Она по-прежнему тебя любит. Просто боится, что ты можешь причинить ей боль. Снова. А Уилл, по словам Талии, очень хороший друг Аннабет. Вот только он уже давно не считает себя просто ее другом, а ее — просто подругой.       Намек был очевиден. Сразу понятно становится, к чему она клонит, но я не мог себе позволить в это поверить. А вдруг и Аннабет испытывает к нему нечто подобное? И что тогда? Мне уйти с дороги, не становиться между ними? Ну уж нет! Только не сейчас! Не теперь, когда я придумал, как вернуть ее доверие.       — Но… я… — я просто не мог подобрать слова пока меня не осенило. — Посто-о-ой-ка, хочешь сказать, что Уилл не просто так стажируется именно в нашей школе? — последовал кивок. — Вы говорили об этом самой Аннабет?       — Конечно говорили. Но она упрямится. Говорит, что это вздор, чушь, что Уилл — просто хороший друг, и для нее он как брат, а она для него — как сестра. Но мы-то с Талией видим правду. И она ужасна.       — Тогда я сам достучусь до ее.       — Перси, ты ничего не забыл, — вступает в разговор Джейсон, — она же тебя слушать даже не станет.       — Тут я согласна с Джейсоном. Кхм, кстати, Джейсон, не оставишь нас одних?       — Конечно, — ответил тот и отошел в сторону магазина мороженного.       А Пайпер тем временем снова заговорила:       — Перси, ребята рассказали нам, как обстоят дела, и, если тебе что-то от нас надо будет… если тебе понадобится наша с Талией помощь,. то… то ты всегда можешь положиться на нас, — все это она говорила мне, положив руку на плечо.       — Спасибо, Пайпер. Вот только я не думаю, что вы сможете хоть чем-нибудь помочь, — ну, вправду, как они помогут мне вернуть доверие Аннабет? Или…       — Ты уверен? — с улыбкой спросила она.       — Хотя… Да. Да, да, да, — на радостях я аж расцеловал ее. — Вы можете помочь. Вам надо…       — Маленькими намеками говорить ей про тебя все самое лучшее, — наглым образом украла мою идею. Но она должна сработать во всяком случае.       — Хей, нет, это был мой план! Ты украла его у меня, — ребячество, скажет кто-то, вот так сейчас себя вести, когда есть дела поважнее, но и иначе я тоже не могу.       — Брось, Перси. Неужто ли ты обиделся на меня из-за этого. Тем более что неважно, каким образом мы вернем к тебе доверие Бет. Но это надо сделать как можно скорее. Я совсем не хочу видеть этого Уилла постоянно рядом с ней.       — А мороженное хочешь видеть? — а вот и Грейс со своей сестрой и мороженным. — Я, кстати, не только его нашел.       — Чего? То есть, по-твоему, я вещь, чтобы меня находить в магазине?! Джейсон Грейс — ты наихудший брат из всех возможных. А ты, Джексон — худший друг! Почему ты нам сразу не сказал, в чем дело?! — если это значит, что она тоже готова помочь, то я и ее могу расцеловать на радостях, но боюсь потом остаться калекой до конца жизни.       — Это значит, что ты тоже поможешь? — вот и все, что я смог из себя выдавить.       — Да, — ответила она.       — Тогда, я готов рассказать вам свой план. Встретимся завтра после школы у меня дома, хорошо?       — Хорошо, — ответили все в унисон, а Джейсон прибавил:       — Мне позвать Нико и Гроувера?       — Позови. Мне понадобитесь все вы.       — Но, — начала Талия, — Перси, не боишься, что Аннабет сможет увидеть нас?       — Нет, Талия. Она не увидит нас. Ее самой не будет дома в это время, — Пайпер ошеломила нас всех.       — Смысле?! — взревел я.       — В том самом, Перси, что Аннабет завтра после уроков идет с Уиллом в парк. Гулять.       — И ты молчала? — снова закричал я.       — Не ори на меня. Да, я молчала. А что ты хотел? Не могу я так просто взять и сказать тебе этого, ты же мог натворить глупостей!       — Так, ребята, хватит, — встрял между нами Джейсон. — Лучше пойдемте в кафе, посидим, успокоимся, окей?       Согласившись, мы пошли в кафе, находящееся неподалеку отсюда. И уже на входе в помещение моему взору предстали Аннабет и Уилл, идущие со стороны магазина канцтоваров.