Интерком

      На протяжении дня, в частности — в тех ситуациях, когда за пультом был Гнев (например, случай в одной классной пиццерии под названием «Планета Пиццы», которую они до этого видели в городе, оказалась закрытой на ремонт), Райли приходилось прилагать огромные усилия, чтобы удержать себя в руках. «Серьёзно, эта болтовня в моей голове происходила каждый день? Начиная с самого момента моего рождения?»       Ей нравилось, что каждая из эмоций была по-своему мудрой, но все вместе они едва ли не сводили её с ума! Она никогда раньше не думала о том, сколько много всего творится у неё в голове.       «Наверное, я к этому привыкну» — подумала Райли, когда она с родителями вернулась домой из завораживающего места, где открывался вид на пролив, отражающий от воды свет, падающий на мост Золотые Ворота. Мысль в тот момент удивила её. «Привыкну к этому? Как, чёрт возьми, я когда-нибудь смогу привыкнуть к этому?!»       И Райли, и её эмоции были рады возвращению домой, хотя эмоций наполняло волнение от того, что к их «команде» теперь присоединилась и сама девочка. Они сделали так, как Райли их и просила: провели день, как обычно, хотя порой это было несколько сложно оттого, что они знали, что Райли теперь их слышит.       Что, в свою очередь, привело к появлению очень «красочных» шаров воспоминаний в этот день.       После того, как она сказала родителям, что пойдёт к себе делать домашнее задание — что было правдой, просто это было не единственным запланированным делом — Райли пошла в ванную и аккуратно закрыла за собой дверь, после чего взглянула в зеркало, давая возможность эмоциям взглянуть в глаза самой Райли, и у каждого — и эмоций, и у девочки — было ощущение, словно они смотрели на самих себя. Райли же в отражении, словно пыталась что-то разглядеть за своими глазами…        — Эм, Райли, что-то не… — Гнев подошёл к пульту. Девочка двенадцати лет слегка стукнула кулаком по столешнице раковины, продолжая при этом смотреть в отражение своих глаз так, словно хотела вперить свой гневный взор в каждую из эмоций в её голове. — О-оу, — сказал Гнев, сделав шаг назад, — она злится на нас!        — Эмоции оборачиваются против эмоций, их создающих? — прокомментировала Брезгливость. — Это странно…       Но Райли остановилась, влияние Гнева в её психике отзывалось как бы разочарованием, при этом направлено это влияние было на то, на что никогда ранее не влияло. — Ребят, вы всегда в моей голове так много болтаете?!       После некоторой паузы, Печаль призналась:        — Да.        — И, обычно, больше, — добавила Радость.        — Это обычное дело, — пожал плечами Гнев.        Райли облокотилась локтями о раковину, после чего медленно опустилась лицом в руки, сквозь пальцы, она посмотрела на отражение своих глаз, словно надеясь за ними разглядеть эмоции. Так как Радость на данный момент оказывала наибольшее, чем другие эмоции, воздействие на пульт, девочка не могла на них слишком сильно злиться. В конце концов, маленькие эмоции просто старались помочь ей. — Так или иначе, почему я раньше не могла вас слышать?       — Ну, хех, это немного забавная история… нервно засмеялся Страх.       — В том углу у нас, ну, в смысле, в Головном отделе, стоит интерком — такая штука, которая даёт нам возможность стать фоновым-мысленным-голосом, — попробовала по-своему объяснить Радость. Эмоция посмотрела на обозначенное устройство и у нее в мыслях возник вопрос. — Гнев решил продемонстрировать, как нужно вести себя в хоккее, и случайно разбил интерком, и-и-и… — Радость подняла вверх руки, не в силах при этом сдержать счастливую улыбку на своём лице, — вот, мы здесь!       Райли приподняла одну бровь:       — Так голосом в голове, что я слышала время от времени, были вы, ребят?        — Ага!        — А теперь у тебя этих голосов сразу пять, — заметила Брезгливость.        — Так что же, я теперь буду слышать вас, ребята, до конца своей жизни?        — Ну, эм-м-м… Теоретически, нам просто необходимо вызвать умственных работников, возможно они смогут починить интерком, — Страх, подумав, нажал несколько кнопок на пульте, надеясь решить «ситуацию», возникшую между ними и Райли, просто отвлечением, вызвав в ней некоторое беспокойство о конкретной проблеме, — Если получится, тогда тада-а-м — и нету больше голосов! — Страх улыбнулся, будучи довольным возникшей идеей.        Райли обеспокоенно нахмурилась, как и хотел Страх — девочка отвлеклась на суть проблемы. Она посмотрела на своё отражение, слегка смутившись, и, не удержавшись, немного опустила взгляд:        — … Но я не уверена, что хочу, чтобы это исправляли.        — Э-э-э, что? — такого ответа Страх ожидал в последнюю очередь. После происходившего днём хаоса он был уверен, что работники должны исправить такое положение, у него совершенно не было сомнений в том, что Райли согласится на любую возможность всё исправить, тем более, что он уже смог таковую ей предложить.        — По крайней мере, точно не сейчас, — объяснила Райли. — Я имею в виду… — в её глазах промелькнуло некоторое удивление, — я хотела бы узнать больше о вас, ребят. Я имею в виду «кто вы?», «где вы?».       — Кроме того, ты сказала, что собираешься делать уроки, помнишь? Прекрасное время, чтобы порисовать! — Радость достала из стеллажа краткосрочной памяти воспоминание.       У Райли прямо загорелись глаза.  — Ах да, спасибо, Радость! — девочка выбежала из ванной обратно в комнату, разложив на столе учебники. Решив несколько задач по математике, технически, она сделала часть домашки, после чего достала из стола тетрадку и вырвала страницу с конца.        — Итак, на что вы, ребята…        — О, цветные карандаши! — воскликнула Радость, вызывая на пульте воспоминание из долгосрочной памяти. — Они определённо нам понадобятся! И вот, воспоминание о том, где они лежат, как раз вовремя!        Райли рассмеялась.  — Не волнуйся, я помню, где о… секундочку, — девочка нахмурилась. — Я сама об этом вспомнила или…?        Это называется «вызов воспоминания из долгосрочной памяти», — ответила Печаль.        Райли нахмурилась ещё больше.  — Так, подождите, вы так делаете со всеми воспоминаниями?        — В каком-то плане, это часть нашей ра…        — Притормози, — Райли оборвав Брезгливость на полуслове, подняла и положила руки под голову, после чего закрыла глаза. — Я не успеваю переварить столько информации, — девочка быстро отошла от стола, и, взяв цветные карандаши, поспешила обратно. — Для начала — на что вы похожи?       — Я, я, я первая, я первая! — воскликнула Радость подняв руку, словно она была в школе.       — На самом деле, Радость, — сказала Печаль, взяв её за руку, — не позволишь мне начать первой?       Радость сделала паузу. Она уже хотела было сказать ей, что Печаль может пойти второй, но, вместо этого улыбнулась своей подруге:  — Конечно, Печаль, вперёд!       — Хорошо, — начала Печаль. — Ну, я синего цвета.        — О, да, отличное начало, — фыркнул Гнев       — Эй, Гнев, полегче! — упрекнула Радость.       — Это и вправду важно, — прокомментировала Райли. — Теперь я знаю, каким карандашом мне рисовать!       Печаль слегка улыбнулась.  — Хорошо, я невысокая, у меня шерстяной свитер, который, вроде бело-серо-сине…       — Ух ты, — невозмутимо заметила Брезгливость. — Поконкретнее.       — Ну, я не уверена, как именно назвать этот цвет, — призналась Печаль.       — Пойдёт, — заверила её Райли.       — Ещё у меня тёмно-синие волосы до плеч и я ношу круглые очки с темно-синей оправой, и…       — Ты похожа на слезу.       Печаль посмотрела на Брезгливость.  — Нет.       — О да, так и есть.       Райли слегка подправила линии своего рисунка, делая их форму больше похожими на слезу, после чего заштриховала. Печаль сделала небольшую паузу. — Это… действительно на меня похоже.       — Говорила же — в форме слезы, — сказала зелёная эмоция, самодовольно улыбнувшись.       — Спасибо, Брезгливость, — улыбнулась Райли. — Как насчёт того, чтобы быть следующей, ты ведь эксперт по форме?       — Охотно! — усмехнулась Брезгливость, — Что же, давай посмотрим… Ну, у меня светло-зелёная кожа, тёмно-зелёные волосы, такого же цвета переливающееся искорками платье. Ещё я ношу пурпурно-розовый шарфик…       — А ещё ты по форме точь-в-точь как брокколи, — закончил Гнев.       У зелёной эмоции от такого заявления расширились глаза, и она скривила лицо.  — Ты в своём уме?! Я не могу быть похожей на брокколи!       — Конечно можешь, — ответил Гнев, такая реакция зелёной эмоции явно сделала ему день. — Ты стройная, невысокая и твоя причёска, совершенно точно напоминает верхушку броккол…       — Э-этого совершенно точно не может быть, — Брезгливость скрестила руки, после чего махнула рукой к экрану. — Райли, скажи ему, что это не так!       Однако, когда Брезгливость взглянула на экран, её настроение мгновенно упало, что было видно и по выражению её лица. На экране отображался лист бумаги, с завершённым рисунком Райли, который был очень похож на зелёную эмоцию, а ещё… на брокколи. На лице Брезгливости появилось выражение неподдельного ужаса.       — А знаешь что, Брезгливость! — Радость приложила все свои усилия, что бы не рассмеяться. — Ты… ты действительно очень похожа на брокколи!       — Нет, нет, этого не может быть, это невозможно… — лицо Брезгливости побелело, она прищурилась, в попытке разглядеть изображение, которое одновременно показывало то, что она так любит (себя), и то, что она ненавидела (брокколи). — Я похожа на брокколи?! Но… как… Кем я была проклята, чтобы выглядеть, как самая нелюбимая мной вещь во Вселенной?!       Райли даже не пыталась сдержать тот смех, которым с ней поделилась Радость.       Хорошо, — сказал Страх, — Кто следующий?       — Ты иди, — сказал Гнев, — думаю, Радость сейчас из-за смеха явно не сможет себя описать. К тому же, — дьявольски ухмыльнувшись, Гнев взглянул на зелёную эмоцию, — я хочу растянуть удовольствие, наслаждаясь осознанием того, что Брезгливость теперь знает, что похожа на брокколи!        На слове «брокколи» Брезгливость вздрогнула. — Вот и всё, теперь мне надо полностью переделывать свою причёску!       — Ну хорошо, так, эм-м, я светло-фиолетового цвета, высокий… — Страх забарабанил пальцами одной руки по другой.       — И тощий, как нерв, — не удержавшись, добавил Гнев.       — Я не похож на… — Страх взглянул на себя и, тяжело вздохнув, продолжил, — хорошо, да, я похож на нерв, — он с волнением взглянул на рисунок Райли. — У меня в верхней части головы один волос, ещё я ношу тёмно-розовый галстук-бабочку, синие джинсы, безрукавку с чёрно-белым узором…       — Длинноносый, — добавила Брезгливость.       — Да, это так, у меня длинный нос, высоко посаженные глаза, почти на самом верху головы, — увиденный результат его слегка ошеломил, — Нет, Райли, не настолько высоко!       — Ой, — Райли смущённо хихикнула, стирая глаза, которые она нарисовала буквально на самой макушке головы, заставив рассмеяться остальные эмоции.       — Так, хорошо, так пойдёт! Давай, Радость, ты следующая!       Радость захлопала в ладошки. — Хорошо, я по форме напоминаю звездочку, у меня золотистого цвета кожа, синие волосы, несколько светлее чем у Печали. Ещё меня постоянно окружает легкое синеватое свечение, я ношу платье яблочно-зелёного цвета с разбросанными голубыми цветочками.       Когда девочка закончила рисунок, Радость добавила, — Чудесно, Райли! — после чего, эмоция остановила взгляд на последнем из их группы. — Гнев, ну и наконец — ты!       — Хорошо, — Гнев прочистил горло. — Итак, я тёмно-красного цвета, ношу строгий костюм, галстук и…       — Ещё ты невысок и напоминаешь кирпич, — дождавшись момента, сострила зелёная эмоция.       — Да, я невысок, и… ЭЙ!       — А, так ты по росту самый маленький у меня в мозгах, — захихикала Райли.       — Мы не твоих мозгах, мы в твоём разуме, — поправил Гнев. После чего сделал паузу, заметив своё изображение на рисунке, и лицо его стало крайне угрюмым, — Эй, я не настолько мал!       — Ой, да ладно тебе, Гнев, — сказала Брезгливость с довольной ухмылкой. По крайней мере, она чувствовала некоторое возмездие после его «похожа на брокколи». — Ты ведь в нашей команде настолько кроток, насколько последний!       — Вы, ребят, явно не шли в порядке роста! И я НЕ КОРОТКИЙ! — на последних двух словах его макушка ярко вспыхнула. — Гнев, — сказала Радость, широко улыбнувшись, — позволь ей нарисовать так, как она хочет. Здорово выглядит, Райли!       Спасибо, — ответила девочка, напевая задорную мелодию, вместе с этим закончив с деталями внешнего вида Гнева: костюм, галстук… после чего она начала раскрашивать его.       Радость слегка усмехнувшись, нажала на пульте несколько кнопок:  — О, Райли, а нарисуй ещё небольшой огонёк на верхушке его головы!       — Эй, такое происходит, только тогда, когда меня выводят из себя!       — То есть, около половины всего нашего времени, — добавила Брезгливость небрежным тоном, что вывело Гнева ещё больше.       Радость решила взять инициативу на себя, подойдя к пульту.       — Не поэтому ли я слышала звук, напоминающий горящую паяльную лампу, когда оказалось, что «Планета Пицца» закрыта на ремонт? — спросила Райли.       — Да, это был наш огненный кирпич, — сказала Брезгливость, иронично закатив глаза.       — Эй, то есть, ты можешь давать напутствия Райли, а я нет? — огрызнулся Гнев.       — Ну, Радость ведь с этим справилась, — усмехнувшись, ответила Райли.       Красный зарычал, явно не слишком довольный таким ответом хозяйки.       — Ой, да брось, дай возможность Райли пофантазировать, — упрекнула Гнева Радость, увидев сердитое лицо красного, после чего нажала ещё несколько кнопок, делая радостное настроение девочки более ярким.       Райли ничем не могла им помочь, но тем не менее — она улыбалась. Чем больше времени она проводила с ними, тем меньше ей хотелось, чтобы интерком был восстановлен. С этими маленькими эмоциями было очень приятно общаться.       Пять эмоций несколько мгновений молча смотрели на изображения самих себя на рисунках Райли. Даже Печаль испытывала некоторое счастье, видя, как на рисунке девочки, на лице Печали была изображена небольшая улыбка. Счастье Райли, благодаря действиям Радости, стало «заразительным» для всех эмоций.       — Что же, ребят, — начала Райли, привлекая внимание вопросительным тоном, собираясь узнать о эмоциях побольше, — Если вы не в моём мозгу, тогда где именно вы?       — Мы в твоём разуме, — ответила Печаль. Райли положила цветной карандаш и скрестила руки. Эмоции не могли этого видеть, но её взгляд был скептическим, и ответ Печали её несколько позабавил.       — Ну да, но где именно это? В головном отделе разлилась тишина. Эмоции переглянулись.       — Ну…       — Хм…       — М-мда…       На лицах эмоций было явное недоумение. Как иначе они могли объяснить, где они находились? Начав размышлять об этом, они поняли, что никогда таким вопросом особо не задавались, будучи, в некотором роде, отрезанными от «Мира Разума», в то же время они находились в её голове, но вместе с этим они не были окружены болотистым материальным миром самого мозга.       Как они должны были описать что-либо подобное?       Лицо Радости озарилось, у неё в голове, словно лампочка, загорелась идея. Может, и не совсем точно, но в меру своих знаний светлая эмоция полагала, что такой вариант будет лучшим сравнением.       — Помнишь, как мистер Коннор на уроке естествознания рассказывал о том, что земля — лишь поверхность планеты, за ней идёт мантия там, ядро, ну в таком духе?       В этот момент в Головной отдел прилетел шар воспоминаний, после чего спроецировался на экран видения Райли.       — Ну вот, как раз нужное воспоминание!       — Ну да… Секундочку, — Райли остановилась, когда Радость упомянула прилетевшее воспоминание. — Ты смогла достать нужное тебе воспоминание?       — Ага! — воскликнула Радость, — именно так мы и работаем с долговременной памятью.       — Я не думаю, что это помогло бы мне получить пару лишних баллов на уроке естествознания, — добавила Райли с небольшим смешком, который повторили и эмоции — ей такой простой вариант показался невозможным и оттого — забавным. — Ну, в общем, да, я думаю… я это помню… — девочку несколько озадачил вопрос — насколько её собственный разум, принадлежал именно ей, но она решила этот вопрос на некоторое время отложить. Вместо этого она продолжила разукрашивать рисунок Гнева. — Так что насчёт «слоёв» планеты?       — О слоях? … Ой, да, о мозге и разуме! — Радость, озадачившись своим вопросом о том, как работают воспоминания, почти забыла о основном вопросе девочки. — Ну, эм, представь нас, как эдакую энергетическую «мантию», испускаемую твоим «ядром» — мозгом. Таким образом, в тоже время мозг может оказывать на нас… воздействие, как, например, когда от холодной газировки «мозги стынут», ну, или из того же рода.        — Не похоже ли происходящее на «отмороженные мозги»? — пошутила Райли, улыбнувшись, услышав приступы добродушного смеха в своей голове, после чего продолжила, — Так, в некотором роде, вы — эдакая энергетическая версия моего внутреннего мира?       — Более или менее! — воскликнула Радость.       — Ну, если бы на твоем мозге провёл операцию нейрохирург, вряд ли мы бы заметили какие-то перемены, — добавила Брезгливость. — По крайней мере, я так думаю.       — Ты шутишь? — Страх подбежал к пульту, вежливо отодвинув Радость. — Если сравнивать по аналогии Радости, то это было бы похоже на трещины внутри «ядра Земли», которые вызвали бы землетрясения повсюду! Головной отдел скорее бы всего отключился, либо полностью изменился! Либо кто-то из нас мог бы навсегда исчезнуть! Или, например, ты, — фиолетовый указал на Брезгливость, которая в этот момент смотрела на него с насмешкой, — потеряла бы «чувство моды»!       Брезгливость в ответ хмыкнула, взглянув на Страха самоуверенным взглядом:  — Ну да, я бы посмотрела на того нейрохирурга, что осмелился бы во мне что-то изменить.       — Если бы они это сделали, они бы с ума сошли, увидев тебя! — воскликнул Страх, параллельно нажимая на пульте определённые кнопки, стараясь рассеять в разуме девочки любые мысли о том, что когда-нибудь ей могла бы потребоваться помощь нейрохирурга.       — Ты знаешь, о чём я говорю, Страх! — скрестила руки Брезгливость. — Мы находимся явно не в тех измерениях, чтобы нас можно было увидеть!       Райли слегка поёжилась, чувствуя некоторую неловкость от влияния Страха. Ей совершенно не хотелось, чтобы происходило что-либо, что изменило бы её личность или лишило её этих маленьких голосов в голове, даже несмотря на то, что их постоянная болтовня временами раздражала. Они явно дружелюбны к ней, а вмешательство нейрохирурга могло изменить их и сделать всё ещё хуже.  — Ну, хм, в таком случае, я просто никогда не стану обращаться к нейрохирургу.       Вместо того, чтобы, как Райли надеялась, развеять опасения Страха, её слова вызвали у Страха другое опасение, от которого тот начал нажимать на пульте кнопки почти без разбора, что создало фиолетовый шар воспоминаний, который прокатился на своё место на полке.  — Нет, нет, Райли, не говори так! А вдруг тебе в конечном итоге потребуется их помощь?       — Но я не хотела бы, чтобы вы из-за этого получили травму, — призналась девочка.       — Не беспокойся о нас, — настаивал на своём Страх, стараясь быть храбрым, и тут же ослабил своё воздействие на Райли, отпустив рычаги на пульте и немного отойдя, несмотря на то, что он по-прежнему переживал. — Ты — наш главный приоритет, Райли! И твоя безопасность — личный приоритет для меня!       Райли не знала, чем им помочь, но была польщена тем количеством заботы о ней, однако у неё по-прежнему было слишком много вопросов.  — Хорошо, что насчёт моих воспоминаний… Как они выглядят? На что похожи? И на что похоже место, где вы живёте?       — Ну, — начала Радость, — мы живём в небольшом месте, несколько возвышенном над всем остальным, которое называется «Головной отдел»…       Время шло, и каждой эмоции представился шанс объяснить те или иные аспекты работы, или описания внешнего вида того, что было в внутреннем мире разума их девочки: Головной отдел, ключевые воспоминания, Острова Личности... У Райли от всей этой информации голова шла кругом.       И ей очень хотелось этот мир увидеть.       Ей вспомнилась одна игра на уроке английского - «не скажи, а покажи», что было важной частью их уроков. Именно этого ей и хотелось. Райли хотела, вместо того, чтобы столько много слышать об этом маленьком мире, побывать в нём, увидеть, взять в руки одно из этих воспоминаний, прокатиться на Составе Мысли.       Познакомиться с маленькими владельцами этих голосов в её голове.       Это всё звучит потрясающе, — пробормотала Райли с некоторой печалью в голосе. Она взглянула на свои схематичные рисунки того, что ей рассказали. По ним можно было только догадываться, как этот фантастически описанный мир выглядит на самом деле. — Но я хотела бы увидеть, что он собой…       — Это было бы, конечно, очень здорово, — призналась Брезгливость, — но я уверенна, что ты не можешь попасть в свой собственный внутренний мир, верно?       — По крайней мере, мы думаем, что ты не сможешь, — задумчиво ответила Печаль. Она облокотилась локтём о пульт и подперла рукой голову, глядя на экран. — Мне кажется, что это возможно лишь в мечтах и дивных снах…       — Мечтах и дивных снах… — задумчиво повторила Радость и через мгновение засияла, словно её включили, как светильник, и она улыбнулась, насколько было в её силах. — В мечтах и дивных снах! Именно! — светлая эмоция подбежала и обняла Печаль так крепко, что та чуть не задохнулась. — Печаль, ты гений!       — Я?       — Да!       Гнев пару секунд не знал, что сказать, но он явно был настроен скептически: — И что за гениальная идея?       Райли не говорила ничего, но её одолевало любопытство. Если у Радости действительно есть вариант для Райли, как попасть во внутренний мир… — Так, — Радость похлопала в ладоши. — Райли, на Студии Сновидений, всё снимают с установленным на объективе фильтром «Искажения Реальности». Но что, если, — Радость выдержала паузу для драматического эффекта, — мы возьмём и уберём из камеры, этот фильтр?       Остальные эмоции уставились на Радость в недоумении.        — Ты ведь не имеешь ввиду… — Райли моргнула, поняв суть идеи.       Это легко! — воскликнула Радость, — Мы проведём для тебя экскурсию по твоему собственному разуму! — счастливая эмоция не заметила, что радостно подпрыгивает на месте, как перед первым днём в школе, при этом безостановочно, словно сойдя с ума, нажимала на различные кнопки на пульте от пришедших в голову идей. — Мы покажем тебе Студию Сновидений, Страну Воображения, Головной отдел, абсолютно всё!       — Это возможно? — спросила Райли, чувствуя, как её взбудоражила эта идея.       — Это может и не сработать, хотя… — Печаль оказала воздействие на пульт со своей стороны, — мы ведь никогда такого не делали.       Смесь чувств счастья и грусти прокатилась по всему Головному отделу, Райли чувствовала себя слегка подавленной. Ей действительно хотелось оказаться во внутреннем мире…       — И тот факт, что мы никогда этого не пробовали, есть лучшая причина, чтобы попробовать сделать это именно сегодня! — радостно заметила Радость. Тут её лицо засияло ещё ярче. — Подождите, вместо того, чтобы снимать фильтр с камеры, и ходить с ней везде, думаю стоит поступить ещё лучше! Мы попробуем перенести тебя к нам!       — Как? — моргнула Райли.       — Действительно, Радость, — отозвался Гнев, — как?       — Осознанный сон! Не думаю, что Райли раньше снились осознанные сны!       — Ты имеешь в виду такой сон, в котором ты знаешь, что спишь?       — Да, и ты можешь с ним взаимодействовать!       Такая возможность приводила и Райли, и Радость в восторг. Мысль о том, чтобы просто увидеть свой внутренний мир, казалась больше из разряда фантастики. Но чтобы оказаться в этом мире самой?       Это казалось безумием. Но при том — выполнимым безумием.       — Райли, — начала Радость, — не засыпай, по крайней мере, в ближайшие, ну, приблизительно, двадцать минут, хорошо? Сможешь это время побыть без нас?       — Думаю, да, но зачем?       — Для того, чтобы мы все успели добраться на Составе Мысли до Студии Сновидений, — усмехнулась Радость. — Ведь если всё сработает, — светлая эмоция засияла, словно солнце, — мы всего лишь дадим тебе возможность самой взглянуть на твой собственный внутренний мир!