О чем молчат телефоны

Я из последних сил пыталась передвигать ногами, но спустя два метра все-таки сдалась. Уперлась ладонями в колени, согнувшись буквой Г, и закрыла глаза, чтобы не видеть причудливые цветные пятна перед собой. Воздух с шумом покидал легкие, а каждый вдох отдавался покалываньем в боку. Оставаться на ногах удавалось только благодаря неведомому чуду. Впереди послышались шаги. Мирослав, обогнавший меня, возвращался назад. Я сильнее зажмурилась, отчетливо понимая, что если сейчас увижу его перед собой… придушу. Но глаза я все-таки открыла, когда звук шагов стих. Его кроссовки маячили в метре от меня, казалось, так близко… вот только собраться с силами, выпрямиться, протянуть руку и стукнуть хорошенько! Потому что терпеть все эти «благие намерения» не было уже никаких сил. - Только не помри здесь, - попросил голос над головой. Я мысленно пожелала ему провалиться, но все-таки, пыхтя сквозь зубы, выпрямилась. Мирослав смотрел на меня с вежливым интересом, явно заинтересованный тем, что я намерена делать дальше. Я лишь недовольно смотрела в ответ и старательно втягивала носом воздух, в тщетных попытках отдышаться. - Мда, - выдал он спустя пару минут, - ты хоть понимаешь, что такими темпами ты сдашь свои хвосты только к выпускному? - Не получается у меня! Не могу! Не мое это! – взвыла я, всплеснув руками. - Но зачет в бассейне ты же как-то сдала? Это же у тебя получилось! - Да я не думала про этот зачет даже, - простонала я, разминая плечи, - просто плыла и все… - А просто бежать ты не можешь? Я озадаченно уставилась на парня, не менее озадаченно смотревшего в ответ. - А зачем?... Мир, вскинув брови, хмыкнул. - Да, действительно. И с этими словами он развернулся и неспешно побрел вдоль дорожки. Мне ничего не оставалось, как потащиться следом. Ровный асфальт по сантиметру ложился под ноги, и каждый следующий шаг ничем не отличался от предыдущего: тот же гул в ногах, та же темно-серая масса перед глазами. Впрочем, дыхание уже выравнивалось, и потихоньку я приходила в себя. Спустя пару минут даже нашлись силы поднять голову и оглядеться. Хотя, что я тут не видела: спортивные площадки они что до уроков, что во время, что после своего вида не меняли, разве что сейчас отличались отсутствием учеников на перекладинах, стадионах и беговых дорожках. Было немного пасмурно, но все так же душно, как и в предыдущие дни. Редкие порывы ветра казались настоящим спасением, особенно сейчас, когда язык прилип к небу, а в горле была самая настоящая пустыня. Но от начавшихся было страданий меня отвлекла странная мелодия. Точнее, странной была не мелодия, а то, что она была мне знакома. Лишь спустя пару чересчур долгих мгновений, до меня дошло, что, а точнее кто, является источником звука. Я уставилась на спину Мирослава, что вышагивал метрах в двух от меня впереди. Он, запустив руки в карманы спортивок, насвистывал кое-что очень знакомое… И тут до меня дошло. - Эй… откуда ты знаешь эти ноты? – сердце от волнения замерло, и я от всей души надеялась, что мне лишь показалось. - Что, прости? – Мирослав на ходу развернулся, и теперь шагал спиной вперед. - Откуда ты знаешь… эту мелодию? – я попыталась ускориться, но с негнущимися ногами это получилось плохо. - А, ты про это? - словно между прочим произнес он, и из правого кармана его спортивок выпорхнул сложенный вчетверо листок из нотной тетради. Моей тетради. – Нашел у тебя на столе. – Мир улыбнулся, чуть склонив голову, и продолжил насвистывать мелодию моего собственного сочинения. Я почувствовала, как вспыхнули щеки. Какого, спрашивается, хрена?! Я не собиралась никому это показывать. Признаться, я банальным образом стеснялась… такое случалось редко, ведь по специализации нам то и дело приходится что-то сочинять и импровизировать, но с этой наработкой все вышло по-другому. Она родилась не ради задания, не ради очередного выступления, она была чем-то особенным… объяснить не могла даже самой себе, что именно в ней такого. Может быть, то, что на еще не закончена, а может быть и что-то еще… - Отдай! – пискнула я, все же прибавляя шагу. - Не-а, - усмехнулся парень, - мне нравится, звучит неплохо. - Это не для посторонних ушей! Отдай! - Это я-то посторонний… - выдохнул он, а потом вдруг расплылся нехорошей такой улыбочкой, - ты сейчас разговариваешь с человеком, который почти дважды перед тобой едва ли не стриптиз устраивал. И, между прочим, в первый раз настаивала именно ты. И улыбается так, что я весь ряд зубов пересчитать смогла. И без того пылающие щеки охватил самый настоящий пожар. Я негодующе засопела, поражаясь такой наглости. - Отдай! – прошипела я сквозь зубы, - это мое! Трогать не разрешала! - Ну а я вот… потрогал, - выдавил он сквозь сдерживаемый смех, ритмично помахивая листком с нотами. – Интересно же, чем ты на досуге занимаешься. - Тебе все знать не обязательно! Это личное! Верни! Я сорвалась на бег, в надежде быстро сократить расстояние и вырвать несчастные записи из рук этого улыбающегося гада. Но, не тут-то было. Парень в два прыжка отскочил от меня, а затем рванул с завидной спринтерской скоростью, унося собой кое-что очень важное для меня. Разумеется, сдаваться просто так я не собиралась. Внутри кипело негодование, и я ни при каких обстоятельствах не собиралась уступать. Завершив поворот, Мирослав рванул по прямой, туда, где яркая желтая полоса обозначала либо старт, либо финиш – в зависимости от ситуации. И полной неожиданностью для меня стало резкое торможение вышеупомянутого субъекта, когда он до этой самой черты добежал. - Стоять! – тормозя, объявил он. Но стоять я не собиралась, это точно. А потому на полном ходу врезалась в парня, не успев остановиться. Он пошатнулся, и, возможно, устоял бы, если бы я в попытках отобрать у него листок между делом не поставила бы ему подножку. Мирослав этого не заметил, и, потеряв равновесие, благополучно свалился на асфальт, прихватив с собой меня. Если вдуматься, это все вышло случайно, и то, что я, шипя проклятья на все лады, окажусь сидящей на нем где-то в районе живота, никто из нас не планировал. Впрочем, думала я сейчас лишь о том, как забрать обратно мои ноты. Мир, словно и не замечая моих ругательств и того, что лежит на асфальте, невозмутимо перехватил мои запястья одной рукой, лишив меня возможности и дальше покушаться на его персону. Затем, повернув голову куда-то в сторону ближайших кустов, громко спросил: - Ну? Чего там? Я не сразу сообразила, что происходит. Замерла в полной неожиданности, терзая взглядом кусты. Из которых, спустя пару секунд, вылез Егор. В правой руке зажат секундомер, левая пытается вытащить из вечно взъерошенной шевелюры обломки веточек. -Норматив есть! – объявил Кирьянов, оторвав взгляд от секундомера. – Хорошо постаралась, Янка. Все, можешь слезать с него. Но опешившая я вообще утратила всякую способность к телодвижениям. Мирославу в конечном итоге пришлось самостоятельно выбираться из лежачего положения, попутно еще и меня устанавливая на ноги. - А я говорил, что все дело в мотивации! – довольный парень отряхивал пострадавший зад. – Главное – это четкая цель и личностная значимость. С этими словами мне в карман спортивок запихнули листочек с нотами. А я, глупо хлопая глазами, осознавала новую не менее четкую цель – прибить Мирослава. Но от продумывания деталей плана меня отвлекла возня все в тех же кустах. Ветки несчастных растений заходили ходуном, и на белый свет показались Макс с Сенькой. Макс что-то отчаянно доказывал другу, красочно жестикулируя на каждое второе слово. Получается, все трое сидели в засаде и все это время наблюдали мои бесконечные мучения. И чья это, интересно, была идея? Я скосила глаза на Мирослава. Тот с улыбкой наблюдал, как Макс не то дядюшку Ленина изображал, не то задавал Сеньке направление, куда ему идти… Нет, ни злиться, ни обижаться я не собиралась. В конце концов, все четверо в пятничный и не особо солнечный вечер собрались тут ради меня. Да и что там сказал Егор? В норматив я, все-таки уложилась? Ну, будем считать это первым шагом к большой победе! *** Выходные пролетели до возмущения быстро, ничем особым себя не обозначив. Горы заданий оставили меня и мою троицу в стенах собственных комнат, лишая всякого личного времени. Оставаться с хвостами на летнюю сдачу никто не хотел, а потому заваленные книгами, заготовками и наработками, мы старались успеть как можно больше. И теперь, довольная собой я шагала к корпусу 3 «а» в лабораторию физики. Успела я практически все, оставалось только дописать отчетный этюд для музыкалки да проект по химии довести до совершенства, но все это успеется в течение недели. Так что я вполне собой гордилась. Даже пробежки и кульбиты на турниках под руководством Мирослава после того «прорыва» не казались мне адовым испытанием. После пасмурных выходных понедельник выдался на удивление солнечным и теплым. Полвина учебного дня была позади, и я уже вовсю предвкушала замечательный вечер в кругу друзей в нашем гараже. Рядом вышагивали Кирилл с Наташкой. Последняя прижимала к груди учебник по физике и жадно слушала рассказ Кирилла о какой-то там передаче про путешествия. Но наше приподнятое настроение быстро опустилось до нулевой отметки, едва мы завернули на угол второго корпуса. Я остановилась, как вкопанная. Одноклассники повторили маневр, Наташка еще и выругалась для верности. На крыльце Димасик отчитывал Светку – как выяснилось спустя три фразы – за намерение прогулять оставшиеся уроки. А оставшимися у нас были физика, физ-ра и география. Практикант явно забыл о всякой субординации и приличиях, с видом собственника объясняя Светке все последствия ее поступка. - Какого хрена происходит-то?... – пробормотал Кирилл. Мы с Наташкой молча переглянулись, явно задаваясь одним и тем же вопросом: почему Света вообще собралась прогуливать? - …ну Вы же понимаете, весна, сердце мается без чувств…да и мысли только об одном, - нежно протянула Светка, а в конце и вовсе грустно вздохнула. Она издевалась. Самым, наверное, жестоким способом, каким только сейчас могла. И тут случилось что-то уж совсем непредвиденное: из дверей корпуса вышел… Зимин. Тот самый Юрик, с которым у меня состоялся мой триумфальный заплыв! А вот вам и ответ на вопрос, почему Света решила прогулять половину занятий… Я переводила взгляд с Димасика, на Зимина и на Свету по очереди, не веря собственным разноцветным глазам. Юра приближался к нашей однокласснице с таким видом, словно ему наконец-то вручили то, чего он так долго ждал и беззаветно желал. Димасик методично бледнел, а от ярости у него, кажется, даже жилка на виске забилась. Света изо всех сил сжимала кулаки, придавая лицу фальшивую заинтересованность появлением Юрика… И тут до меня дошло… Я стрельнула взглядом в окна первого этажа, где за ближайшим огромным кустом комнатного клена торчали две знакомые макушки и две пары горящих любопытством глаз. Нет, я, конечно, прекрасно осведомлена о планах Белова и Белинского на счет «поможем Свете в сердечном деле», но что все так круто они подстроят я даже не догадывалась. Могли бы и предупредить. До меня-то дошло… а вот да кое-кого даже не начинало. - Делай что хочешь, - ледяным шепотом, от которого я немедленно покрылась инеем, сообщил наш практикант. – Говоришь одно, а поступаешь… в прочем, мне совершенно нет дела до того где ты, и с кем ты, и что с тобой. Резать без ножа – это когда вот так. Ровная непробиваемая сталь его голоса казалась почти осязаемой. Убийственное спокойствие в словах и дальнейших действиях даже меня заставило сглотнуть тугой мерзкий комок, застрявший в горле. Димасик неспешно развернулся и зашагал к спортплощадке, где его поджидали восьмые классы. - Твою ж мать… - нервно выдохнула Наташка, - не так все должно было быть! Девушка уставилась на меня мокрыми от слез глазами. Я закусила губу и покачала головой. Может, и не так, но что мы сейчас можем сделать? А Света провожала своего возлюбленного такими же мокрыми как у Наташки глазами, но, надо отдать должное, быстро взяла себя в руки. Тряхнув головой, он улыбнулась подошедшему Юрику, с невозмутимым видом взяла его под локоть, и парочка удалилась прочь от корпуса, прошагав мимо спорт площадки, нарочито не замечая некоторых на ней присутствующих. А эти присутствующие также нарочито не замечали их. *** Впрочем, то, как Димасику «нет дела» до Светки стало ясно уже к концу учебного дня. Географию отменили, и мальчишки решили погонять мяч на свободном поле. Те, кто был пошустрее, уже набивали мячик перед корпусом, поджидая остальных. В том числе и нас, девушек, которые изъявили желание понаблюдать. Мне в любом случае нужно было ждать мою троицу ( и отвесить нехилых люлей Белову и Белинскому, которые прятались от меня оставшиеся два урока, чувствуя вину за то, что не удосужились во время сообщить о измененных планах касательно Светки), да и какая девушка откажется поглазеть на толпу мальчишек в одних спортивках, которые подставляют свои голые торсы палящим лучам солнца. Если такие и есть, то я их не знала, и с нами они точно не учились. Впрочем, это меня не волновало. Был тут вопрос посерьезней… - А ты чего вернулась-то? – мы с Наташкой прилипли к Светке с обеих сторон. Девушка прогуляла едва ли пол урока физики, добросовестно отзанималась на физкультуре и пошла снами на географию. - Его все равно в школе уже нет, - сообщила Света, имея виду Димасика, - был бы, прогуляла бы все. Не хочу его видеть. - А откуда знаешь, что его нет? - Да от девятых с Юркой услышали, что его в универ срочно вызвали. На физ-ре же у нас его не было. - Точно… Света была, совершенно очевидно, не в духе, борясь с самыми мрачными эмоциями, но держалась бодрячком, лишь хмурилась время от времени, о чем-то задумавшись. Мы втроем покинули школьный корпус, и замерли на ступеньках крыльца, синхронно подставив лица солнышку. Настроение снова ползло вверх, внутри было тепло и уютно, несмотря на неприятности Светки. Та, впрочем, тоже улыбалась и даже потянулась, довольно проговорив: - Обожаю когда вот так солнечно и тепло… - Ты куда его… БЛЯТЬ, ОСТОРОЖНО!!! - МЯЧ!!! Глухой удар, Светкин вскрик, наши испуганные вопли вперемешку с матами парней. Девушка, получив сильный удар мячом в затылок, потеряла равновесие и упала прямо на ступеньки, ударившись головой. - СВЕТА!!!! Липкий, тягучий страх немедленно окутал все внутренности. Девушка была без сознания, из раны чуть выше виска сочилась темная струйка крови. Она не шевелилась, и, казалось, почти не дышала. Одновременно мы с Наташкой опустились на колени с обеих сторон от пострадавшей, немного успокоились, нащупав пульс, а потом взревели в один голос: - ЗОВИТЕ ВРАЧА! Наверное, даже мертвые услышали наш вопль. Половину одноклассников как ветром сдуло, они разбежались по разным корпусам, в поисках медперсонала. Потянулись мучительно долгие минуты уже до боли знакомого ожидания. Но врачи не успели… Успел Димасик. Он вылетел из дверей корпуса, буквально пролетел половину крыльца, с разбегу опускаясь на колени рядом со Светой. Мы с Наташкой едва успели отпрянуть в разные стороны. Пара едва уловимых движений: проверка пульса и шеи на переломы, и практикант поднялся на ноги, осторожно, словно величайшую ценность, поднимая с земли тело нашей одноклассницы. - Возьмите ее вещи, - коротко бросили нам, даже не обернувшись. Мы с Наташкой синхронно закивали удаляющейся спине Димасика, все также сидя на земле. Как он оказался здесь, если его здесь быть не должно? Но даже если он никуда не уезжал, у него урок у 6-х классов на противоположном конце школьного городка… оказаться здесь меньше, чем за две минуты – физически невозможно! Но, кажется, для некоторых людей и вправду не существует невозможного… *** Я морщилась от противного запаха нашатыря и хлорки, но все равно отказывалась покидать больничный кабинет, оставаясь рядом со Светой. После осмотра врачи оставили ее отдыхать, сообщив, что наличие или отсутствие сотрясения и прочих последствий получится установить только после прихода девушки в себя. В палату запустили троих: меня, хлюпающую носом Наташку и Антона, который еле как прервал ее рыдания парой минут ранее. Парень не отходил от Дорофеевой ни на шаг, продолжая поглаживать ее по спине. Я лишь искоса бросала на них взгляды, пряча улыбку. Выглядели они ужасно мило, хоть сами этого и не подозревали. Света все еще была без сознания, хотя нас и заверили, что скоро она очнется. И мы терпеливо ждали, горестно вздыхая на все тональности. Наконец, девушка прерывисто выдохнув, зашевелила губами. А потом очень медленно открыла глаза. Потерянный взгляд сначала блуждал по потолку, затем набрел на нашу троицу, жавшуюся друг ко другу, затаив дыхание. - Это вы… - хриплым голосом пробормотала Светка. Она слабо улыбнулась мне, а потом протянула бледную дрожащую руку к Наташке и Антону. Те подались вперед, готовые внимать любому ее слову, - мне… мне кажется крышка… - на этих словах Наташка испуганно пискнула и затряслась всем телом, - благословляю вас, дети мои…. Любите друг друга. Живите дружно, долго и счастливо. И пусть у вас будут замечательные дочки. Обязательно родите девочек… - на последней фразе голос Светы сошел на сиплый шепот, и девушка с легким придыханием сомкнула веки. - А почему именно девочек? – благоговейно прошептал Антон, прижимая к себе Наташку. - Потому что если родится мальчик, он, не дай Бог, увлечется футболом! – нормальным голосом сообщила Светка и, морщась, начала ощупывать свою голову на предмет повреждений. - Тьфу! Напугала! – пробормотал Антон. Я облечено хмыкнула. - Ты как? Сильно больно? Светка скосила на меня немного мутные глаза. - Так же больно, как проебать национальные соревнования. Мы прыснули от смеха. Светка снова поморщилась, но улыбаться не перестала. В коридоре послышались шаги. Идущих было двое, и по голосам мы узнали Димасика и врача этого корпуса. Светка испуганно округлила глаза, потом нахмурилась, поджав губы и взглянула на меня. - Что? Ты же не думала, что это мы тебя сюда принесли! - Надо заметить, это первый в мире случай телепортации, - пробормотал Антон, и на немое Светкино «в смысле?» пояснил, - он, когда с тобой это случилось, через два корпуса от нас был. Услышал как наши несутся по коридору и орут, что тебя убило. Даже врач нашего корпуса прийти не успел, а этот словно из неоткуда появился… Голоса остановились где-то за дверью. Мы расслышали отчетливое «я присмотрю за ней» от Димасика, и слова согласия от врача. - Не оставляйте меня с ним! – отчаянно зашептала Светка. Мы переглянулись, но промолчали. Дверь открылась, в проеме мелькнул краешек белого халата – врач удалялся дальше по коридору – а в комнату вошел Димасик, в глазах которого читалось огромное облегчение при виде пришедшей в себя девушки. - Меня ребята ждут, - сообщила я, подрываясь с места и хватая сумку. - Нет! – пискнула сквозь зубы Светка. - А тебя умыть надо, - Антон помог Наташке подняться. - Не смейте… Но мы уже пятились к двери, огибая застывшего практиканта. - Предатели… - выдохнула Света. Мы только пожали плечами в знак согласия. Сама еще потом спасибо скажет. Выбравшись в коридор, мы замерли, навострив уши. Тихое «как ты?» от Димасика, обиженное «нормально. Тебе-то что?» от Светы. - Да вообще ничего, - хрипло ответил практикант, судя по звукам, усаживаясь на кровать пострадавшей, - я ж просто так бросил три класса на уроке по выживанию, оставив их одних с потенциально опасным инвентарем. И сейчас не тороплюсь писать объяснительную по этому вопросу, а сижу тут. Поверь, мне нет никакого дела до тебя. – Голос парня звучал мягко и ласково. Светка что-то прошептала, но мы не расслышали. А потом послышался ее судорожный вздох и тихий смех Димасика. Мы довольно заулыбались и отошли от двери. Что ж, у этих двоих все будет замечательно, можно за них не беспокоиться. Мы втроем молча брели по коридору, пока Антон не увел Наташу в сторону умывальников. А меня ждала моя троица, которую я уже заприметила из окон коридора. Сенька с Максом обеспокоенно приплясывали, Егор хмурился. На душе сделалось тепло и спокойно. Я остановилась, разглядывая друзей. Даже представить страшно, чтобы они делали, попади мяч в меня… Всех врачей бы на уши подняли и караулили бы у кровати даже дома, чтобы не вставала. Я хмыкнула себе под нос, и в это время Сенька меня заметил. Егор с Максом обернулись на его возглас, и все трое призывно замахали. Я кивнула в сторону выхода, мол, сейчас приду. - Вишня, вылезай в окно, так быстрее! – крикнул Сенька, бегом направляясь ко мне, - я поймаю! Я рассмеялась, но ни сколько не сомневаясь в том, что действительно поймает, направилась к раскрытому настежь окну.