О чем молчат телефоны

POV Yana А потом он пропал на несколько дней… Получила лишь смс с текстом: «Извини, в ближайшие дни занятий не будет. Попробуй пока сама. Как освобожусь - продолжим.» Мальчишки что-то мимолетом упоминали о каком-то деле с каким-то старым приятелем, и что, «если у них все получится, будет очень круто!». За окном сгустились сумерки, и с их приходом в комнату стал пробираться тяжелый влажный воздух. Наверное, будет дождь. Я замерла, сидя на диване, не в силах оторвать взгляд от тяжелого синего неба. Собиралась посмотреть телевизор, да так и осталась с пультом в руках, забыв переключить на нужный канал. Легкая дымка беспокойства, что окутывала весь день, к вечеру накрыла свинцовой волной тревоги. Как не пыталась я найти хоть какое-то объяснение – не получалось. Я словно должна была быть не здесь, а где-то в другом месте. Переживать что-то очень волнующее и грандиозное. Мысли убегали далеко вперед, в поисках этого неведомого чего-то. Душа рвалась из тела, и я бы с радостью ее отпустила, если б только знала, куда… Пальцы дрогнули, скользнув по кнопкам пульта. Я попыталась вернуться в реальность, переключила пару каналов и честно постаралась сосредоточиться на просмотре фильма. Но, не смотря на то, что это было самое начало, спустя минуту я уже не помнила ни названия, ни места действия, ни сюжета… *** POV Miroslav - Зараза! Кажется, дождь будет! - Что, струсил? На меня посмотрели взглядом, говорящим, что если не заткнусь – схлопочу не по-детски. Я лишь шире улыбнулся. Напугали, как же. - Кажется, у кого-то адреналин в крови переигрывает, - усмехнулся Женя, - после вчерашнего заезда! Череда местных гонок и вправду началась необычайно удачно. Проводимые с периодичностью раз в несколько дней, они набрали обороты до ежедневного проведения. К концу недели все закончится, но а пока стальные кони готовятся к старту, стараясь предугадать сюрпризы трассы. Вчерашняя гонка была завершающей, так сказать, полуфинала. Сегодня в главном финальном заезде участвуют трое. И мы послушно ждем этой своей очереди, наблюдая, как восемь спортбайков готовятся к малому заезду. Я передернул плечами, размял шею. Стоять без дела было невыносимо. Женька похлопал меня по плечу: - Да потерпи ты. Скоро поедешь! - в нос ударил сигаретный дым. Он прав, мне не терпелось. Вчерашний заезд был по истине проверкой на прочность, но сегодняшний будет даже в половину не сравним! Я поднял голову к небу, где несмело загорались первые звезды. Прохладные сумерки окутывали ласковыми объятьями. Вокруг суетились люди: зрители старались протиснуться поближе к трассе, двое парней собирали ставки, механики давали последнюю отмашку своим пилотам… Ставки меня не интересовали. По крайней мере, не эти. Вот если удастся выбить лидерство в своем заезде – будет действительно «большой куш». А этот, так, разминка: попытать удачу, проверить свои силы. То, что ждет нас – вот где настоящие байки, гонки, свобода. И деньги. Смотря у кого какие цели. В прочем, одно другому тут не мешает. Я вдохнул полной грудью. Да, кажется, асфальт слегка подмочит. Пускай, так даже интереснее. Какой гонщик не любит сложную трассу? В сабвуферах прибавили громкость, восемь байков выстроились на линии старта. Три, два, один… Усиленный в восемь раз рев моторов перекрыл и музыку, и крики. Взорвали сумерки сигнальные огни, и восемь человек унеслись вперед, скрываясь из глаз уже спустя несколько секунд. Проводив их взглядом, я вновь посмотрел на небо. Сегодня оно почти целиком захватило мое внимание. Звезды разгорались ярче, серебряными всполохами рассыпаясь по непроницаемой синеве. В голову закралась ленивая мысль о том, чем сейчас занята Янка. Время, вроде бы, еще не для сна, но и делать особо ничего не хочется. Новые наброски? Картины? Книги? Фильмы? Или, может быть, сегодня она устала на столько, что легла спать пораньше? В памяти всплыло лицо юной, красивой девушки, улыбающейся с фотографии. Мое собственное лицо все еще помнило прикосновения ее рук, губы – тепло ее губ. Мне снова мерещился легкий яблочный аромат и ее голос. И, наверное, бредить этим наваждением я мог бесконечно. Но из упоительного забытия вырвал рев приближающегося байка. Subaru, за ним - Hyundai… Секундное противостояние в сотне метров от финиша, и кислотно-желтый байк вырывается вперед, пересекая черту. За ним еще один, и еще. И так, пока все восемь человек не оказываются на финише. Сердце зашлось в предвкушении, а перед глазами все еще была ее улыбка… Наш старт объявили с особым энтузиазмом. Мой байк довольно заурчал, послушно разворачиваясь к стартовой черте. Наша трасса уходила совсем в другую сторону. Впереди мелькали огни проспекта, обещая километры ровной ухоженной дороги и запоздалые машины на встречке. Но наш путь такой халявы не предусматривал – на ближайшем же перекрестке сворачиваем в сторону магистрали. А после – дикий грунт и нетронутый городской чертой ландшафт. Зрители выстраиваются в два ряда по обе стороны от старта. Три байка в нетерпении замирают на черте. - Эй, Ворон! – я обернулся, - сегодня опять в кюветах летать собрался? Женька скалился задорной улыбкой. Я усмехнулся в ответ. - Не дождешься. Мне теперь жизненно важно вернуться назад целым. - Отворачиваюсь к старту, опускаю визор. И не имеет значения, что речь идет не о моей жизни. -ПРИГОТОВИЛИСЬ! Просто я не позволю ей больше волноваться… - ВНИМАНИЕ! Потому что она должна улыбаться, а не плакать…. - СТАРТ! Потому что в ее жизни не должно быть больше горя… *** POV Author Она встала, отложив пульт. Медленно подошла к окну, обняв себя руками. Пальцы сжали ткань майки, она глубоко вдохнула. Из-за домов показалась кромка луны, мерцание звезд стало ярче. Они немыми свидетелями весели над головой, словно знали, что ее тревожит, только вот рассказывать не собирались. Даже ей самой. Прислонившись лбом к оконному стеклу, девушка опустила взгляд вниз, во двор, где на лавочках сидели компании, торопились к своим подъездам соседи по дому, гуляли с собаками их хозяева. Справа зажглись фары, и соседский автомобиль медленно отъехал от подъезда, пробираясь к углу дома, чтобы выехать на главную дорогу. На лавочке громко засмеялись, а спустя минуту все стихло. Совсем. На стекле остались испарины от дыхания. Она закрыла глаза, ловя осторожные прикосновения прохладного воздуха, пробирающегося в приоткрытое окно. Постояла так не много и вернулась на диван. Телевизор не отвлекал, и, немного подумав, Яна притянула к себе ноутбук, в надежде, что кто-то из друзей окажется online. *** Пение моторов утонуло в визге шин. Три байка сорвались с места. Они уходили в ночь, оставляя за спиной крики, музыку, чью-то радость и чье-то волнение. Застегнутая наглухо косуха защищала он холодной хватки ветра. Он так и норовил пробраться за шиворот, в рукава, сгрызть пальцы, не закрытые кожаными беспальцовками. Шлем приглушил звуки, но Мирослав точно слышал, как справа байк соперника пошел на обгон. Свет ночных фонарей разбивался о байки. Они неслись по встречке, обходя редкие препятствия в виде легковых автомобилей. В спины им неслись гудки и проклятья, но никакая ругань не могла догнать разогнавшийся спортбайк. Темно-синий мотоцикл соперника почти поравнялся с ним, оказавшись в поле видимости. Но это ненадолго, впереди поворот на магистраль – это великолепный способ уйти в отрыв. Если успеет проскочить встречку… Две легковушки неслись прямо на них. С наступлением темноты всегда начиналась другая жизнь, и любители быстрой езды вылезали на полупустые дороги. Вот и эти двое неслись так, словно весь проспект в их распоряжении. Ну, по крайней мере, эта полоса точно была для них. А три байка здесь совсем нежеланные гости. Слева второй соперник выполняет маневр на уход от столкновения. Правого не видно. А у самого Мирослава, может быть, один шанс на миллион. Адреналин в крови бушевал похлеще урагана, освобождая хотя бы на время гонки от гнетущих мыслей. Байк увеличивает скорость по велению своего хозяина. Машины несутся на него, и вот уже можно разглядеть, что темно синий – это Peugeot, а за ним, кажется, Skoda… Они сигналят, сначала поочередно, потом – оба разом. Но Мир и не думал сворачивать. Вдох. Выдох… Резкий уход на поворот, выжимая газ. Байк, набирая запредельную скорость, с ревом уходит влево, и под колеса послушно ложится магистраль. В ту же секунду за спиной раздается рвущий перепонки протяжный скрежет металла, визг тормозов, надрывающиеся сигналы клаксонов. Затем чьи-то крики тонут в ревах моторов, а потом и вовсе растворяются вдали. Удара не слышно, значит, все в порядке. Наверное, кто-то попытался все-таки пойти за ним на поворот, но не смог выиграть нужных пары метров для маневра. Мотор надрывается, лучи фар рвут в клочья темноту. На визоре одна за другой появляются мелкие капли. Через минуту их становится так много, что дорога впереди теряет очертания. Резким движением руки он стирает капли, видимость на какое-то мгновение приобрела четкость. Но ненадолго: спустя минуту с визора вновь стекают мокрые дорожки, и от размазывания воды по стеклу становилось лишь хуже. Движущийся впереди транспорт получалось различать только благодаря зажженным фарам. Приходилось ехать практически на ощупь, но это привело к потере скорости, а значит – преимущества. С обеих сторон соперники уже наступали на пятки. Правый пошел на обгон, вырываясь вперед. Ну уж нет. Быстрое движение руки, визор уходит вверх, и ледяные порывы радостно хлещут по глазам, пробираясь колючими каплями под шлем. Но это мелочи, главное, что дорога больше не расплывается. Припав как можно ближе к корпусу, он выжимает газ, и байк вновь возвращается к прежней скорости, а после – увеличивает ее. Соперника он буквально облетает по воздуху, увеличивая разрыв. Обгоняет легковушку, семейный фургон. А дальше – снова встречка с чередой ухаб, подъемов и цепочкой фур на горизонте. *** Она прошлась от окна до шкафа и снова обратно. Пальцы сминали майку, отпускали, взлетали к волосам, но, не найдя должного успокоения, принимались теребить швы на ткани. Свет раздражал. Девушка резко развернулась, дошла до выключателя. В комнате осталась гореть лишь настольная лампа да телевизор, что был включен просто для фона, чтобы убить чувство одиночества. Она вновь вернулась к шкафу, открыла дверцы-купе, обвела взглядом содержимое. Новое платье сияло в бликах экрана россыпью жемчужинок, невесомыми волнами убегая вниз. На нижней полке ждали своего часа туфли, уже удобно сидящие на ноге. В них даже танцевать получается… В памяти сразу всплыла их последняя встреча. Сильные руки, что не желали отпускать; взгляд, потерянный, но ласковый; тепло его кожи, от которого до сих пор горели ладони… тихий, чуть хриплый шепот, уносящий ее имя… Судорожно выдохнув, она отступила на шаг, закрыла дверцу. И сразу же на нее из большого, во всю дверцу, зеркала взглянула девушка. В полумраке не было видно ее бледности, глаза не были уставшими и казались одного цвета. Лишь черты лица по-прежнему оставались резкими. Взгляд девушки пробежался по собственному отражению с ног до головы. Ничего кроме тоски оно не вызывало. Яна вновь посмотрела на свое лицо. Немного подумав, распустила хвост. Девчонка в зеркале с точностью скопировала ее движение, и неровная лесенка рассыпавшись по плечам, скрыла овал лица, пряча чуть выпирающие скулы и резкость. Как будто это что-то меняло… Вот бы оказаться кем-то другим, а не Яной Вишневской. Например, девчонкой из обычной школы, с неплохими способностями к учебе и вышиванию крестиком. Или спортсменкой с блестящим перспективным будущим. Или вообще ребенком из другой страны, в другом месте… кем бы она могла тогда родиться? Но она навсегда останется Яной Вишневской. Со своими заморочками, ненормальностью и неутихающей болью. Оторванной от самого дорогого, что у нее было. Выжившей в чудовищной аварии, но умеревшей после… Уходящей в своих снах в далекий мир, не имеющий ничего общего с реальным. Сердце снова заныло. Тревога, казалось бы, отступив на пару минут, вновь утопила удушливой волной. Яна вернулась к окну, распахнула обе створки, жадно глотая холодный воздух. В лицо ударили капли. Луна робко оторвалась от крыши соседнего дома, замерев на небосводе. Она завораживала своим сеянием, но казалась холодной и безразличной. Не то, что звезды вокруг… они словно кричали о чем-то. По крайней мере, ей так казалось. Неожиданно ночную тишину разорвал приближающийся гул. Вдох, и мимо дома с той стороны один за другим пронеслись три рокочущих звука. Выдох, и они уже уносятся вдаль, растворяясь в ночи. Видеть Яна их не могла – ее окна выходили во двор, а дорога проходила с той стороны дома - но никогда и ни с чем она не спутает эти звуки… Девушка резко отпрянула от окна, похолодев от ужаса. Ночной ветер в миг перестал казаться ласковым и дружелюбным. Луна – словно насмехалась, не погасшие еще окна в домах напротив – словно выжидали, что же она будет делать. Ей показалось, что теперь за не следят… Ушла вглубь комнаты и сама не заметила, как уткнулась спиной в зеркало шкафа. Дрожащие ноги на том посчитали свое дело исполненным, и девушка осела на пол, сползая по гладкой зеркальной поверхности. Пальцы забрались в волосы, и, уткнувшись носом в колени, Яна изо всех сил стала вслушиваться в бубнение из телевизора. Кто говори и что – было не важным… Все силы уходили на борьбу с собой. Ей так хотелось исчезнуть… *** Pov Miroslav Низкий и тяжелый сигнал фуры буквально расстелился по магистрали. Разумеется, меньше всего в ночной час уставшие дальнобойщики жаждут увидеть на дороге ополоумевших гонщиков. В общем-то, и мы их не ждали. Впрочем, разлука настала еще быстрее, чем встреча: наша троица буквально обтекает фуру с двух сторон. На секунду я потерял одного соперника из виду. Но ненадолго: он появился снова, с той стороны, начиная отставать. Но это был лишь вопрос времени, что для него, что для второго. Холодные брызги летят в лицо, из-под колес разлетается вода. Мокрый асфальт буквально горит от света фар. Что ж, удовольствие от ровной дороги обещало быть не долгим – впереди уже маячил поворот на грунт. И верно – припаркованная Mazda справа от обочины призывно сигналила фарами. Метров через сто – Skoda в компании двух байков тоже мигала подсветкой. Наши «стражи» указывали путь, а заодно следили, не свернул ли кто, не сдрейфил ли… и все ли добрались до первой контрольной точки. Резко ухожу влево, байк опасно склонился к земле. Слетаю с магистрали, в ту же секунду оказываюсь в когтистых лапах грунта. Отлично, если учесть, что ни один из трех байков не приспособлен для езды на «пересеченной местности», так сказать. Но так только интереснее. В эту минуту мне почему-то показалось, что я бросаю вызов не соперникам, не дороге, а самой судьбе. Пусть попробует меня достать: искалечить, изуродовать! Я прекрасно знаю цену любой царапине. Это был вызов самому себе: зарекнулся, что не позволишь ей страдать, что убережешь ее от всего плохого – давай, исполняй! Или уйди из ее жизни и не отравляй ее больше своим присутствием. Она и так тебя до смерти боится. Колеса байка начали проскальзывать, то и дело, попадая в размытые прогалины на дороге. Злое шуршание под колесами срывалось на протяжное издевательское жужжание. Искать целые участки дороги стало все сложнее. Байк начал терять скорость. На километры вокруг – ни души, лишь впереди в трехстах метрах маячит очередной контрольный пункт в виде четырех байков, расставленных по обочинам – по два с каждой стороны. Спустя считанные секунды выпущенный в воздух ярко-алый залп оповестил том, что первый гонщик пересек финальную контрольную точку. Оставался обратный путь… *** POV Yana Поднявшись с пола, я вновь направилась к окну. Удалось успокоиться, прям нонсенс… Ладони уперлись в ледяной подоконник. Внизу на улице царила мгла, и лишь фонарь над подъездом упрямо пытался исправить ситуацию. Завтра я буду хуже амебы. Не выспавшаяся и разбитая из-за бессонной ночи. А впрочем….возьму выходной. Скажусь больной и останусь дома. А можно и вообще ничего не говорить: мама на работе до вечера, а в школе у меня набралось законных отгулов на целую неделю. Буквально на днях закончилась череда празднований в честь Дня победы. Исполненные на «ура» концерты и выступления, прекрасный прием гостей и отлично продуманная программа – все это дало великолепное преимущество виде парочки халявных зачетов и вполне законного отдыха от нескольких уроков. Учителя и администрация довольны, мы полностью амнистированы за все проколы. Жизнь, казалось бы, прекрасна. Если бы только сердце не стучало где-то в горле, не сжималось бы все внутри от стального обруча паники, ушло бы это желание сорваться с места и бежать… знать бы еще только куда и зачем. Но так хотелось… Легкое дуновение с мокрыми каплями ласково коснулось плеч. Я отошла от окна, замерла посреди комнаты, растерянно оглядывая ее убранство. Наверное, со стороны я выглядела ужасно жалкой: встревоженная, потерянная, трясущаяся от неведомого страха. Яркая вспышка на экране привлекла мое внимание. Пестрая реклама сменилась кадрами какой-то смутно знакомой комедии. Мозг радостно схватился за процесс узнавания, и на какое-то время я выпала из реальности. *** POV Miroslav На обратном пути ветер словно озверел: он цеплялся зубами за косуху, забрасывал уже горстями капли в лицо, не защищенное визором, путался в колесах, гнул к земле деревья, завывал раненным волком в проводах. Навстречу несся второй гонщик. Ему еще только предстоит миновать контрольную точку. Поздно, дружище, ты безнадежно отстал. По крайней мере, от меня. Дорога повторилась в обратном направлении, не преподнеся ни одного стоящего внимания сюрприза. Лишь погода возмущалась нашему безрассудству. Еще одна контрольная точка – еще один залп. Мокрая трасса, редкие автомобили. Магистраль с радостью выкинула меня обратно на проспект. Никого. Город уже погружался в сон, и редкий транспорт теперь вызывал скорее удивление, нежели представлялся препятствием на дороге. Далеко позади - это я хорошо слышал – с магистрали вернулся еще один байк. Судьбу третьего я не знал, как и то – когда он доберется до финиша. Фонари радушно освещали путь, расплескавшись желтыми и оранжевыми пятнами на ночной дороге. Пусто, тихо. Не могу не поддаться соблазну – увеличиваю скорость. Уже не ради отрыва, нет. Ради чувства полета, ощущения свободы и вседозволенности. Раствориться в ветре, слиться с ночной темнотой… и не кому остановить – улицы пусты. Только я, байк и скорость. *** POV Yana Бродить бесцельно по комнате ужасно надоело, но я ничего не могла с собой поделать. Мне не сиделось, мне не лежалось, не смотрелось, не рисовалось, не писалось и все остальное по списку. Телевизор ненадолго перетянул на себя внимание: стоило мне вспомнить эту комедию, и интерес отпал в ту же секунду, а хождения по комнате продолжились. Снова включила свет, сама не зная зачем. Резкий порыв ветра всколыхнул тюль, а потом все снова замерло, и лишь я бесцельно перемещалась в пространстве, сжираемая усилившейся тревогой. В голове то становилось пусто, то вдруг нападали мысли, и мне думалось, думалось, думалось обо всем. О прошедших выступлениях, о мальчишках, о Юльке, с которой мы договорились встретиться на выходных, о предстоящих зачетах по специализациям, но больше всего…о нем. О том, кто ушел. О том, кто остался в Париже. И о том, кто внезапно появился в моей жизни, умудряясь быть рядом, но оставаться в зоне недосягаемости. Я вновь замерла у окна. Померещилось, или все-таки тонкая светлая линия показалось на горизонте? Моргнула – и все исчезло. Наверное, показалось, все-таки мозг требовал сна, но сон на требования не отвлекался. Объявил, наверное, забастовку, не выдвигая никаких условий со своей стороны. Растерла лицо руками, постояла так, уткнувшись в ладони. Пальцы вновь забрались в волосы, откидывая их со лба. Этот мир там, снаружи, звал к себе. Манил, уговаривал, и все внутри меня рвалось ему на встречу. Что-то там ждал меня, именно меня. Оно было предназначено мне, совершалось ради меня и без меня не имело никакого смысла. Посетила безумная мысль – одеться, выйти за дверь и, наконец, оказаться в объятьях ночи, поддавшись зову чего-то неведомого. Но на закромках сознания встрепенулся здравый смысл, и я осталась стоять у окна. Впрочем, тоже ненадолго. Выпустив из рук собственный волосы, я снова прошлась по комнате, а после – забралась с ногами на диван. Уложила на колени подбородок и невидящим взглядом уставилась в телевизор. *** POV Miroslav На бешеной скорости я буквально врезаюсь в финишную черту. Пролетаю еще сотни три метров, чтобы сбавить скорость до нужного минимума, разворачиваюсь и еду обратно. Навстречу мне один за другим заканчивают свой заезд два байка. Те останавливаются почти сразу – скорость позволяла. На сине-голубой передней панели одного из них я замечаю глубокую продольную вмятину с парой царапин под ней. Но сам пилот целый, невредимый и, не смотря на невыигранный заезд, вполне бодрый и веселый. Меня же проглатывает разношерстная, мокрая от моросящего дождя, радостная толпа. Ликования, аплодисменты. Поздравления, счастливые улыбки… восхищения? Нет, не показалось. То тут, то там проскальзывало что-то вроде: « я такого еще не видел», «ты охуенный», «ебанутый, так гонять. Но сука круто!». Я заозирался по сторонам. Ага, вон Жека, продирается сквозь толпу. Бесконечная череда похлопываний, вспышки, и снова какие-то фразы. Но мне было важнее сейчас дождаться друга. Тот с завидным упрямством раздвигал локтями людей, и, наконец, не без труда, пробился ко мне. - У меня сука слов нет! Я б тебе вломил за такие выкрутасы…Хотя нет, вломлю, попозже. А пока нате, получите и порадуйтесь! – мне в руки сунули увесистый сверток. – Смотри, не растеряй по дороге. – Поймав мой удивленный взгляд, друг хмыкнул, но соизволил объяснить, - вы так неслись, что нихрена не заметили. Там кое-кто запустил квадрокоптеры с камерами! Дохера удачных кадров и записей! Потом посмотришь, только тебя нихрена почти не видно. Гнал так, что ни одна камера не засекла нормально. Да под тобой асфальт плавился!... Кажется, я увлекся. Оглядел все эти счастливые лица, то и дело натыкаясь на восхищенные взгляды. Выдавил что-то похожее на благодарность, улыбаться смысла не было – из-за шлема все равно не было видно. Кому-то покивал, кому-то показал большой палец в знак одобрения. Для виду заставил байк показательно зарычать, выдав клубы дыма и начал медленно выбираться из толпы. Выдал пару кругов почета, и рванул к дороге, на прощание вскинув кулак в воздух. Ликование толпы перекрыло даже рычание мотора. Шикарный заезд, счастливая толпа, лидерство с огромным отрывом… Этой ночью удалось все, и даже больше. А теперь пора было возвращаться. *** POV Yana Я не сразу заметила, что тугой стальной узел внутри вдруг ослаб. Пялилась в телек на очередной фильм, снова запустив пальцы в волосы, провалившись в какое-то забытие. Позже дошло, что удушающее чувство страха, что пудовой гирей тянуло вниз, отступило. Точнее оно отступало, медленно и робко, словно не до конца убедилось, что ему уже пора. Первый глубокий вдох получился каким-то судорожным, но… свободным. В тело тонкой струйкой втекала усталость. Второй вдох начисто смел остатки непонятной тревоги и страха. Теперь было ощущение, что все правильно, все на своих местах. Не нужно никуда бежать, хотя где-то там меня все еще что-то ждет. И оно обязательно дождется, оно крайне терпеливо. А у меня сон вдруг подписал капитуляцию и пробрался в налившееся свинцом тело. Я зевнула, протерла глаза. Не сразу вспомнила, что нужно погасить свет. Вставать ужасно не хотелось, но пришлось. Еще и окно нужно было прикрыть. Наконец комната погрузилась в упоительный, убаюкивающий мрак. Только телевизор продолжал упрямо и весело мелькать картинками. Пускай. Поставлю на таймер самоотключки – выключится через полчаса сам. Я зевнула снова, забираясь под одеяло. Усталость накрыла не хуже, чем страх до этого. Странная ночь. На утро точно буду как воскресший труп… Нет, совершенно точно… устрою выходной… *** POV Miroslav Я уже не гнал. Обычная скорость для байка на дороге. Ночь вдруг показалось прекрасной, и все вокруг меня необычайно радовало. Внутренний карман оттягивал приличного размера и веса сверток с выигрышем. Я свернул на улицу, что вела к жилым домам. Ехал уже тихо, чтобы не перебудить спящих жильцов. Хотя вряд ли бы кто-то проснулся – глубокая ночь, люди спят крепко. Как-то внезапно до меня дошло, что ее дом совсем рядом. И не от этого ли мне было как-то чересчур радостно и легко. Полная чушь, она, разумеется, давно спит. Но я все равно сворачиваю в том направлении, осторожно огибаю дом, проезжаю несколько метров и, подняв голову, замираю. В окне третьего этажа горел свет. Не спишь? Или снова дурной сон, как тогда в гараже? Глубокая ночь, что же ты делаешь в такой час? Я всматривался в окно ее комнаты, не в силах даже отвернуться, и ловил себя на мысли, что мне было бы гораздо спокойнее, если бы она сейчас спала. И, словно по заказу, свет погас. Резко и без предупреждения. Показалось, что по потолку разбегались цветные блики. Работал телек? Но спустя какое-то время (за которым я даже не следил) погас и он. Упрямо горели лишь окно на восьмом этаже в первом подъезде. И на пятом – в четвертом. Но вот до них как раз мне дела не было. Волновало лишь одно, а точнее, лишь одна, та, что по какой-то причине не спала в почти уже предрассветный час. Спустя какое-то время я с облегчением осознал, что окно больше не зажжется, и, с мыслями о том, что девчонка крепко проспит до самого утра, я повернул домой.