О чем молчат телефоны

Урок географии проходил под звучный голос физрука за окном: 11-ые классы сдавали нормативы, Виталий Олегович бодро считал, явно радуясь, что всякие там Яны Вишневские не падают с турников и не плетутся позади всего класса на кроссе. Нам требовалось быстренько усвоить расположение крупных городов Чехии, их главные достопримечательности, особенности и прочее, чтобы потом составить этакий мини-обзор по стране. И вот рой мошек в моей голове этому никак не способствовал. Солнце щедро раскидывалось лучиками, стремясь непременно одарить всех и каждого. А того, кто пытался вежливо от этого отказаться, прячась по углам в тенечке, добивало духотой до состояния полудремы. Хорошо хоть я себе место у окна отвоевала. Протерев глаза, попыталась сосредоточиться на разложенных передо мной фотографиях, чтобы разместить их в нужном порядке и составить описание. Подавив первый зевок, я вывела первую строчку, рассказывая об уникальности какой-то там аллейки. А вот вторым зевком чуть не подавилась. Путешествовать я любила, да и аллейка вполне себе манила своим видом, приглашая пройтись и подумать о поэзии, но майский жарки день, наполненный цветением, щебетанием птичек и голосом физрука заставлял думать совсем не об этом. Да и вообще я стала как-то не особо соображать в последние дни, довольствуясь легким гудением в голове, снующими туда-сюда мыслями, и чем-то странным где-то там внутри, предположительно в области сердца. Определенно, тахикардия. И виной тому Мирославы, которые все никак не вылезали из головы. Из памяти все никак не уходила последняя встреча в гараже. Если легкий стриптиз в его исполнении я еще как-то перенесла, то вот все остальное, стоило про это вспомнить, отзывалось мелкой дрожью, обжигало грудную клетку и скручивало внутренности. А этот…нет это даже поцелуем-то и не было – он едва-едва коснулся моих губ, на какое-то короткое мгновение, и в гараже появились ребята. И такое развитие событий вызывало отчего-то сильно противоречивые чувства. Но виноватых тут, кроме меня, нет. Я ведь давала себе слово держаться от него подальше… не хочу, чтобы все повторилось. Не хочу больше никого знать, кто был бы связан байками. Правда, тут я уже ничего не поделаю: Мирослав был, Мирослав есть, Мирослав останется. И, в общем-то, ничего против еще одного друга я не имела. Только дружить у нас по нормальному как-то пока не особо получается. А привязываться больше, чем уже есть, мне было нельзя: где байки – там, обязательно, опасность. И не важно, сколько он водит и как он ездит, какие именно байки предпочитает и из чего именно складывается его байкерская жизнь – хватит лишь одной секунды, чтобы эта жизнь оборвалась. Внезапно, без предупреждения и шанса все исправить. Не смогу. Не выдержу. Хорошо хоть у ребят хватило такта никак ситуацию не комментировать. Особых приступов совести я в себе не ощущала, но мало ли, что они втихаря себе навыдумывали. Однако, объясняться никто не требовал, так что я решила до победного делать вид, что Мирослав меня просто к стеночке повел охладиться после теплового удара, и держал покрепче, чтоб не свалилась… Закончив описание первых трех достопримечательностей, я отложила карандаш. Мысли исчерпали себя, и пять минут мне были просто необходимы. Осталось найти, на что отвлечься. Вздохнув, я выглянула во двор, где на легкоатлетической площадке №2 11 «а» болтался на снарядах. Большинство разминалось, в ожидании своей очереди на сдачу подтягиваний. А вот один конкретный хорошо мне знакомый субъект уже взлетал над перекладиной, и каждый стремительный подъем сопровождался счетом физрука. Стоит ли говорить, что объект отвлечения мало того, что сам себя нашел, так помимо прочего – начисто смел все мысли из моей головы, приковав к себе взгляд. Егор в одних темно-синих фирменных спортивках и белых кроссовках уверенно держал счет, раз за разом поднимая собственное тело от земли, причем без каких-либо видимых усилий. Солнце палило нещадно, и вполне логично, что мальчишки позволили себе такую вольность, как голые торсы. Футболки и майки были развешаны по всем перекладинам, не задействованным для урока. - Подбородок выше! – скомандовал физрук, на секунду прерывая счет. Но, как только Егор выполнил указание, удовлетворенно кивнул и считать продолжил. Мои руки сами метнулись к карандашу, и, в одно движение, выудив из рюкзака блокнотик для рисования, я принялась выводить линии. Скорее неосознанно, поддаваясь внутренним порывам - не было никакого желания упустить увиденное, тем более, что по специализации мне на зачет попалась тема «движение». Глаза против воли следили за телом, сопровождая каждый его подъем и спуск. И я в очередной раз убедилась, что Кирьянова создавали с геометрической точностью, непостижимой человеческому мозгу. Чертов идеал… Четко очерченные грудные мышцы, убегающие за пояс спортивок мышцы живота, широкие плечи, и мышцы рук… трицепсы-бицепсы- не разбиралась я в них - с художественной изящностью огибали предплечья. Сосредоточенность на лице, устремленный вперед взгляд и полная отдача ритмичному движению. Я тихонько, судорожно выдохнула. Кислорода вообще вдруг сделалась катастрофически мало. К счастью, внезапные симптомы астмы посетили не меня одну: на соседней парте Аленка закашлялась, а ее соседка вообще умудрилась заскулить. В мое плечо уперся подбородок Наташки, которая шумно выдохнула мне в ухо. - К хренам Чехию, когда тут такое… Весь наш ряд, что располагался вдоль трех окон, грозился из этих самых окон вывалиться, проявив небывалый интерес к сдаче нормативов по физ-ре. Пара-тройка мальчишек, что ютились на задних партах, завистливо сопели и в полголоса утверждали, что нет там ничего интересного и что мы, девушки, вообще халатно относимся к уроку. Но нам было без разницы: впереди еще один. Правда я всерьез опасалась, что женская половина класса затопит слюнями кабинет этажом ниже, и к уже имеющимся наказаниям припишут еще и мытье кабинетов. Но что поделаешь, особенно, когда Егор, поддавшись уговорам одноклассников, которые заметили нашу публику, бросил быстрый взгляд в нашу сторону, при этом даже темпа не сбавил. Аленка с Верой, сдавленно пискнув, едва не сползли под парты. Наконец, Кирьянов таки дошел до своего предела. Дошел, перешагнул и с легкой одышкой спрыгнул с турника на землю. Чуть взмокшее тело блестело в лучах солнца, превращая лучшего ученика школы в объект отнюдь не академических мечтаний. Егору перебросили полотенце и он, взъерошив им волосы, снова поднял взгляд на наши окна. Меня заметил сразу, и, одарив своей хитрющей улыбкой (снова что-то задумал, идеал хренов!), осталютировал мне и удалился к кучке парней, что «свое уже отстреляли». А мы дружно подпрыгнули, когда по коридору прокатился звонок, оповещение об окончании урока. - После перемены продолжим! – сообщил Виталий Олегович, захлопывая журнал, - отдыхайте! - Я-я-яна-а! – сдавленный, почти истеричный стон с первой парты заставил оторвать взгляд от интереснейшего зрелища на спорт.площадке, где Егор и одноклассниками спасались от жары, поливая себя водой из бутылок. У Аленки, казалось, глаза вот-вот отправятся туда, вниз, чтобы разглядывать происходящее, что называется «из первых рядов». Но пока они оставались на месте, и одноклассница таки решила обратить их на что-то менее шокирующе-приятное, то есть меня. - Ты обязана нас познакомить! – сообщила девушка, голосом тюленя, перед носом которого водили очень сочной аппетитной рыбкой. - Таки обязана? – уточнила я, с сомнением глядя на одноклассницу. Обязана я ей, понимаете ли… - Еще как, - закивала Вера со второй парты, - жалко тебе что ли! Ты и так с ним двадцать четыре часа в сутки! А он оказывается такой…такой.. - Какой? – я картинно подалась вперед, изображая огромное любопытство. - Тако-о-ой! – к нашему зрительскому ряду присоединились остальные девушки. Видимо, их я тоже была обязана перезнакомить с Егором. И не то, чтобы я сдалась, просто стало жутко интересно, что будет дальше. - Ну ладно, - пожав плечами, я открыла окно, высунулась из него на половину и от всей души огласила окрестности радостной вестью: - Его-о-о-ор! С тобой тут познакомиться хотят! В ту же секунду мне в спину зашипели, зарычали, послали парочку проклятий и сдавлено охнули. Внизу раздался смех. Егора похлопали по плечу и даже подтолкнули, призывая таки утолить голод желающих. Друг поднял на меня взгляд, в дополнении к нему подняв еще и брови, в ожидании дальнейших объяснений. - Это Алена! – сообщила я, кивая на соседнее окно, где девушка застыла в немом ужасе, - Алена, это-Егор. И вообще, Кирьянов, топай сюда сам! Знакомиться с девушками - твоя работа! Почему я за тебя ее выполняю. - У тебя вкус лучше! – сообщил друг, пожав плечами. А потом, что-то пробурчал себе под нос, отведя взгляд в сторону. - Чего ты там бормочешь? Егор вместо ответа поднял глаза к небу, потом вдруг заинтересовался кустиками, а после – собственными кроссовками. Ну и что это, спрашивается, значит? - Его-о-ор! – процедила я сквозь зубы, под шепотки девчонок, которые, плюнув на смущение, вовсю любовались ситуацией и Егором – в особенности. - Да, радость моя? – проворковал он, чем вызвал возмущенные вздохи в моем классе. - Так вы все-таки встречаетесь?! – прошипел кто-то. Не зло, скорее с интонацией «нафига вообще это скрывать?». Закатив глаза, я бросила через плечо: - Не знаю, щас спрошу! – и под дружное «да не, ты че!», «не смей, мы ж это так просто!», вновь обратилась к другу, - Егор, мы встречаемся? - Сегодня, да, - сообщил Егор, - после уроков заберу тебя. На счет завтра ничего сказать не могу, сама понимаешь… Я-то понимала: к Егору двоюродный братец приезжает погостить на пару дней. Впрочем, публика за моей спиной тоже все понимала, только по своему. Мне не замедлили сообщить что «да как он может!», и «он все равно чертовски охренителен!» и вообще мне пора бы «его перевоспитать», а еще что, если он меня обидит, меня обязательно защитят, стоит мне только сказать. Всего я не упомнила, но суть примерно была ясна. Остаток перемены девчонки так и остались висеть на подоконниках, а мужской состав 11 «а», решил разнообразить представление новыми сценами: кто-то принялся выполнять кувырки на перекладинах, кто-то отжиматься, была даже парочка сальто, подъемы с переворотом и прочие прелести мужской физ.подготовки. Егор, заметив, что я засмотрелась как его одноклассник, Артем, вроде бы, в очередной раз выполняет стойку на руках на одном из самых высоких турников, пригрозил мне пальцем. Под очередной аккомпанемент вздохов на тему, какой же Кирьянов милый, и что он так обо мне заботится (ну, допустим, не отрицаю), и вон какие чувства (самой вдруг стало любопытно, какие) я вернулась на свое место. «Передышки» мне более чем хватило. И мозг мой наотвлекался на неделю вперед. И, кажется, я нашла способ: в следующий раз, когда мысли о Мирославе снова начнут терзать мой мозг, и вообще посетит беспокойство по его поводу – попрошу Егора начать подтягиваться. Как выяснилось, это прекрасно отвлекает от мыслей. От всех и разом! *** Впрочем, позвать Егора мне захотелось уже к концу перемены, когда мимо кабинета бледной шатающейся тенью проплыла Светка. На двух предыдущих уроках она отсутствовала, и мы справедливо полагали, что ее свалило-таки какое-нибудь весеннее ОРЗ. Но нет, одноклассница нашла в себе силы появиться в школе, хоть и с опозданием. Только вот почему-то шла она не на урок, а мимо. - Све… - заикнулась было я, чтобы привлечь внимание девушки и сообщить, что та взяла не верный курс, но влетевший в аудиторию лаборант заставил меня подавиться на вдохе. - Так, ребят, переезжаем! Восьмому классу проектор с доской нужны, а в лекционной отсвечивает сильно в это время. Наш ряд с тоскливым таким вздохом повернулся к окну: прощаться с дивным видом на спортплощадку не хотелось. Но что не сделаешь ради братьев наших меньших… Подхватив свои вещи, мы вяло поплелись из кабинета в лекционную в конце коридора. Аудиторию с убегавшими ввысь рядами заливал солнечный свет, так что первые несколько секунд потребовались, чтобы к нему притерпеться. И только потом я заозиралась, выбирая ряд получше. Светку мы не заметили сразу, потому что из-под парты, за которой та сидела, виднелась лишь светловолосая макушка. Ноги сами понесли меня к седьмому ряду, в конце которого затаилась одноклассница. - Вылазь! – вместо приветствия потребовала Наташка. Света медленно, словно нехотя, поднялась над уровнем парты, и сразу же отвернулась, уставившись в окно. Там открывался чудесный вид на парковую зону, но вряд ли ее сейчас интересовали пейзажи. Бледная, с еле уложенными в низкий хвостик волосами и красными глазами, она явно потратила не один час, чтобы привести себя хотя бы в подобие порядка. И проплакала, совершенно очевидно, как минимум все утро. Вообще-то, она в последнее время не уставала удивлять нас своими переменами настроения и внешним видом. Она подозрительно часто улыбалась, но каждая такая улыбка была натянутой, если, в отдельных случая, не вымученной. Жизнерадостная девушка, которая сама пользовалась успехом в больших веселых компаниях, была украшением любых посиделок, теперь, словно специально, искала от других любой повод для очередной фальшивой улыбки, бесполезного разговора, словно пыталась отвлечься от чего-то. Она то приходила в школу, словно на праздник: сияющая, с аккуратным макияжем, одетая словно на ковровую дорожку; то запаковывалась в неброские спортивные штаны или одежду аля underground, и вполне могла просидеть весь день с капюшоном, натянутым по самый нос. То безудержное веселье, то непонятное уныние, то глубокая задумчивость, то, вот как сейчас – глаза на мокром месте и раздражение, щедро присыпанное злостью. - Я понимаю, что мне банальность непростительна, - протянула я, подперев ладонью щеку, - но все же, задам тот самый вопрос…что случилось? Светка, так и не повернувшись, лишь с шумом втянула воздух, а потом так же шумно выдохнула. Язык вздохов мне был не известен, и проникать в чужие мысли нас тут не учили. Мы с Наташкой посмотрели друг на друга. Лично я признавала полное поражение: я привыкла общаться с мальчишками, а они таких сцен не закатывали… - Свет, не хочешь рассказывать, так и скажи… а то мы не знаем, что делать, - Наташка осторожно потыкала подругу в плечо, тем самым добившись небывалого эффекта: девушка снизошла до передергивания плечами. – Тебя кто-то обидел ? - Нет. – Осчастливило нас ответом лохматое нечто, изображающее из себя нашу одноклассницу. - Я не в жизнь не поверю, что ты так расстроилась, из-за того что проспала два урока. – Не унималась Дорофеева. - Просто забейте. – Прокомментировала Светка, так и не обернувшись. Молча и единодушно мы пришли к соглашению: захочет - сама расскажет. Я в таких ситуациях правду вытягивать не умела. В силу общения с мальчишками - могли ее выбить, но вряд ли случай подходящий. Наташка, сама пребывавшая с утра в задумчивости, видимо, решила попросту отвлечь подругу разговором. - В общем, не знаю я, что мне делать… с Антоном этим. – Вздохнула брюнетка, бросив быстрый взгляд в сторону компании парней. – Он опять гулять зовет… - Ну, он тебе хоть… - начала было я, намереваясь задать еще один банальный вопрос о чувствах девушки. Но вот уже второй раз за это утро подавилась концом фразы. - Да одни беды от этих парней! – ощетинилась Светка, резко являя нам свой бледный и злой лик. – Гнать всех в шею! Время впустую только тратишь, а хорошего ... хрен с маслом. Даже без масла! …оп-па! А вот и вскрылась проблемка. Мы с Наташкой снова переглянулись, но, не дождавшись продолжения гневной тирады, попробовали пойти по горячему следу. - Ну, предположим, масло я не особо люблю, так что переживу… - протянула Наташка, буравя взглядом подругу, - Кто ж тебе посмел отказать в масле? - Да он… нет вы представляете! Он…да слов нет. Дебил, кретин и идиот. Ну, кто такой «он» я смутно предполагала, хоть и сама впала в шок от своей догадки. Хотя то, что Света была неравнодушна к Димасику, знал весь наш класс. Девушка, тем временем, насупившись, оглядывала нас снова взмокшими глазами. - Ян, что там у нас дальше… - Биология. - Отгул… - Отгул. Где был законный отгул по биологии, намечался первый в жизни прогул репетиции… Логично рассудив, что там и без нас справятся, мы сразу после географии быстренько покинули школу, держа курс на тенистые аллейки. Там, затерявшись среди деревьев на маленькой уютной лавочке, мы выслушивали в течение получаса все подробности Светкиных приключений. Димасик… Дмитрий Алексеевич Назаров, прибыл к нам на весеннюю практику из университета спорта, гордо именуемого РУСДиС. Молодому, перспективному студенту - пятикурснику предстояло провести целый месяц в обществе старшеклассников, то есть, нас. Не могу с точностью сказать, что он доволен таким времяпрепровождением, но, если учесть, что, как рассказывали мальчишки, он и в прошлом году здесь практиковался, то Димасик вполне себе прижился. Ни меня, ни Светки, ни Наташки, ни других «переводников» с филиалов, разумеется, тут в то время не было. Так что на Димасика мы увидели впервые, и если меня посетили чисто меркантильные мысли на тему «а не легче ли ему сдать зачет, чем не физруку», то Светку, видимо, посетило что-то еще. Хотя о зачетах и нормативах, она, конечно, тоже думала. Она не бросалась ему на шею, не вздыхала томно, стреляя глазками, не подкарауливала после уроков, и вообще не делала никаких намеков. Она, скорее, до последнего бы отрицала в себе всякие чувства в отношение молодого человека, а после, таки признав их – тихо смирилась, молча наблюдая за ним из окна и довольствуясь репликами-указаниями во время урока. Но потом, оно как-то само… он помог ей, когда она подвернула лодыжку, неудачно спрыгнув с турника. Она – подсказала ему с выбором подарка на юбилей его тети, и вот, спустя какое-то время, мы уже наблюдали, как Димасик провожает ее после одной из затянувшихся репетиций. Меня тогда встретили ребята, а Димасик «мимо проходил и вдруг вспомнил…». И все бы было хорошо, если бы… - ...он решил, короче, что он мне не подходит! – воскликнула Светка, еще и руками всплеснула. Наташка легонько дернула ее за блондинистую прядь, чтоб подруга смирно сидела. Сама Дорофеева как могла, решила оказать посильную помощь – хотя бы волосы в порядок привести. И пока Света излагала свои проблемы, тянувшие на девичий роман, Наташка причесывала ей волосы, а потом принялась выплетать косички. - На пустом месте, решил что ли? - я нашарила в рюкзаке шоколадку и теперь воевала с фольгой. Когда, наконец, обертка сдалась, протянула Светке плитку. Та тут же вцепилась в нее зубы. - Говорит, я еще слишком молода, - негодовала одноклассница в перерывах между пережевыванием шоколада, - типа, «не стоит тебе зацикливаться на мне одном. У тебя должен быть выбор». – Передразнила практиканта девушка и, шмыгнув носом, откусила еще шоколада. - Пунктик на возрасте что ли? – Наташка перекинула готовую тоненькую косичку через плечо девушки и принялась за новую прядь. - Да фиг его знает…да даже если и на возрасте! Мне восемнадцать ему…сколько ему… - Светка задумалась, глядя в даль, куда-то поверх кустиков, потом принялась загибать пальцы, и когда дело дошло до мизинца, огласила вердикт. – двадцать три. Пять лет! Ну что, много разве? Мы с Наташкой синхронно покачали головами. Пять лет – не двадцать пять… - Вот и я говорю! Что я его, в постель, что ли, тащу?! – Светка повернулась было ко мне, чтобы одарить негодованием во взгляде, но получила очередной тычок в плечо от Наташки и села ровно. – Не хочет, он, видите ли, препятствовать моей цветущей и, несомненно, счастливой юности! И вообще… …и вообще парень оказался каких-то занебесно - моральных принципов. Как выяснилось, он был убежден, что молодой юной девушке не должно быть дело до парня, который намного старше нее, в голове у которого нет ничего кроме учебы и предстоящего диплома, и дать ей полноценные отношения он не сможет. Что с таким как он она быстро устанет, что ей нужно знакомиться, влюбляться, радоваться юности и прекрасным чувствам, зависать с друзьями и не забывать о предстоящих экзаменах… а не ставить крест на свободной жизни в юном возрасте и из-за такого как он. Его благородство я оценила. Но логику поймать не могла: то ли наживка была не та, то ли сезон ловли еще не открылся. А причина, по которой Светка объявилась с опозданием да еще и в таком виде, вообще повергла в шок: - В общем, я попросила его поговорить. Не собиралась я отношений выяснять, просто хотела увидеться перед занятиями и …честно, сама не знаю, что сказать. Может попытаться объяснить, что все не так, как он представляет… Он заявил, что занят, что все утро будет готовить диплом. В пятницу у него консультация, понимаете ли. Ни сегодня утром, ни накануне вечером… нет у него времени на меня! Ладно, хорошо, я все понимаю: экзамен и диплом… я ж не лезу! Но…шла вчера от тети, и смотрю… Мы с Наташкой напряглись, готовясь услышать продолжение о какой-нибудь барышне, с которой он увеселительно проводил время. Наташка даже косичку заплетать перестала, замерев в ожидании. - …а он там в компании друзей! Нет, понимаете, в это самое время он оказался увидеться со мной, а сам…. Почему на меня у него времени нет, для меня он – занят! А для других – свободен?! - Так ты бы у него и спросила… - Так я и спросила! – Светка, таки вырвавшись из захвата Наташкиных пальцев развернулась к нам всем корпусом! – Знаете, как обидно. Я же просто поговорить хотела, а он…врет, избегает… в общем, мы снова поспорили и… - И ты мне предоставила шикарный повод сделать тебе прическу, но вертишься как уж на сковородке! – закончила Наташка за поникшую подругу. Ветер над нашими головами прошелестел высокими кронами тополей и кленов, обдавая вместо спасительной прохлады, жаром адского пекла. Над головами порхали первые весенние бабочки, разбавляя пестротой густую зелень аллеи. Я, подобрав под себя ноги, уткнулась подбородком в колени, отчаянно соображая хоть что-то дельной по данной ситуации. Не получалось. Я таких проблем не знала. Отчасти потому, что сама ни к кому таких серьезных чувств, как Светка, не испытывала. Отчасти – потому что привыкла как минимум ко взаимному вниманию, и страдать от безынициативности мальчишек не приходилось. В-третьих, я просто привыкла общаться с мальчишками, и подобные девичьи проблемы до меня не доходили. Мелкие косички на блондинистой голове одноклассницы уже сплетались в причудливую прическу. Света сразу как-то преобразилась. По крайней мере, новая аккуратная прическа была гораздо лучше того кошмарного растрепанного хвостика, с которым девушка объявилась на занятия. Над корпусами пронеслись звонки, спугнув с крыш голубей. Спустя минуту то тут, то там стали показываться ученики, спешащие на следующие занятия. - Ты сама-то чего хочешь? - Тихо спросила я, уложив голову на колени и наблюдая, как стайка пятиклашек предлагают нашей кошке угощение в виде припрятанных с завтрака котлет. Кошка для вида изобразила искреннее удивление, и с видом аля «ну, не выбрасывать же» медленно и деловито принялась поедать угощение. - Уже не знаю… да и не знала, наверное… - голос ее вдруг сделался хриплым, но безэмоционально - спокойным, - я вообще не думала, что такое можно испытывать к человеку. Что так бывает. Я ведь влюблялась уже… и нравились мне мальчики, и на свидания ходила. Но это все не то..сейчас… я… я не могу объяснить… - Не надо. – Оборвала Наташка. Заколов последнюю косичку на голове подруги, она придирчиво оглядела свое творение. Вышло красиво. Очень даже. Я подняла большой палец вверх, показывая, что довольна результатом. Наташка, тем временем, хмыкнув, выдала, - не надо ничего объяснять. Поцелуй его. - Чего? - в унисон отреагировали мы. Но если я с искренним интересом просто ждала объяснений, то Светка, крутанувшись, чуть не свалилась со скамейки. Услышанное ее явно обескуражило. - А что ты теряешь? – Наташка, пожав плечами, обошла скамейку и села по другую сторону от подруги. – Не хочет, не надо. А так хоть душу отведешь. Он ведь, по сути, особо протеста не выражал. - Вообще, выходит, что он не знает, что делать. – Поддержала я Дорофееву. – Такое ощущение, что боится, что ты и вправду согласишься и… переключишься на других. - А если… - А если что не так – какая разница? Он в июле практику закончит и уйдет в свой Ристис! - РУСДиС… - Да хоть Академия Магии! Из третьего корпуса, вдоль уже цветущих клумб под окнами, плелась компания шестиклассников. Шли явно с репетиции, потому как напевали что-то очень мелодичное и странно знакомое. И лишь когда они оказались на достаточном расстоянии, я смогла расслышать слова: «Как прекрасен поцелуй любви…» Ясно, саундтрек из «Зачарованной». И хорошо так поют, красиво. А главное – в тему… - И если что, ему это будет отличным уроком! Если ты поцелуешь его публично! – Невозмутимо продолжала Наташка, запрокинув лицо к небу. Маленькие рваные островки небес мелькали среди вяло колышущейся листвы. Вообще, прекрасная пора. И день замечательный. - Не буду я его публично целовать… - пробурчала Светка. Но в том, что произойдет «не публично», мы уже не сомневались. *** Прогуляв репетицию, на алгебру мы с девчонками все же явились. Егор, как и обещал, встретил меня сразу после урока. Под пристальными изучающе -одобрительными взглядами мы прошествовали по коридору. Егор, для полноты картины, еще и руку мне предложил. Точнее локоть. И я, приобняв его за обозначенную часть тела, чинно прошествовала к выходу, сопровождаемая хозяином этого самого локтя. - Слухов-то теперь будет… - пробурчала я. Едва мы перешагнули порог корпуса, как я не сдержала облеченного выдоха. - Не будет. Они еще вас с Максом обсуждать не перестали. Сенька на очереди. – Хмыкнул Егор. - Как же ты свою-то очередь пропустил! – в притворном негодовании я уставилась на друга. Тот шутку оценил и расплылся в широкой, во всю свою стоматологию, улыбке, пообещав, что до выпуска свое наверстает. В ответ я залилась краской и предпочла промолчать. До моего подъезда мы добрались подозрительно быстро. От чашечки чая Егор отказался, аргументировав это тем, что желает подышать свежим воздухом после учебного дня и лучше подождет с этой целью внизу. Я быстро взлетела по ступенькам, со второго раза попала в дверной замок ключом и запрыгнула в квартиру, едва не запнувшись о мамины туфли. - Менее эффектно ты появиться, конечно же, не могла, - прокомментировала мое возвращение домой мама. - Эффектность – мое второе имя, - брякнула я, направляясь в свою комнату. Быстро сбросив школьную сумку, я выудила из-под стола свою повседневную. Затем, переодевшись в легкий топ и светлые джинсовые шорты, направилась назад на кухню, запаковывать перекус в гараж. Мама неспешно пила кофе, пролистывая какие-то сайты. Мои передвижения она отслеживала поверх чашки, явно выжидая момент получше. И ведь дождалась таки. Налив полный стакан холодной воды, я с жадностью принялась ее поглощать, заодно ловя себя на мысли, что надо и Егору вынести попить. И вот, когда стакан был уже на половину опустошен, мама вдруг решила заговорить. - Моисеевы звонили. Анюта замуж выходит. От удивления и шока внутри желудок сделал кульбит, а я, едва не захлебнувшись, прыснула недопитой водичкой в кафельную стену. Картинно так, прям как в кино. - Таки да? Оно свершилось? – я развернулась к маме, отставив стакан от греха подальше. От кашля слезились глаза, и, утерев их кухонным полотенцем, я уставилась на родительницу. - Свершилось. Вова ей две недели назад сделал предложение. Ну что, ты, солнышко, ты так рада за сестренку? – прокомментировала мама мою очередную попытку утереть слезы. - Мам, блин! - Оладь. – Невозмутимо ответила мама, - Анюта просила тебя перезвонить ей. Помощь там какая-то нужна. Платье она решила здесь у нас шить, говорит, ты ей нужна будешь. - Она дома сейчас? - Да. Ждет звонка. Я закусила губу, пытаясь решить, возможно ли Егору подождать меня еще минут пятнадцать. Но, рассудив, что с двоюродной сестрой я созваниваюсь раз в несколько месяцев, а Егора вижу каждый день, направилась в комнату. Скайп своей звучной мелодией оповестил о дозвоне, а после. На экране ноутбука появилось счастливое сестренкино лицо. - Янка!!! Господи, как я рада тебя видеть! Анька улыбалась, совершенно счастливо и беззаботно. Карие глаза лучились такой радостью, что, казалось, даже майское солнце меркло. А радостные восклицания, коими она одаривала мою скромную персону были звонче пения птиц за окном. Как же я скучала по ним… Хоть она и жила в соседнем городе, а не в соседней стране, но умудрилась перебраться на несколько месяцев в Париж. А теперь ломает голову, где будет их свадьба, куда проще и лучше и удобнее будет съезжаться гостям. - Я поверить не могу, что он сделал мне предложение! - Пора бы, пять лет прошло… - Ох, сестренка, когда-нибудь ты поймешь, что иногда время не имеет значения, - Анюта ласково улыбнулась мне с экрана. Но в глазах, что смотрели на меня, была такая грусть, что сердце сжалось и попыталось спрятаться за легкие, поближе к позвоночнику. Может быть, когда-то и пойму. Но это будет в какой-нибудь другой ситуации, при других событиях. А сейчас фразы подобные этой – лишь пустой звук. Время для меня остановилось. Разве что ход моих дней отмерялся школьными событиями да нервами, затрачиваемыми на подготовку к этим событиям. Я быстро обернулась на дверь, прислушалась. Я должна была спросить. Не могла не спросить… - Как он? - Ян… - Пожалуйста, просто скажи, как он? – Я умоляюще уставилась на сестру. Та, пожав губы, молчала. Потом вдруг покачала головой. - Вам нельзя…я не стану… - Ань, - мой голос дрогнул, но отступать я не собиралась, - все хорошо. Всего лишь одна фраза… как он? Сестра по ту сторону монитора, откинулась на спинке стула, обернулась куда-то вправо: тоже проверяла, закрыты ли двери, можно ли говорить. - Он хорошо. – Тихо и скороговоркой заговорила она, - готовится к первому матчу. - У него матч?! – мой восторженный шепот едва не сорвался на не менее восторженный крик. Аня дернулась на своем месте, напряженно всматриваясь в мое лицо. Я поморщилась. Я знаю, что мы наломали дров. Знаю, что условия уговора не позволяют нам и простого привета друг другу передать. Но это же бесчеловечно… И не обязательно напоминать нам, что мы наделали … Сестра осторожно кивнула, все еще следя за моей реакцией. Я не нашла ничего лучше, как сделать вид, что ничего не заметила. - А что за матч? С кем? Аня вскинула брови. А я поняла, подставилась: не тот вопрос. Я должна была изобразить искреннее удивление, озадачиться, спросить «Как? Он снова играет?!». Может быть, расстроено вздохнуть и проронить фразу о том, что «сколько событий проходит мимо нас», и что «поскорее бы все закончилось». Тогда бы сестра не смотрела на меня с настороженностью и подозрением. Тогда бы она смогла увидеть, что я тут иду на поправку полным ходом. - Тебя не удивляет, что он снова играет? – протянула она, - не спросишь, как так получилось? - Не спрошу. – Отступать поздно, а успокоить сестренку можно и по другому. – И нет, меня это не удивляет. Я верила в него. И всегда буду… И тут случилось что-то уж совсем непредсказуемое: Аня, закусив нижнюю губу, прерывисто выдохнула, резко отпрянула от экрана и отвернулась, закрываясь волосами. И лишь спустя еще парочку вздохов и шмыганье носом до меня дошло, что она плачет. - Я так по тебе скучаю. – Аня вытерла слезы рукавом. – По вам обоим. Возвращайся скорее. - Каникулы… - Да, - она улыбнулась. Губы все еще дрожали, а вредные слезы все не желали прекращаться. Шумно втянув воздух, сестра предприняла еще одну попытку вытереть лицо. Почти получилось. – Мы ждем с нетерпением! Я рада, что ваши родители приняли такое решение! «Но пообещай мне, что ничего плохого больше не повториться» - немой вопрос, повисший где-то в сетевой паутине, и так и не прозвучавший в динамике. «Не дождетесь. Я и так слишком многое потеряла. Я справлюсь. Обещаю…» - ответ в пустоту, но вслух: - Я тоже! Я и не поверила сначала, когда мама показала… - Яна! Там Егор уже тропинку в метр глубиной протоптал на тротуаре! Имей совесть, нам только месяц назад свежий асфальт уложили! Я вздрогнула от маминого крика. Нет, о друге я не забыла. Знала, что он ждет, и потому позволила себе задать лишь один вопрос, из того множества, что бешенным вихрем носились в голове. - О-о-о! Что за Егор? – Анютка расплылась в улыбке, - молодец, времени зря не теряешь. - Это не то о чем ты думаешь, и вообще долго рассказывать, - я закатила глаза. - Ну конечно, ври больше! - Ну и вредная ты, - сообщила я сестре, а после, погрозив пальцем и послав воздушный поцелуй в экран, под ее звонкий смех захлопнула ноутбук. И лишь натягивая босоножки. Поняла, что так и не спросила, в чем будет помощь с моей стороны. Уже в подъезде меня нагнало запоздалое объяснение в виде смс: «Нужна будет помощь в примерке. И проследить, чтобы платье подготовили, как хочу я, а не состряпали отсебятину». «Без проблем. Присылай адрес и дату». Подъездная дверь скрипнула, выпуская меня на залитую солнцем улицу, где Егор уже протаптывал дорожку не вглубь а в длину. Улыбнувшись, я поторопилась осчастливить мое «непростое объяснение» холодной водой и парой бутербродов. *** POV Author - Ничего особенного, Кать. Угнетающая с каждой минутой все сильней атмосфера породила только одно желание – уйти отсюда и побыстрее. Но они уже договорились о планах на вечер – во-первых, и оставлять подругу победительницей в ситуации не было никакого желания – во вторых. Все та же комната Нестеровой, где расположилась группа подружек в ожидании друзей и похода на вечеринку. Толи чей-то День рождения, то ли чьи-то проводы… толком никто не знал, но кто-кто кого-то пригласил, и длинная цепочка этих самых приглашенных почти завершалась на Юле и ее подругах. Катерина, помолчав, от нечего делать потянулась к расческе, но волосы и без того были идеально уложены, а потому расческа очень быстро вернулась на свое место. Остальные собравшиеся молчали, притворяясь, кто мебелью, а кто – усердно изображая занятость перепиской в телефоне. - Она все еще с ним, значит… - протянула Нестерова, задумчиво глядя на свое отражение. - А ты чего ждала? – вздохнула Юля, устало посмотрев на подругу. До той то ли не доходило, то ли просто нравилось себя мучить. – И чему ты удивляешься? Да, у них свои дела. Или ты что, ждешь, что я обо всем буду тебе докладывать? - Ну, в общем-то да… но обо всем мне не надо. Только о нем. Она меня не интересует. - Да зачем тебе это? – Оксана, сидевшая на подоконнике, опередила Юлю, и той только оставалось молча выдохнуть. – Ну узнаешь ты …цвет его трусов и что он ел на завтрак, что изменится то? - Может быть и ничего. А может, я придумаю, как их рассорить, - Катерина пожала плечами и отвернулась от зеркала, оглядывая подруг. Взгляд ее снова задержался на Макеевой. – Ну так что ? - За покупками ходил он! Господи, Кать, ты какой-то херней занимаешься! - А откуда она вообще может знать, что Белинский там делал? – подала голос одна из подруг. - Ах, девочки, я вам не сказала? – наигранно недоуменный тон и невинное хлопанье ресничками никого не обманули. Впрочем, Нестерова и не пыталась, - наша дорогая Юля сдружилась с Вишневской! И, кто бы мог подумать, согласилась для меня получше узнать Макса. Девушки синхронно повернулись в ее сторону. Сама Юля старательно игнорировала взгляды подруг, хотя по спине уже мелкими перебежками двигались мурашки. Рассказывать о своей дружбе с Яной она никому не планировала, не скрывала, но и трезвонить об этом не собиралась. И то, как отреагируют подруги на это, она не знала. - Я не соглашалась. - Да неужели? А что ты тогда тут делаешь? - То же самое что и все остальные! Две девушки, которых разделяло три метра расстояния, буравили друг друга глазами. И все собравшиеся знали, что обе – непредсказуемы как разбушевавшаяся стихия. В дверь позвонили. Но никто из собравшихся в комнате Катерины не отреагировал. И лишь когда молчание нарушил еще один уже более настойчивый звонок, Оксана сползла с подоконника и отправилась открывать. Спустя минуту из коридора послышались веселые мужские колоса, звуки шагов, расстегиваемых молний и снимаемой одежды. Девушки, что сидели в комнате, медленно покидали свои места и направлялись в коридор, встречать друзей. Катя, оказавшись напротив Юли, словно оценивая, смотрела на подругу, а затем нетерпящим возражения тоном произнесла: - Хочу знать его планы на выходные. - Зачем тебе? – прошипела в ответ девушка. За ее спиной уже показались парни, заключая в приветственных объятьях подруг. - Есть кое-какая идея, - елейным голосом сообщила Нестерова и, оказавшись в объятьях высокого брюнета по имени Денис, ушла с ним в зал. - Блефует. – Оксана, закрывшая за парнями дверь, теперь стояла рядом с Юлей и задумчиво глядела в след Катерине. - Знаю. – Так же спокойно ответила Макеева. Но подумать об этом придется позже, и девушка, стараясь не поддаваться тревоге, ушла здороваться с вновь прибывшими.