О чем молчат телефоны

Я от всей души удивлялась, как бар наших друзей оставался стоять на месте. Все вокруг едва ли не ходило ходуном. Хотя нет, столы, вон, подпрыгивали почти синхронно с танцующей толпой, и уже сместились сантиметров на двадцать. Оглядывая обезумевшую от веселья нетрезвую кучу народу, я все пыталась припомнить, кто их вообще сюда звал. То ли что-то пошло не по плану, то ли мы что-то упустили, но началось празднование Сенькиного совершеннолетия слегка не с того конца. Это был чудесный субботний денек. Необремененные никакими школьно-срочными делами, мы приехали сюда еще к полудню. Коля и Саша, по традиции, были уже здесь: подготавливали всякий мелкий инвентарь, вроде посуды, табуреток и прочего. Я, едва оказавшись в помещении, сразу направилась к колонкам: тут подчистить, там подтянуть, сюда повернуть… Время от времени я выглядывала из-за огромной колонки, чтобы поглазеть на снующего туда-сюда паренька лет шестнадцати-семнадцати – это ребята таки наняли себе помощника. Дела неспешно, но уверенно ползли в гору, и наши друзья уже подумывали об открытии еще одного заведения в парке, так сказать, поближе к природе. А первым и важным шагом в развитии «бизнЕса» стал найм помощника и пары человек для тех.персонала. Ребята здесь и мыть-прибирать умудрялись сами, совмещая это с организацией мероприятий, закупкой провианта, управленческой деятельностью и учебой. Я бы свихнулась. Юра, так звали паренька, отчаянно пытался быть полезным, бегая из одного конца зала в другой, словно у него внутри забила упаковку «Энерджайзера», и хватался чуть ли не за все поручения разом. Забавный малый, работящий. Далеко пойдет. Сенька с Максом тем временем растаскивали столы, освобождая побольше места в центре зала. Максим, правда, сначала пытался напомнить другу, что у того праздник, и он обязан лежать на диване и с легким презрением взирать на окружающих, потягивая из стакана коктейль. На что Сенька заявил что –то о рукожопости этих самых окружающих, безграничной к ним любви и не желании все сваливать на окружающие плечи. Тут не поспоришь, эти парни таки и есть – не смогут сидеть без дела и спокойно смотреть, как другие в поте лица работают. - Ребят, а сколько народу-то хоть будет? – послышался голос Коли из-под барной стойки. Все дружно задумались, а потом одновременно пожали плечами. - Тут, по-моему, канапешек с креветками на всех не хватит… - Так ты их ешь поменьше! – Макс в мгновение ока оказался около стойки и, перегнувшись, под неодобрительный вопль Коли отобрал у того закуску. Чтобы в ту же секунду закинуть ее себе в рот. - Эй! Я между прочим не ел! Ты хоть представляешь, что такое субботние пары с утра! Ответ Белинского, который, без сомнения, обещал быть достойным Большого театра, прервал нецензурный вопль из подсобки. - С-с-с-с-у-ука! - Сашка на минуту прекратил просвещать нас своим богатым матерным лексиконом, зашипев от боли, а затем выполз на всеобщее обозрение, обдувая собственную ладонь, - ребят, тройник полетел, - и в доказательство продемонстрировал нам белый с черными пятнами копоти тройник. – Там, похоже, еще в удлинителе дело, а без него мы все это, – он взглянул на будущее светошоу на стенах, – нам не подключить. - Так в чем проблема, давайте сгоняем! Тут магазин электрики-то через пару улиц. – Лохматая я вылезла из своего убежища, сматывая провода. - А заодно и креветок докупим, - одобрил мое предложение Макс, реквизируя очередную канапешку едва ли не изо рта Коли. -Верни, гад! Не тут-то было. Макс с места дал деру, выжимая завидную спринтерскую скорость. Коля одним махом перепрыгнул через стойку, и с пол минуты мы наблюдали, как они носятся по залу. Таким завидным забегом грех было не соблазниться… - Забег именинников! – радостно взвизгнула я, выпрыгнув из-за колонки и взяв курс на Сеньку. Тот сразу сообразил мои недвусмысленные мотивы и - на то он и лучший друг – полностью их разделил. Я с разбегу запрыгнула ему на спину, и тут же была поймана в надежный такой захват Сенькиных рук, и друг, недолго думая, рванул с места. Так мы и носились по кругу: процессию возглавлял Макс, попятам его преследовал Коля, а следом – я верхом на Сеньке размахивала красным проводом от колонки. Гарантом хоть каких-то зачатков адекватности в нас служил тот факт, что в нашу школу дураков не берут. Хотя, как позже заявил Сашка, в нашем случае – это никакой не показатель. Максу, видимо, надоело нарезать круги, и он выбежал на улицу. Мы не замедлили последовать за ним, и вот там, на парковке перед баром, и произошло столкновение с еще одними, попадающими под категорию «не дураков». Мы едва не налетели на Егора, который, после Коли, предпринимал уже третью попытку попасть в помещение. Друг, нагруженный какой-то коробкой с чем-то звенящим, таки успел отскочить в сторону. Зато в Мирослава мы врезались вполне успешно. Я слетела с Сенькиной спины и не приложилась об асфальт лишь благодаря знаменитой реакции друга, который, сделав резкий выпад рукой, удержал меня от падения. Но меня вообще не беспокоила ни моя потенциальная встреча с асфальтом ни ее последствия: едва завидев Мирослава, я лихорадочно забегала глазами по парковке, а внутри поднималась уже знакомая тягучая волна страха. Егор был около входа в бар, Сенька – стоял ко мне спиной, а потому ни тот, ни другой не видели моих метаний. Зато Мирослав пристально, не скрываясь, смотрел на меня. И тут он, поймав, наконец, мой взгляд, едва заметно покачал головой, говоря мне «нет», и взглядом указал на машину за своей спиной. После чего подхватил ящик с бутылками и направился в бар. Сенька к тому моменту уже что-то обсуждал с Егором, так и стоявшим с коробкой около входа. А я пыталась переварить и заставить принять только что открывшуюся истину: Мирослав… он все понял. Уже бредя вслед за Сенькой к магазинам (что мы изначально и собирались делать), я пыталась понять: как? Когда именно? Хотя, глупо этим задаваться, я, судя по всему, выдала себя с головой в тот вечер. Мою реакцию на мотоцикл он вряд ли не заметил. Я отчаянно пыталась не поддаться наплывшему странному чувству при одном только воспоминании о том, насколько близко был ко мне этот человек. Я все еще помнила его прикосновения, и это, мягко говоря, не давало покоя. Но это, все же, не столь важно, в сравнении с тем, что он догадался о моей маленькой ненормальности. Вот и сейчас он сразу сообразил, что боялась увидеть его байк, и дал понять, что приехал на машине. Интересно, и чем мне это аукнется?... - Это моя любимая песня! Янка, ты обязана с нами потанцевать! – словно из неоткуда на меня напрыгнула Наташка. Меня живо так вернули в реальность, дернув за обе руки и буквально волоком утаскивая на танцпол. Я и не сопротивлялась. Догрузиться своими проблемами успею дома, а сегодня все-таки День рождения моего друга. Толпа проглотила нас в доли секунды, в совершенно сумасшедшем ритме отплясывая под очередной хит наших друзей ди-джеев. К слову, обнаружили мы эту толпу, когда уже вернулись с покупками. Не знаю, сколько уж мы там проходили по магазинам, но к нашему возвращению тут была добрая половина народу, которая в течение двух часов росла в геометрической прогрессии. В прочем, праздник это ни сколько не испортило. Очередной тост в честь именинника сменился следующим, а затем - еще одним. Сеньку уже едва было видно из-за горы подарков, и мы с Максом, выкарабкавшись из толпы, принялись его откапывать. Но едва виновник торжества оказался на свободе, как тут же утянул меня обратно на танцпол. Через минуту к нам присоединился Макс, балансируя бокалами на высоких ножках. Один из них вручил мне, и для меня начались отчаянные попытки не вылить все это на себя: народ вокруг пел, плясал и веселился, и им не было никакого дела до того, что бедная и не совсем трезвая я и так с трудом удерживает равновесие. - Янка! Давай на брудершафт! - Макс слегка пошатывался, стоя передо мной, но с натиском толпы он справлялся лучше моего. Засмеявшись непонятно чему, я кивнула. Каким-то чудом нам даже удалось «скрестить» руки. А потом кто-то врубил Раммштайн… Я и опомниться не успела, как отплясывающие какую-то Чунга-Чангу люди вдруг превратились в единое, огромное существо со множеством оттопыренных к верху рук. Я не успела даже распробовать, что мне там всучил Макс: взрыв басов, синхронное и резкое движение толпы, толчок в спину, и моя светло-зеленая жидкость оказалась на футболке Макса, а лиловое содержимое его бокала – на моей блузке. Макс как-то озадаченно уставился на меня, а потом, махнув рукой, заявил, что и так тоже сойдет, и с воплем «я тебя обожаю, друг» накинулся на Сеньку. Они тут же растворились в толпе, сию секунду подхватившей поздравления. И как-то я упустила тот момент, когда мои ноги оторвались от пола, а мир, крутанувшись, сменился спиной Егора. Пританцовывая на ходу, друг нес перекинутую через плечо мою тушку к диванчикам и к единственному столу, на котором уцелела еда. А все вокруг вертелось, словно в центрифуге. Вроде и не много я выпила, но пробрало меня неплохо так. Лишь оказавшись на ногах, точнее – попой на диване напротив столика с едой - я поняла, что пила-то я почти на голодный желудок. Егор бессовестно хохотал, пока я со скоростью пылесоса закидывала в себя все, до чего могла дотянуться. - Так и знал, что проголодалась! – перекрикивая музыку, заявил друг. - Да ты всегда все знаешь, - согласно закивала я. Когда желудок озаботился перевариванием пищи, в голове сразу как-то прояснилось и я, обиженно засопев, развернулась к Егору, - между прочим, что за варварство? Как мешок с картошкой! Мог бы и по аккуратнее, по-ласковее как-то, что ли… Разумеется, я в ту же секунду пожалела о сказанном. Потому что… эта знакомая лыба и хитрый прищур уже на рефлексе вызывали ощущение, что он – что-то задумал, а тебе – полный ппц. - Устроить по-ласковее? – промурлыкал Кирьянов¸ опираясь локтем на столик, укладывая на ладошку щеку и как-то странно глядя на меня. - Спасибо, не надо! Обойдусь! Секунда-другая, и это недоразумение, затесавшееся в мои лучшие друзья… заржал пуще прежнего. За что получил локтем под ребра, и, дабы прервать поток безудержного хохота надо мной – кусок колбасы в рот. В попытке удрать от еще одного покушения, он юркнул под стол и выполз с противоположной стороны, так что теперь, чтобы свершить мою адскую мстю, мне пришлось бы подниматься и перегибаться через стол. А мне лень. Потому, махнув на него рукой, я закусала очередную канапешку и принялась разглядывать толпу. По стенам ленивым дождиком сползали мерцающие огоньки, изображая из себя живые светящиеся капельки. Иногда их гасили, чтобы растянутые по потолку сетки-гирлянды взрывали танцпол разноцветными вспышками. Разношерстная толпа на уже совсем нелегком веселее отплясывала кто во что горазд. Мимо нас, по гребням рук танцующих, не спеша проплывал Сенька, дирижируя бутылкой. Следом, продираясь через толпу, скакал в такт музыке Макс, возглавляя торжественное шествие за именинником. Народ неровной змейкой полз вслед за плывущим по рукам именинником. Завершали процессию Денис, Вова и Дима, обнявшись «по-братски» и отплясывая что-то очень отдаленно похожее на плохо отрепетированный танец хромых матросиков. Левый глаз дернулся, я нервно икнула. А в прочем, чему я удивляюсь. Не первый день их знаю. И, расслабившись, я распласталась на диване, переваривая сытный перекус. Вскоре к нашему столику присоединился Никита, плюхнувшись рядом с Егором и заорав что-то тому в ухо. А я продолжала жевать, притопывать и любоваться праздником. Ровно до тех пор, пока не наткнулась на композицию «женщина, я не танцую» около барной стойки. И, словно подогревая мое возмущение, кто-то врубил эту песню… Передернув плечами, я продолжала наблюдать, как эта самая композиция, прислонившись к столешнице, вежливо улыбалась какой-то девушке, потом, покачав головой, что-то ответила и, приняв у Сашки бокал с шампанским, вручила его блондиночке и улыбнулась еще вежливее. Девушка стояла ко мне спиной, так что выражение ее лица я не видела, но заметила, как та, вздохнув, кивнула и направилась куда-то к столикам на той стороне. А «композиция» повернувшись к Сашке, вновь продолжила беседу. Нет, вы смотрите на него! У друга День рождения, а он лясы точит. Причем подобный эпизод, как я заметила, был и получасом ранее. А еще спустя несколько минут к Мирославу подошли под ручку Наташка со Светкой. Наташка подергала парня за рукав, призывно кивая в сторону танцпола, а Светка хлопала длиннющими ресницами и улыбалась так, что лично я бы давно бы согласилась. А этот… снова выдал милую вежливую улыбочку, что-то ответил им, от чего обе засмеялись и, покачав головами, утопали обратно танцевать. Внутри что-то закипело от возмущения. Нет, это как так?! Он на празднике или на светском приеме, епт?! Я не поленилась подняться с дивана и, запив очередную канапешку чем-то цветным и кисло-сладким, уверенно шагнула в выбранном направлении. Правда ушла не далеко, ибо сразу же ударилась об угол стола и запнулась о его же ножку. Но что мне маленькие испытания на пути к великой цели? Суворов Альпы перешел и не пожаловался, я-то чем хуже? Мирослав, перегибаясь через стойку поближе к Сашке, что-то рассказывал, друг в ответ кивал, переставляя бутылки. Потом что-то ответил, на ходу пододвигая стакан с виски к Мирославу. Ага, сейчас же! Мир даже не успел донести его до рта – в опасной близости появилась я, и с самым недовольным выражением лица дернула парня за свободную руку. Жидкость из стакана расплескалась по гладко отполированной столешнице, а я удостоилась удивленного взгляда синих глаз. Правда, еще Сашка хмыкнул с той стороны стойки, но его я проигнорировала, упрямо утягивая на себя Мирослава. Тот, опасаясь за содержимое стакана, поставил его на стойку и лишь потом, вновь взглянув на меня, попытался что-то сказать, но я лишь сильнее дернула его за руку. Мир покачал головой, а я, прекратив истязание его конечности, обиженно насупилась и в отместку потянулась к неосмотрительно упущенному виски. Не хочет развлекаться - и пить тогда не будет! С реакцией кобры я вцепилась в стакан и стала подносить его ко рту. Впрочем, выпить не светило и мне – стакан ликвидировали так же быстро и вновь уставились с настороженным неодобрением. А я вновь упрямо потянула на себя, для убедительности еще и отступая на шаг. Мирослав, не отрывая от меня взгляда, почти залпом опустошил стакан, не глядя вернул его на стойку и… позволил наконец-таки утянуть себя к бушующей толпе. Я, добившись желаемого, вела его за собой, чувствуя, как в немом согласии прохладные после стекла пальцы обхватывают мою ладонь. Дальнейший путь расплывался опасными завихрениями. Зато наконец-то вырубили дурную музыку. Врубив медляк. Почему-то сразу подумалось о Егоре: с него станется устроить такую пакость. Все, что происходило дальше, откликалось внутри совершенно бессвязными, но, почему-то, приятными обрывками. Помню, как руки сомкнулись на моей талии, прерывая мой неистовый побег то ли к сердцу толпы, то ли прочь из бара. Помню, как среди водоворота огней и разноцветного тумана особо яркими были синие глаза и растрепанные темные волосы, так и норовившие эти глаза скрыть. Какая вопиющая наглость! Помню, как меня несколько раз пытались пригласить на медленный танец… еще один… вообще-то, медляков вдруг сделалось непозволительно много, да еще и подряд. И этому кому-то, вопреки этикету и всем хорошим тонам, показали фигу. А еще было то самое болезненное спокойствие, давно мною позабытое. Что-то внутри ныло, напоминая о пережитой боли, и не позволяя до конца поверить в то, что все закончилось. И что сейчас, среди друзей и каких-то там неведомых знакомых я счастлива, по-настоящему и искренне. Впервые за целую вечность, что начинала свой старт с октября и грозила все никак не закончится. Но я дала себе слово не думать сегодня ни о чем постороннем. И вообще-то, у меня неплохо получалось. Особенно в это самое мгновение, когда обе руки на моей талии прижали меня чуть ближе, удерживая чуть крепче – тут не то, что посторонние, вообще все без исключения мысли отправились праздновать в другое место. В итоге, осталась лишь эта бесконечная синева глаз, тепло рук и странная полуулыбка. А что было дальше - история умалчивает. Потому что врубили Skillet! Как выяснилось, половины присутствующих вполне уважительно относилась к этой группе, еще одна часть – была слушателями, а оставшиеся – ярыми фанатами. Не знаю, сколько было нас, последних, но мы победили. Яростно-восторженное «ДА-А-А-А-А!!!» едва не смело весь бар, вместе со стенами. Разошедшаяся толпа срывала голоса, подпевая всем песням подряд. Рядом крутились Сенька с Максом. А еще пару раз появлялся Егор, который, почему-то, всякий раз, как оказывался рядом, подпихивал меня куда-то в сторону. Да-да, хитро лыбясь. И каждый такой раз (пока до меня не дошло, в чем дело. Но устроить Егору разнос я решила попозже) я обязательно натыкалась на Мирослава, который, я точно знала, всегда был где-то рядом, хоть я периодически и теряла его из виду. А потом, помню, мне зачем-то понадобился Сенька. Причина осталась тайной даже для меня, но вот нужен он мне был прям очень и очень сильно. Но в толпе его не оказалось. Не было его и на диванах, у барной стойки тоже не наблюдалось. Нашелся он, в итоге, на улице. Ночной прохладный воздух мгновенно взбодрил своей свежестью. Окружающий мир, наконец-то , перестал плясать отдельно от меня, и я, вдыхая полной грудью, улыбалась, довольная непонятно чему. Друг же сидел прямо на бортике, с интересом разглядывая проезжающие мимо машины, и жуя орешки, которые вытаскивал из кармана. Я с минуту любовалась этим зрелищем, а затем бессовестно его нарушила: - Ты чего здесь? – я не рискнула сесть сразу на бортик: холодно, а я, вроде как, девочка. Поэтому присела на корточки. И в то же мгновение оказалась на пятой точке: подобные маневры для моего расслабленного организма оказались не посильны, и я попросту не удержалась в положении «на кортах». Мне дружелюбно отсыпали горсть орешков в ладонь. - Не поверишь, тебя жду, - Сенька счастливо улыбнулся мне и закинул в рот орешку. Я слегка успокоилась, а то уж было решила, что на друга напал приступ праздничной меланхолии, - тебя, и вон, еще его, - Сенька кивнул мне за спину. Завидев Макса, вытанцовывающего из дверей бара на улицу, я окончательно убедилась, что «разговор по душам» отменяется. Так мы и сидели втроем, согревая пятыми точками белый бортик, щелкали орешки и придумывали пункты назначения проезжающим машинам. Лично я отправила две Лады Приоры к любовницам, один Порше – на завод в ночную смену, и еще один Шевроле – в роддом, к рожающей жене. Макс в своих фантазиях был чуточку поизощреннее. Чего стоило только его «О, а эта Мицубиши едет ночью воровать с поля кукурузу!...кстати, где тут ближайшее поле? Чет кукурузки захотелось…» А когда мы доедали уже по третьей горсти орешков, на свежий воздух выплыли Егор, Сашка и… Мирослав. Ну да, куда ж без него. Остатки здравого смысла подсказывали, что на утро я буду сгорать от стыда. А в принципе, могу уже начинать сейчас. Но затуманенное алкоголем сознание никак не могло ухватиться за эту мысль, а потому я, плюнув на все, расплылась в довольной улыбке. - Оба, именинник! – сказал Сашка с таким видом, словно нашел восьмое чудо света. Я глянула на Сеньку. Ну, вообще-то, похож. – Слышь, Сенька, тебя там поздравить хотят. Какой-то тост готовят. Сенька поднялся на ноги, с минуту старательно устанавливал себя в вертикальное положение, а потом, пошатываясь, походкой пьяного кузнечика поковылял к бару. А дальше было что-то странное: мы молча наблюдали, как именинник…крался! к дверям, а затем, пригнувшись, осторожно одним глазом заглянул в помещение. Там, внутри, не уставала танцевать и петь толпа, яркими вспышками взрывалось светошоу, рекой лились напитки и уже наполовину закончилась еда. А потом Белов обернулась к нам и, как-то странно улыбнувшись, приложил палец к губам, изображая «Т-с-с-с» и кивнул куда-то вдоль дороги. Сашка тут же зашарил по карманам и вытащил телефон, явно намереваясь вызвать оставшуюся часть нашей компании. А до меня очень медленно, но все-таки дошло: Сенька попросту сваливает со своего же Дня рождения! Наконец, когда остальные парни ( у Димы почему-то было разрисовано лицо гуашью, Денис щеголял в женском галстуке, а Никита дорисовывал себе спиртовым маркером на предплечье какой-то заковыристый узор. Остальные почему-то дружно расплывались перед глазами) дополнили нашу стайку заговорщиков, Сашка скомандовал: - Так, ребят, берем самое необходимое: кому что нужно, и валим! И в ту же секунду мои ноги второй раз за вечер оторвало от земли, и я в очередной раз оказалась на мужском плече, уносимая в сумеречную даль по тротуару. - Ребят, я свое забрал! Хватайте закусон и вперед! Вовка с Никитой в ту же секунду ретировались с поля зрения, сообщим что-то об идее, которая я у них якобы есть. - Слышь, Сень, не правильно ты все делаешь! – следом за нами шел и откровенно потешался Егор, – с ней надо это… ласково и нежно. Я уже проверял! Зашипев, я выпрямилась как могла, силясь зацепить парня ногтями, и желательно побольнее. Но тот, хохоча, лишь вяленько отогнулся назад, и мои отчаянные попытки с треском провалились. Но на ноги меня все-таки опустили. Минут через десять, когда я пожаловалась, что меня уже мутит. Справа тут же нарисовался Макс, и мы продолжили шествие. за спиной Егор что-то рассказывал Мирославу. Димка с Колей принялись напевать что-то собственного сочинения. Наша компания двигалась куда-то в сторону главного парка. Вскоре под ногами зашуршали прошлогодние листья и пожухлая трава, а темнеющее небо спряталось за кронами высоких деревьев. Здесь уже можно было не бояться, что своим пением и смехом мы потревожим общественный покой. Остановились мы уже в глубинке, где среди деревьев петляли аккуратные каменные дорожки, стекающиеся к зоне отдыха. Там, среди мест для отдыхающих затесался небольшой и очень миленький прудик. Там-то мы и разбили наш лагерь беженцев с празднования. Спустя несколько минут нас догнали Вовка с Никитой. И сразу же огребли за свою идею – они пригнали машину, как они выразились «со всем необходимым». Ну, предположим, пледы, гитара и пять коробок пиццы, действительно были не лишними. После клятвенных заверений ребят, что выпившими за руль они больше «ни-ни» и это «вообще первый и самый последний раз», мы отстали со своими нотациями. А позже стало ясно, что свалить подальше от толпы было самой правильной идеей. Когда мы наконец-то выдохлись после очередного «забега именинников», на ближайшую к пруду площадку перекочевали пледы, пиццы, напитки и сами ребята. Мне всучили гитару и потребовали концерта. Играть на нетрезвую голову совсем не хотелось, но кто меня слушал? Зато в отместку я, невпопад потренькав по струнам, затянула на одной ноте «кум-ба-я». Макс с Сенькой очень быстро сообразили, что мое сумасшествие нельзя предотвратить (впрочем, никто и не пытался, ошарашено глядя на меня и пытаясь унять по дергающему глазу каждый), а потому его надо как минимум поддержать, если вообще не попытаться возглавить. Так мы и сидели втроем в ряд, синхронно раскачиваясь из стороны в сторону и напевая «Кумбая» каждый на свой лад. Да-да, в нашу школу дураков не берут… POV Miroslav Когда этим троим надоело страдать фигней, завывания и стенания обиженных жизнью волков сменились бодрыми и приятными слуху песнями. А голос у девчонки оказался ничего так. Даже смело можно сказать – что хорошим. Да и Белов с Белинским умудрялись очень даже стройно подпевать, когда не кривлялись. Зато Егора петь в жизни не заставишь. Димка с Денисом отплясывали «под ручку», остальные подмурлыкивали кто во что горазд. А на меня накатило то самое состояние, когда среди праздника кто-то обязан задумчиво смотреть вдаль, желательно под душераздирающую мелодию и думать о сущности мироздания. Сегодня этим кем-то оказался я. Сделав глоток из бутылки, я стал разглядывать нашу разношерстную компанию. Сидели кружочком, разве что костра посередине не хватало. Вместо него в центре были свалены планшеты, светящимися экранами к верху. Далее по кругу, чтоб каждый мог дотянуться, располагались угощения. Громкий смех, шутки на любой вкус и манер, обрывки разговоров… короче, куча мала. Усмехнувшись, я вновь сделал глоток. А Кипелов в исполнении девчонки вдруг сменился Кукрыниксами… И сразу же посыпались заказы на любимые песни. Янка лишь отбрыкивалась, посылая всех горными тропами в крайне непроходимые джунгли. Худо-бедно, они сошлись на каком-то выборе, и по струнам вновь пробежались тонкие девичьи пальчики. Что я вообще о ней узнал за столь короткое время? Без конца влипает в неприятности – это однозначно. Странная – до ужаса. Так же как Сенька и Макс – посещает сразу несколько факультативов и специализаций. До нервной дрожи боится мотоциклов. На прошлой неделе сперла вместе с Сенькой попугаев… А вообще-то у них очень странные отношения. То на Сеньке верхом ездит, то Егору мстить пытается, то с Максом примется спорить на пустом месте. Она вроде бы и ни с кем из них и, в то же время, очень близка с каждым. Но, почему-то, я был почти уверен, что с Максом их связывает что-то большее, чем дружба. Эта мысль закралась в мою голову еще в ночь моего возвращения, и я не торопился ее прогонять. У них много общего, несмотря на все косяки, они отлично уживаются вместе. А уж характер Белинского не каждый выдержит. Максу нужен кто-то вроде нее: слегка сумасшедшая, не вписывающаяся ни в какие рамки, боевая… Девушка, которую я умудрился поцеловать, увидев в первый раз. И хуже всего, что мне самому это понравилось. Сделалось вдруг мерзко. Если у них с Максом и вправду отношения, получается, я предал друга… И я все не знал, как ему об этом рассказать. Хотел после праздников, но договариваться с этой мыслью день ото дня становилось все труднее. Просто мои друзья и моя семья - это вся моя жизнь, и я не хочу, чтобы из-за меня что-то пошло не так. - Да я тебе щас! Только попробуй… Се-е-еньк-а-а-а-а-а! Взвизгнув, Янка подскочила, как ошпаренная, и кинулась догонять Белова. Что он там натворил из-за своих раздумий я не заметил. - Держи его! – следом рванули Никита и Сашка. Остальные катались от смеха по траве и одеялам. Я сам не смог сдержать улыбки, наблюдая, как Вишневская гоняет здорового взрослого парня среди деревьев. Потянулся было за очередным глотком, но обнаружил, что бутылка пуста. Пришлось вставать и идти к сумками за новой Не знаю, что там произошло дальше, но гнев Янки вдруг переключился на Никиту, и, вопя гневные проклятья, они уже вместе с Сенькой кинулись вслед за парнем. - Обожаю их! – рядом нарисовался Макс. Друг, опустив в пакет пустую бутылку, потянулся к сумке. На секунду замешкался, раздумывая над выбором, а потом вытянул из общей кучи безалкогольное пиво. Я стоял, нервно вдыхая прохладный воздух, и отчаянно пытаясь не ляпнуть лишнего. Появилось огромное желание провалиться под землю. - Я рад, что ты именно сейчас приехал! Сейчас столько интересного! – Макс, откупорив свою бутылку, «чокнулся» с моей, зажатой в руке, и сделал приличный такой глоток, не отрывая взгляда от ребят, что носились уже вдоль пруда. В итоге, Никита туда свалился. Сашка, согнувшись пополам от хохота, что-то кричал бултыхающемуся в пруду парню. Докричался: подошла Янка и, недолго думая, пинком отправила его разделить водные процедуры с Фальковским. Макс едва не захлебнулся очередным глотком. - Нет, ты видел! Говорю же, она - нечто! - Макс… я поцеловал ее. Не смотря на все уговоры себя любимого не портить этот вечер и обо всем рассказать Максу после, я позорно сдался натиску совести. Видимо, выпитый алкоголь сделал свое дело. Кого дебоширить тянет, кого – к девкам приставать, а во мне по пьяни просыпается совесть. Просто скрывать это от друга уже было выше собственных сил. Макс перевел на меня чуть рассеянный взгляд, моргнул, а потом выдал: - Молодец. И сделал очередной глоток. POV Author Компания празднующих рассредоточилась по округе. Кто-то пытался вытащить из пруда друзей, внезапно открывших в себе прорыв к плаванию в ледяной воде почти среди ночи. Кто-то – бессовестно снимал все на телефоны. А некоторые соучастники заплыва (точнее организаторы), трусливо прятались за деревьями, в надежде, что в темноте их видно не будет. А еще двое стояли чуть поодаль, наблюдая за происходящим в полном, внезапно накатившем молчании. Мысли Мирослава грозились устроить третью мировую и взорвать парню мозг. Макс, снова отпив из бутылки, пытался переварить только что полученную информацию: «Что?... кого он там поцеловал?...А, не важно! Он все равно молодец». Кивнув своим мыслям, Белинский, отсалютировал другу бутылкой и утопал вперед, туда, где потасовка у пруда грозила пополнить список пловцов еще и Егоровой персоной, оставив Мирослава недоуменно моргать ему вслед.