О чем молчат телефоны

POV Yana Чувствую себя полнейшим… лохом. Сначала искалечила парня, теперь вот его же и приходится латать. И губы, как назло, все еще горят. Мирослав смирно сидел на большом деревянном ящике, покорно принимая мою помощь. Он лишь морщился, когда я смоченной спиртом ваткой касалась его ран. Его дыхание, какое-то неровное и дерганное, наводило на мысль о том, что дышать ему явно больно. Грудная клетка прерывисто поднималась и опускалась, а сам парень до белых костяшек сжимал край ящика. Зато кое-кому было не в пример весело. Егор, едва сообразив, в чем дело, все же представил нас друг другу официально. После чего сообщил, что ему срочно нужно вынести мусор из гаража, подхватил пару пустых бутылок ( которые, вообще-то, за мусор не считались, а хранились про запас под воду) и торопливо вышел на улицу. Но мы-то слышали, как, не пройдя и пары метров, он разразился диким хохотом. Кажется, вспоминать он это будет еще очень и очень долго. Я мысленно застонала, а Мирослав – почему-то зашипел. - Ой, прости! – я отдернула ватку, которую, задумавшись, забыла на его ране над бровью. Парень снова прерывисто вдохнул, явно опасаясь делать глубокий вдох. Я нахмурилась. – Тебе бы в травмпункт, - осторожно предложила я, поддаваясь наплыву чувства вины за порчу местного «авторитета». - Не надо, - спокойно отозвался Мирослав. - У тебя, хорошо, если не перелом! – возразила я. - Нет у меня никакого перелома, - он бросил быстрый взгляд на меня и снова уставился перед собой. - Тебе дышать трудно! Не спорь. - Я же сказал, что ничего нет! - А ну покажи. - …..чего? Ты че творишь?! - Мирослав округлившимися глазами уставился на меня, когда я потянула руки к его футболке. О чем я тогда думала? Вопрос чисто риторический… – отстань! – он попытался отодвинуться от меня подальше, но чуть не свалился с ящика. Взмахнув руками, он, чтобы не встретиться с полом, на автомате вцепился в мои плечи. - Отстану, когда посмотрю! – я нагло воспользовалась сложившимся моментом. Мои пальцы тут же добрались до краев футболки и потянули ее вверх. - Да угомонись ты! – одной рукой он пытался отодвинусь меня, а второй – вернуть футболку в исходное положение. Но я стояла на своем, а футболка с упорством улитки ползла вверх с правого бока, уже треща тканью. - Вы чем тут заняты? – Егор вот уже во второй раз за день замер в дверях своего же гаража, уставившись на нас с Мирославом. И было от чего впасть в ступор: Мир полулежал на ящике, пытаясь отползти как можно дальше от меня. А я, нависая над ним, как палач над жертвой, загибала ему футболку уже до самой груди. - Эм… Ладно, понял, - Егор, странно хмыкнув, ретировался с поля зрения, даже не переступив порог гаража. - Стой! – пискнула я, дернувшись за ним, но рука Мирослава, цеплявшаяся за мое плечо, не дала мне отодвинуться. - Если ты решила меня раздеть, то могла бы найти место получше. Да и время. – Парень хмуро глядел на то место, где еще две секунды назад был наш друг. Затем, горестно вздохнув, изобразил покорность и сам задрал футболку к подбородку. Мне открылся весьма интересный вид: грудные мышцы и без того были заметны через ткань, а сейчас вообще не давали даже моргнуть, не то что отвести глаза. Никаких пафосных кубиков пресса, но и без них это тело было прекрасно сложено, радуя невинный девичий (да-да, мой) глаз ровной кожей, подтянутостью и идеально выверенными пропорциями. И почему-то Мирослав сейчас вызывал слишком непривычные для меня ощущения. Бывали случаи, чего греха таить, что и Сеньку, и Макса, и Егора мне доводилось видеть, что называется «топлес», и не любоваться каждым из них было просто невозможно. Только вот никто из них ни разу не вызвал во мне такого: ладони вспотели, а непонятная дрожь, пройдя по телу, задержалась где-то в ногах, и мои нижние конечности грозились вот-вот подогнуться. - Ну? Что там видно? – голосом умирающего больного осведомился пострадавший. Я, встрепенувшись, пришла в себя. А в самом деле, что я собиралась увидеть, бессовестно требуя, чтоб парень оголил живот? Я не то чтобы отказалась от идеи стать врачом, скорее, не особо старательно и целенаправленно шла к ее осуществлению. Справа на ребрах красовался чуть вытянутый след от удара, который обещал перерасти в здоровенный синяк. На этом все. И мне это совсем ни о чем не говорило. - Тебе бы в травмпункт… - повторила я вялую попытку уговоров. Воображение максимально усугубило и красочно обрисовало последствия удара арматурой. - И так сойдет, - категорично заявил парень, пытаясь разглядеть свое ранение. Затем, поймав мой взгляд, одернул футболку и развел руками, - а что я там скажу? Что меня избила арматурой девчонка? А ты им тогда что на это ответишь? Я задумалась. Какая-то логика, определенно, в этом была. Я, все-таки отлепив взгляд от футболки, скрывшей собой, как оказалось, кое-что весьма любопытное девичьему взору, развернулась и быстро направилась к выходу из гаража. - Егора надо найти, - с нервным энтузиазмом сообщила я. - Да не надо меня искать, - хмыкнули от соседнего гаража. Кирьянов, прислонившись спиной к железным дверям, безмятежно пялился в небо. Я вздохнула. Он, совершенно очевидно, сдерживал улыбку и то ли ждал полной версии событий, то ли не желал лезть не в свое, как он наверняка посчитал, дело. Решив, что сгорю от стыда попозже, я упрямо зашагала к другу. - Я просто чуть не убила его арматурой, - объяснила я. Егор перевел на меня чуть удивленный взгляд. В его глазах маленький веселые черти отплясывали уже вприсядку с канканом на подтанцовке. Он взглянул куда-то за мою спину. Мирослав, поправляя футболку, направлялся к нам. - Ты знаешь… что-то мне подсказывает, что это будет крайне необычное лето, - задумчиво протянул друг. *** POV Author Хорошо распланированный день не мог не радовать тем, как великолепно все эти планы выполнялись. Новые кеды куплены, джинсовая юбочка ожидала вечернего выхода в фирменном пакете, оставалось привести в порядок маникюр. И впереди еще был поход в кино и в гости всей девчачьей компанией. Задумывались посиделки как девичник, но, то, что к вечеру подтянутся еще и парни и девичник сойдет на нет – сомнений не оставалось. Неторопливо допиливая ногти на левой руке, Юля периодически отвлекалась на телефон, который то и дело пиликал, оповещая о сообщениях. Быстро напечатав очередной ответ, девушка отложила телефон в сторону, и атаковала пилочкой безымянный палец. - Юсик, кинь мне блеск! Он там, рядом с тобой где-то. Не соврала, блеск оказался недалеко от телефона. Перекинув его подруге, Юля снова уставилась в экран. «Завтра окно только с часу до трех. Потом репетиции». «Тогда давай послезавтра? Как раз перед выходным». Предстоящие планы на этот день никак не мешали ей строить планы на конец недели. - Юлик, в пятницу пойдешь с нами на каток? Димка с братом приглашают! - Что? – девушка рассеяно взглянула на подругу, - а, нет. Прости, уже запланировано. Катерина Нестерова, подняв взгляд на большое зеркало перед ней, нашла отражение девушки, с нежно розовыми волосами, выбивавшимися из слабого хвостика. Поигрывая носком кеда, Юля сосредоточенно строчила, казалось, уже миллионную по счету смс-ку. Не выдержав, Катерина развернулась к ней вместе со стулом. - Да ты с кем там переписываешься весь день?! Парня, что ли, нашла? - Ага. Любовь всей жизни, - с иронией отозвалась девушка. – Когда девчонки придут? - Да минут черед двадцать уже. Должны быть на подходе. – Девушка, развернувшись к зеркалу, потянулась к расческе. В отражении на нее смотрела брюнетка с усталыми карими глазами. Лицо слегка вытянулось, и кожа от плохого питания приобрела болезненный оттенок, так что ее постоянно приходилось замазывать тоналкой. С волосами приходилось бороться дольше, чтобы вернуть им пристойный вид. Своими силами это сделать не удалось и, в итоге: поход в парикмахерскую, стрижка и покраска. И вот в отражении весьма симпатичная, ухоженная девушка. Только собственный глаза напоминали о той тяжести, что день изо дня приходилось скрывать от окружающих. Да и все эти прически, дискотеки, друзья – лишь показуха для родителей, чтобы не считали, что их доченька совсем скатилась по наклонной. Тот случай с Вишневской оказался ее приговором. Но, в то же время, это предотвратило развод родителей. Узнав о случившимся, они решили, что развод только усугубит внезапно раскрывшуюся проблему дочери, а потому ребенку нужно быть в полной семье. Поговорить с самой девушкой о случившемся так никто и не додумался. А еще Катерина подозревала, что мама ждет ребенка. Хотя ей об этом никто не говорил, и девушка догадывалась, почему. Вряд ли мама решит рожать. Скорее всего, оба родителя склоняются к варианту с абортом. Расческа в руках девушки задрожала. Она старалась не смотреть на Юлю, которая улыбалась собственному телефону. После той драки она ничем не делилась с подругами. Помочь – не помогут, разве что сочувственно покивают и предложат отвлечься. Но уже не хотелось ничего… Она бы попыталась отговорить маму, но та ее не послушает. Она бы попыталась помочь родителям, но ведь она «ребенок, который еще взрослых проблем не видал». Она бы попыталась еще раз поговорить с Максимом, но даже в собственных мечтах ей смелости не хватало. Никогда она еще не ощущала себя такой пустой и бесполезной. А ведь все, казалось, складывается хорошо. Да, Белинский не обращал на нее особого внимания, но ей просто нравилось быть рядом с ним. Она просто хотела стать кем-то значимым для него. Он был предельно вежлив и учтив, ко всему относился с несвойственным его возрасту взрослым пониманием. Но все изменилось буквально в считанные дни… Причину она долго понять не могла. Но ведь можно было и догадаться… Разве она хотела тогда устраивать драку? Вовсе нет. Но увидев Вишневскую, не смогла подавить собственную злость. Лишь позже дошло, что это была банальная ревность, но такой силы, что удержать и даже осознать ее не получилось. И в итоге подруга Белинского оказалась права, Макса она не просто не вернула - а потеряла даже призрачный шанс на общение с ним. Но каждый раз она уговаривала себя, что так будет лучше. Все равно шансов никаких не было. Она точно знала, что он о ней даже не вспоминает. Зато она каждый вечер уговаривала себя не открывать его контакт, не пересматривать фотографии, не вспоминать о нем. Глупая влюбленность маленькой дурочки – так она это называла. - Так, я до дамской комнаты, - Юля за ее спиной поднялась с дивана, потянулась, отложила телефон на письменный стол и направилась к выходу из комнаты. Они специально решили собраться с девчонками, чтобы привести себя в порядок перед девичником, и при полном параде поехать в гости. Уже из-за двери донеслось полное негодования «где у тебя белые друзья девушек?» - На полочке над зеркалом! Темно-шоколадные пряди под натиском расчески укладывались ровными блестящими локонами. Задумавшись, Катерина продолжала перебирать собственные волосы уже по инерции, и, спохватившись, отложила расческу. И только сейчас поняла, что в комнате ужасно душно. И как они просидели здесь столько времени? Отойдя от зеркала, девушка направилась к окну. Едва она открыла его на форточку, как телефон Юли снова оповестил о сообщении. Экран, замигав, выдал диалоговое окно на фоне какой-то фотографии… Если бы она могла сейчас провалить сквозь землю, именно это она бы и сделала. «Да, в пятницу самое то! Договорились! Тогда встречаемся у магазина». А фотография, что служила фоном переписки, запечатлела селфи двух улыбающихся девушек. Обе были ей знакомы. Одна - до боли, вторая – до ужаса. - Так вот что у тебя за планы на пятницу, - Катерина развернулась к Юле, только что вернувшейся в комнату. Девушка, ни чуть не смущаясь ледяной улыбке подруги, подошла к столу, взглянула на так некстати открывшееся сообщение. Оправдываться она не собиралась, да и если б начала, Катя бы ее просто придушила. - Спелась, значит, с ней! – их разделяло меньше полуметра расстояния. Девушка отчаянно боролась с желанием запустить злополучный телефон в стену. - Я ни с кем не спелась, - спокойно ответила Юля, гадая, знала ли подруга, что она ходила извиняться перед Яной. Если и знала – то точно не от самой Юли. А если не знала, то точно догадывалась. – Это не запрещено, в конце концов, ничего катастрофичного я не делаю. - Какого хрена, Макеева! Ты…с ней… да вы! - слов не находилось. Отчаяние и злоба закипали с новой силой, заполняя собой все внутри. - Кать, она не враг тебе! Она оказалась вполне неплохой девчонкой… - Не враг. Но ты променяла.. - Заткнись, Нестерова. Я никогда не променяю тебя на нее! - решительный взгляд подруги, почему-то, не внушал доверия. Хотя так хотелось ей поверить. Но здравый смысл, если он и оставался после всего пережитого, бессовестно капитулировал с поля боя. Губы растянулись в злой усмешке, а собственный голос казался чужим. - Ты спелась с той, из-за которой от меня Максим отвернулся окончательно! Ты же знала, он единственный, кто поддерживал во мне что-то хорошее. Вы и он… - Я знаю, как много он значил для тебя. И значит до сих пор. Как бы ты не пыталась это скрывать… - последние слова дались с трудом. Обида за подругу была очень сильной, но если бы та сама пожелала, чтобы кто-то разделил с ней ее переживания… Но она, почему-то, решила все держать в себе. - Знаешь, и все равно с этой… Хотя, это даже к лучшему. – Странно ухмыльнувшись, Катерина подошла к Юле почти вплотную, медленно изучая ее лицо глазами. – Вот заодно и узнаешь для меня побольше о нем. От ее голоса стадо мурашек, пробежавшее по спине, поспешило спрятаться подальше. Нестерова была настроена более, чем решительно. Более того, она уже обдумывала какую-то идею. Юле очень хотелось поддержать подругу, сделать хоть что-то для нее. Но однажды она уже пошла за ней, не поинтересовавшись ее планом. - Что ты задумала? - голос, в лучших традициях жанра, предательски дрогнул. - Пока ничего особенного. – Все с той же пробирающей до дрожи улыбкой Катерина аккуратно поправила ворот на рубашке Юли, - но ты же поможешь лучшей подруге, так ведь? - Я не буду делать ничего подобного! Пылающий злобой взгляд Катерины разом смел всю решимость противостоять ей. Но глупость ее просьбы оставалась слишком очевидной, чтобы игнорировать ее. - Кать… Она сама не знала, как собирается ее отговаривать. Сверля друг друга глазами, они так и замерли посреди комнаты, пока по квартире не разнесся звонок. Девушки, дернувшись, синхронно повернулись на звук. - Какое везение… - протянула Катерина, легким движением разгладив складки на Юлином плече, и отправилась открывать дверь. Поспешив запрятать собственный телефон поглубже в карман джинсов, Макеева с ужасом понимала, что ситуация начинает набирать слишком плохие обороты.