***
Услышав шаги и звук отворяемой двери, гость неторопливо обернулся. На секунду взгляд принцессы встретился с прямым и беспощадно-расчетливым взглядом красивых серо-бирюзовых глаз. При свете свечей всегда бледная кожа герцога приобрела тёплый оттенок, а непослушные, лохматые пряди каштановых волос, обрамляющих сосредоточенное лицо, стали ещё темнее. Опущенные краешки губ придавали его серьёзному лицу печальное и угрюмое выражение. Мужчина шагнул навстречу принцессе, торопливо стягивая с пальцев белые, под цвет всей остальной одежды, перчатки. Неллиель заметила его жест, но руки гостю не подала, ограничившись сухим приветствием: — Чем обязана, лорд Мурамаса? У вас, должно быть, неотложное дело, коль решили потревожить меня в столь поздний час. Герцога не смутили ни слова, ни тон, выбранный принцессой. Он сделал низкий поклон и сдержанно проронил: — Ваше Высочество, покорно благодарю, что нашли возможность выслушать меня. Это не займёт много времени. — Я надеюсь, — ответила Неллиель. Без лишних предисловий Мурамаса достал из внутреннего кармана камзола небольшой бумажный пакет и с поклоном протянул его собеседнице. — Прошу, возьмите это, Ваше Высочество. Девушка помедлила, но все же приняла конверт. Его опутывала золоченая бечевка и красный, королевский сургуч. На гербе красовались камелии. — Вот как, — проронила принцесса. — Вздумали играть в игры за спиной короля? — Вы знаете, как я предан королевской семье, — брови герцога сместились к переносице, а взгляд блеснул сталью. — Все мои действия продиктованы искренним желанием сделать правление нашего государя долгим и безоблачным. А чем продиктованы Ваши? — По-моему, вы забываетесь, советник Мурамаса, — резко и холодно произнесла Неллиель, особо подчеркнув его титул при дворе брата. — Желаете переложить свои заботы на мои плечи? — При всем уважении, Ваше Высочество, — упрямо продолжил говорить герцог. — Ни для кого не секрет, с какой заботой Его Величество относится к Вам. Вы имеете на нашего государя большое влияние. А также Вы поболее многих других беспокоитесь о дальнейшей судьбе Яссори. Именно поэтому я взял на себя смелость и пришел к Вам с этим письмом. Взгляды советника и Неллиель столкнулись посреди напряженной тишины. Девушка уже давно привыкла к тому, что время от времени кому-нибудь да приходит в голову идея оказать влияние на Старка через нее. Поэтому научилась не позволять никому себя использовать. Но сейчас был совсем другой случай. — Асаучи, как и несколько других провинций на границе с Анлией, очень серьезно пострадали, Ваше Высочество. На полное восстановление уйдут годы. Мы же не можем надеяться на то, что этот мирный договор продлится достаточно долго. Принцесса молчала. Возражать герцогу не имело смысла. Она была достаточно осведомлена о положении дел и ее сведения, а более того размышления ничем не разнились с доводами Мурамасы. — Яссори требуется сильный союзник, — продолжал напирать советник. — Этот брак может послужить залогом долгого и мирного сосуществования. Таким же, каким стал союз между прежним королем Аарониро и принцессой Йоши. Неллиель отвернулась от собеседника. Не время было проявлять слабость. Но наравне с ироничными нотками в ее голос просочилась и печаль, когда она, наконец, произнесла: — Война только закончена, а вам уже не терпится избавиться от меня, советник? — Вы знаете, я бы никогда не посмел, Ваше Высочество, — девушка чувствовала, что мужчина подошел к ней непростительно близко.— Если Вы согласитесь покинуть Яссори, то я, Ваш покорнейший слуга, без раздумий последую за Вами. Поверьте, я исполню любое Ваше желание. Стоит Вам только захотеть, и я сделаю из Вас полноправную королеву. В голосе герцога звучала непоколебимая решимость и нечто напоминающее ярость. Или все же ревность? Впрочем, что бы это ни означало, у принцессы не было причин полагать, что этот человек не выполнит своих обещаний. Вот только ее мечты были далеки от столь примитивных желаний. Неллиель не желала править. — Лучше оставайтесь советником Его Величества, — ответила девушка и отступила он мужчины. — Я прочту письмо и подумаю над ответом. Доброй ночи, лорд Мурамаса. — Доброй ночи, леди… Неллиель, — эхом повторил он, впервые и с особенной, приглушенной интонацией, назвав ее по имени. Пристальный прощальный взгляд герцога прожигал ее насквозь. Но принцесса вышла из комнаты не обернувшись и больше не посмотрев в его сторону.***
Неллиель не думала, что ответ на письмо родиться у нее сразу, но затягивать с его прочтение она не стала. Оказавшись в своих покоях, девушка придвинулась ближе к свечам, сломала печать и развернула послание. Оно было написано на ее родном языке, хоть и составляло всего несколько абзацев. Что же, обладатель герба с камелиями наверняка старался. Однако ее скудные познания в правилах любовной, а тем более брачной переписки, не позволили по достоинству оценить их. Это знак внимания с его стороны? Оскорбление ее умственным способностям? Или же способ отвести ненужные вопросы и подозрения, если этот клочок бумаги попадет не в те руки? Поразмышляв над этим несколько секунд, девушка все же склонилась к третьему варианту. Никакой подписи в конце письма и вообще никаких имен в нем не употреблялось. Впрочем, сколь важным явилось для кого бы то ни было это письмо? «Уважаемая госпожа, Бывают моменты, когда высокое положение угнетает, связывает и вынуждает нас действовать по необходимости, поступаясь гордостью и интересами. Признаю, что нечто подобное испытываю я сейчас. Сим хочу заверить, что соглашение, заключенное между нашими домами много лет назад и остающееся с нашей стороны в силе до сих пор, не вызывает во мне протеста. Мои намерения на ваш счет серьезны. Но в сложившихся обстоятельствах только вы можете уничтожить разделяющие нас преграды. Будьте уверены, мое отношение к вам неподвластно никаким предрассудкам и домыслам. Никогда я не посмею оскорбить вас или оставить без своей защиты. Над вами будет простираться мое уважение и забота. Все ваши желания будут исполнены, а ваше отечество сделается мне также дорого, как и свое. Пусть мои слова, как и мои искренние поздравления с теми радостными событиями, что пришли и в наши края, достигнут вас, и вызовут отклик». Принцесса несколько раз перечитала послание, накрепко запоминая его наизусть. Здесь ни слова о любви. Ни слова о несбыточных и глупых обещаниях. Но каждое из них продумано и выражено в духе хозяина герба с камелиями. Его подкупающим словам хотелось верить. Но почему? Неллиель не могла взять в толк, почему столь представительный, благородный и красивый мужчина за все прошедшие годы не нашел себе лучшую спутницу жизни? Почему продолжал добиваться ее руки? Как ясно из письма — любовью здесь и не пахло. Что тогда? У принцессы оставалось лишь одно объяснение — на него, также как и на нее сейчас, оказывали давление. Иначе к чему его слова о том, что человеку с его положением приходится поступиться гордостью? Однако честь ему уже делал тот факт, что он признался в этом. Любить не обещал, но оберегать и защищать — да. По справедливости, это письмо было действительно одним из самых искренних и честных в ворохе всего того, что принцессе пришлось получить и выслушать за последние годы. Рука девушки дрогнула, опускаясь к пламени свечей. Она в последний момент отвела листок, исписанный красивым, аккуратным почерком, в сторону, решив сохранить послание и, может быть, когда-нибудь перечесть его вновь.