Передружба-недоотношения.

— Адриан, нет, не бросай меня! — Мари прижалась ко мне ещё сильнее и затопала ногами, будто маленький ребенок. — Наши отношения слабые, им вечно что-то мешает. — Это ты слабый, а не наша любовь. Если бы любил, то никогда бы не подумал о подобном. — Да люблю я тебя! Люблю сильнее всех на свете, — я схватил её за плечи и посмотрел в глаза. В них было отчаяние, но никак не боль, — но со мной невозможно не страдать. Ни уже ли ты хочешь ждать с утра до ночи, пока я вернусь домой? Тебе, маленькой девочке, нужна такая взрослая жизнь?! — А тебе не будет одиноко одному, без человека, который тебя любит? Сможешь ли ты вечно бежать от любви? — она опустила равнодушный взгляд и убрала мои руки со своих плеч. — Дура, я это делаю ради тебя! — Мне надоели эти розовые и сопливые разговоры между нами, уходи. Если желаешь покинуть меня, то вон дверь. Иди. Она говорила это совсем равнодушным голосом, не смотря на меня. На секунду мне показалось, что я услышал всхлип, но не спросил: что случилось? Она взрослеет, взрослею и я. Кажется, мы теперь навечно в черном списке друг у друга. Она любит меня, я люблю ее, но мы не любим друг друга. По идее я должен был уйти, захлопнуть за собой дверь, как это делают актеры, играя драму в фильме. Но я решил идти против сценария и сел на пол, обняв ее за ноги. Девушка вздрогнула, начала пытаться освободиться, но я сильнее и моя воля тоже. Почему я не могу уйти? Почему хочу вечно быть рядом с капризной малышкой? Я обещал себе, что больше не будет ванильной ерунды, и это правда. — Отпусти! — чуть ли не кричала голубоглазая. Я повалил Маринетт, насильно нависнув над ее лицом. Мари ударила меня по щеке, когда наши лица начали сближаться. Но я перехватил руку и продолжил свое дело. Пусть мои действия и похожи на насилие, думайте, что это не так. — Я не хочу целоваться, отпусти меня, — брыкаясь, повторяла иссиня-волосая. — Я-хищник, ты-жертва. Так что молчи. — Адриан, ты не посмеешь. Ты не такой! — Любовь творит чудеса, — шепнул ей на ухо я и провёл рукой по бедру девушки, — не правда ли, любимая? — Извини… — она резко замерла и зажмурила глаза, — извини меня, это всё моя вина. Ты страдаешь, делая меня счастливой, а я как последняя эгоистка не ценю это. Мари расстегнула пуговицу на своей рубашке, затем ещё одну, пока я не остановил её. — Что ты вытворяешь? — Накажи меня, — сказала Маринетт, проведя рукой по моей шее, — деток надо наказывать. — Ты что, совсем ума лишилась? Я никогда не сделаю тебе больно. Я привстал, и отодвинулся. Мари просто дразнит меня, совсем страх потеряла. Нельзя же так шутить! — Адриан, извини, — она улыбнулась и села рядом, — я сделала это для того, чтобы ты понял, что нам нельзя расставаться. Я твоя маленькая принцесса, а ты мой рыцарь. — Ты-моя Леди, а я твой Кот. — Что? Почему вдруг леди? — ЛедиБаг больше нет, я ведь прав? — Да, но… — Я все знаю, не надо мешаться. — Извини, что не сказала, Котик, — девушка обняла меня за плечо и крепко сжала. В этот момент зазвонил мой телефон. Это отец, наверное, ищет меня. «Алло, я слушаю» «Ты скоро придешь домой?» «Не знаю, а что? Пора на тренировку?» «Да, так как ты недалеко, то сможешь сам быстро дойти «Я понял, уже иду». Я положил телефон в карман и погладив Мари по волосам, ушёл тихо захлопнув люк. Постояв минуту, я услышал всхлипы и плачь. Мари плачет из-за того, что я ушёл? Мне не хочется оставлять её одну, заставлять плакать. Поэтому я плюнул за тренировку и вернулся к ней. Мари не ожидала моего возращения и сразу же спрятала заплаканные глаза. — Скажи: что ты хочешь? — Стать твоей. — Ты и так моя. — Нет, не до конца. — Это будет больно, ты точно этого хочешь? — Нет, мы хотим этого вместе? — Нет, я хочу, чтобы ты подольше пробыла ребёнком! — Злой ты… — Пошлая и испорченная девочка. — Твоя девочка. — Да знаю я, вот поэтому и соглашусь.