Решение Майкла

Франклин позвал нас обратно в свой дом пару дней спустя. Под «нами» я имел в виду меня и Аманду. Я все еще без понятия, как ему удалось уговорить ее прийти вместе со мной в ту же комнату. Не следует упоминать и то, что когда я спросил его об этом, он решил утаить эту информацию. «Тебе не следует знать мои методы» — шутя ответил он в трубку. Эта была все та же обычная поездка от моего отеля к его дому, которую я должен был совершить. Я всегда проезжал мимо моего дома по пути. Я знал, что есть более быстрые пути добраться до дома на холме, но я ничего не мог с собой поделать. Я не осмеливался туда заходить с тех пор, как привез домой Джимми. Я сделал только хуже. Может быть, я был эгоистичным, но Трейси должна была знать, что сделала ее мать. Может быть, я жаловался, но моя жена была шлюхой. Извините, я забыл — сукой. В этот раз мы сидели на двух стульях, которые располагались по разные концы от прямоугольного кофейного столика. Франклин сидел с третьей стороны, и ему нужно было только повернуть голову на сорок пять градусов, чтобы посмотреть нам обоим в глаза. Это, конечно же, было возможным, только если другой человек смотрел назад. Я надеялся, что я смог бы. Не знаю, смогла бы она. Ну, знаете, посмотреть на него. — Сейчас я собираюсь сказать это, потому что вам обоим надо это услышать, — раздражительно начал Франклин, — меня достало все это дерьмо. Меня достали эти крики. — Ты, Майкл, — он показал на меня пальцем, — я устал от твоего нытья и жалости к себе. Бедный я, бедный я! Ты занимаешься крупными делами, снимаешь большие фильмы. Тебе действительно не нужна помощь в принятии решений. Ты делал это раньше и ты хорош в этом. Тебе не нужно то дерьмо, чем мы сейчас занимаемся. Ты принимаешь решения намного серьезнее, чем это, каждый день, а сейчас ты боишься. Перестань нести чушь! А потом я думал об этом, и все сошлось, ты просто хочешь быть центром внимания, хочешь этой жалости… — Франклин опустил свой обвиняющий палец вниз, осознав, что сейчас его перебьют. Я не знаю, что стало с моим лицом, но я почувствовал, как оно искривилось.  — Это верно, — Аманда громко сказала эти два слова. Ее поза была прямой и немного отклоненной на несколько градусов. У нее было выражение лица как у руководителя в угловом офисе. И это выражение лица отталкивало меня. Должно быть, оно имело такое же действие на другого мужчину в комнате. Франклин смотрел на нее самым уничижающим взглядом, который я когда-либо видел. Она быстро отодвинулась назад, нервно вздохнула и заняла свое место. На мгновение, слово «покорный» пришло мне в голову из-за ее вида. — Ты не будешь говорить, пока я тебе не позволю. Я устал и от тебя тоже, — его глаза свирепо смотрели на нее. Она не осмеливалась отвести взгляд, хотя ей это очень не нравилось. Я знал, что она даже не поправит волосы.  — Тебе следует объяснить одну серьезную вещь. Я слышал о тебе разное от твоих детей, которые, кстати, чертовы безумцы. Я слышал о тебе от каждого мужчины, который входил и выходил из того трейлера. Сейчас мы знаем, что ты занималась сексом и залетела от какого-то мужика, точно не него, — он указал на меня, сохраняя с ней зрительный контакт, — у тебя есть ребенок, и не пойми меня неправильно, я не виню тебя, что ты не сделала аборт, но сейчас у тебя есть маленький грязный секрет. — Ты прав, это так, — сказала она, начиная всхлипывать. Она судорожно поправила волосы. — Но, — его голос стал заметно ниже, но все еще оставался жестким и властным, — проблема с этим маленьким грязным секретом. ЭТО живое, дышащее человеческое создание, имеющее чувства и значимость, которое, прямо сейчас, в эту секунду, наверняка совершает что-то безумное из-за лжи, которой оказалась ее жизнь. Ты держала это в тайне от нее и в тайне от Майкла. Ее всхлипывания и конвульсии начали стихать. — Я хочу это знать, Аманда, и в этот раз ты не сбежишь, — сказал я, — кто отец?  — Я не знаю, кто отец. Я только знаю, что изменила и Трейси не твоя дочь. Я знал это выражение лица. Она лгала. — Почему ты лжешь? Сейчас уже не важно, кто это, но мы — я и Трейси, должны знать. — Ладно, это Брэд. У меня был роман с Брэдом. Я снова взглянул в ее глаза. — -Почему ты все еще лжешь?! — Ладно, если ты так уж хочешь знать. Это был Мэтт Мурковски. — Ты имеешь в виду мужика, которого я выгнал из города? Мужика, который бил тебя и орал всякий раз, когда замечал, что у тебя мысли, противоположные его мыслям? Я спас тебя из того дома. Это больше было похоже на чертову дыру, но я должен был тебя оттуда забрать. Как ты могла вернуться?  — Я не возвращалась. Она низко наклонила голову и я немедленно осознал, что-то, что она собирается сказать, является источником боли. — Что тогда? — спросил я. Мой голос немного смягчился.  — Он изнасиловал меня. Ладно, ты счастлив, что знаешь это? Он изнасиловал меня, — сейчас ее голова была полностью в ее руках. Франклин поднялся, чтобы захватить бумажных салфеток. Я слышал его бормотание, в котором различались слова «тут все покатилось к чертовой матери». — Я убью его! Я пришел в ярость. Да, я видел это тогда, и я вижу это сейчас. Почему она не сказала мне? Они бы нашли его тело по кусочкам вдоль реки Янктон. — Я уже сделала это. — Что??? Не только я сказал это. Франклин задал этот вопрос. Он ушел всего несколько секунд назад и я уже забыл о его существовании. — Да, Франклин, я сделала это, — ее голова поднялась с рук и заняла свою позицию на шее. Она сидела прямо и говорила голосом, который для меня звучал как странная смесь любви и острой всепоглощающей боли. Это была дерьмовая история. — Это случилось, когда я была замужем за этим придурком уже три года. Мэтт Мурковски был моей любовью со старшей школы. Мы встретились, когда я была на первом курсе, а он второкурсником. Мы познакомились во время ланча, потому что его урок отменили. Я помню его короткую стрижку. Мне казалось, что он самый милый парень в мире и я попросила его сходить со мной на свидание. Это был самый горький смех, который я когда-либо слышал от моей жены. Она продолжила:  — Мы встречались и влюбились через три года окончательно. Я злобно сжал кулаки. — Он закончил школу, потом и я тоже. Я не могла позволить себе обучение в колледже, да и работы не было, поэтому он предложил жить вместе и устроил меня в стрип-клуб его дяди. План был такой, что он постарается устроиться в колледж, а я подзаработаю на это денег. Поэтому я стала танцевать, чтобы выполнить свою часть договора. Через несколько месяцев он выполнил свою тоже. Его зарегистрировали в колледже, в то время как я занималась своим делом в стрип-клубе. Однажды он пришел ко мне и сказал, что колледж не для него, и не будет продолжать там обучение. Я помню, что сказала: « Тогда что мы будем дальше делать? Я работала в поте лица, а сейчас ты хочешь бросить меня с этим всем?» Он сказал, что это была моя работа — оплачивать мое проживание в его доме. — Ты издеваешься надо мной? Мне было нечего сказать. — Нет, Майкл. Вскоре после этого мы сильно поссорились и я переехала в ту дерьмовую квартиру в другой части города. Я стала танцевать в другом заведении и все обходилось без происшествий до тех пор, пока Мэтт не ворвался в мою жизнь со своим обаянием и благими намерениями. Он забрал меня обратно в свой дом, где мы занимались страстной любовью. Она залилась румянцем. — Я переехала к нему снова и жила там несколько месяцев, но не возвращалась в стрип-клуб его дяди. Я оставалась в «Вестерн Коралле», где я встретила молодого человека по имени Майкл Таунли. Я встречалась и с Мэттом, и с Майком, но я выбрала Майка, после того, как Мэтт стал распускать руки. — Я знаю, что было дальше. Ты вышла за меня замуж. Я правда не хотел больше ничего слышать. — Нет, не знаешь. Он бил меня и другую девушку. Она вызвала полицию и он сел на пять лет. Мы встречались два года, потом я была замужем около трех лет, когда он сделал то, что сделал. Он только оттуда вышел и не знал, что я была замужем.  — Дальше все ясно. Я знал, что просто говорю очевидное. Она проигнорировала меня. — Когда он вышел, он задался целью найти меня. В то время я работала на улицах, продавая себя. Он нашел меня, и я сказала ему, что я замужняя женщина, даже показала кольцо, но он просто сказал, что хочет меня. И он меня получил.  — Но… Меня прервали. Я взглянул на Франклина, чей рот был раскрытым от отвращения и изумления. — Таким образом, когда он использовал меня, я нашла способ найти его снова через друга Майкла. — Дай-ка угадаю, — сказал Франклин с его обычным понимающим видом, — Тревор Филипс. — Но… Меня опять прервали. — Я не сказала Тревору, зачем нужно было его убить, поэтому он просто сделал это для меня. — Ты заплатила ему? Количество всего, чего я не знал, было целой историей. — Конечно, нет, он сказал: «Все для леди». Я попросила его ничего тебе не говорить, и, очевидно, он сдержал слово. — Так почему ты мне ничего не сказала? Вообще ничего? Франклин позже сказал мне, что слезы стояли у меня в глазах. Я не чувствовал их. — Мы только поженились и… я не хотела все рушить. Поэтому я сохранила ребенка и сказала, что он твой. Я никогда не ненавидела Трейси из-за того, что случилось. Это не ее вина. — Не ее, но что дальше делать? Сейчас она знает, что не приходится мне биологической дочерью. — Я не знаю. Мы оба посмотрели на Франклина. Он вздохнул и почесал голову.