I suspect that dreams are an integral part of existence, with far more use for us than weʼve made of them… The fine line between the dream state and reality is at times, for me, quite grey.
David Bowie
9 ноября. Единая методистская церковь. Индиана. Второе место-укрытие, доброжелательно предоставленное Оком Всадникам, находилось в Индиане, в четырех часах езды от Чикаго. Единая методистская церковь — кафедральный собор, построенный в 1925 году и выдержанный в стиле классической готики, служил своим прихожанам вплоть до 1975 года, когда официально закрыл свои двери. Начиная с этого момента, церковь медленно «рассыпалась», теряя своё былое величие и красоту. Десятки проектов по реновации города включали в себя снос этого исторического памятника, но по тем или иным причинам собор продолжал стоять, тревожно выглядывая из-за крыш, окружающих его зданий. Око с известной ему любовью к пустынным и заброшенным местам, естественно, облюбовало и его, а когда Дилан решил залечь на дно с Всадниками именно в Чикаго, представители всевидящего глаза не задумываясь предложили этот архитектурный ансамбль в качестве одного из укрытий, где никто даже и не подумал бы искать иллюзионистов. Действительно, церковь производила сильное впечатление. Налёт былого величия можно было заметить невооруженным взглядом, прогуливаясь вдоль массивных и, вместе с тем, воздушных колонн, расположенных по левую и правую сторону нефа. Они вели посетителя в обходную галерею прямоугольной формы, которая свойственна всем католическим соборам, построенным в мрачном и неземном готическом стиле. Выцветшие с годами соборные витражи ещё сохранились, но лишь в центральной верхней части церкви. Все окна первого яруса, расположенные по бокам, уже давным-давно были разбиты, уничтожены и забиты металлическими листами, дабы спасти внутренне убранство от нападения вандалов. Свет проникал в собор сквозь отверстия в разбитых окнах второго яруса, обрамляющих церковь по бокам. Дилан вернулся из Филадельфии через два дня после той ночи, когда Всадники сформировали и утвердили конечный план действий, направленный на полное разоблачение династии Лорганов с Эйденом в её главе. Атлас получил от него звонок, когда Шрайк оказался в аэропорту Гэри, штата Индиана. Сразу после Дэниел покинул остальных, оставив им указания о том, к какому времени они должны будут появиться в месте для съёмки на следующий день. Сев на первый автобус до небольшого городка в Индиане, он провёл несколько часов в дороге, записывая идеи для видеоматериалов, которые Всадники собирались отснять в «соборе-укрытии», куда он, собственно, и направлялся. Иногда его раздумья прерывали ласкающие самолюбие мысли о том, что Дилан, наконец-то, начал посвящать его в более техническую часть работы с Оком и политично вводить его в верха организации в качестве своего преемника. Шрайк ждал Атласа уже на месте, отдавая указания по поводу подготовки «работникам Ока». Масштабность организации давным-давно перестала удивлять Дэнни, поэтому, когда он прибыл на место и обнаружил, что неф уже подготавливали к будущим съемкам два десятка неизвестных ему людей, его ни сколько не поразило увиденное. Дилан познакомил его с Сэмом и Джонатаном, ребятами-фотографами и по совместительству операторами. И Джонатан, и Сэм уже более пятнадцати лет работали в компании «RED» — одной из ведущих компаний по производству профессиональной видеотехники, использующейся для съемочного процесса у самых именитых режиссеров планеты. Они занимались усовершенствованием цифровых видеокамер, а в свободное время практиковали свои операторские способности в надежде раскрыть все преимущества техники, в которую они вдыхали жизнь. Как они попали в Око? Дэниел этого не знал, но предполагал, что их сотрудничество появилось в результате подписания договора о неразглашении и контракта, по которому им предстояло выполнить операторскую работу для одного из внутренних проектов организации. Остальных «трудящихся», натягивающих зелёное полотно для съемки, устанавливающих камеры и свет, Шрайк поименно не знал и сам — это были безликие рабочие, всего лишь выполняющие задания, за которые они получали хорошее вознаграждение. Атлас поделился с лидером идеями для роликов, посетившими его во время поездки, а также зарисовками Хенли, которые он забрал у неё перед своим отъездом. Вечер также прошёл довольно плодотворно для Дилана и Дэнни. Ребята перекраивали план на ходу, ища возможные пути добраться теперь ещё и до Хэнка. Первое выступление, которое они готовили, было решено провести на ежегодном благотворительном аукционе, который устраивала одна из «знакомых» Эйдена, и на котором должны были собраться все сливки финансового общества. Там же, по предположениям Всадников, они надеялись увидеть и Хэнка. Пока большая часть команды «выбирала» карты, которые станут их рекламными памфлетами, Дилан и его «ученик» до полуночи продумывали детали и обсуждали возможные пути отхождения: — Начиная со второго шоу, FBI проснется и с новыми усилиями начнёт преследовать вас в надежде поймать, — произнес Дилан. — Здесь и вступят «двойники», которых я нанял. Атлас кивнул соглашаясь, а затем двое перебрасывались идеями о том, как за оставшееся время найти способ собрать всю необходимую информацию о Хэнке до начала погони федералов за «современными Робин Гудами».***
10 ноября. Утро для Лулы, Джека, Хенли и Мерритта началось гораздо раньше, чем для Дэниела и Дилана. Пока последние ещё отдыхали, заряжая энергией свой организм, поселенцы театра впопыхах закидывали сумки с вещами для съемок в чёрный Honda Odyssey. Джек и Лула проспали, а Мерритт никак не мог найти свою чёрную шляпу, которую он совсем недавно приобрел и до сих пор не мог перестать восторгаться ею. Хенли, которую в последнее время мучили кошмары, проснулась слишком рано, поэтому девушке удалось закончить наброски игральных карт, и, заранее уложив всё необходимое для поездки, Ривз потратила всё утро на распечатку эскизов и затушёвывание тёмных кругов под глазами, появившихся у неё от недосыпа. Автомобиль доверили вести Джеку, хотя перед этим ребята потратили дополнительные пятнадцать минут, пытаясь усмирить Лулу, которая рьяно отстаивала своё право стать их личным водителем на время поездки. Наконец, изумлённые красотой собора ребята прибыли на площадку, где Дилан познакомил их с Джонатаном и Сэмом, которые в свою очередь выразили восхищение работой иллюзионистов и отметили, что у ребят отличное чувство вкуса в вопросе о стилизации шоу: — Вау, с такими камерами мы ещё не работали! — завороженно разглядывая один из установленных аппаратов «RED», сказал Джек. Лула вместе с парнем осматривала камеру, которая являлась сестрой-близняшкой для ещё семи таких же красоток абсолютно идентичных друг другу и расположенных в разных углах площадки. Для девушки это было что-то вроде подарка на День рождения, потому что она всегда обожала фотографию и всё, что с ней связано. За время пребывания в команде Всадников её телефон пополнился тысячами фото её «семьи». Она не переставала умножать количество фотографий, практически преследуя каждого из иллюзионистов и постоянно заставая их врасплох неожиданным «Улыбнись!» или «Снимаю!». Атласа это поведение особенно раздражало, но Луле его реакция лишь поднимала настроение. — Да, это наша новинка. Её ещё даже нет на рынке, — деловито ответил один из операторов. — Благодаря новшеству, введённому командой инженеров, несколько таких камер создают объемные голограммы из объектов съемки, поэтому после монтажа и сводки записей камер вместе мы сможем получить ваши проекции в реальную величину. — Очуметь! — медленно кивая головой и улыбаясь, ответил Джек. — Да, единственный минус — это то, что пока они плохо воспринимают белый цвет, поэтому мы и попросили вас не использовать его для съемок промо к выступлению. Дилан сказал, что вы собирались использовать такой метод съёмки только для второго шоу. — Да, только вот мы думали, вы создадите наших компьютерных «двойников», — не отрывая взгляд от камеры, сказала вслух Лула и провела рукой по одной из деталей матового чёрного цвета. — Это просто фантастика! Мне придётся всерьёз задуматься над тем, как выглядит моя задняя часть. — Мы сделаем всё в лучшем виде, — ответил Сэм. — Для остальной рекламы будем снимать на обычный «Provision», но начнем с 3D-съемки.***
Два дня спустя. Лондейл. Чикаго. — Привет, Дилан, — подошёл к лидеру Джек. Шрайк просматривал присланные ребятам заготовки к видеороликам, которые Сэм и Джонатан уже начали монтировать. — Джек, — кивнул Дилан, — присоединяйся. Смотрю ваши промо, — указал он на экран. Парень взял стул с противоположной стороны от стола и, поставив его рядом с лидером так, что спинка стула оказалась впереди, уселся на него, облокотившись руками о деревянную спинку: — Ух ты, это полученные с 3D-камер? — Вот, посмотри на это, — Дилан выбрал два видео и поставил их на воспроизведение. Это были промо для парных номеров второго шоу. Первыми на экране показались Джек и Лула, стоящие спиной друг к другу и тасующие карты в своих руках. Парень выполнял невероятные для простых глаз флориши, а Лула развлекалась с тасовкой. Карты Джека чёрные с золотыми мастями и индексами, карты Лулы красные с чёрными изображениями. Он «отправил в полёт» одну из карт, и она, описывая окружность вокруг парочки, возвратилась к нему, приземляясь на свободную руку, на которой затем начала крутиться вокруг своей оси. Девушка завершила свои несложные, но при этом чарующие, манипуляции с картами и, обходя вокруг Джека «отвлекла внимание», провела рукой над руками парня, не касаясь их, и вуаля! Его ладони пусты, что он и продемонстрировал, а девушка, довольно улыбаясь, вернулась на место. В её левой руке, принадлежащие ей до этого красные карты, сменились чёрными картами Джека. Девушка ещё раз перекинула карты из одной ладони в другую, затем сцепила руки, пряча в них колоду чёрных карт. Стоявший к ней спиной Джек также сжал ладони, словно отражая её движения в зеркале. В следующий момент девушка раскрыла пустые ладони, а из рук Джека появился красный голубь, которого он отпустил, и тот, взлетев вверх, через две секунды «взорвался» в воздухе прямо над ними, осыпая ребят конфетти из долларовых банкнот и красных перьев. — Смотритесь отлично, мне очень нравится, — одобрил Дилан. — Лула — просто герой. Она так быстро научилась базовым вещам с картами. На экране ноутбука появился Дэниел. Следующее видео уже для совместного номера Атласа и Ривз предстало перед глазами наблюдателей: — Посмотри на это, — бросил Дилан, вспомнив, что Джека всегда интересовали виды съемок и работа с камерами. — Помнишь, Сэм и Джонатан направляли на Хенли белый свет? Джек кивнул, припоминая: — Вот, для чего он был нужен. Просто не отрывай взгляд. Джек уставился на экран. Дэниел в одиночестве стоял в центре и так же, как Джек в первом видео, показывал свои кардистри-манипуляции, играя с картами, словно они были его частью, в тот момент, когда за спиной молодого человека, чуть в отдалении стала возникать девушка. Сначала практически неразличимый силуэт, она с каждым шагом, приближаясь к Дэнни, становилась всё более чёткой, пока, наконец, не приняла своё нормальное обличие: — Что? — не веря своим глазам, почесал затылок Джек. — Фантастика! Она словно привидение, превращающееся в живую Хенли. — Именно. Отличный намёк на её сегмент иллюзий. Тем временем на лице Атласа уже играла улыбка, но его взгляд продолжал следить за картами. Хенли приблизилась к нему и, встав с левой стороны, положила левую руку, согнутую в локте, ему на плечо, словно облокачиваясь на молодого человека. Свою правую руку она выставила чуть вперед и устремила ладонь, облачённую в перчатку, вверх, будто она держит невидимый факел. Атлас снова перетасовал карты и, собрав их в левой руке, засунул правую руку в карман брюк, а затем начал «выстреливать» по одной карте вверх из колоды в видимой ладони. Карты приземлялись вокруг ребят за исключением пяти, которые нашли приют в правой руке хитро улыбающейся мисс Ривз. Как только все пять карт сложили «веер» в ладони девушки, Атлас впервые посмотрел на неё, а Хенли, проведя полученными картами перед ним, закрыла его руку на секунду от глаз «зрителей» и отвела «веер» к себе. В левой руке Дэнни вместо карт горел небольшой огненный шар, взвиваясь пламенем вверх. На лице обоих играла улыбка. — Чёрт, они просто взорвут толпу, — завороженно ответил Джек. — Кто бы знал, что Хенли неплохо обращается с картами. — Что ты хочешь? Они с Атласом работали вместе практически четыре года перед тем, как стали Всадниками, — усмехнулся Дилан. — Я посмотрю на вас с Лулой через пару лет. Ты из неё точно сделаешь карточного манипулятора. — Да, — согласился Уайлдер, — а она точно заставит меня быть жертвой в её кровавых представлениях. Дилан добро усмехнулся, а Джек поинтересовался: — А видео Мерритта у тебя уже есть? Я хочу посмотреть на капли принца в действии. — Да, сейчас. Дилан прошёлся по списку различных роликов на экране и, найдя тот, который попросил Уайлдер, поставил его на воспроизведение. МакКинни, одетый с иголочки в чёрный костюм и вельветовую шляпу того же цвета с красной лентой, стоял в центре с самым серьёзным видом, буравя взглядом наблюдателей по эту сторону экрана. Красные лучи образовывали гипнотическую спираль, расположенную перпендикулярно ему и создающую впечатление, будто он стоял на ней. Чёрно-красная спираль начала медленно крутиться и подниматься. Мерритт продолжал стоять в центре, тогда как гипнотический круг двигался вверх. В метре от него также по окружности на тёмных тонких подставках-колоннах высотой ему по пояс располагались золотые сосуды, по форме напоминающие капли, но величиной сравнимые с цветочными вазами. Менталист, проявив своё актерское мастерство, поднёс руки к голове и, упёршись пальцами в виски, закрыл глаза, надев на себя выражение лица «я посылаю сильный импульс во Вселенную». Спираль уже проделала свой путь наверх и крутилась над ним, отбрасывая тени. В следующий момент все золотые капли-сосуды взорвались, словно взрываются маленькие звезды на миллиарды мельчайших частиц. МакКинни открыл глаза, и наглая усмешка заиграла на его губах. Джек довольно закивал головой: — Чёрт, как же ребятам это понравится! — Вы все молодцы, хорошо поработали, — похвалил Дилан, а затем, помолчав немного, спросил парня чуть более серьёзно: — Джек, ты готов? У тебя снова большая роль, да ещё этот финал с Атласом… — Всё пройдет идеально, мы всё продумали. Проблем не возникнет. — Отлично, потому что публика вас уже заждалась.***
Падение… Она ощущает титанические усилия воздуха, изо всех сил пытающегося смягчить её падение, уберечь от удара. Ярко-рыжие волосы обрамляют лицо и устремляются вверх, словно пытаясь уцепиться за что-то невидимое, спасти её, дать ещё мгновенье… Руки противоестественно поддались вперед, замерли в оцепенении, и лишь приближающийся холод и ужас напоминают ей, что девушка движется вниз. Такое странное ощущение, чувствовать и не чувствовать себя одновременно. Словно птица в золотой клетке, которой не суждено вырваться на волю. Как так случилось, что она падает?.. «Я оступилась?» — проносится в её голове. Как же тяжело блуждать в лабиринте собственных мыслей и воспоминаний, который видоизменяется каждый раз, с каждым мгновеньем всё больше и больше теряя истину, запутывая, стирая воспоминания, замещая их новыми, незнакомыми прежде. Удар? Нет, падение всё ещё продолжается… Или удар уже был? Секунды, минуты, часы… Когда закончится этот полёт? Что, если он вечен? Есть ли ещё способ спастись? «Боже, тебя же трясет!» — слышит она в своей голове. Собственный голос, но словно извне. Слова повисают в паутине воспоминаний, резонируя в ней. Её мысли теряются в рассеянном тумане, который нежно обволакивает разум. Сосредоточиться невозможно… Просто падение в пустоту… Но в отличие от затуманенного мышления органы чувств никогда ещё её не подводили. Всеми фибрами своей кожи девушка ощущает приближение к поверхности, тёмной, беспросветной, холодной, и страх снова сцепляет свои оковы вокруг её шеи. «Почему именно я?» — снова звенит удивленный голос её «двойника», доносясь до неё с затаённых углов лабиринта. Мысли о том, что она разобьется, словно фарфоровая кукла, просачиваются сквозь дымку и проносятся в голове, но уже в следующее мгновенье девушка не помнит их, лишь чувство приближающегося ужаса остаётся с ней и продолжает всё шире раскрывать свои объятия, приветствуя её в собственном кошмаре. У неё ещё есть возможность спастись? Почему никого нет рядом? «Где ты?» — прокричала девушка, через мгновенье осознав, что её губы лишь очертили слова, а голос так и не смог принять свою физическую форму и прозвучать… Взывая его, умоляя спасти её. Удар… «Нет!» — протяжный крик, срывающийся на хрип. Её оглушает. Резкая трансформация из-за столкновения, казалось, затрагивает каждую частичку её тела. Мгновение она думает, что её больше нет — она взорвалась, словно звезды коллапсируются и разрываются на мельчайшие частицы. «Что произошло?» — девушка не чувствует своего тела, но спустя секунды к ней возвращается способность видеть и единственное, что предстает перед ней — это испещренная миллиардами пузырей, различной формы и размеров, вода. Всё словно подсвечено красным цветом… Или это лишь отражение света? Лучи пробиваются сквозь прозрачную воду и сталкиваются с кроваво-красными лоскутами её платья, которые обволакивают девушку, медленно качаясь, словно в медленном танце, погружая всё вокруг неё в алый цвет. Девушка всегда любила этот оттенок… Но сейчас он лишь заставляет её чувствовать металлический привкус во рту. О том, что время не статично, что оно продолжает свой ход, ей говорят лишь пузырьки воздуха, которые, будто сияющие звезды, стремительно удаляются от неё вверх к единственному источнику света, медленно приобретающему розовый оттенок. Она всё ещё здесь, но её тело эфемерно. Почему она не чувствует боль? Ведь боль всегда следует за падением… Девушка ведь почувствовала удар, а теперь из неё будто вытянули все ощущения. Нет ничего. Ей кажется, что даже простое движение век вниз и вверх занимает у неё минуты. Она никогда не задумывалась о том, что тишина имеет свой звук, но теперь знает, что это так. Этот всепоглощающий звон, который невозможно описать или сымитировать. Он настолько объёмный, что всё теряется в нём. Он всё и ничто одновременно, но его мощь не имеет границ. Даже её мысли, пробивающиеся сквозь паутину тумана, не могут полностью обрести форму, проигрывая в неравной битве с тишиной, и на какое-то мгновенье, которое, ей кажется, длится часами. Она полностью порабощена тишиной и хаотичным движением частиц воздуха, пытающимся сбежать из воды на волю. «На волю…» «Освободиться!» — её мысли, наконец, выигрывают битву с тишиной и дотягиваются до неё, вытаскивая из лимба. «Это невозможно» — девушка слышит хрип, больше похожий на шёпот. Он снова оторван от неё. Как так возможно, что это она, её голос, но в то же время она слышит его будто от собеседника? Вместе с голосами чувства стремительно начинают возвращаться к ней, полностью накрывая несвойственной им обычно интенсивностью. Хенли снова ощущает своё тело, в каждом миллиметре которого отчётливо раздаётся боль. Последствия удара? «Как же холодно!» — она судорожно пытается сконцентрировать всё своё внимание на мыслях, борясь с туманом в своей голове. «Отпусти меня!» Разум, наконец, обретает контроль над телом, и девушка медленно поворачивает голову, а затем и весь корпус, осматривая пространство вокруг неё. Внизу лишь темнота. Она загнана в угол, у которого нет границ. «Мне нужен воздух…» «Сколько я уже не дышу?» — не тратя драгоценного времени, она «цепляется» за единственный маяк, указывающий ей направление — свет, ставший уже практически малиновым. Агония… «Я должна добраться до поверхности и сделать вдох» — она, используя все силы, которыми располагает, заставляет своё тело подчиняться ей и, преодолевая давление воды, приближает себя к источнику света в надежде, что поверхность не так далеко, и запас кислорода в стонущих от боли легких достаточен, чтобы успеть добраться до поверхности. Свет становится всё ярче и обесцвечивается с каждым движением её рук, выталкивающим её из тёмно-красной бездны. Ощущение эфемерности уступило место физическим мукам, которые девушка воспринимает с благодарностью, думая, что именно эти чувства и есть её круг спасения, указывающий на то, что она жива. В грудной клетке ноющая боль, смешанная с жаром, так знакомая ей. Жажда кислорода начинает медленно поглощать её разум. Почему ей так трудно не дышать? Ведь она умеет это. «Как долго это продолжается?» — крутится в голове. Лабиринт мыслей снова трансформировался, и теперь ей кажется, что с момента удара прошло не больше нескольких минут. «Почему так трудно?» — поднимая своё тело вверх, к поверхности, пытается найти в своих воспоминаниях лимит, который может выдержать под водой без сомнений… В голове возникает повернутый на девяносто градусов знак бесконечности. Восемь минут? Ещё чуть-чуть… Она практически ничего не видит впереди из-за лучей света, ослепляющих своими переливами. Биение сердца сопровождается болью, словно каждый его удар заставляет заживо-горящие изнутри легкие кровоточить с внешней стороны. Девушка практически не замечает этих мук, импульс радости и предвкушения заветного глотка воздуха толкает её к самой поверхности, и она, выставив вперед руку, совершает последний рывок, со всей силой ударяясь о поверхность. «Это падение?» — мысленно спрашивает она. Разум неосознанно посылает указания конечностям, судорожно бьющимся о холодную корку. Девушка не понимает, где она, но, превозмогая изнеможение и боль, фокусируется и видит перед собой толстый слой льда, отделяющий её от дружелюбного света, задиристо играющего своими лучами с воображением. Страх, с которым она уже не в силах бороться, разливается по её венам, а легкие и сердце, кажется, сейчас разлетятся на осколки. Девушка отбивает ладони о ледяной покров, но уже знает, что не сможет его преодолеть. «Это неправда! Не может быть правдой!» — снова слышит она свой голос извне. Её вновь окружают пузырьки воздуха, но на этот раз они гораздо больше, и лишь через некоторое время она осознает, что они вызваны её немым криком. Не в силах сдержать ужас, боль и отчаяние девушка кричит что-то несвязное, но единственный эффект, который производит её крик, — это лишь вырывающиеся наружу остатки воздуха, покидающие объятые пламенем легкие. «Это иллюзия! Скажи мне, что всё это всего лишь иллюзия!» — она слышит истошный вопль, принадлежащий её невидимому двойнику. Вода снова окрашивается в алый цвет, но на этот раз из-за её сбитых в кровь ладоней. Сердце бьётся так быстро, что она уже перестаёт осознавать что-либо, полностью поглощенная болью в своих легких. Огненная пытка, агония, набатом отбивающая последние секунды… Её тело конвульсивно содрогается, и она, изнемогая от боли, прикладывает ладони, из которых сочится алая жидкость к грудной клетке, которая в следующую секунду превращается в эпицентр взрыва. «Что, если я забуду тебя?» — прозвенело в голове Хенли, когда она обнаружила себя в слезах и холодном поту, сидящей в своей собственной кровати с неестественным выражением немого крика на лице и руками, изо всех сил давящими на грудную клетку, словно она пыталась остановить неминуемый взрыв, накрыв его своими ладонями. Её трясло от страха, но, превозмогая его, Ривз повернулась направо и обнаружила электронные часы на прикроватной тумбе, освящающие комнату тусклым неоново-зелёным светом. 4:37 Девушка почувствовала, как её сердце бешено бьётся под ладонями, и, затаив дыхание, Хенли отняла руки от груди. На мгновенье Ривз показалось, что они испещрены кровавыми порезами. Вскрикнув она включила прикроватный светильник и поднесла ладони к источнику света. Порезы, которые так напугали её секунду назад в темноте, были всего лишь линиями на руках, создающие всем известную карту жизни, представляющую особый интерес для специалистов в хиромантии. Судорожно хватая воздух и вытирая льющиеся из глаз слёзы, девушка обессилено упала на постель, закутываясь в плед.***
Через полчаса, оставаясь всё ещё в мягкой фланелевой пижаме, Хенли сняла с плечиков тёмно-серое пальто и, накинув его, направилась в своё секретное место на крыше. Девушка боялась заснуть и снова погрузиться в кошмар, преследующий её в разных обличиях последние несколько недель. Обуздав свои нервы, она подумала, что нет ничего лучше свежего ночного воздуха и наблюдения за не тускнеющими огнями города, которым всегда удается успокоить её. Ривз бесшумно пересекла коридор и, оказавшись у заветной лестницы на крышу, с нетерпением преодолевала ступень за ступенью, уже предвкушая воздействие бодрящего морозящего дыхания ноябрьской ночи. Хенли была уже на полпути к своему «укромному уголку», тихо передвигаясь к западной стороне крыши, когда заметила странное свечение с левой стороны. Затаив дыхание и стараясь сделать свои шаги максимально бесшумными, девушка медленно приблизилась к полуразрушенной кирпичной стене, возможно, служившей когда-то частью технического помещения. Она увидела небольшой стеклянный купол, в котором сверкали электрические ниточки, выходившие из центра и разбивающиеся о его внутренние стенки. Всё это походило на некое подобие плазменного шара и было бы им, если бы только купол был шаром, а «электрический паучок» переливался всеми цветами радуги. Хенли не задумываясь сделал шаг вперед, и камни под её тапочками заскрежетали друг о друга. В следующий момент она увидела резко обернувшегося к ней Атласа, который сидел за полуразрушенной стеной с передатчиком в руках. Напротив него светился игривыми электрическими лучами увиденный ею ранее купол: — Хенли? — удивился Дэниел. — Дэнни? — услышал он такое же удивление с противоположной стороны. — Прежде, чем ты начнешь кричать, что я всё время где-то рядом, я хочу заметить, что сейчас ты вторгаешься в моё личное пространство. — Что ты здесь делаешь? — А ты? — Я… Я здесь иногда бываю… У меня тут что-то вроде своего секретного местечка… — Что? Я тебя здесь никогда не видел. Постой, ты тоже сюда ходишь? — Нет, — протяжно ответила девушка. — То есть не сюда конкретно, я обычно провожу время с западной… Постой, а ты как здесь оказался? — Ты не одна, у кого есть прямая необходимость побыть иногда наедине с самим собой. У тебя всё в порядке? Время пять утра, а ты блуждаешь по крыше. — Мне не спится… В последнее время. — Присядешь? — указал он на место рядом с собой. Ветер изредка развевал волосы девушки, и она, промедлив несколько секунд, всё же приняла его предложение. — А ты почему здесь в такую рань? — Ты же знаешь, я не могу спать, когда в голове есть идеи, — вертя в руках передатчик и глядя вдаль, ответил он. — Что на этот раз, гений? — усмехнулась она. — Хочу заняться более глубоким изучением электричества… Думаю, можно сделать пару интересных номеров, используя это, — указал он на светящийся купол. — Ясно… И давно ты облюбовал это место? — окидывая взглядом пространство вокруг себя, спросила девушка. — Не знаю. С момента, как мы сюда приехали. Я изучал театр и прогуливаясь обнаружил выход на крышу. Ну, а дальше стал приходить сюда, когда мне это было нужно. Ты выглядишь усталой… Тебе снятся кошмары? — меняя тему, спросил Дэнни. Хенли лишь кивнула головой, поймав на себе его взгляд: — Расскажешь? — Нет, в этом нет ничего такого… — Да ладно тебе, — усмехнулся Атлас. — Давай, я хочу знать, что тебя так напугало. У тебя даже губы посинели и всю трясет. — Это от холода, — защищалась девушка. — Чёрт, я и не подумал. Ладно, давай сюда, — он положил передатчик слева от себя и развёл руки, приглашая её в свои объятия. — Я не взял с собой пальто, так что это лучшее, что могу предложить. — Ты что, смеёшься? Ну уж нет! — негодующе ответила Хенли. — Ну хорошо, когда ты подхватишь воспаление легких ровно за неделю до начала нашего «шоу», не вини меня в том, что сидела на сквозняке, когда я предлагал тебе сесть поближе и был готов поделиться своим теплом. Даже ни слова мне не произноси и только посмей кашлянуть в мою сторону. — Чёрт бы тебя побрал, Атлас, — сказала девушка, нехотя пододвигаясь к нему. Молодой человек в джинсах и свитере заставил её прильнуть к нему, обняв девушку правой рукой. Почувствовав тепло, Хенли, забыв все свои предрассудки, обвила свои руки вокруг его пояса и погрузилась в тепло, которое источал Дэниел, словно обогреватель: — Я всегда удивлялась, что ты всегда такой горячий, — она проговорила свою мысль вслух. Дэнни усмехнулся: — Да, мне многие говорят, что я привлекателен, но всё равно спасибо. Приятно такое слышать. — Эй! Я не это имела в виду! — Ривз понарошку хлопнула его рукой. — Я понял, просто испытываю тебя, — усмехнулся он. — Я с детства такой. Все всегда думали, что у меня температура. — А я думала ты про свои шутки, — уколола в обратку она. — Расскажешь мне про времена, когда ты был маленьким? Что угодно, какую-нибудь смешную историю или просто воспоминание… — Хенли, сколько раз тебе говорить, что я не собираюсь рассказывать о своём детстве. В нём нет ничего интересного. Я был глуп и беззащитен. — Все дети были такими, в этом нет ничего такого. Не понимаю, почему ты всё время отмалчиваешься. Мы с тобой столько лет работали вместе… — И это первый раз, когда тебе снятся кошмары, когда я рядом. Ты обещала рассказать про свой сон, — надавил молодой человек. — Я ничего не обещала. — Не заставляй меня вытягивать его из тебя. — В нём нет ничего такого, — скопировала она его слова, но мысли девушки уже возвращались в душивший её кошмар, и голос принял немного раздраженный тон. — Мне снилось, что я куда-то падаю, а потом удар. Я ударяюсь об воду. Мне казалось, что как падение, так и удар длились часами. И такое странное ощущение — я слышала свои мысли, как и все мы обычно слышим себя, когда ведём внутренние монологи, но, кроме внутреннего голоса, я слышала… даже не знаю… себя, но словно извне… Будто другой человек с абсолютно идентичным моему голосом говорил со мной. И я точно знала, что это была именно я… — Может, это была настоящая ты, которая пыталась вытащить тебя? Та, что сейчас обнимает меня, а не та, что падала в воду? — предположил Дэнни. — Может… — задумалась девушка. — И вот что так же странно, я ощущала такую жуткую боль в легких, как та, что возникает, когда ты бьёшься в конвульсиях под водой от нехватки кислорода. — Да, мне это знакомо, — кивнул Атлас. — Не понимаю, почему я чувствовала это так резко. Ведь я всегда ощущаю себя в воде отлично, потому что натренирована в этом плане… — Ты же сказала, что удар длился часами, может, именно поэтому тебе не хватало кислорода… — успокаивал Дэнни. — Наверное, — раздумывала девушка, — но потом сон начал словно сворачиваться, и то время, которое мне казалось было потрачено… Потом я начала думать, что это были всего лишь от силы две-три минуты. — Что было дальше? Ты проснулась? — Я… Попыталась выбраться. Поплыла на свет, и, когда достигла поверхности, оказалось, что вода покрыта толстым слоем льда, который я бы ни за что не пробила… А потом… Да, я проснулась. — Это всего лишь сон… — уверенно проговорил Атлас.— Шутка, которую с тобой проворачивает воображение, Хенли, — он взглянул на неё сверху вниз, дожидаясь ответного взгляда. — В реальности я бы ни за что не дал тебе даже упасть. Такого никогда не случится, понятно? Девушка лишь крепче прижалась к Дэнни и зарылась своим лицом ему в плечо, сигнализируя тем самым, что его слова оказались отличным оружием для истребления страхов, наполнивших её разум за эту ночь. Ребята некоторое время сидели в тишине, пока Хенли не прервала молчание: — Ты готов к выполнению нашего плана? — Уже не могу дождаться. Если честно, я в некотором смысле рад, что из-за Хэнка мы сливаем часть времени, отведённого на подготовку. Люди будут сражены наповал тем, что они увидят. — А вот Лула немного переживает… Она считает, что всё может пойти наперекосяк из-за таких резких изменений. — Я всегда говорил, что её бесстрашие всего лишь актерская игра. Кстати, о Луле… — сделал паузу молодой человек, — будь с ней поосторожней… — О чём ты? — непонимающе подняла голову девушка. Атлас снова пробирал её до нутра своим взглядом, будто сканируя мысли: — Как много ты ей рассказала о нас? — С чего ты взял, что я ей что-то рассказывала? — моментально включилась в Хенли защитная позиция. — Брось, я ведь вижу, что она что-то знает. Я не тот, кто стал бы рассказывать о своём прошлом, поэтому касательно нас двоих остаёшься только ты. — Я всего-то рассказала, как мы с тобой встретились в первый раз и про то, как мы были у моих родителей в Атланте. Молодой человек практически бесшумно усмехнулся, отвернувшись от неё, а затем, снова повернув к ней голову, спросил: — Про второе во всех подробностях выложила? Атлас, сдерживая улыбку, прикусил нижнюю губу. — Нет, предпочитаю такие вещи держать при себе, — пробурчала Хенли в ответ. — Странно, я бы поделился. Уверен, именно это она и хочет от тебя услышать… Так, когда ты говоришь, ты ей всё это рассказала? — Почему тебя это так волнует? И что за предупреждения по поводу осторожности? — Хенли, сосредоточься. Когда ты ей говорила про нас? Я хочу знать день, дни. Это важно, — буравил её взглядом молодой человек. — Я не помню… Не знаю. Про нашу встречу я, кажется, рассказала, когда ты поссорил её с Джеком из-за этой стратегии. Да, точно! Мы ещё с ней здесь сидели, и за бокалом вина… — Так вот, где вы были! — разгадал ещё один пазл Атлас. — Совет на будущее, никогда не пей с ней наедине. Молодой человек отчаянно прятал от девушки смех: — А про встречу с родителями? — Да что с тобой такое? — отпрянула Ривз. — Что за шутки? — Когда? — насильно возвращая девушку к вопросу, спросил Дэнни. — Не помню. Когда мы с тобой в очередной раз поссорились из-за чего-то! Я с тобой каждый день ругаюсь, не запоминаю даты и не отмечаю их красным маркером на календаре! — А вот и зря! Стоило бы, — думая уже совсем о другом, проговорил Дэниел. — Да тогда ни одного маркера не хватило бы! — вспылила она. — Что происходит, Дэнни? Атлас словно пробудился от её предыдущей реплики: — Первый раз ссора с Джеком, второй — ты и я… — парень усмехнулся. — Ну и тактику же ты выбрала… В девушке снова начало закипать раздражение от манеры молодого человека общаться с самим собой, когда он повернулся к ней и серьёзно сказал: — Ты должна быть поосторожней с ней, Мерриттом… Возможно, даже Джеком. — О чём ты? — Они используют тебя, чтобы вытянуть информацию. Ты слишком эмоциональна, Хенли, и Лула это довольно быстро обнаружила. — Хочешь сказать, она пытается узнать… — вопросительно начала Ривз, когда Атлас прервал её: — Они хотят знать, что произошло между нами. Это ясно, как белый день. Их с самого начала волновало то, что мы с тобой уже знали друг друга до того, как стали Всадниками. Мерритт и Джек пытались выяснить, но безуспешно; как только в нашей компании появилась Лула, ты вдруг сразу стала разговорчивой. — Даже не думай обвинять меня в том, что у меня подвешен язык! — повысила Ривз на него голос. — Я бы тебя не в этом обвинил, но, собственно, это сейчас неважно. Раздражение Хенли, направленное как обычно в сторону Атласа, боролось с нарастающим чувством сомнения в её, казалось бы, такой естественной дружбе с новой участницей команды: — Не понимаю. Зачем ей это? — Все хотят узнать, хорош ли я в постели, — нагло усмехнулся Атлас. — Ты неисправим, — рявкнула Хенли. — Не переживай, в тебе тоже заинтересованы. Думаю, Мерритт просто жаждет «узнать тебя поближе». — Боже, мне сейчас станет плохо. — Ладно, прости, — собравшись, успокоил Атлас. — Просто будь с ними поаккуратнее… Я говорю это из самых заботливых побуждений. Не хочу, чтобы у меня в преимуществах были твои воспоминания обо мне… Ведь, насколько я понял, ты наоборот пытаешься полностью стереть меня из своей памяти. Последние слова парень произнес с болью на своём лице в буквальном смысле, трансформировав голос практически в шёпот. Девушка, пытаясь успокоить бушующий в сердце ураган, который был вызван репликой Атласа, нервно перебирала коченеющими пальцами: — Я бы никогда… Я не… — запиналась Хенли, — Я просто пытаюсь жить дальше… Дэнни приблизился к ней и прошептал на ухо: — И ты снова повелась, Ривз. — Пошёл ты к черту, Атлас! — гневно выпалила она. — Вот видишь! Это я и пытался показать тебе. Ты слишком эмоциональна. Научись контролировать это, иначе скоро даже Дилан будет знать о точном количестве ночей, которые ты провела со мной… — С тобой невозможно разговаривать! — девушка спешно встала и собиралась было направиться к себе в комнату. — Я ведь не говорю, что против этого. Лично я считаю данную черту в тебе одной из самых привлекательных, особенно если ты проявляешь её в нужные моменты… Практически не могу устоять. — И начинаешь вытирать об меня ноги, — обиженно бросила Хенли. Дэнни недоуменно посмотрел на неё: — Мы явно имеем в виду разные моменты, — правая бровь как обычно полезла вверх. — Ну уж нет! Довольно! Практически ни один разговор с тобой не заканчивается нормально. Ведь всё так хорошо начиналось… И что теперь? Знаешь, я безумно рада, что во время ваших персональных шоу, я буду сопровождать Мерритта, — отвернулась от Атласа девушка и сделала несколько шагов в сторону лестницы, ведущий внутрь театра. — Постой! — схватил её за руку подбежавший Атлас, а затем повернул к себе. — Что ты имеешь в виду, говоря, что будешь сопровождать Мерритта? Ты что, не едешь со мной? — Дэнни, неужели ты думаешь, что за всё это время я не выучила урок о том, что нам нельзя оставаться наедине? Я знаю тебя лучше, чем ты сам, и не позволю тебе рушить то, что с таким упорством пытаюсь построить. — Имеешь в виду псевдо-отношения со своим ухажером? Значит, у вас всё не так уж и гладко, раз пару дней со мной наедине могут так круто перевернуть твой карточный домик. — У нас с Райаном всё в порядке! — Боже, как же меня достало его имя! — удар за ударом они продолжали свою битву. — Хорошо, я буду произносить его чаще. — Возвращаясь к поездке… Ты что, боишься меня? — усмехнулся он, но глаза оставались серьёзными и немного тревожными. — Считаешь, что с Мерриттом тебе будет безопаснее? Он же фактически маньяк! Он уже в течение двух лет не перестает отправлять в твою сторону все эти пошлые шуточки… — Ох, можно подумать ты со своими репликами всегда держишь себя в рамках! — Это другое, у меня есть на это право. Отвечай на вопрос, Хенли! Ты боишься меня? — С чего бы мне тебя бояться? — Значит, ты уже готова сдаться? Мы ведь только начали… — Ничего подобного. Это просьба Дилана. Он мой руководитель, и я ему подчиняюсь. — Мне такие слова говорить нельзя, — левой рукой Дэнни нервно давил на свою переносицу. — Знаю, — усмехнулась девушка, осознавая, что мяч снова на её поле. — Но случай, сказать такое, слишком хорош, чтобы его не использовать. Мне пора, Дэнни, — она высвободила свою руку из его ухвата-ладони, сцепившейся ранее вокруг её запястья. Девушка, запахивая пальто, которое раскрывал ветер, направилась внутрь. Она боролась с желанием повернуться и обнаружить Атласа, стоявшего позади и поглощающего её силуэт. — Что ж, удачи в поездке с МакКинни, — чуть громче бросил он ей вслед. — Помни, что я тебе говорил.