Звезды ни при чем

2. Я присела на скамейку возле статуи Love, и посмотрела на памятник. Памятник любви. Звучит страшно. Хотя разве на кладбище не стоит памятник моей любви? Стоит. Наверняка его покрыл белым слоем снег. Нужно сходить. Прошел год - мучительный, трудный, но принесший мне очень многое, и очень многое поменявший в моей жизни. Экспериментальное лекарство, которое я принимала по настоянию родителей, по мере добавления в него каких-то новых веществ и соединений, дало ошеломительный эффект. Опухоль стала потихоньку, медленным темпом, но рассасываться. Теперь я хожу без канюли - отсюда ощущение небывалой легкости и неловкое чувство, как будто я забыла что-то очень важное. Еще я порой не знаю куда девать руки, но это неважно. Важно, что я пошла на поправку. Мрамор памятника и правда покрылся аккуратным слоем белоснежных снежинок, сверкающих под неяркими лучами солнца. Я осторожно очистила надпись: Огастус Уотерс, и погладила рукой его фотографию. Существует ли загробная жизнь? Пожалуй, сейчас я верю в это больше, чем когда либо. Хочу верить. Потому что не может человек просто исчезнуть. Должно быть что-то еще, какое-то продолжение. - Привет, Гас. - мой голос прозвучал неуверенно и слегка хрипло. Я прочистила горло и присела на корточки. - Надеюсь, тебе там тепло и хорошо. Теплее, чем у нас сегодня. Настоящая зима. Да-да, знаю, глупо было ожидать иного - январь. Начало нового года. И я чувствую себя гораздо лучше. Я теперь не такая беспомощная, какой ты меня знал, я могу сама дышать. Это огромная победа, сказали врачи. Они пишут обо мне диссертацию. А я... Я не знаю, нужно ли мне это. Хочу ли я. Хочу ли я жить и дышать. Я замолчала, внезапно поняв, что это чистейшая правда - то, что я сейчас сказала. Это то, в чем я боялась признаться самой себе. Над головой пролетела птица, шурша широкими крыльями и свалив мне на голову снежный ком с одной из веток. Я тихонько рассмеялась. Быть может, я и чокнутая, но это определенно знак. Огастус Уотерс дал мне по башке за мои слова. - Хорошо-хорошо, я постараюсь так больше не говорить. Хотя иногда я впадаю в подобие депрессии. Мама даже записала меня к психотерапевту. Мы с миссис Льюис рисуем цветочки по составляющим успеха, учимся мотивироваться и прочая хрень. Тебе бы наверняка не понравилось - там одна болтовня. Я в жизни столько не болтала, как во время визитов к ней. Завибрировал телефон. Сообщение от мамы: "Хейзел, скорее возвращайся домой, холодно! И телефон к тому же у тебя с собой, ты же знаешь о его вреде". Я вернула гаджет в карман пальто и встала. - Мне пора. А то эта штуковина под названием телефон действительно не самым лучшим образом влияет на рассасывание моей опухоли. Я еще приду, и не раз... Пока. Погладив голой рукой холодную фотографию Огастуса, я бросила прощальный взгляд на мрамор памятника и зашагала к выходу. Нужно жить. Как бы мне не хотелось остаться тут, нужно жить.