Звезды ни при чем

Глава 1. Дороги превратились в месиво: мусс из грязи и свежевыпавшего снега - в Индианаполис пришла зима, мое не самое любимое, но очень красивое время года. Я вздохнула и отошла от окна. Что толку пялиться сквозь стекло? Нужно просто одеться и выйти на улицу. - Мам, мне нужно выйти. Мама смотрела телевизор и на секунду обернулась ко мне. - Конечно, Хейзел. Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу: - Ты не поняла. Мне нужно выйти на улицу. Мама удивленно перевела взгляд с телевизора на окно, потом на меня: - В такую погоду? - Я просто хочу... Не знаю, почему. Не могу объяснить. Ты мне поможешь? Мама торопливо встала: - Конечно помогу, Хейзел, о чем речь? С ее помощью я оделась и шагнула за порог дома. Меня сразу закружил вихрь красивых резных снежинок - замерзшие кристаллики воды. Я с каким-то детским удивлением и восхищением подставила руку в красной варежке, на нее сразу уютно улеглись несколько снежинок. Я поднесла руку к глазам и стала рассматривать форму кристаллов. Где-то я читала, что в природе нет двух абсолютно похожих снежинок - у природы неиссякаемая фантазия. А ведь и  с людьми так же, или нет? Разве есть два абсолютно похожих человека? Даже однояйцевые близнецы всегда имеют какие-то черты, по которым их различают близкие. Я подняла глаза к небу и подставила лицо под снегопад. Маленькие иглы таяли на моих щеках, губах, зависали на ресницах. Помнится, когда-то в детстве я хотела сделать фотографию как в модном журнале: со снежинками на ресницах.  Потом я подросла и мечта как-то забылась, но сейчас я заново учусь ценить жизнь, поэтому... Почему нет? Я достала из кармана пальто новенький белый смартфон - подарок мамы на день рождения, и включила фронтальную камеру. Так непривычно, хотя селфи сейчас в моде. Кадр получился красивый, обработать на компьютере в программе Фотошоп, и будет как в том журнале из детства. Я даже рассмеялась от внезапного ощущения легкости. Давно мне не было так легко. С того самого момента, когда я узнала о смерти одного из самых близких мне людей - Огастуса. Прошел уже год, пожалуй, достаточный срок для того, чтобы перестать плакать при звуке его имени, но недостаточный для того, чтобы шрам на сердце зарубцевался. Нет, рана еще открыта и по-прежнему саднит при любом прикосновении, просто я привыкла. Человек ко всему привыкает. И это самое ужасное.