Противостояние Пламени и Льда

Новостью о смерти Джерара были подавлены все. От старшего поколения, что бок о бок с волшебником сражались много лет против давних врагов «Фейри Тейла», растили детей и просто делили мирное небо над головами, до их детей, для которых Фернандес-старший всегда был улыбчивым и мудрым дядей, всегда способным дать дельный совет. Лаксус замер на том же месте, где стоял, когда узнал о погибели их товарища. И что он за Мастер такой, если его друзья умирают или пропадают без вести один за другим? Что он сделал, чтобы обезопасить каждого, кто называл его таким важным словом — «Мастер»? Макаров бы точно что-нибудь придумал, нашел способ решить все их проблемы и уберечь своих «детишек» от всего, что им пришлось и еще предстоит пройти. А он что? Он — никудышный глава великого «Хвоста Феи», недостойный носить этот титул. Макаров бы точно не был рад узнать, кого он выбрал себе на замену. В гильдии были куда более достойные волшебники, которые могли повести за собой фейритейловцев и защитить их, и одним из таких был погибший Джерар Фернандес. Нужно было срочно что-то решать, пока ряды «Хвоста Феи» не стали еще реже. Чем им поможет победа «Фейри Тейла» на Великих Магических Играх? Спасет ли она жизни членов этой гильдии, уберет ли она с пути таких серьезных врагов, как «Когти Стервятника»? Что-то подсказывало Дреяру, что нет. Пока они находятся здесь, а остальные в Магнолии, каждый из них оставался беспомощен. Только вместе «Фейри Тейл» становился по-настоящему силен, а это означало, что пора возвращаться домой. — Мы уезжаем, — нарушил повисшую гробовую тишину грубый голос Лаксуса, что сильнее стиснул свои кулаки, которыми был готов прямо сейчас разнести все, что его окружало, от переполняющих его душу злости и ненависти к тем, кто посмел посягнуться на самое дорогое — жизни его друзей, его семьи. Волшебники, собравшиеся в палате, оживились, удивленно переглядываясь между собой. Им не послышалось? Мастер собрался бросить на полпути так тяжело давшиеся им Великие Магические Игры и вернуться в Магнолию, точно испуганная лисица в свою нору. Все, конечно, понимали, что оставшиеся в городе друзья оказались куда более уязвимы, чем они — большая часть «Хвоста Феи», в составе которой были самые сильные ее волшебники, но только здесь, на соревнованиях, у них были шансы расквитаться с их врагами, в причастности которых к смерти Джерара не сомневался никто. Только такие отморозки, как «когтистые», могли бросить им вызов. — Лаксус прав, — согласился Грей, взглянув на Мастера и получив в ответ благодарный кивок. — Ничего хорошего Великие Магические Игры нам не принесли и не принесут, — он перевел взгляд, полный боли, на своего сына, прикованного к больничной койке. — Так будет лучше всем, — подтвердила слова мужчин Люси, покачав головой. Она не осмеливалась поднять на Наша глаза, даже чувствуя на себе его прожигающий взгляд. Драгнил знала, как Новое Поколение мечтало участвовать в этих состязаниях и какими усилиями им дались все их победы, которые сейчас их просят оставить в прошлом, но не могла позволить себе ответить иначе — таков был родительский долг. Стоявшая рядом с матерью Луна вздрогнула, понуро склонив голову. Что бы сейчас сказал отец, будь он здесь? Чью бы сторону он выбрал? Если бы это был тот Нацу, о котором ей рассказывали все его закадычные друзья, то она с уверенностью бы сказала, что он решил бы остаться. Но теперь все по-другому — он муж и отец, который должен защищать свою семью. Драгнил не знала, что сказать и кого поддерживать, посему, поджав губы, промолчала, сжимая ладони, уложенные матери на плечи, покрепче. — Но вы не можете так все бросить! — запротестовала Нова, выскочив из толпы к отцу. Ее попыталась успокоить Мира, но Дреяр лишь отмахнулась от матери, продолжая испепелять взглядом голубых глаз отца. — Посмотри! — воскликнула девушка, указывая на Наша, Шторма и Гейла. — Ты хочешь сказать, что все это было напрасно? Что это ничего не стоит?! — не на шутку разозлилась Громовая Убийца Драконов, толкнув Лаксуса в грудь. — Нова… — вновь предприняла попытку успокоить дочь Мираджейн, за что получила разгневанный взгляд и в свой адрес. Женщина опустила руки, которыми только что хотела обнять блондинку, и покорно отошла в сторону, не в силах спорить с дочерью. Она знала, что на своем Дреяр будет настаивать до последнего. — Вы не можете просто взять и перечеркнуть все то, что мы сделали! Все, что мы пережили за эти три дня! Вы думаете, вам одним больно? Вам одним страшно? Тогда выньте головы из задниц и оглядитесь: каждый, кто находится здесь, напуган не меньше вас! Но разве это повод отступать, когда до конца Великих Магических Игр осталось всего два дня?! — продолжала пытаться вразумить гильдию Нова, которую окончательно захлестнули эмоции. Или просто они наконец вырвались наружу, копившись внутри достаточно долго и образовав вулкан, что наконец смог взорваться. — Довольно! — крикнул Лаксус, перехватив руку волшебницы, занесенную для еще одного толчка. — Что конкретно тебе неясно в словах: «мы уезжаем»? — грозно спросил Дреяр, глядя на дочь. И как она только не понимает, что требует от гильдии? Как она не понимает, что просит у родителей, чьи дети уже пострадали или могут пострадать из-за этих соревнований, остаться? — Как минимум то, почему ты такой трус! — ядовито выплюнула Нова, задев Лаксуса за самое больное. Он настолько был шокирован ее словами, что ослабил хватку, и девушка смогла освободить свою руку, смерив отца презрительным взглядом. Не о таком он мечтал, узнав, что у него есть дочь. Да, он многое упустил, но надеялся, что сможет наверстать все упущенное и стать для Новы папой, в котором она будет видеть друга и опору, а не врага народа, несмотря на то, что он всего лишь делает то, что должен. Делает единственное, что может. — Почему ты молчишь? — обратившись к Зерефу, встревоженно спросил Наш, будучи напуганным складывающимся раскладом. Драгнил не хотел уезжать домой и бросать все здесь, когда до победы осталось всего пара шагов. Он еще не успел спасти Сильвию и вернуться обратно в Магнолию был готов только с ней. — Скажи что-нибудь! — Мне нечего сказать, — развел руками чернокнижник, взгляд которого притупился, устремленный куда-то в пол. Ему не меньше остальных было тяжело говорить такие слова. — Этого мы никак не могли предугадать. Наш невесело усмехнулся, всплеснув руками. Ну конечно, не могли предугадать! А кто мог? Кто мог знать, что все обернется так? Но неужели это значит, что смерть Джерара, наверняка бившегося до конца, должна быть напрасной, и они не должны посвятить ему свою победу на Великих Магических Играх? Кому станет легче, если они просто сбегут в Магнолию? Может быть, Юкиро, которая останется одна рядом с убийцами своего свекра? Может быть, Шеррон и Миргу, что подставляли под удар свои тела, сражаясь с «Хвостом Феи» бок о бок против «Глаз Зла» и без раздумий бы повторивших это вновь? — Я была о «Фейри Тейле» лучшего мнения, — не унималась Нова, продолжая обливать и без того разбитого Лаксуса грязью с ног до головы. — Я никогда бы не подумала, что вы решите бежать, как крысы с тонущего корабля. — Да хватит уже! — крикнул до сего момента молчавший Гажил. Мужчине как никогда раньше хотелось поскорее вернуться домой и убедиться, что с его женой и новорожденной дочерью, оставшимися в гильдии, все в порядке, посему он был на стороне Лаксуса. Они единственные, кто могли бы уберечь от беды своих близких. Услышав надорвавшийся голос отца, Гейл вздрогнул, вспоминая о выборе, который предоставил ему Найт. Тогда он не поверил его словам и решил, что темный маг блефует, чтобы сбить его с толку, но сейчас, после известия о смерти Джерара, ему по-настоящему стало не по себе. Если даже Фернандес погиб, то что тогда с Леви? Она бы точно не выстояла против волшебников из «Когтей Стервятника» в одиночку. Нет, нельзя так думать. Точно так же все говорили и о нем, думая, что сегодняшний бой он проиграет ввиду своих способностей, но ему удалось доказать обратное. Значит, и его мать смогла бы дать отпор, если до нее все же добрались. А слова Найта — и вправду лишь пустой треп. В помещении вновь повисла напряженная тишина. Одна треть собравшихся была на стороне Лаксуса, вторая — на стороне Новы, а третья металась между обоими, не понимая, кто прав. Выбирать нужно было здесь и сейчас. — Я останусь, что бы вы там не решили, — вдруг нарушил молчание Наш, уверенно сжав кулаки и серьезно взглянув на Мастера. Он тут же поймал на себе одобрительный взгляд Новы и возмущенные взоры согильдийцев. Драгнил все решил, и кто бы что не пытался ему сейчас объяснить, от своего он не отступится. Локи поднял на парня тяжелый взгляд, тоже мечась перед выбором. Но что он может? Он никак не сможет повлиять на решение этого упертого, как барана, ребенка и единственное, что ему остается, это покорно кивнуть и спрятаться в тени, не мешая Нашу проживать его жизнь. Как бы сильно этого не желали отеческие чувства, которые он испытывал к своему Держателю. В конце концов, озвученное сейчас решение Наша, было плодом и его воспитания, только вот в этот раз он не знал, гордиться ему или нет. — Я тоже никуда не поеду, — даже не оборачиваясь к волшебникам, сообщил Гейл. — Я не просто так сегодня три ребра сломал, — добавил Рэдфокс, повернув голову к Нове и подвигнув ей. Она слабо улыбнулась, мысленно благодаря его за то, что он принял ее сторону. А как могло быть еще? Он связал свою жизнь с этой сумасшедшей еще тогда, когда подошел к ней, по пояс высунувшейся в окно, в поезде. Правда, иногда он думал, что вернись он назад, он бы скинул ее на рельсы. — И я не оставлю своих друзей! — воодушевленно воскликнул Ровендо, родители которого пытались усадить его обратно на стул, на который он только что запрыгнул. — Шторм-сан бы тоже ни за что не бросил нас! При упоминании Фуллбастера-младшего, Луна повернула к нему голову, чувствуя, как в груди все сдавливается при виде израненного парня. Она слегка улыбнулась, понимая, что Ровендо прав и Шторм ни за что бы не отступил и сделал бы все, чтобы стереть с лица земли «Когти Стервятника» и вернуть свою сестру. А где он, там и она. — Папа бы одобрил наше решение, — наконец решилась подать голос розоволосая. — Нацу Драгнил никогда не сбегал с поля боя, и я не сбегу. — Огненная Убийца Драконов вышла к Нове, вокруг которой уже собрались Гейл, Наш и Ровендо, с вызовом взглянув на Мастера, которому совершенно не нравился бунт, поднятый Новым Поколением. — Если вам недостаточно всем понятных причин, то взгляните на Розмари, — напомнил волшебникам о подруге Лаксус, кивнув в сторону красноволосой, что уже перестала плакать, молча сидя в углу лазарета и смотревшей в пустоту. При упоминании ее имени, данного ей отцом, она оторвала взгляд от земли и подняла голову, благодаря чему все увидели ее горящие яростью карие глаза. — Я найду того, кто сделал это с моей семьей и убью его собственными руками, — прошипела Титания-младшая, по одному только настрою которой было понятно, чью сторону она выбрала. Лаксус устало вздохнул и потер переносицу. Почему-то голова внезапно стала очень тяжелой и совсем не соображала, и вместо дедукции волшебнику пришлось полагаться только на то, что подсказывало ему сердце. И почему-то оно спорило с разумом, разжигая внутри Дреяра настоящую войну. Как же поступить правильно? Поддаться этим детским уговорам или все же вернуться в родной город, в котором остались нуждающиеся в них друзья? — Ты проиграл, — огласила Нова. — Мы остаемся и продолжаем растаптывать "Когти Стервятника".