Глава 13
31 августа 2018 г. в 21:02
Новость, что скоро к ним присоединится лично Мастер Йода, Мейс встретил с облегчением. Вместе с почтенным джедаем должен был прибыть и канцлер Валорум, собиравшийся вместе со всеми принять участие в празднике в честь освобождения Набу от блокады. Падме категорически отказывалась устраивать победное шествие, пока Оби-Ван и Квай-Гон буквально боролись за жизнь под присмотром целителей, но Каэл сумел переубедить её. Мирным жителям как никогда требовалось ощущение праздника и свободы, а гунганам — видимая благодарность королевы за их активное участие в освобождении планеты.
Сам Мейс не находил себе места от беспокойства за Квай-Гона и Оби-Вана. Даже хотя Квай-Гон начинал заметно поправляться, его по-прежнему держали в ванне с бактой, а по поводу Кеноби никто не давал оптимистичных прогнозов, хотя вопреки всем сомнением юноша был всё ещё жив.
Как будто того было недостаточно, на Мейса возложили обязанность за организацию похорон Дуку. Они так и не нашли его тело, и церемония будет не более чем символической. Королева Амидала уже предложила им провести её на Набу — Дуку на ней по праву признали национальным героем, однако Мейс сомневался, что Мастер того бы хотел. Окончательное решение лежало за Мастером Йодой, и Мейс был более чем рад, хотя бы это дело переложить со своих плеч.
Почтенный Мастер перед вылетом предупредил их, что привезёт с собой Энакина Скайуокера. Мальчик на самом Корусанте, в парсеках расстояния, сумел почувствовать, что с джедаями на Набу что-то случилось. Вероятно, Мастер рассчитывал, что присутствие юнлинга поможет им вернуть Кеноби? В любом случае, мальчику ведь это уже удавалось.
Услышав шаги, Мейс поднял голову.
— Мастер Винду, — чуть склонилась Бент. — Квай-Гон Джин только что закончил процедуры в ванне с бактой. Я подумала, что вы захотите присутствовать при осмотре.
Наконец-то хорошие новости. Мейс кивнул и поднялся с дивана.
— Ты правильно подумала, Бент, — произнёс он, радуясь, что представилась возможность чем-то заняться. Все мысли и подозрения могут подождать до прибытия Мастера Йоды.
***
Путешествие до Набу не заняло много времени. Корабль канцлера — по праву один из самых быстроходных в галактике, и Мастер Йода был благодарен, что канцлер предложил им лететь вместе с ним. Судя по голосу Мейса во время отчёта, джедаям на Набу хорошо требовалось его вмешательство. Йода печально вздохнул, подумав о своём бывшем падаване. Слишком рано было ему воссоединяться с Силой, хотя по человеческим меркам возраст его был более чем достойным. Но всё равно его жертва стоила того. Почтенный Мастер не мог вспомнить время, когда Сила ощущалась бы такой светлой и чистой. Тьма словно растворилась в ней, и было почти боязно касаться нетронутой, абсолютной белизны. Йода снова вздохнул. Оби-Вану Кеноби это бы понравилось. Взгляд Йоды обратился к Энакину Скайуокеру, тихо сидевшему рядом — мальчик явно его побаивался. Сила подсказывала, что судьба юнлинга каким-то образом переплетена с судьбой Рыцаря Кеноби. Что случится с Энакином, если Оби-Ван всё же умрёт? Энакин заметно нервничал перед приземлением, весь в нехороших предчувствиях, как видел Йода. Шми пыталась подбодрить сына, но безуспешно. Теперь, вероятно, только встреча с Оби-Ваном, за которого он так переживал, поможет мальчику прийти в себя. На планете их ждало торжественное приветствие самой королевы. Амидала сообщила им о предстоящем празднестве, хотя Йода чувствовал, что сама она праздновать не торопится. Он не знал, насколько тесная дружба связывала молодых людей, но легко мог угадать её страх. Интересно. Без дальнейших промедлений Йода вместе с Энакином отправился во врачебное крыло дворца Тида. Их никто не попытался остановить и расспрашивать — все прекрасно понимали, что главная забота главы Ордена состоит в двух тяжелораненых джедаях. Шми уговорила взять её с собой, честно пообещав, что не будет мешать и останется за дверью, на случай, если вдруг понадобится Энакину. Согласно кивнув, Мастер вместе с ними скоро добрался до палаты.***
Тала только-только заканчивала очередной осмотр Оби-Вана, когда открылась дверь и за ней появились Мастер Йода и Энакин. Удивлённая, Тала поднялась им навстречу. — Мастер Йода? — если о прибытии Мастера она знала, то увидеть мальчика рядом с ним совсем не ожидала. — Почувствовал юный Скайуокер, что в беде Оби-Ван. Вероятно, помочь он сможет, решил я. Тала кивнула, устало смахнув волосы с лица, и указала в сторону пациента. — Мне хотелось бы сообщить хорошие новости, но, к сожалению, у меня их нет. Он потратил слишком много сил, пытаясь спасти Квай-Гона, и с момента боя так и не приходил в сознание. Наши практики ему не помогают, боюсь, его судьбу теперь решает Сила. Тала с сочувствием взглянула на мальчика, надеясь, что правда не окажется слишком жестокой для него, но с удивлением обнаружила, что от Энакина не было никакой реакции, кроме… мрачного кивка? Мастер Йода подошёл ближе, всматриваясь в обманчиво безмятежное лицо Рыцаря. — Обеспокоены мы за тебя, друг наш. Вернуться к нам пора тебе. Оби-Ван, как и следовало ожидать, не отреагировал, и Тала с сожалением вздохнула. Мастер Йода прав, и Оби-Ван нужен им, особенно Квай-Гону, который ни за что не простит себя, если выживет ценой жизни падавана. Тала наклонилась над юношей, продолжив бережно осматривать пациента Силой — работа всегда помогла ей привести мысли и чувства в порядок. — Его разум сейчас совсем далеко. Я сомневаюсь, что он может слышать нас, хотя выглядит он совершенно мирно. На вид он не ведёт никакой внутренней борьбы, что странно, потому что он должен стремиться остаться в живых. Теперь ближе подошёл Энакин. Секунду помолчав, он замотал головой. — Он не мирный, — возразил он. — Он просто сдался. Мастер Йода вопросительно взглянул на него, и Энакин видимо поёжился, очевидно, подумав, что зашёл слишком далеко, решив спорить с целителем. Но почтенный Мастер только задумчиво кивнул. — Дотянуться до него сможешь ты? — Я уверен, что смогу, — кивнул Энакин и присел на край кровати. Прежде, чем они продолжили, вмешалась Тала. — Мастер Йода, вы же не можете позволить ему это. Энакин ещё не научился закрывать себя, он может просто потеряться в чужом сознании. — Вы считаете, я не подумал об этом, Мастер Тала? — она опустила глаза. — Защитить его я сумею. Попытаться должны мы. Энакин глубоко вдохнул и сосредоточился на связи с Оби-Ваном. Сила начала подниматься вокруг них, и Тала ахнула, зачарованно наблюдая, как чистая мощь послушно взвивалась вокруг мальчика. Он, действительно, был особенным, и Тала только надеялась, что Мастер Йода сможет уберечь его: при всей любви к Оби-Вану она ни за что не хотела бы рисковать и Энакином.***
Мустафар, Мустафар, Мустафар… Почему он каждый раз оказывается здесь? Этот сон надоел ему до тошноты. Целую жизнь он переживает его снова и снова, снова и снова. Когда он, наконец, закончится? Оби-Ван увидел самого себя, спускающегося с корабля Падме, и тяжело простонал. Всего пара минут разговора, и он увидит всё это снова. — Нет, пожалуйста, хватит, — подумал он, сам не зная, к кому обращаясь. Но у него больше не хватало сил бороться. Чувствуя себя бесконечно уставшим, на свои настоящие пятьдесят четыре года, он опустил голову, против воли опять слушая тот разговор. — Ты её у меня не отнимешь! — Твой гнев и твоя жажда власти отняли её у тебя. Ты позволил этому тёмному владыке смутить твой рассудок и сейчас… и сейчас ты стал как раз тем, что поклялся уничтожить. — Не нужно нотаций, Оби-Ван. Я насквозь вижу лгунов джедаев. Я — не вы, и не страшусь Тёмной стороны. Я принёс мир, свободу, справедливость и безопасность моей новой Империи. Его передёрнуло. Как Сидиус сумел исказить Энакина за такое короткое время? Но затем что-то привлекло его внимание. Что-то, что он раньше не замечал. Энакин больше не смотрел ему в глаза. Всё, что он говорил, он говорил, повернувшись спиной к бывшему Мастеру. Почему? Сцену словно перемотали, и Оби-Ван стоял на пепельном берегу, где его двойник только что отрубил Энакину конечности. Почему он должен снова это переживать? Внезапно он почувствовал рядом новое присутствие. Первоначально размытое, но когда Оби-Ван повернул голову, то увидел перед собой совсем молодого Энакина, а за ним — едва видимую полупрозрачную тень Йоды. Энакин, обрадовавшись тянул к нему руки, и Оби-Ван почувствовал немедленный порыв шагнуть ему навстречу, но в ту же секунду вспомнил, что сейчас происходит. — Ненавижу! — Ты был мне братом, Энакин. Я любил тебя! Он не отрывал взгляд от жестокой сцены на берегу, и потому особенно неожиданно прозвучал молодой, звонкий голос: — Ты же знаешь, я никогда тебе этого не скажу, Оби-Ван! Он закрыл глаза и медленно осел в самый пепел. Сила, почему Энакин увидел именно это?***
Тала начинала беспокоиться. Мастер Йода и Энакин уже больше получаса находились в глубоком трансе, и за это время давление Силы вокруг них не ослабло ни на минуту. Оби-Вану становилось заметно хуже, он морщился и дёргался под одеялом, его пульс учащался, температура поднималась всё выше и выше. Действительно ли Мастер Йода знает, что делает?***
— Оби-Ван, ты же в этом не виноват! Разве ты не видишь? Слова били в больное место. Оби-Ван поднял глаза, с застарелой горечью взглянув на мальчика. — Энакин, ты был всего лишь мальчишкой, которому нужны были помощь и понимание; ты не нашёл их с моей стороны и вынужден был искать у неправильного человека. Ты был светлейшим падаваном, которого я мог бы пожелать, так чья же это вина, что тебе пришлось искать поддержки Тёмной стороны? Энакин упрямо затряс головой. — Я не знаю, чья это была вина, но ты постоянно говоришь мне, что только сам джедай решает, обращаться к Тьме или нет! Но затем глаза мальчика расширились, и Оби-Ван, обернувшись, понял, почему. Энакин только что увидел, как старшая версия его обожаемого Мастера только что просто развернулась и ушла, бросив бывшего падавана догорать на лавовом берегу, не оказав ему даже милости быстрой смерти. — Энакин… — тихо, не надеясь, что его поймут, позвал Оби-Ван, но когда повернулся, ни мальчика, ни Мастера Йоды больше не было рядом. Он вздохнул и устало провёл по лицу рукой. Самая суть его вины. Не то, что не предвидел этого исхода, не то, что воспитал мальчика так, что тот в итоге стал ситхом, и не то, что целый Орден джедаев был уничтожен руками его собственного падавана. Не это, а то, что он так и не разглядел таких явных знаков, так и не понял, что даже сейчас Энакин ещё не потерян. Вместо того он просто бросил его умирать. В нём не нашлось достаточно милосердия подарить ему быструю смерть; нет, он повернулся спиной и тем окончательно определил их дальнейшую судьбу. Не зная, как может дальше бороться, Оби-Ван опустился на горячий камень и закрыл лицо руками, оплакивая вновь обретённого и вновь потерянного друга, потерянного теперь уже навсегда.***
Тала, внимательно наблюдавшая за Мастером Йодой и Энакином, всё равно не ожидала, как резко они выйдут из транса. Мальчика трясло, как от озноба, и волны спокойствия и тепла от Мастера Йоды совсем не могли его согреть. Тала сделала шаг к Энакину, собираясь помочь даже не зная, что он видел, но случайный взгляд в сторону Оби-Вана немедленно переставил приоритеты. Оби-Ван весь горел и начинал метаться под одеялом. Температура его подскочила просто на глазах, и Тала поспешила его обложить свежим льдом, не зная, впрочем, насколько это поможет. Она оглянулась на Йоду, но тот всё внимание сосредоточил на мальчике. — Видел он, что и он, и Оби-Ван к Тёмной стороне уязвимы, — со вздохом пояснил Мастер. Тала опустила глаза — слишком рано было мальчику выучить этот урок. Вернувшись к Оби-Вану, она заставила себя сосредоточиться. Самую лихорадку удалось немного сбить, но теперь Рыцарь лежал совершенно неподвижно, как несколько часов раньше. Только изредка пробегала по телу неясная дрожь. — Его мать с ним? — спросила Тала, кивнув в сторону Энакина. Мастер Йода согласно махнул ей рукой, и Тала выглянула за дверь, позвав Шми. Может, хоть она сможет его успокоить.***
Квай-Гон чувствовал себя счастливым, как никогда, купаясь в упоительных волнах Живой Силы. Набу по праву считалась одной из самых мирных и красивых планет во всей галактике. Невозможно было поверить, что совсем недавно её пышным полям и чистым озёрам угрожала серьёзная битва. Он задумался. Битва? Почему он мирно прогуливается среди лесов? Ведь была же битва. Это, должно быть, сон. Разве он не был ранен? Он потянулся к Силе, сосредоточившись на жизни, певшей вокруг него. Мир переполнял яркий свет, весь мир, кроме маленького уголка в сознании, где чернела скорбь. Квай-Гон осторожно коснулся его, направляясь по следу, но совсем скоро оказался у непроницаемой стены. Почти непроницаемой; Квай-Гон чувствовал, что должен преодолеть её, и Сила побуждала его сделать это. Глубоко вдохнув, он словно нырнул в ледяное озеро.***
В ласковых руках матери Энакин заметно упокоился. Коротко переговорив с Мастером Йодой, Тала ушла проверить состояние Квай-Гона, в палате которого до сих пор находились Бент и Мейс, тихо что-то обсуждавшие. Квай-Гон мирно спал, что вполне ожидаемая реакция после двухдневного сеанса в ванне с бактой. Тала с облегчением вздохнула, порадовавшись, что происшествие с Энакином и Оби-Ваном её старого друга не затронуло. — Что-то случилось? — повернулся к ней Мейс. — Ты расстроена. — Мастер Йода попытался с помощью Энакина достичь сознания Оби-Вана, но… Но попытка оказалась ужасной. Я изначально её не одобряла, и в результате мальчик увидел слишком многое. Мейс многозначительно посмотрел ей в глаза. — Насколько многое? — Не знаю, Мейс, — честно ответила Тала. — Единственное, что я видела, так это что Энакин вышел из транса совершенно потрясённым. Слава Силе, что когда-то привела вас с Квай-Гоном к его матери — только она смогла привести Энакина в чувство. Но прежде, чем Мейс успел ответить, до того тихий Квай-Гон резко вдохнул. Бент немедленно наклонилась над ним, через несколько секунд уверенно выпрямившись. — Его жизненные показатели в норме, — успокоила она их. — Пульс немного учащённый, но это скорее следствие быстрого сна. Мастер Джин сейчас спит и просто видит сон. Тала подошла ближе и взяла друга руку, убеждаясь в словах ученицы. Что же тебе сейчас снится, Квай-Гон?***
На этот раз Оби-Ван оказался в маленькой, тесной комнате. Взглянув по сторонам, он не увидел ничего, кроме голых стен, даже двери. Как он здесь оказался? Он же только что был на Мустафаре. Он глубоко вдохнул и наугад позвал: «Энакин!» Да, Энакин вместе с Йодой были там. И Энакин видел, что Оби-Ван натворил. — Он не простит меня, — мрачно подумал Оби-Ван, пытаясь представить, как дальше теперь сложится их жизнь и будущее Ордена. Он обрёк бывшего падавана на участь более жестокую, чем смерть — на жизнь под маской Дарта Вейдера, до последних дней закованного в броню и ненависть. Он провалился, как джедай, не разглядев подступающую к падавану Тьму, как учитель, не научив Энакина её бояться, как друг, так и не сумев прийти на помощь. Молодой Энакин по-детски считал его своим идеалом. Что, зная правду, сделает мальчик теперь? Глубоко в тяжёлых мыслях, Оби-Ван не заметил, как рядом появилось новое присутствие, и вздрогнул, когда ладонь легла ему на плечо. Перед, как когда-то раньше, стояло мерцающее изображение Квай-Гона. — Итак, ты снова здесь. Квай-Гон искренне удивился. — А ты думал, я оставлю тебя одного в таком состоянии? — По-хорошему, тебе вообще не стоило уходить. Ты оставил меня одного, и посмотри теперь, что случилось. Что-то было не так, у Оби-Ван чувствовал, что Квай-Гон не понимает, о чём он говорит. — Энакин, — повторил он. — Ты же помнишь мальчика, которого мы нашли на Татуине? Он перешёл на Тёмную сторону, и я бросил его тогда, на Мустафаре. Я думал, что он умрёт, но он выжил. Это моя вина. Энакин меня никогда не поймёт. Квай-Гон покачал головой и хорошо встряхнул Оби-Вана за плечи. — Послушай, падаван, это только сон. Энакин никогда не обращался к Тёмной стороне. Ты никого не бросал на огненном берегу. Ваша жизнь изменилась, Сила дала тебе второй шанс, так не упусти же его, упрямый ты болван! — Сейчас — не бросал, но бросил, и он видел это, Квай-Гон. Энакин видел, что я сделал с ним в прошлой жизни. Как, во имя Силы, мне ему это объяснить? Ты не видел его глаза. Он никогда не сможет мне доверять. Квай-Гон устало выпрямился, и Оби-Вану не показалось его раздражение. — Я не узнаю Оби-Вана, которого учил когда-то. Ты должен пойти и поговорить с мальчиком, а не прятаться за предположениями. Ты даже не пробовал, а уверен, что он не поймёт тебя. Оби-Ван передёрнулся от строгого тона, но Квай-Гон ещё не закончил. — Вот что я скажу тебе. Ты вернулся к нам из прошлой жизни, не спорю, с кошмарным опытом. Ты каждый день невольно напоминал мне об ошибках, которые я могу совершить, но никогда не отвечал мне недоверием. Твоё понимание и прощение помогло мне принять человека, которым я мог стать. Теперь с этими ошибками сталкиваешься ты, и ты можешь или принять их, или дальше топить себя в чувстве вины. Я скажу тебе раз и навсегда, падаван: твоя вина, высокомерие и гордыня в ней, ведут к Тёмной стороне. И она единственное, что тебя ждёт, если ты закроешься от близких людей, если ты будешь цепляться за чувства, вместо того чтобы отпустить их. Дай же Энакину возможность понять и простить тебя, как ты понял и простил меня в своё время. Слова Квай-Гона медленно укладывались в голове, и вопреки всему в Оби-Ване начал подниматься гнев. Он больше не падаван, чтобы его так отчитывали. Он заслуженный Мастер джедай, как смеет Квай-Гон, не переживший и дня его жизни, делать ему выговор? Оби-Ван поднялся, распрямив плечи. — Мастер Джин, вы не в том положении, чтобы читать мне нотации. В конце концов, это вы наградили меня падаваном, когда я не был к нему готов. — Не я, Оби-Ван, — спокойно ответил Квай-Гон. — Это был не я, и то был не тот Энакин. Того Квай-Гона больше не существует, как не существует и того Энакина. Ты изменил нас. Ты только-только начал принимать эту новую жизнь. Оставь же чувство вины в прошлом и начни жить в настоящем. Если не для меня или Энакина, то хотя бы для самого себя. Новая жизнь может так много предложить тебе, имей же смелость это принять. Квай-Гон сделал шаг к стене и просто открыл в ней дверь. Оби-Ван был готов поклясться, что раньше её там не было. — Теперь я ухожу. Решение дальше за тобой: рискнёшь ли ты продолжить жизнь с людьми, которые тебя любят, или останешься здесь в вечном страхе, — Квай-Гон оглядел комнату с презрением, — и темноте.***
Тала бесконечно устала. С того момента, как Мастер Йода появился в палате с блестящим планом использовать связь Энакина (девятилетнего мальчика!), чтобы достучаться до Оби-Вана, уже установившийся в палатах покой сменился крахом. Оби-Вану не стало лучше, зато стало хуже Квай-Гону, вокруг которого сейчас бегала Бент, отчаянно пытаясь сбить внезапную температуру. От его мирного сна больше ничего не осталось. Лицо Квай-Гона то и дело искажала гримаса, напряжение от него в Силе становилось практически осязаемым. Он часто распахивал глаза, но мутным, бессмысленным взглядом обводил их и проваливался дальше в беспокойный сон. Тала, бесконечно доверяя ученице, уже собиралась сама вмешаться, как вдруг Квай-Гон глубоко вдохнул и Сила вокруг него затихла. — Квай-Гон! — воскликнула Тала, бросаясь к кровати. — Не смей уходить, не смей бросать меня одну! Ей было всё равно, что в палате находился Мейс Винду, всё равно, что он слышал откровенное признание привязанности. Как угодно, но она должна была вернуть друга обратно. Квай-Гон словно бы услышал её. Его глаза снова открылись, но в этот раз мутное выражение постепенно сменилось осмысленным, и Тала с облегчением обняла друга за шею. — Где же ты был столько времени? Мягкая улыбка тронула губы Квай-Гона, и он рукой обнял Талу за плечи. — Пытался вбить здравый смысл в моего падавана. Тала приподнялась, чувствуя, как несколько волос зацепила жёсткая борода, и улыбнулась. — Тебе нужно дальше спать, — ответила она, коснувшись его лба. Вероятно, температура и долгое нахождение в бакте сбили его мысли. Квай-Гон кивнул, на удивление не сопротивляясь совету целителя, но прежде, чем провалиться в сон, он снова открыл глаза. — Можешь посмотреть, как там Оби-Ван? — спросил он, хотя уже невнятно, полусонно. — Я хочу знать, что он решил. Тала вопросительно взглянула в сторону Мейса, который просто пожал плечами. Но она не успела подняться с места, как из соседней палаты донёсся радостный крик. — Мастер Тала! Оби-Ван очнулся!***
Голова нещадно болела, как после долгой ночи в баре с Энакином. Только бывшему падавану удавалось настолько его напоить, и ведь не откажешь паршивцу — изведёт ведь потом намёками на возраст. Сколько же он выпил, если сейчас не мог даже руками пошевелить. Оби-Ван чувствовал себя истощённым, как никогда на своей памяти, и болезненно простонал. Взглянув на руки, он увидел в одной из них иглу от капельницы и тяжело вздохнул. Значит, его уже отвели к целителям, и о своём состоянии можно не беспокоиться. Нужно будет потом поблагодарить Энакина за заботу; хоть и невероятно стыдно оказаться перед целителями в таком виде, в этот раз падавану стоит сказать спасибо. Оби-Ван устроился удобнее под одеялом. Теперь ему поможет только сон. Чей-то мягкий голос на заднем фоне, не умолкающий ни на минуту, был почти раздражающим. Оби-Ван попытался его проигнорировать. Почему они просто не дадут ему выспаться? Он устал, все вопросы и выговоры можно же отложить на потом. Или лучше оставить Энакину. Оби-Ван не сомневался, изобретательный падаван наверняка придумает достойное объяснение их состоянию. О, новый голос? В этот раз требовательный. — Оби-Ван! Сила, неужели сюда пришёл лично Мейс? Теперь нотациями не будет конца. Но Мастера Винду игнорировать невозможно. Оби-Ван мысленно простонал: что Энакин успел натворить? Медленно, медленно он открыл глаза. Перед ними всё расплывалось, но через несколько секунд он однозначно различил Мастера Талу и Мастера Винду, беспокойно наклонившихся над ним. Стоп, Мастер Тала? Её не должно же быть здесь. Осознание обожгло его. Он находился здесь не потому, что опять гулял полночи с бывшим на падаваном. На деле, он и падавана-то не имел. Они были на Набу. Мгновенно последнее, что он помнил, всплыло в памяти. — Квай-Гон? — хрипло выдохнул он, и Тала заботливо поднесла ему стакан с водой. — Он в порядке, — ответила она и чуть поправила подушку, давая ему удобнее дотянуться до стакана. — Ты спас его, но перестарался. Отдыхай, тебе необходимо набраться сил. Он закрыл глаза и с облегчением вернулся на подушку. — Мгм, так и собирался.***
Мейс только-только вернулся в выделенную ему комнату, когда к нему зашёл Мастер Йода. Тала дала Оби-Вану лекарство и дополнительно снотворного, чтобы обеспечить максимально крепкий, здоровый сон. Угроза, казалось, миновала, но Рыцарю ещё нужно было много отдыхать, чтобы собраться с силами. Это займёт не меньше пары дней, пока Кеноби не станет похож на себя прежнего. Но даже несколько дней на восстановление — это чудо, при нормальных обстоятельствах юноша не имел бы никаких шансов на поправку. Связи с Квай-Гоном и Энакином удержали его в этом мире, а удивительно яркая связь с Силой помогла вернуться. Никто не знал, что произошло между Квай-Гоном и Оби-Ваном, пока они были без сознания, но Мастер Йода был уверен, что Квай-Гон сумел дозваться до падавана и дать ему причину продолжать бороться. Почтенный Мастер сел напротив Мейса, устало прикрыв глаза. Корун-Мастер терпеливо ждал, пока Йода не заговорит первым. — Великую потерю понесли в бою мы. Не хватать нам взглядов Мастера Дуку будет, — произнёс Йода, получив согласный кивок Мейса. — Церемонию в Храме проведём мы. Домом ему был он. — Я смогу организовать это, Мастер, — правильно понял его Мейс. Они помолчали, и он всё же задал давно интересовавший его вопрос. — Что так встревожило Скайуокера в вашем эксперименте? Мастер Йода тяжело, по-старчески вздохнул. — Учеником Оби-Вана в прошлой жизни был он. Склонился к Тёмной Стороне юный Скайуокер. Страшный поединок им пришлось пережить. Мейс даже не попытался скрыть шока. Если Скайуокер, действительно, был Избранным, такой поворот для галактики мог оказаться катастрофическим. Предрешено ли мальчику, которого они сейчас знали, повторить свою судьбу? Йода, словно услышав его мысли, покачал головой. — Изменив прошлое юного Скайуокера, изменил его будущее Оби-Ван. Причин опасаться его нет у нас. Важно было привести Энакина в Храм молодым, научить его доверию Кодексу и Совету. Важно сейчас найти способ семью его сохранить. Поддержка матери нужна ему. — Но это будет противоречить Кодексу, Мастер, уважение к которому мы пытались привить. — Измениться должны мы. Не покончено с угрозой Тёмной стороны. Никогда не покончено будет. Сегодня уничтожить ситхов смогли мы. Но знаю я, вернутся они, когда меньше всего ожидать мы их будем. — Но Сила светлая, как никогда, — возразил Мейс. — Я искал и не нашёл в ней ни следа Тени, ситхам негде в ней замаскироваться. Стоит ли нам рисковать установившимся равновесием? — Мейс не собирался сдаваться, но упрямое выражение на лице старого Мастера несколько охладило его пыл. — Смотри в Силе дальше, мой друг, и ответы получишь ты. Мейс тяжело вздохнул. Живая Сила была сильной стороной Мастера Йоды, а не его. Однако он чувствовал в ней одобрение слов Йоды. — Тогда нам нужно возвращаться на Корусант. Совет ждёт подробностей, и вместе с ним мы сможем принять решение. — И оставить Квай-Гона и Оби-Вана здесь нам придётся. Время на восстановление нужно им. — Я скажу Тале и Бент остаться месте с ними, — ответил Мейс, снова оказавшись в своей стихии. Это ему всегда подходило — прежде всего он предпочитал действие. Йода отрицательно качнул головой. — Только Талу — с нами поедет юная Эйрин. Испытание своё прошла она. После церемонии полноправным целителем станет она, и помощь её в Храме понадобится. — Тогда решено, и вместе с нами летят только Гарен Мулн, Мастер Галия и падаван Эйрин. Мы отправляемся завтра, сразу после праздника. Но что мы собираемся делать со Скайуокером? — Не стоит сейчас с Оби-Ваном разделять его. Оставим здесь его, с матерью вместе. Мейсу это не нравилось, но он видел, что в этом решении Мастера Йоду ему не переубедить. Он только надеялся, что Энакин, ради собственного же блага, сумеет найти баланс между семьёй и привязанностью. — Возможно, нам стоит отправить к ним Клигга и Оуэна Ларсов. Королева Амидала гостеприимно предложить принять всю их семью. — И сообщить королеве о поправке Оби-Вана стоит тебе. Хорошим новостям рада будет она. Кивнув, Мейс поднялся, признавая конец разговора. — Церемония Посвящения падавана Эйрин будет организована сразу по возвращении на Корусант. В самых дверях он остановился, снова обернувшись к Йоде. — Мастер, когда Оби-Ван вернётся в Храм, ему придётся поделиться воспоминаниями с Советом. Что, вы думаете, нам ожидать? Я имею в виду, они же увидят, как Пал Энакин Скайуокер… — На их благоразумие положимся мы. Достаточно было секретов. Открытый разговор пора начинать, и знать вероятное будущее должны все мы. Как раз это Мейс и хотел услышать. Он хотел доверять членам Совета, и был только рад, что Мастер Йода решился выслушать их мнение, прежде чем вершить фундаментальные изменения. Может быть, с угрозой Тёмной стороны и не покончено, но если джедаи будут о ней помнить, их не застанут врасплох. И подготовить их поможет Оби-Ван Кеноби.