Глава 7
1 октября 2016 г. в 08:23
Войдя в комнаты Мастера Йоды без предварительного соглашения, Тала предсказуемо застала его за медитацией. Она подошла ближе, собираясь потревожить Мастера, но он неожиданно поднял глаза на её лицо, бледное, уставшее, отражавшее следы бессонной ночи. Она волновалась за своего друга, и даже Йода не смог бы развеять её тревогу.
Сила посылала слабые предупреждения, неопределённые ощущения, что в ближайшем будущем таится угроза. Ситхи не зря потратили последние годы: набрали сил и готовились снова возродиться, застав джедаев врасплох. Молодые Рыцари понятия не имели, как с ними бороться, и именно Йода, благодаря любимой привычке хранить все тайны при себе, допустил это. Даже после случая с Оби-Ваном три года назад он не отнёсся к предупреждению с должным вниманием. Над политикой Ордена следовало задуматься ещё тогда, как и приготовиться к противостоянию врагу, которого нельзя недооценивать. Он и Мейс твёрдо считали, что ситхи снова вымерли. Но, как теперь выяснилось, решение оставить всё по-прежнему оказалось в корне ошибочным. Юноша не побоялся раскрыть себя, выступая против Совета, и эту непривычную расстановку приоритетов Йода, хотя прежде и не понимал, теперь одобрял. Решительное вмешательство Рыцаря дарило им надежду снова увидеть Мейса и Квай-Гона живыми: если столкновение с ситхами на Набу неизбежно, то Оби-Ван лучше, чем кто-либо ещё, обеспечит их возвращение, победное или нет.
— Мастер Йода? — позвала Тала, прерывая его размышления. Она чувствовала себя неуютно его под прямым, но отрешённым взглядом.
— Какие-то новости у тебя есть, Мастер Тала? — спросил Йода приглушённым голосом.
Не все ждали их, потому что просто волновались за них. Для Йоды не было секретом, что Тала любит Квай-Гона, и он всегда восхищался их властью над собственными чувствами, удерживаемыми в строгих рамках подчинения Кодексу. Сейчас, когда обычно запрещённая привязанность была надеждой на спасение двух ценных джедаев, Йода начинал задумываться, а справедливы ли веками незыблемые принципы? Оби-Ван прежде был падаваном, в любых решениях оглядывавшимся на Кодекс, но горький опыт прошлой жизни заставил пошатнуться его веру в непреложность правил и в безоговорочную мудрость решений Совета. Стоило ли внимательнее отнестись к таким резким изменениями? Йоду самого порой посещали сомнения, что несколько джедаев, пусть даже Мастеров, опытных и проницательных, могут решать судьбу целого Ордена в одиночку.
— Нет, Мастер Йода, — голос Талы вывел Йоду из размышлений. — Но я принесла вам кое-что важное.
Йода взял протянутый датапад, бегло пробежался глазами по содержимому, на секунду задержавшись в нескольких местах, и тяжело вздохнул.
— Странно это. Хммм… — пробормотал он, прежде чем поднял голову и увидел так же озабоченное лицо Талы.
— Мастер Йода, простите, если мои слова прозвучат дерзко. Я понимаю, что политика Ордена не моё дело, но я считаю, что Совету следует знать об этом, так же, как и про связь Оби-Вана с Энакином. Пророчество всегда казалось расплывчатым, а теперь я и вовсе сомневаюсь в точности известных нам деталей. В любом случае, Совет должен знать, — повторила она.
Мастер Йода согласно кивнул, удовлетворённый, что она разделяет его беспокойство. Скопировав себе содержимое датапада, он вернул его Тале.
— Поговорю с ними я, когда Мейс вернётся.
Его прервал замигавший на столе комлинк. Тала, не имея больше к Мастеру дел, спешно поклонилась и ушла. Йода нажал кнопку, принимая вызов, и комнату наполнил голос Мастера Дуку.
— Мастер Йода, я не знаю, как долго я смогу говорить, прежде чем Торговая Федерация меня обнаружит. Я нахожусь на Набу, и здесь нет ни следа Квай-Гона или Мейса. Ситхи тоже должны быть здесь, но я не ощущаю их присутствия. Торговая Федерация загнала Набуанцев в лагеря, ситуация становится крайне острой. Ходят слухи, что королева улетела с планеты, чтобы выступить в Сенате с требованием вмешательства. Но тому нет пока подтверждений. Может быть, Квай-Гон и Мейс смогли освободить её и сбежать. Как мне поступить? Остаться здесь и наблюдать за событиями или улететь и пытаться найти их и ситхов?
Йода помолчал, обдумывая поток информации.
— Лучше будет остаться тебе. Если покинули планету они, доказательства вторжения понадобятся для Сената. Возможно, тогда ты их и предоставишь.
— Я согласен, Мастер, — ответил Дуку, и Йода услышал замелькавшие шумы в связи.
— Да пребудет с тобой Сила, поторопился сказать он, и соединение оборвалось.
Он опустил уши, возвращая комлинк на место. Мейсу пора было возвращаться. Им многое следовало обсудить, и Мастер Йода чувствовал, что корун-Мастер не обрадуется предлагаемым изменениям.
***
Шми осела перед Квай-Гоном, потеряв дар речи. Только что она узнала, что джедай сделал на неё ставку, и теперь она свободна. Она не могла этому поверить. Квай-Гон рисковал успехом всей миссии ради неё. Не менее ошеломлённый услышанным Клигг нервно сцепил руки за спиной, не зная, что сказать. — Спасибо, Мастер… Дже… кхм… Квай-Гон. Шми не находила слов, чтобы выразить переполнявшие её благодарность, признательность и радость. Она была свободна! Свободна, чтобы иметь право на отношения с Клиггом, право самостоятельно распоряжаться собственной жизнью, право получить возможность хоть раз увидеться с сыном… Но последнее, каким бы желанным ни было, недостижимо. О строгих правилах Ордена, запрещавших любые контакты родителей с детьми-джедаями, Шми предупредили сразу. Радость её потускнела. Если бы она только знала, как тоскливо ей будет без Энакина, она никогда бы его не отдала. Квай-Гон, казалось, уловил её смену настроения. — Я понимаю вашу растерянность. Не спешите, вам не нужно немедленно принимать какие-либо решения. Что вы думаете о возвращении с нами на Корусант? В дороге вы сможете спокойно обдумать своё будущее. Шми подняла на него глаза, загоревшиеся надеждой. — И я смогу увидеть Энакина? Квай-Гон тяжело вздохнул. — Я не могу вам этого обещать, Шми. Мы обратимся к Совету за разрешением, и я надеюсь, что особый случай Энакина убедит их дать положительный ответ. — Ты хочешь сказать, что действительно собираешься уехать? — недоверчиво спросил оправившийся от потрясения Клигг. — Но… Но как же мы? Шми отвела глаза. — Прости, Клигг, но я не могу просто переехать к тебе домой. Мне нужно разобраться в себе и происходящем, подумать над возможностями. И я не могу не воспользоваться шансом снова увидеть Энакина. Неужели ты не понимаешь? — Понимаю, — ответил с нажимом Клигг. — Знай, я люблю тебя и очень сожалею, что не успел собрать денег и освободить тебя сам. Я… Он замолчал, не зная, что ещё сказать, и только подошёл ближе, коснувшись пальцами щеки Шми. Закрыв глаза, женщина чуть наклонила голову и накрыла ладонью его руку, крепко сжав её. Квай-Гон кашлянул, отвлекая их от мыслей о неизбежном расставании. — Почему бы вам не улететь вместе с нами, Клигг? Сейчас не сезон для влагодобывающих фермеров и вы можете себе позволить недолгий отпуск. Возможно, нескольких недель окажется достаточно, чтобы вы со Шми разобрались в собственных чувствах. Но Клигг отрицательно покачал головой. — У меня тоже есть сын. Я не могу оставить Оуэна одного. — Тогда возьмите его с собой, — просто улыбнулся Квай-Гон. — Для него и Шми не представится лучшей возможности привыкнуть друг к другу. Шми вскинула голову, затаив дыхание. Радость её теперь была полной. — Клигг, разве это не замечательно? Так даже будет лучше, чем мне однажды просто вмешаться в жизнь Оуэна. Возможно, мы увидимся и с Энакином. Вам двоим тоже было бы хорошо познакомиться! Не желая и не намереваясь ей сопротивляться, Клигг кивнул. — Если это не доставит вам больших неудобств, — обратился он, — то я отправлюсь с вами. — Никаких неудобств, Клигг, — заверил Квай-Гон, вспомнив просторный корабль королевы. — Можете уже сейчас идти за сыном; Шми пойдёт со мной. Встретимся на окраине города неподалёку от корабля.***
Прогулки по пустыне всегда были утомительными, но сейчас Оби-Ван чувствовал себя совсем истощённым. Бой на арене под палящим солнцем брал своё. Хуже того — на печально знакомой планете призраки прошлого скоро окрепли и начали преследовать его. Он хотел бы больше никогда возвращаться в бескрайние песчаные пустоши Татуина. Сколько лет он провёл среди них в прошлой жизни? Как часто пересекал дюны, пытаясь обрести покой? Энакин уже обучался в Храме. Он сам уже самостоятельный Рыцарь-джедай. Но тем не менее, эти значительные изменения, казалось, не влияли на ход их миссии. Снова Квай-Гон в одиночку принимает рискованное решение, ещё менее разумное, чем в прошлый раз. Снова всё идёт слишком гладко, подпитывая предчувствие нависшей угрозы. — Так ты поговорил с Квай-Гоном о его планах по освобождению Шми? — вопрос Падме вывел Оби-Вана из задумчивости. Всю дорогу до корабля, к которому они несли недостающие мелкие детали вместе с Джа-Джа и R2D2, он был необыкновенно молчалив. Оби-Ван медленно кивнул головой, не сразу выпутавшись из одолевавших мыслей. Почувствовав на себе пристальное внимание Падме, он поднял глаза от земли под ногами, поняв, что она ждёт от него более развёрнутого ответа. — Прости, Падме. Слишком много произошло за день, и я забыл про манеры, — слегка улыбнувшись, ответил он. — Да, мы поговорили, мотивы его решения я теперь понимаю намного лучше, но… — Но ты всё ещё сомневаешься в его правоте? — закончила она за него фразу. Теперь под пристальный взгляд попала она. — Ты уверена, что не чувствительна к Силе? — уточнил Оби-Ван со вздохом. — Да, я сомневаюсь в нём и его решении, но не больше, чем в себе самом. Я пошёл против Совета и их приказа, собираюсь пойти против Кодекса, в каждое правило которого я когда-то так верил. И я спрашиваю себя снова и снова, правильно ли поступаю. Падме понимающе сжала его руку. — А что подсказывают тебе чувства? Оби-Ван засмеялся, когда она вернула ему его же слова. Как часто за прошедшие годы он спрашивал её о том же самом? Падме поддержала его, тоже рассмеявшись. — Интуиция говорит мне, что больше всего я нужен был здесь, хоть я и не понимаю причины её подсказок. Меня больше беспокоит мой конфликт с Советом. После него я не очень уютно себя чувствую, сама знаешь, как я люблю следовать заведённым правилам! — Потому что в правилах ты видишь защиту от беспорядка и хаоса мира? — улыбнулась она. — Именно, — кивнул Оби-Ван. Падме хорошо его знала. — Но в последнее время я слишком часто сталкиваюсь с ситуациями, в которых одними только правилами руководствоваться нельзя. И, поверь, такие случаи более, чем трудные, для кого-то вроде меня. — И чем ты руководствуешься, принимая решения? — склонила голову Падме, внимательно глядя на него. Оби-Ван догадывался, что она не может не задать этот вопрос. Он помолчал, думая, как лучше ей всё объяснить и не пробудить излишнего любопытства, которое он пока не мог удовлетворить. — Ты же знаешь, — начал он, — джедаю положено быть самоотверженным. Всегда быть готовым спасти кого-то или что-то, вроде мира в Галактике. Я никогда всерьёз не задумывался над скрытыми или явными мотивами своих действий, просто поступал так, как советовала Сила, и не заботился о себе. Совсем как джедай из романов, отважный страж мира и справедливости. Но в некоторых случаях мне видно, что мной руководит нечто большее и понятное: я многое беру на себя просто потому, что больше никому не могу этого доверить. — Ты не можешь положиться даже на близких? — переспросила Падме, подняв брови. — Не совсем так. Я доверяю Квай-Гону, доверяю своим собратьям-джедаям, но я не могу переложить на их плечи ответственность, которую должен нести сам… — он остановился, подбирая слова. — Умение отпускать — ключевое для джедая. Я считал, что достаточно хорош в этом, но последние события всё чаще показывают, что я ошибался. Путь они продолжили в тишине, и Оби-Ван был благодарен, что Падме не пыталась дальше вести разговор. Он не мог сказать ей больше, чем уже сказал, но она, как всегда чувствительная, уловила это и замолчала. Падме действительно была необыкновенной женщиной, и он жалел, что в прошлой жизни не знал её лучше. Внезапно предупреждение от Силы кольнуло его сознание. Оби-Ван резко развернулся, и его предчувствие подтвердилось — приближалась тёмная фигура в плаще. — Падме, беги! Зови Мейса, живо! — крикнул он, заметив её замешательство, и скинул в ей протянутые с готовностью руки детали. В следующий момент он уже был в бою.***
От высоко поднявшихся солнц сухой воздух Татуина становился до невозможности раскалённым, но Мейсу казалось, что с каждой минутой пекло только усиливалось. Чувство, что что-то скоро произойдёт не оставляло его, но он никак не мог определить, что именно. Присутствие Оби-Вана на планете, вопреки всем правилам, вселяло уверенность, хотя Мейс и не представлял, почему. Разве не должен он сердиться на молодого Рыцаря за его вызывающее поведение перед Советом? Он был уважаемым членом Совета, и в первую очередь должен вести себя, как Советник, но Сила, казалось, отговаривала его, требуя другого поведения. Правильность самонадеянного решения Оби-Вана просто звенела в ней, но что-то большее, ускользающее от внимания, что-то тёмное, заглушить не могла, и Мейсу было не по себе. Он пытался найти источник возмущения, но Сила клубилась густым туманом, не раскрываясь ему. Сквозь туман он чувствовал постепенное приближение отчётливого, знакомого силуэта, яркого и сильного, как всегда, у Оби-Вана. Мейс вздохнул с облегчением. Скоро они наконец-то покинут пустынный Татуин, и безрассудный, рискованный план Рыцаря окончится благополучно для всех. Мейс попытался определить присутствие в Силе других спутников, уловил рядом со следом Оби-Ван гораздо менее отчётливые следы Падме и сумасшедшего гунгана, но Квай-Гона почувствовать не смог. Плохие предчувствия вернулись, и стали только сильнее. И тут Сила вспыхнула, приказывая лишь одно — не медлить. Не бросив ни слова капитану Панаке, охранявшему королеву вместе с ним, Мейс метнулся к выходу как раз вовремя, чтобы увидеть Падме, во весь дух бежавшую к кораблю и услышать донесшееся: — Зови Мейса, живо! Страх придал девушке сил, и она не потратила даром ни секунды, чтобы поспорить или оглянуться. Увидев бежавшего ей навстречу джедая, она замедлилась, крепко прижимая к груди металлические детали, но Мейс не остановился. — Панака знает, что делать. Я помогу Оби-Вану, — крикнул он на ходу, в спешке достичь Рыцаря, уже сошедшегося в яростной драке с незнакомцем. Оби-Ван достойно держал себя, как и положено Мастеру-джедаю, несмотря на то, что ситх — тот самый забрак — сражался световым посохом, а не обычным мечом, что делало бой чрезвычайно трудным для одного. Рыцарь, несмотря на удачный защитный стиль Соресу, не продержался бы долго. Помочь следовало как можно скорее. Мейс прыжком оказался рядом с забраком и мощным ударом отбил его атаку, отвлекая внимание на себя, давая Оби-Вану драгоценные секунды, чтобы отступить, собраться с силами и продолжить бой. Фантастическая скорость реакции была явно одной из сильных сторон ситха: сражаясь одновременно с двумя, он не пропускал ни удара. Мейс отдался Силе, направлявшей его действия, рядом с ним, предугадывая его атаки и дополняя их, двигался Оби-Ван, легко и свободно чувствуя себя в паре с джедаем, с которым никогда прежде не доводилось вместе сражаться. Не задумываясь, Мейс подстраивался под задаваемый Рыцарем ритм, удобный и простой, и вместе с тем удивительно эффективный. Бой становился всё ожесточеннее, и чувствовалось, что ситх не намерен затягивать его, но непробиваемая защита Оби-Вана, подкреплённая сильными, точными атаками Мейса Винду, вынуждала его или сражаться дальше, или отступать ни с чем. Абсолютный самоконтроль в бою у эмоционального в последнее время джедая поражал и восхищал корун-Мастера. Оби-Ван раскрывался в полную силу, и настойчивость, продуманность и эффективность каждого его движения утомляли противника не меньше, чем самих джедаев яростные атаки ситха. В том и была тактика Рыцаря: забрак агрессивно вёл нападение, в то время как Оби-Ван и Мейс только отвечали на удары, изредка огрызаясь собственными атаками. Бой быстро изматывал их, и затягивать сражение больше было нельзя. Собрав последние силы, Оби-Ван одним впечатляющим прыжком оказался за спиной забрака, резко развернувшегося, чтобы отразить удар в незащищённую спину. Мейс не видел, что произошло, но когда в следующее мгновенье ситх повернулся к нему лицом, горел только один из клинков посоха. — Сейчас, Мейс! — раздался внезапно в его голове голос Оби-Вана, но он уже и сам видел представившуюся возможность. Одним точным ударом Мейс почти по рукоять вонзил меч в сердце забраку, и ситх, замерев, закатил глаза и повалился на песок. Тяжело дыша, Мейс смахнул с себя взвивавшиеся остатки глубокого погружения в Силу, и посмотрел в голубые глаза Оби-Вана, измождённые, но светившиеся торжеством. Они действительно сделали это. Ситх мёртв, и вместе с ним исчезло тёмное, размытое, но давящее присутствие в Силе. Всё ещё не осознавая произошедшее, Мейс подошёл к трупу забрака. Он никогда бы не поверил, что когда-нибудь встретится с настоящим ситхом и тем более сразится с ним и победит. Теперь, когда он и встретился, и победил, Мейс признавал, что не пережил бы боя без поддержки Рыцаря, в прошлой жизни не раз сталкивавшегося с ними. Непривычная свежесть, лёгкость Силы не таяли, становились реальностью, какой всегда должны были быть. Мейс глубоко вдохнул, наслаждаясь её чистотой. Оби-Ван склонился над телом забрака, проверяя пульс. — Отличная работа, Мастер Винду, — сказал он, поднимаясь. Мейс повесил меч на пояс и улыбнулся, отвлекаясь от мыслей, что к прошлому Оби-Вана следовало относиться с большим вниманием. — Ваша заслуга не меньше моей, Рыцарь Кеноби, — хлопнул он его по плечу и перевёл взгляд на забрака. — Что нам с ним делать? — Я предлагаю забрать его с нами на Корусант, так как его Мастер, вероятно, захочет вернуть то, что осталось от ученика. Но я не уверен, что королева одобрит такой груз на своём корабле. — Если её одобрением заручиться будет невозможно, значит, придётся обойтись без него. Забрак даже после смерти может привести нас к учителю, а сложностей в его поисках и без королевы достаточно.***
Присутствие на корабле Шми, Клигга и Оуэна, как и говорил Квай-Гон, не доставило никому неудобств. Им сразу выделили одну из свободных кают, из которой они не выходили весь полёт. Мейс не стал расспрашивать Квай-Гона о новых пассажирах: первоочередной задачей было восстановить корабль и доставить королеву на Корусант. Разговор лишь на время откладывался до более удобного момента, во время полёта или после возвращения домой — долгих объяснений было не избежать. Но Квай-Гон и не собирался уклоняться от вопросов: он сам хотел поговорить с другом, чувствуя, что за последние несколько часов между ним и Оби-Ваном что-то произошло. Времени было в избытке. Квай-Гон хотел провести его в медитации, но через несколько минут после погружения в Силу его побеспокоил стук в дверь. Не вставая, он махнул рукой, впуская Мейса и Оби-Вана. Оба сели перед ним, и Мейс заговорил первый. — Нам нужно многое обсудить, Квай, — сказал он и без предисловий продолжил. — Ученик ситха, о котором рассказывал нам Оби-Ван, приходил за королевой. Нам удалось его убить, и его укрытый труп лежит в безопасном месте в грузовом отсеке. Теперь необходимо решить, что дальше делать. Квай-Гон наклонил голову, пристально посмотрев на Оби-Вана, вкладывая во взгляд вопрос и когда они успели, и почему такое облегчение исходит от него. — Я радуюсь, потому что именно он убил тебя в прошлой жизни, — ответил Оби-Ван на второй вопрос, избегая первого. — Убив его самого, мы изменили ход событий, и теперь тебе ничто не грозит. Зная, что было одним из худших кошмаров бывшего падавана, Квай-Гон просто кивнул. — Вы прекрасно справились, но нельзя терять осторожность. Учитель ситха ещё жив. — И я в этом уверен, — заметил Мейс. — По этой причине мы забрали труп забрака с собой. Это может подтолкнуть его учителя на необдуманные действия, — игнорируя удивление Квай-Гона, что он больше не отрицает существование ситхов, — Мейс продолжил. — А теперь ты не будешь добр объяснить, зачем ты пригласил на корабль эту семью? Несмотря на то, что Квай-Гон ожидал этого вопроса, он застал его врасплох. Оби-Ван, уловив замешательство бывшего учителя, ответил вместо него. — Мастер Винду, я могу вам объяснить, — сказал он, получая благодарную улыбку от Квай-Гона. — Эта женщина — мать Энакина Скайуокера, Шми, мужчина и мальчик — Клигг и Оуэн Ларсы. Сила велела нам освободить её из рабства, что мы и сделали. Клигг увлечён ей уже долгое время, и я предположил, что он тоже захочет сопроводить Шми к Энакину. Выражение лица Мейса Винду было бесценным. Только ожидание взрыва со стороны невозмутимого Советника заставило Квай-Гона сохранить серьёзное лицо. Он не был уверен, что ему хватило бы смелости дать такой же самоуверенный ответ, но Оби-Вану хватило. Рыцарь вернул Советнику его же твёрдый тон, не допускавший сомнений в собственной правоте, несмотря на то, что нарушалось одно из самых строгих, непреложных правил Ордена. — Мы обсудим это с Советом после возвращения на Корусант, — холодно ответил Мейс, не собираясь вступать в спор, когда прежде следовало решить проблему с королевой Амидалой. С этим он просто вышел, и Квай-Гон рассмеялся, едва за ним закрылась дверь. — Оби-Ван, это было потрясающе. Мне определённо нравится твоя новая манера разговора. Благодаря одному бесстрашию тебе следует выделить место в Совете. Оби-Ван смеялся вместе с Квай-Гоном, чувствуя себя легко и свободно после боя с забраком, когда теперь он им больше не грозил. — Но ты ведь понимаешь, что разговор не кончен? — скоро посерьёзнев, спросил он. — Убедить Мастера Йоду и остальных будет очень непросто. Квай-Гон похлопал его по плечу. — А когда мы отступали перед трудностями, падаван?