Глава 16
26 июля 2016 г. в 15:20
Мастер Йода, Мейс Винду и Тала находились в одной из палат крыла целителей, наблюдая за плавающим в ванне с бактой Оби-Ваном.
— Как его состояние?
— Держится из последних сил, — вздохнула Тала. — Если лечение бактой пройдёт успешно, то его жизни ничто больше не будет угрожать, но всё сейчас зависит от него самого. Я буду следить за ним.
— Что насчёт Квай-Гона и Дуку?
— Квай-Гон потратил немало сил, поддерживая Оби-Вана, но, благодаря помощи Дуку, уже поправился. Они в соседней комнате.
Мейс оглянулся на закрытую дверь.
— Могу я поговорить с ними?
— Только если недолго. Квай-Гон, подорвав собственные силы, почти вытащил Оби-Вана с того света, и, если бы не Мастер Дуку, мы бы потеряли обоих. Я оставлю их под наблюдением до завтрашнего утра, чтобы проконтролировать возможные последствия у Квай-Гона. И думаю, что мне понадобится в этом помощь его бывшего учителя.
Мейс согласно кивнул, и Мастера перешли в соседнюю комнату. Они негромко поздоровались с Дуку, сидевшим на краю кровати рядом с укрытым одеялом Квай-Гоном, и Мастер Йода запрыгнул на кресло рядом.
— Он истощён, — махнул Дуку в сторону бывшего падавана, — но поправится после небольшого отдыха.
— Вы прекрасно себя показали, — улыбнулся Мейс. — Встретиться с ситхом и тем более уничтожить его — не каждый день выпадает такая возможность. Орден благодарит тебя, Дуку, не говоря уже о личной признательности за спасение Рыцаря Кеноби.
— Но возможность выпала, а я совершенно не был готов к ней. Никогда бы не подумал, что однажды встану против Мастера Риндорра. Прошу прощения за его смерть, но он сам выбрал её.
Йода медленно покачал головой.
— Ммм… Не хотел попасть в плен ситх. Но ты правильно сделал всё, мой бывший падаван.
Квай-Гон, почувствовав присутствие двух Советников, пошевелился, пытаясь усесться в кровати. Видя его усилия, Дуку помог ему приподняться и положил за спину подушку для поддержки.
— Как он? — в первую очередь спросил Квай-Гон.
— Мы держим его пока в ванне с бактой и под постоянным наблюдением. Тала немедленно сообщит в случае любых изменений, но пока его состояние стабильно, — поторопился добавить Мейс, заметив побледневшее лицо друга. — А тебе она велела спать и набираться сил. Ты и так много сделал для нас.
— Я должен был, — просто сказал Квай-Гон. — Сила подарила Оби-Вану новую жизнь, и я не мог позволить ему так просто умереть.
— Всё, что мог, сделал ты, Квай-Гон. Нужен нам Оби-Ван, если ситхов хотим мы найти, — подбодрил его Мастер Йода.
— Вы думаете, их больше, Мастер? — с упавшим сердцем спросил Квай-Гон.
— Всегда двое их, учитель и ученик.
— Необходимо поговорить с Оби-Ваном, когда он очнётся, — снова вступил Мейс. — Мне не нравится интерес Риндорра к нему. Нам нужно быть осторожными.
— И должны быть уверены, что тайны Оби-Вана останутся тайнами.
Дуку обхватил пальцами подбородок.
— Я не могу поверить, что он смог проникнуть за щиты Силы. Это невозможно, тем более с таким мощным ингибитором. Сомневаюсь, что я сам сумел бы справиться.
— Да, мой бывший учитель, — Квай-Гон усмехнулся словам Дуку. — Как ты думаешь, я живу с этим? С учеником, чьи умения значительно превзошли мои, прежде чем я даже к этому был готов?
— Не первый раз с ситхом сражается Оби-Ван. В прошлом его выживать джедаям приходилось, это объясняет умения его.
Дуку повернулся к бывшему учителю с изумлением в глазах.
— Мастер, вы же не думаете, что Оби-Ван пришёл из другой реальности?
— Нет, он вернулся из будущего, — буднично ответил Квай-Гон вместо Мастера Йоды. — Мы не можем объяснить, как такое возможно, но это правда. Он сохранил воспоминания о прошлом и событиях, о которых, наверное, нам лучше не знать.
— Но… Это опасно! Откуда нам знать, с какой целью он применит свой опыт?
— Осторожно со своим знанием обращается он. Советником и Мастером был он, и ведёт себя подобающе, — Мастер Йода спрыгнул с кровати. — Идти должны мы, пока не выгнала нас Тала, Мейс. Отдохнуть, отдохнуть нужно тебе, Квай-Гон, не станем больше мы мешать тебе.
Мастера покинули комнату. Квай-Гон приготовился к вопросам от заинтригованного Дуку, но бывший учитель не стал ничего спрашивать, только помог снова лечь и поправил одеяло.
— Спи, Квай-Гон. У нас будет время поговорить.
***
Мастер Йода ушёл, оставив Мейса одного, в задумчивости изучавшего юношу, чья жизнь так многое значила, но так легко грозила оборваться. Мейс не сомневался, что его знания о прошлой жизни являлись ключевыми для выживания Ордена джедаев, и надеялся, что эта ночь не станет для Рыцаря последней. Тала неслышно подошла сзади. — Мейс, мне нужно тебе кое-что сказать. Он вздохнул. Разве недостаточно уже для одного вечера? Она привела его в соседнюю комнату, где мирно спал мальчик лет шести. Мейс вопросительно взглянул на Талу. — Это Энакин Скайуокер. Его принесли в Храм пару недель назад, и почти каждую ночь его мучают кошмары. Сегодня смотритель яслей не смог самостоятельно успокоить его и позвал меня на помощь. Он считает, что сны связаны с его прошлым — в файлах указано, что мальчик был рождён рабом на Татуине, так что предположение было логичным — но… Сегодня он звал Оби-Вана. — Что? — воскликнул Мейс, и Тала поскорее ушла с ним в соседнюю комнату, чтобы не разбудить мальчика разговором. — С каких пор мы ищем одарённых за пределами Республики, Тала, и как этот мальчик сумел встретиться с Рыцарем в первые же дни? — потребовал он. — Я не знаю, почему его принесли в Храм, тебе лучше будет поговорить об этом с Мастером Галлией. Она ответственна за поисковые отряды. Смотритель яслей заверил меня, что Энакин, как и положено, ни с кем не встречался, и с Оби-Ваном в том числе. Удивительно, что мальчик назвал его имя, причём даже при мне. Мейс встряхнул головой. — Кажется уже, что в окружении Оби-Вана Кеноби ничего не может быть нормальным. Я поговорю с Мастером Йодой завтра, но эту ночь проведу здесь. Надеюсь, она больше не принесёт сюрпризов.***
В середине ночи тишину в крыле целителей нарушил пронзительный писк компьютера. Квай-Гон немедленно проснулся и увидел, что Мастер Дуку уже одевается. — Что случилось? — спросил он сонно. Дуку повернулся к нему и положил ему ладонь на лоб. — Не волнуйся, Квай-Гон. Я посмотрю, что там. Спи! Успокоенный мягким прикосновением, несомненно, подкреплённым внушением Силы, Квай-Гон медленно откинулся на подушки, погружаясь снова в сон, но только для того, чтобы резко подняться спустя пару секунд. — Оби-Ван! Связь дала знать, что состояние падавана ухудшилось. Квай-Гон, забыв про слабость и сонливость, вылетел из комнаты, едва не столкнувшись с преградившим дорогу Тале Дуку. — Мастер Дуку! — возмущалась она. — Мне нужна помощь Квай-Гона, и вы не... — С Квай-Гона хватит подвигов на сегодня, я не позволю... Квай-Гон решил их спор, просто проскользнув рядом. Он быстрым шагом приблизился к ванне, в которой плавал Оби-Ван, и коснулся стекла. — Оби-Ван, не вздумай, ты нужен нам! — ...Не могу, учитель — Падаван! Ты не для того к нам вернулся, чтобы... — Я так устал… — ученик словно не слышал его. — Береги себя… Ты ещё должен обучить Энакина. Квай-Гон нахмурился, но быстро отмёл мысли в сторону, с таким настроем ученика вопросы будут позже. — Оби-Ван, ты нужен мне! Нельзя родителям хоронить сыновей! Квай-Гон остро признавал правоту Дуку в возражениях Тале: у него осталось слишком мало сил, чтобы вытащить Оби-Вана во второй раз. Отчаянно сознавая свою беспомощность, Квай-Гон вцепился в связь с падаваном. Стоявший рядом Мастер Дуку делился с ними силами, но их было недостаточно. — Пожалуйста, Оби-Ван! Связь быстро таяла, но когда Квай-Гон уже почти сдался, он вдруг ощутил в сознании Оби-Вана присутствие ещё кого-то и услышал эхом отозвавшиеся в голове слова. — Пожалуйста, учитель! Я люблю тебя! Опустив глаза, Квай-Гон увидел мальчика лет шести, прижавшегося к ванне так, словно его жизнь зависела от этого. — Состояние стабилизируется! — раздался от сканеров радостный возглас Талы. Эхом отдались и другие слова. — И я люблю тебя, падаван. Квай-Гон нежно отнял ладони мальчика от стекла и присел рядом с ним. Слёзы испуга катились по детским щекам, и Мастер смахнул их. — Всё будет в порядке, Оби-Ван жив, и всё будет в порядке, — обратился он к мальчику, неожиданно обнявшему его в порыве благодарности. Квай-Гон обнял его в ответ и поднялся с ним на руках, успокаивающе поглаживая по спине. — Ты всё правильно сделал, — прошептал он и унёс ребёнка из комнаты. Трое Мастеров в изумлении проводили их взглядами, но Квай-Гона сейчас это не волновало. Он осторожно опустил мальчика на кровать и до подбородка укрыл одеялом. Уставший не меньше него самого ребёнок почти сразу же заснул. Квай-Гон присел на край кровати, раздумывая о том, что только что видел и слышал. Мальчик имел связь с Оби-Ваном — и крепкую связь — и сумел дозваться до угасавшего юноши. Только одно могло быть тому объяснением. Мальчик — падаван Оби-Вана, падаван, которого он обучал в прошлой жизни, падаван, обратившийся к Тёмной стороне. Но внимательно рассмотрев его, Квай-Гон не заметил в невинном ребёнке ни следа тьмы, более того, он чувствовал глубокую любовь Оби-Вана, и неосознанную, ответную в нём. И Мейсу Винду этого было бы достаточно, чтобы запретить обучение мальчика, даже без их мрачного с Оби-Ваном прошлого. В глазах Совета такая привязанность выглядит слишком опасной. А если Мейс узнает ещё и о возможном будущем ребёнка, то сделает всё, чтобы отправить мальчика обратно к семье или даже в Агрокорпус. Квай-Гон не мог этого допустить. Оби-Ван не забыл мальчика из прошлой жизни: старые обрывки связи в голове Оби-Вана мгновенно отозвались на прикосновение бывшего падавана к сознанию. Если связь между ними сохранилась и в этой жизни, то не та же ли это воля Силы? Оставшиеся в соседней комнате Мастера ждали объяснений. Квай-Гон должен был им хоть что-то рассказать. Собравшись с мыслями и в последний раз погладив щёку мальчика, он вышел к друзьям. — Я не пойду туда сейчас, Мастер Винду, — открыв дверь, он сразу услышал твёрдый голос Дуку. — Вам и не придётся, но я обязан знать, что происходит. Квай-Гон про себя улыбнулся. Мейс рвался услышать объяснения, но путь ему преграждал решительно настроенный Мастер Дуку. Квай-Гон вышел вперёд, останавливая и этот спор. — Я уже здесь. — Что происходит, Квай? — повернулся к нему сразу же Мейс. — Я не знаю этого мальчика, может, это лучше ты мне объяснишь, что он здесь делает? — Его зовут Энакин Скайуокер, — ответила за Мейса Тала, — его нашли совсем недавно на Татуине. В последнюю ночь его мучили кошмары, в которых он звал Оби-Вана. С ним он точно до сих пор ни разу не пересекался, поэтому я привела его сюда и собиралась понаблюдать за его снами. Квай-Гон задумался. Не этого ли мальчика просил обучить Оби-Ван? — Ох, падаван, почему ты думаешь, что я буду лучшим учителем, чем ты? Печаль охватила Квай-Гона при мысли, какое чувство вины терзает Оби-Вана. Падаван говорил, что снова проиграл, и, думая, что уже умирает, просил учителя занять его место в жизни мальчика. Но сейчас было не время думать об этом, Мейс и так набрался подозрений. — Видишь, всему есть простое объяснение. Если они раньше не встречались, то их связь должны быть создана Силой, ты не согласишься со мной? — И это всё? — непозволительно резко для Мастера-джедая вспыхнул Мейс. — Мейс, я был занят возвращением Оби-Вана и не видел, что здесь происходило. Хотя присутствие мальчика помогло мне достучаться. Тала, ты проверяла его уровень мидихлориан в крови? Мне кажется, у мальчика особое восприятие Силы. — Уровень выше двадцати тысяч, — тихо сказала Тала. Трое Мастеров синхронно повернули к ней лица с одинаковым потрясением. — Да, Оби-Ван, падавана же ты выбрал. — Это… — Мейс не сразу нашёл, что ответить. — Это невозможно. — Ты уверена? — уточнил Дуку. — Даже у Мастера Йоды уровень не настолько высок. — Как ни у одного другого джедая, — добавил Квай-Гон. Тала обменялась с Мейсом быстрыми взглядами, словно спрашивая разрешение что-то сказать. Квай-Гон заметил это, и зародившиеся сомнения ему совсем не понравились. — Есть что-то, что мне следует знать, Тала? — спросил он, глядя подруге прямо в глаза. Она опустила их, не выдержав внимания Квай-Гона, подтверждая его предположение. — Я вижу. Но тебе не разрешают поговорить со мной. — Для одного дня уже достаточно разговоров, Квай-Гон. Мы разберёмся со всем, но только после того, как Оби-Ван очнётся. Пожалуйста, друг, доверься мне в этом. Мейс коснулся его руки, жестом попросив не настаивать и не продолжать тему. Квай-Гон неохотно, но согласно кивнул. Какой бы секрет они ни хранили, сейчас было не время расспрашивать о нём. — А теперь, Тала, ты не будешь возражать, если мы последуем примеру Энакина и отправимся спать? — вмешался Дуку. Тала с облегчением встретила окончание разговора и махнула рукой. У самой двери Дуку комнаты обернулся. — Ты идёшь, Квай-Гон? — Прости, но я лучше останусь с Энакином. После того, через что он прошёл, я могу понадобиться. — Твои чувства редко подводят тебя, мой бывший падаван. Позволь и сейчас им направлять тебя.***
Квай-Гон так и не смог больше заснуть этой ночью и решил провести время в медитации. Он с лёгкостью погрузился в приветливо встретившую его Силу и почувствовал всё, что его окружает: мирно спящего мальчика на другой постели, тихо переговаривавшихся в соседней комнате Мейса и Талу, Мастера Дуку, такого же беспокойного этой ночью, как и он. Квай-Гон полностью открылся связи с Оби-Ваном, вслушиваясь в него, улавливая произошедшие в нём изменения. Падаван отдыхал в целительном трансе, восстанавливая силы, и ночь обещала пройти спокойно для всех них. — Учитель Оби-Ван, знаешь что? — спросил сияющий мальчик лет двенадцати, в нетерпении подпрыгивавший вокруг Оби-Вана. Квай-Гон без труда узнал своего ученика, несмотря на короткую бороду. Оби-Ван был ещё очень молодым, слишком молодым, по мнению Квай-Гона, чтобы взять падавана. Оби-Ван взлохматил волосы мальчика. — Нет, мой падаван, и не узнаю, если не перестанешь так прыгать и вызывать у меня головокружение, — улыбаясь, ответил он. Мальчик немедленно остановился, но радость на его лице не потускнела. — Я сделал это, — торжественно объявил он. — Я сдал экзамены, и Мастер Йода отметил меня перед всем классом! Оби-Ван опустился на кресло, посадив мальчика рядом с собой, и взял в руки его ладони. Любовь и радость светились в его глазах. — Энакин, я так горжусь тобой! Ты сделал это! Это большое достижение, особенно учитывая твоё ускоренное обучение, ты знаешь это? — Да, и Мастер Йода тоже так сказал. Он сказал, что даже не думал, что я смогу приступить к экзаменам так скоро и справиться с ними, но я так хотел, чтобы ты гордился мной, учитель. — Тебе не нужны для этого экзамены, падаван, — рассмеялся Оби-Ван. — Ты очень многого достиг всего за три года, и я всегда буду гордиться тобой. Энакин спрыгнул с кресла, энергия переполняла его. — Спасибо, учитель. Теперь, когда я сдал экзамены и обошёл остальных, тебе не придётся терпеть насмешки от других учителей. Квай-Гон резко вдохнул. Ни один учитель не посмеет, да и не станет насмехаться над другим. Почему Энакин так считает? Оби-Ван тоже посмотрел на падавана с удивлением. Поднялся вслед за ним, положил руку ему на плечо и серьёзным тоном спросил: — Почему другие Мастера могут насмехаться надо мной, падаван? Что навело тебя на такие мысли? Энакин опустил глаза, заметно нервничая. — Я думаю, это потому что тебя заставили меня взять в падаваны и потому что я был слишком взрослым для обучения. Ни один Мастер не захотел принять меня в ученики. Оби-Ван опустился на колени, глядя ученику в глаза. — Меня не заставляли, Энакин. Для меня было честью сделать тебя своим учеником, — он крепко взял падавана за руки. — Падаван, ты должен сказать, кто внушил тебе, что я не хотел принимать тебя. Казалось, Энакин обдумывал свои слова. Решившись, он поднял взгляд и произнёс дрожащим голосом: — Другие падаваны так говорят. — Что точно они говорят, Энакин? — нахмурился сильнее Оби-Ван. Тон учителя был серьёзным. Оби-Ван ясно давал понять, что падавану не уйти от ответа, каким бы неприятным он ни был. — Они говорят, что я не смогу заставить тебя гордиться мной, потому что ты с самого начала не хотел брать меня в ученики. Кто захочет взять падавана, который настолько необучен? И… Они сказали, что другие учителя смеются над тобой, потому что никто не захотел взять меня, а ты чересчур молод, чтобы вообще становиться учителем, — обида появилась в глазах мальчика. — Они сказали, что ты принял меня только потому, что исполнял последнюю волю учителя. — Это неправда! — крикнул Квай-Гон, но его никто не услышал. Он же не мог так поступить! Он не мог поверить, что просил об этом Оби-Вана, что возложил на него такую ношу. Принятие в падаваны было исключительно личным решением ученика и учителя, и никто другой не имел права в этот вопрос вмешиваться! Но Оби-Ван подтвердил слова мальчика. — Энакин, это правда, что Квай-Гон просил меня обучить тебя, но я не взялся бы за это, если бы сам не чувствовал, что поступаю правильно. Не смей верить, что я не хотел брать тебя, — Оби-Ван порывисто обнял ученика. — Когда я оплакивал потерю учителя, твоя поддержка стала очень важной для меня. С твоей помощью я смог идти дальше. Я всегда буду гордиться тобой, мой падаван, и я хочу быть рядом с тобой. Энакин обнял Оби-Вана в ответ, но Квай-Гон чувствовал, что сомнения мальчика не развеялись до конца. Злость на Оби-Вана поднялась внутри него. Почему Оби-Ван не скажет падавану, что любит его? Мальчик нуждается в этих словах! — Скажи ему, иначе он тебе не поверит! — крикнул Квай-Гон. Его медитацию прервал негромкий плач с кровати Энакина. Квай-Гон подошёл к мальчику, всхлипывавшему во сне, присел на кровать и ласково погладил Энакина по виску, заставляя мальчика медленно просыпаться. — Тише, ты в безопасности, — прошептал он, и полусонный мальчик потянулся обнять его. — Что случилось, Энакин? — Оби-Ван, — проговорил мальчик, уткнувшись носом ему в грудь. — С ним всё в порядке? — Да, с ним всё будет хорошо, — мягко произнёс Квай-Гон. — Он отдыхает и скоро поправится, — он коснулся ладонью головы Энакина. — Скажи мне, почему ты плачешь? — Я видел сон. Плохой сон. Оби-Вану в нём было плохо, мне было его жалко. У Квай-Гона перехватило дыхание. Могло ли случиться так, что Оби-Ван делился воспоминаниями не только с ним, но и с Энакином? — Энакин, никому не будет плохо. Мы будем радоваться, потому что Оби-Ван скоро проснётся и всё будет хорошо. Он бережно уложил мальчика в кровать, дожидаясь, пока он снова заснёт, затем встал и перебрался на свою кровать. Погружённый в собственные мысли и медитацию, он не заметил, как пролетели часы и приблизился рассвет.