Глава 8
27 июня 2016 г. в 12:24
Квай-Гон сидел перед пещерой Илума, изредка с тревогой заглядывая внутрь: прошло несколько часов, как Оби-Ван отправился в глубину на поиски кристалла для нового светового меча.
Их путешествие было тихим и спокойным: Оби-Ван управлял кораблём, и они, покинув, наконец, Храм, наслаждались одиночеством. Квай-Гон успел заметить, что падаван чувствует себя неуютно в Храме, порой даже казалось, что место, ставшее Оби-Вану родным домом, и вовсе незнакомо юноше. Во время полёта на Илум он вёл себя намного беззаботнее, а постоянное выражение печали в глазах, наконец-то, пропало: то ли из-за отъезда из Храма, то ли из-за их позднего разговора, а, вероятнее всего, из-за всего сразу. Квай-Гон радовался развитию отношений с падаваном, когда не давала знать о себе тоскливая мысль, что их ждёт последняя совместная миссия, после которой Оби-Вана, как самостоятельного Рыцаря, Совет будет отправлять на одиночные задания. Он знал, что ничего не мог изменить, что однажды всё равно должен будет отпустить ученика, но не думал, что это день настанет так скоро.
Он снова заглянул в пещеру, гадая, как справляется Оби-Ван с суровым испытанием: поиски кристалла могли занять целый день. Решив облегчить себе томительное ожидание, Квай-Гон приготовился к медитации. Сила мирно потекла сквозь него, но через несколько мгновений он оказался в водовороте эмоций Оби-Вана.
— Энакин, я не хотел ставить тебя в такое положение.
— В какое положение?
— Совету нужно, чтобы ты сообщал им обо всех действиях канцлера. Они хотят знать, что он затевает.
— Они хотят, чтобы я шпионил за канцлером? — с возмущением воскликнул Рыцарь. — Это измена!
— Идёт война, Энакин.
— Почему Совет не поручил мне это во время заседания?
— Это не должно значиться в протоколе.
— Но канцлер неплохой человек, Оби-Ван. Он поддерживает меня с тех пор, как я прибыл сюда.
— Потому ты и должен помочь. Энакин, мы храним верность Сенату, а не руководителю, который задержался на посту гораздо дольше, чем положено.
— Но это Сенат оставил его.
— Напряги своё чутьё, Энакин. Здесь что-то не так.
У Квай-Гона перехватило дыхание. Мастер требовал пойти против Кодекса, он не мог поверить, что Совет зашёл так далеко.
Не мог поверить и Рыцарь, который просто взорвался.
— То, о чём вы просите, противоречит Кодексу джедаев. Пойти против Республики, против наставника и друга, вот что здесь не так! Почему вы об этом просите?
Мастер опустил глаза. Квай-Гон видел сожаление в них, но не видел Рыцарь.
— Тебя просит Совет.
И тогда всё охватило пламя.
Квай-Гон, как из ловушки, вырвался из медитации, тяжело дыша склонившись над коленями. Это было не нормальным видением: оно слишком, слишком живое! Переживания Оби-Вана были не просто переживаниями учителя, потерявшего падавана на Тёмной стороне, он словно потерял всё, вся вселенная для него рухнула. Если Квай-Гон не мог прийти в себя после увиденного, то как падаван может вообще с этим справиться?
Оби-Ван, ситх, что же с тобой происходит? Сила, помоги ему.
***
Через три дня Квай-Гон заметил фигуру, выходящую из пещеры. Оби-Ван пошатывался, опираясь на стену, и Квай-Гон, понимая, что тот едва мог идти самостоятельно, поспешил ему на помощь и почти отнёс ослабевшее тело на корабль и уложил в постель. Только потом он бережно раскрыл сжатую ладонь падавана, чтобы вытащить эфес нового светового меча, меча Мастера. Оби-Ван получил свою награду, но поиски кристалла и изготовление оружия достались дорогой ценой. В спешке Квай-Гон отправился на кокпит, задавая кораблю курс на Корусант. После того, как они вошли в гиперпространство, он вернулся в каюту Оби-Вана, где юноша медленно приходил в себя. Глаза падавана смотрели затравленно, пережитое до сих пор не отпустило его, и Квай-Гон понял, что пришло время решающего разговора. Оби-Вану необходимо было разговориться, если он продолжит замыкаться в себе, то рано или поздно взорвётся от бушующих эмоций. Квай-Гон присел на край кровати, ласково взяв ученика за руку. — Падаван, знаю, ты прошёл серьёзное испытание. Я не хочу на тебя давить, но я должен узнать правду, иначе я никак не смогу тебе помочь. Оби-Ван тяжело вздохнул, но, решившись, с усилием сел в постели. — Что ж, мне очень жаль, что я не смог оградить тебя от воспоминаний. Квай-Гон не поверил своим ушам. — Воспоминаний? Так ты считаешь, что видения настоящие? Оби-Ван, не смей теряться в них! — Я знаю, что говорю, — Оби-Ван поднял руку, останавливая его. — В это невозможно поверить, я сам не могу до конца понять, но все видения на самом деле воспоминания, и я пережил каждое из них. Может, будет проще показать, а не объяснить. Открой нашу связь, пожалуйста. Но даже не касаясь связи Квай-Гон чувствовал правду в словах падавана. Всё становилось на свои места: изменившийся след в Силе, способности Мастера, реалистичные видения и связь, бездействовавшая годы. С благоговением он погладил щёку падавана. — Ох, Оби-Ван, я вижу, что ты говоришь правду, и мне не нужны другие доказательства, — он остановился, снова осмысливая открытие. Оби-Ван вернулся в прошлое, как такое возможно? Но Сила взметнулась вокруг них: конечно же, невероятное событие было делом её рук. — Сила, как же ты живёшь с этим? Как можешь ты проживать жизнь заново? В повисшей тишине было особенно слышно, как тяжело выдохнул Оби-Ван, а следом по его щеке заскользила одинокая слеза. Квай-Гон наклонился вперёд, бережно обнимая падавана, баюкая подаренное Силой чудо, и забормотал, прогоняя с ученика усталость прошедших испытаний. — Теперь всё будет хорошо. Мой падаван, не могу даже представить, через что ты прошёл, но ты больше не будешь идти в одиночестве. Сила вернула тебя ко мне, и вместе мы что-нибудь придумаем, обещаю тебе! Он успокаивающе гладил Оби-Вана по спине, и просто на глазах тяжкий груз спадал с плеч падавана. После, казалось, вечности, ученик отстранился и посмотрел ему прямо в глаза. — Не оставляй меня в этот раз, Мастер. Ты нужен мне. Горький комок встал в горле Квай-Гона. Разве они не закончили с этим? Да, он неохотно взял Оби-Вана в ученики, но за долгие годы юноша успел стать неотъемлемой частью его жизни, и он боялся дня, когда падаван должен был стать Рыцарем. Почему теперь в глазах Оби-Вана скрывалась боязнь предательства? — О, ситх, — застонал про себя он. — Что, если Квай-Гон из прошлой жизни бросил его? Это объясняло страх падавана, но Квай-Гон не мог поверить: неужели он был способен бросить этого светлого юношу? Почти умоляя, чтобы Оби-Ван имел в виду смерть учителя, он твёрдо ответил. — Никогда, падаван. Я здесь, и я всегда буду рядом. Что бы ни случилось. Его искренне обещание успокоило Оби-Вана, и он, всё ещё оставаясь в объятиях учителя, медленно погрузился в глубокий сон. Квай-Гон же весь полёт провёл рядом с ним, вновь и вновь обдумывая всё, что довелось услышать.***
Сразу после возвращения в Храм Квай-Гон отправил Оби-Вана отдыхать: полностью истощенный юноша лёгким же внушением Силы провалился в непробудный сон. Сам Квай-Гон отправился в Совет: их ждало ещё много дел, и первое из них — доложить об Испытании на Илуме. Он не сомневался, что Мастера ждут его вместе с падаваном, но жертвовать отдыхом ученика не собирался. Во главе Совета, казалось, сегодня был Мейс, который выбрал не лучший, по мнению Квай-Гона, темп ведения беседы. — Мастер Квай-Гон, мы удивлены. Где ваш падаван? — Мейс спрашивал учтиво, но в голосе всё равно проскальзывали стальные нотки. — Прошу прощения, Мастера, но видения в пещере отняли у него много сил, и я решил дать ему отдохнуть, прежде чем приводить в Совет. Не спешите с выводами, Мастер Винду, Оби-Ван заснул ещё до приезда на Корусант. Он не виноват, то полностью моё решение, — твёрдо сказал Квай-Гон и заметил, как Йода чуть улыбнулся. — Хорошо, тогда доложите нам о миссии, — недовольно потребовал Мейс. — Оби-Ван закончил изготовление светового меча за три дня пребывания в пещерах, где нашёл великолепный кристалл. Через испытание он прошёл с достоинством, присущим Рыцарю-джедаю, и я без колебаний рекомендую его к Испытанию, — Квай-Гон подчеркнул это, зная, что Совет медлил с представлением Оби-Вана к Рыцарству, и уступил только благодаря настойчивости Йоды. — Рассказал ли он вам о видениях? — продолжал Мейс. — Нет, в том не было необходимости, так как он отражал их по учебной связи. — И что вы видели? Квай-Гон, сдвинув брови, строго посмотрел в глаза другу, и члены Совета разделяли его удивление. Спрашивать про видения, через которые проходил джедай на Илуме, было совершенно нетактично. Квай-Гон вздохнул, приготовившись к очередному спору со старым другом. — Я не думаю, что этот вопрос стоит здесь обсуждать. Видения были тревожными, но Оби-Ван прекрасно с ними справился. Таким образом, миссия пройдена успешно, что доказывает готовность моего ученика к Испытанию. Многие Советники согласно кивнули. Мейс хотел продолжить, но Йода прервал его. — Хорошие новости это. Не сомневался я, что справится молодой Кеноби с заданием. Поговорить с тобой, Мастер Квай-Гон, после заседания хочу я. С этим Квай-Гон поклонился и ушёл, получив напоследок взбешённый взгляд от Мейса.***
Покинув зал Совета, Квай-Гон сразу же направился в комнаты Йоды: старый Мастер, конечно же, заметил его замешательство в вопросе о видениях, которыми поделился Оби-Ван. После десятиминутного ожидания появился Мастер Йода и пригласил войти. Они сели за стол с обязательным чаем и Йода начал разговор. — Открыл тебе он что-нибудь? — Да. Но, Мастер Йода, как такое возможно? Я никогда не слышал, чтобы Сила кого-нибудь отправляла в прошлое, в собственную же жизнь. — Не происходило ничего подобного за мои семьсот лет. Но не знаем мы все пути Силы. Чувствую я правду в нём. — Как и я. Всё становится на свои места, от следа в Силе до реалистичных видений. Мне ещё до Илума казалось, что это не просто видения. — Свои воспоминания не открыл мне молодой Кеноби, решил, что слишком опасно это. Но спрятать глубокую боль не смог он. Тревожны те воспоминания? — спросил с участием Йода. — Да, Мастер. Не только из-за того, что они показывают, но из-за того, какое впечатление производят на него. Оби-Ван учил падавана, который обратился к Тёмной стороне, но, мне кажется, что его переживания не только из-за этого. Вспоминая его сложности привыкания к жизни в Храме, я думаю, что он давно не посещал его. Приветствуя старых друзей, он первое время долго провожал их взглядом, словно бы это они вернулись из другой жизни. Не он сам. Пытаясь объяснить Йоде, Квай-Гон сам замечал, как разрозненные кусочки соединялись и для него самого. — Потому что для него так и было, — с ужасом проговорил он. — Как я раньше не замечал? Все его чувства — чувства утраты. Он потерял всё в прошлой жизни. Что-то случилось, он остался один, и не было больше Храма! Как я мог не догадаться… И он думает, что это всё он виноват. Его ученик… Мастер Йода, мы должны помочь ему! — После посвящения остаться с ним следует тебе. Нуждается он в этом — опора ты ему. Готов ли ты? — Да, Мастер. Обещаю, я не подведу вас. Одобрительно кивнув, Мастер Йода продолжил. — Теперь, вернись к падавану. Ознакомиться завтра с миссией приготовьтесь. Поделиться с Мастером Винду должен я: не оставит иначе он разговор. Квай-Гон поставил почти нетронутую чашку с чаем на стол и поднялся. — Спасибо, Мастер. Надеюсь, мой старый друг поймёт, почему Оби-Ван не мог доверить нам свою тайну. Я хорошо его знаю: не так-то легко смириться, что от тебя нечто упорно скрывают. При мысли о неизбежном возмущении Мейса они обменялись понимающими улыбками.