Персики и гранат

Сквозь большие окна в комнату проникал свет, который заставил меня открыть глаза и поморщиться. Я, что-то фыркая, неаккуратно протерла лицо рукой и осмотрелась. На моих запястьях висели кольца наручников, которые, кажется, я успешно разорвала. Не очень хороший знак, но радовало пока лишь несколько вещей. Оказалось, что это лофт Дерека, который сам спал на диване, на который я положила лишь голову, сидя на полу. Стайлз лежал рядом со мной, примостившись на одной подушке. Я рассеянным движением дернула Стилински, отчего тот скатился полностью на пол, слегка ударяясь макушкой. — А? — сонно пробормотал друг, приподнимаясь на локтях. Заметив меня, он раслабленно выдохнул. — Воу, Милс, как ты? — Как будто мешала текилу с виски, — честно ответила я, складывая руки на коленях. — Ничего не помню, но чувствую себя классно. — Ну, это уже хорошо, — кивнул Стайлз, вставая, опираясь на подлокотник дивана, куда Хейл положил голову. — И… да, — я потрясла в воздухе руками, разломанные цепи зазвенели, а друг судорожно похлопал себя по карманам, отрицательно покачав головой. — Блеск! — выругалась я, несколько раз тряхнула головой и попыталась встать, оказавшись на дрожащих ногах, словно за ночь я вовсе разучилась ходить. Да, и качает меня также знатно, как и в тот раз. А мешала текилу с виски я за день до своего отъезда в Лас-Вегас. Надеясь, что мама поймет, как мне будет плохо без всего, что было в Бейкон Хиллс, я под дружную поддержку Скотта и Стайлза пыталась с горя напиться, но закончилось это для меня ничем. Мама так и не поменяла своего решения. Дерек тоже встал со своего належенного места, окинув нас хмурым взглядом. На нем были те же вчерашние джинсы, но вместо футболки остались лишь жалкие обрывки ткани, открывающие вид на его накаченный пресс. — Ого, кто это тебя так? — не подумав, бросила я, кивая головой в сторону хмурого парня, что вызвало у него лишь очень вопросительный взгляд. — А, да, точно. Отложим эту историю. Стайлз пока пытался проморгаться, а я начала быстро крутить на голове шишку из растрепанных темных волос, которые падали мне на лицо, дабы избежать рассматривание тела этого брезгающего новой футболкой Альфы. Без кожанки оборотень был словно вообще не собой. Кажется, я смогла разгадать кусочек пазла — 25% Дерека Хейла — это кожаная куртка. Закончив с волосами и махнув обоим парням рукой куда-то в сторону, я, покачиваясь, пошла на поиски ванной комнаты, которую нашла в правом крыле коридора. Это было чистое небольшое помещение с раковиной и ванной. Нагнувшись к крану, я сполоснула лицо прохладной водой. Четкости всему это не вернуло, но мысли выстроились ровными рядами. Пытаясь вспомнить хоть часть того, что случилось этой ночью, я оглядела свое помятое отражение в зеркале, задержавшись на разорванных краях рубашки. Манжеты превратились в обрывки ткани, словно кто-то очень яро пытался сдержать меня за запястья. Но, увы, ничего даже отдаленно похожего я не помню. Память давала конкретный сбой, и последними моими воспоминаниями были лишь коричневые когти и рык, наполнивший джип друга. После этого шли размазанные контуры, и ветки, хлеставшие меня по щекам, где не осталось ни одной царапины. Я выползла из ванной, желая убедиться, хорошо ли прошла эта ночь, хотя то, что я проснулась в лофте Дерека само по себе говорило о том, что всё не так плохо. Однако, это лишь отчасти рассеивало мой страх. Когда я вошла, Стайлз, расшатываясь, ходил по комнате, а Хейл, сложив руки на груди, сидел на диване, так и не переодевшись. Похлопав себя по карманам, я с горечью заметила, что у меня нет мобильника, поэтому ловко выудила телефон из заднего кармана друга, набрав себя. Плюхнувшись рядом с Дереком, я начала ждать вибрации, которая не заставила себя ждать, разразившись под диваном. Через минуту я уже подкинула трубку в руке и убедилась, что нас со Стилински уже потеряли. По крайней мере, именно об этом говорили пять пропущенных вызовов и десяток гневных сообщений от одного Скотта. А ведь был еще и мой близнец. Но прочитав последнее смс, я распахнула рот. — Мерлиновы подштанники, Стайлз! — воскликнула я, косясь на желтые наручные часы. — Ты видел, сколько времени? Мы пропустили первый урок! И, кажется, это была химия! Меня все ещё немного трясло от любопытства и сосредоточенность на учебе — единственное, за что я могла зацепиться. Взбудоражившись, Стилински убедился, что до второго урока у нас меньше, чем полчаса, а добраться отсюда до школы требует больше времени. Поэтому друг просто схватил меня за руку, кинувшись к выходу. Вот, не дай Бог, мистер Харрис не простит нам этого. — Ты помнишь, где оставил машину? — приподняв бровь, спросил Хейл, из-за чего Стилински притормозил так резко, что я всё же удосужилась вписаться носом в его спину. — О, эм… да… — Стайлз пару раз открыл рот, порываясь что-то сказать, но из него вылетали лишь хриплые звуки. В итоге он указал большим пальцем на дверь. — Где-то там. — У шоссе, — бросил Дерек, и я снова побежала за другом, потому что он сжимал мою руку. Джип стоял у начала дороги, куда мы на всех парах прибежали. Пытаясь догнать Стилински, я бежала слишком быстро, так что у машины друг уже сам плелся за мной. — О мой Бог, — воскликнул Стайлз, бережно хлопая ладонями по капоту. Джип с открытыми настежь дверями и багажником мирно покоился на обочине, когда я запрыгнула на переднее сидение. — Мой джип настолько убог, что никто даже красть из него не стал, — жалобно протянул друг, принимая это оскорбление на свой счет. Стайлз, хлопнув крышкой багажника, плюхнулся рядом со мной и побрякал в воздухе ключами от наручников. — Отлично, — разминая запястья, выговорила я. — А то бы нас неправильно поняли. Стилински усмехнулся и надавил на газ, а я нашла на заднем сидении свою сумку. Наши вещи, действительно, остались на месте, кажется, это большой плюс этой голубой старушке, на которой прибавилось пару царапин от моего буйства. Мы сорвались с места. Я постукивала пальцами по подлокотнику, нервно оттягивая для самой себя момент, когда придется спросить о сегодняшней ночи. А Стилински, вцепившись в руль, кажется, пытался придумать новую отмазку для Харриса. Последняя шутка этого деспота вчера подействовала на нас, как электрошокер на оборотня. Еще одного такого раза я не переживу в человеческом обличье, потому что меня от одной этой мысли уже тянет рвать и метать. — Хей, Скотт, мы у школы, где ты? — выпрыгивая из джипа через двадцать минут, сказала я, прислоняя трубку к уху. У входа в главный корпус замаячила волчья фигурка друга. — А, отбой — вижу. Повесив телефон, я почувствовала, как гнев Скотта медленно спадает, а на его место просачивается любопытство. МакКол, поправляя лямку рюкзака на плече, подлетел к нам. — Ну, как всё прошло? — воскликнул он вместо приветствия, и мы оба уставились на Стилински, потому что знали, кому именно адресован этот вопрос. Неизвестность разрывала меня. — Что? — Стайлз оторвался от потирания затекшей шеи и всплеснул руками. — О, нет! Избавьте меня от вспоминания этих подробностей. — Ну, Ста-айлз, — протянули мы с МакКолом, обступив друга с двух сторон по дороге к школе. — Нет, я понимаю, что вы очень кайфово провели эту ночь. Один безнаказанно просидел в паре метрах от девушки своей мечты, а вторая вон, вообще будто пила без нас, — Стилински кивнул в мою сторону, на что Скотт послал мне вопросительно-непонимающий взгляд, какой обычно у него бывает, когда я пытаюсь объяснить ему тему по алгебре. Я лишь развела руки в стороны. — И — что еще очень круто — вы ничего из этого не помните! А Стайлз помнит! И Стайлзу лишь хочется забыть, как он прочесал весь заповедник вслед за Дереком Хейлом. А вы знаете, что такое — пытаться догнать Дерека Хейла, который пытается догнать Милу-оборотня? Это так, словно тренер устроил мне специальную тренировку по лакроссу, в конце которой я бы стал лучшим игроком сезона! И это всё вместо того, чтобы насладиться просмотром шикарных эротических снов или пригласить на свидание Лидию Мартин! Мы со Скоттом, пытаясь сдержать смех, всё-таки прыснули, извиняюще сложив руки в знак того, что это не специально. Стайлз удрученно фыркнул, когда мы проходили уже мимо своих шкафчиков. — Да что вы знаете о том, какого быть человеком, у которого лучшие друзья — худшие оборотни! Я уже хотела поделиться тем, какого это, из своего человеческого опыта, но оглушительный звонок известил нас о начале урока, и ведомые Скоттом мы отправились в класс математики. Расположившись горизонтальным рядком «Я — МакКол — Стилински» на предпоследних партах, мы, не сговариваясь, попытались углубиться в новую тему. Но на середине пары внимание Скотта понемногу рассеилось, и он оторвал меня из заполнения таблицы значений функций. — Мила, сегодня похороны Кейт. Красные глаза блеснули на внутренней стороне моих век, а языки пламени заплясали обдали меня со всех сторон. Эти кошмары будет мучить меня до пенсии. Я на мгновение застыла, оторвав ручку от тетради и буравя взглядом цифры. Потом повернулась к другу и изогнула брови в немом вопросе. Скотт склонился ближе к парте. — Нам надо там быть. Эллисон сказала, что сегодня прибудут другие, но я не могу просто так туда заявиться, потому что… — Её отец тебя кастрирует, — невольно перебила я его, наслушавшись уже множество раз, какими способами мистер Арджент будет убивать моего лучшего друга. — Да, — на секунду нахмурившись, ответил Скотт. — И Стайлз не может пойти, потому что там будет шериф. Поэтому должна идти ты. — Что? — поперхнулась воздухом я, едва представив неопытного волчонка среди охотников с огромным стажем и прибывающем подкреплением. — Ты таким образом хочешь от меня избавиться? МакКол проследил за мисс Аннет, которая у учительского стола хвалила безупречную работу Лидии, и я поняла, что пропустила половину решения, а это могло грозить опусканием моей твердой В за семестр ниже. — Мы будем рядом, но Эллисон не хочет идти туда одна, — прошептал друг, когда я в режиме «турбо» принялась переписывать записи с доски к себе в тетрадь. — Я сказал ей, что что-нибудь придумаю. — Я была лучшего мнения о твоей фантазии, — усмехнулась я, не отрываясь от классной работы. — Но ладно, чудила. Не думаю, что это правильно, но я попробую изобразить соболезнующую подругу Эллисон. — Спасибо, — искренне произнес МакКол, а я позволила себе отвлечься от темы урока, чтобы подумать, что хуже: умереть или быть кастрированным. Через какое-то количество времени, плавая между параболой и гиперболой, я услышала трель звонка, и все быстро покинули класс, наполнив коридор оживленным болтанием. Наша троица тоже была не исключением, и мы, машинально свалив все в рюкзаки, поспешили за табуном одноклассников. Заметив у шкафчика близнеца, я отделилась от нашего буйного сверхъестественного Трио и пошла к Айзеку. Он, склонившись к своему ящику и слегка сгорбив плечи, усердно делал вид, что ищет какой-то учебник. — Бро, хей, — я хлопнула ладонью по своему шкафчику, и Айзек поднял на меня взгляд. На всё это время, что я провела в Бейкон Хиллс, кажется, я уже привыкла к его вечным синякам и ссадинам, но после того, как мама сказала ту ужасную правду о том, что моего близнеца запирали в холодильнике в наказание, выбивало меня из колеи каждый раз, когда я смотрела на него. Сейчас я максимально впилась взглядом в синяк на правой скуле и пыталась подавить в себе жгучее желание наведаться к нашему папаше вместе с Дереком. — Это правда лакросс, — промямлил Лейхи, дотрагиваясь пальцами до ушиба. И в этот раз у меня не было причин ему не верить — я была на последней тренировке. Мой близнец просто летал по полю, как улитка «Турбо», но, к сожалению, лишь потому, что его швыряли из одного конца в другой. — Кстати, у меня кое-что есть для тебя, — вспомнила я, упираясь ногой в линию сберегательных камер, чтобы поставить на колено рюкзак. Покопавшись в одном из карманов, я вытащила из него баночку синей краски. — Держи, замажешь эту дурацкую надпись. Айзек протянул руку, взяв баночку, и неловко улыбнулся. — Конечно, — кивнул Лейхи, а его голубые глаза бегали от меня до пузырька, зажатого между пальцев. — Ну, или если тебе она нравится, то я хотя бы могу оформить ее в стиле граффити, — развела руки в стороны я, усмехаясь от выражения лица близнеца. — Или попытаться оформить в стиле граффити. Айзек улыбнулся одной из своих улыбок, которая всегда помогала выпрашивать для нас обоих какие-нибудь привилегии. Брат поставил краску на полку, захлопнул дверцу, и мы пошли на урок биологии. — С утра я попросил Харриса перевести меня в один класс по химии с тобой, — сказал близнец, нервно теребя пальцами застежку на рюкзаке. — Отлично, — сказала я, кидая сумку на свою парту возле окна. — Жаль, что я не узнала это на первом уроке, потому что проспала. Ложь вырвалась из меня легко, словно я действительно говорила правду, хотя отчасти так и было, но на душе все равно остался горький осадок. Ничего уже не будет, как раньше. — Ничего, будет еще много времени. Я поджала губы, отворачиваясь к окну под трель звонка и обреченные фырканья учеников. Айзек — моя последняя надежда и зацепка остаться в Бейкон Хиллс, но сейчас далеко не время говорить ему об этом. Харрис зашел в класс, одарив нас всех не менее приятным взглядом, чем мы его, и отвернулся к доске, записывая тему урока. Я, иногда поглядывая на голубые глаза близнеца, зорко следящие за изменениями на рисунках деспота, пыталась вникнуть в монотонные объяснения, выводя в тетраде необходимые формулы скрещивания ген. На мое счастье, он ничего не сказал о вчерашней лекции или сегодняшнем пропуске. Я хоть немного выдохнула спокойно, понимая, что давно не чувствовала такого облегчения. Да, сейчас ситуация в городе сравнительно тихая, но это не исключает факта, что в любой момент может случиться катастрофа, а я окажусь втянута в это по уши. Когда перевалило за половину урока, моя рука под правой щекой начала медленно соскальзывать, а глаза сами собой закрываться. Почувствовав дергания за разорванные края рубашки близнеца, я всё-таки нацелила свой взгляд обратно на доску. Написанные тонким почерком буквы разбегались перед глазами, поэтому я тупо уставилась на муху, которая кружила над учительским столом. Раньше, с моим убогим зрением, я бы даже не заметила ее, но сейчас я видела, как она потирает лапки. Когда-то мне было слишком трудно представить, что есть люди, которые просыпаются с утра и сразу всё видят, когда я без очков была, словно под кайфом, а мир плавал, будто в мои глаза закапали океан. Я бы вполне могла насладиться хоть какими-то плюсами волчьей жизни, но страх неизвестности пугал меня до ужаса. Вдруг в голову ударило странное чувство; кожа покрылась гусиными мурашками, чуткий слух прислушивался ко всем мельчайшим звукам — чье-то сердцебиение было усилено. Не успев ничего сообразить, я напряглась, как на весь класс раздался сначала гулкий грохот, а потом крик кого-то из учеников. Все мгновенно обернулись назад. Эрика Рейес в конвульсиях билась на полу, пытаясь беспомощно прижать к себе руки. Я, повинуясь стадному инстинкту, вскочила с места и подлетела к девушке. Блондинистые локоны растрепались по полу, а Харрис с негодованием осматривал ученицу. — Переверните ее на бок! — воскликнула девушка в цветной толстовке. Айзек, не дожидаясь приглашения, подбежал к Эрике и исполнил поручение. — Может, положить ей что-нибудь в рот? — высказался парень с синей бабочкой на застегнутой под горло рубашке. — Она может сломать себе зубы, кретин! — зло сказала я. Меня охватила какая-то паника, которая сковывала всё, вплоть до языка. — Позовите кто-нибудь врача, — холодно распорядился Харрис, кроша белый мел в руке. Кто-то сорвался с места, кинувшись в коридор, а через несколько минут медперсонал положил Эрику на носилки. Я снова обрела способность передвигаться и проковыляла к Айзеку, сжав его теплую ладонь. Внутри меня все ещё было чувство, будто по внутренностям прошлись кувалдой. — Расходимся, расходимся, — безразлично проговорил учитель, идя к доске. — Продолжаем урок. Но на наше счастье прозвенел звонок, и мы дружно свалились в коридор. Меня еще немного била дрожь: наблюдать приступ — ужасное зрелище. Я и близнец в молчании прошли до столовой, где он опустился на пластмассовый стул почти у самого входа, а я нашла наш со Стайлзом и Скоттом стол в кафетерии. Я много раз предлагала ему пересесть к нам, но Лейхи отнекивался, а Стилински не был слишком рад этой идее. Сейчас так поступать было бы опрометчиво: брат ничего не знает о сверхъестественном. — На уроке у Эрики был приступ, она же болеет эпилепсией, — быстро сказала я это, и мне стало легче. — Ну, ее же увезли в больницу? — поинтересовался МакКол, поглядывая на очередь к кассе, где затесался Стилински с подносами для нас. — Должны были, а это ходячее безразличие в виде Харриса вело себя так, словно наблюдает за своими хламидомонадами в микроскоп! — вспылила я, гневно хлопая руками по столику. — Один плюс — он не задал домашку. Скотт позавидовал последнему пунктику, потому что у него самого в выполнении заданий пока что лишь полная беспросветная жо… кхм, пятая точка. Но не успела я выслушать все его излияния по поводу текста на французском, как рядом приземлился Стайлз, как всегда навеселе. — Что, рассказываешь Скотту о своем переезде? — ляпнул друг, заставляя грустные глаза МакКола покрыться коркой отчаяния. — Что? Ты не можешь перехать! — взмолился МакКол, пока Стилински надкусывал свой чизбургер. — Это не моя идея, — я оторвала обе ладони от стола в восклицающем жесте, мол, я не виновата. — Тогда мы должны что-то придумать, — прожевав кусок булочки, сказал Стайлз, пододвигая общий поднос для нас со Скоттом, потому что три порции он бы не унес с собой. Я с энтузиазмом осмотрела сегодняшний обед — всё-таки вчера я пропустила ужин, а с утра — завтрак, а сейчас на красной доске лежат аппетитный яичный ролл, салат, две пачки апельсинового сока и пара чикенбургеров. — Ты пробовала поговорить с мамой? — не притрагиваясь к еде, уточнил Скотт. Вцепившись зубами в ломтик сыра в тарелке с салатом, я фыркнула: — Да, она обязательно меня выслушает, когда мы будем в аэропорту Лас-Вегаса. Кажется, МакКол еще больше помрачнел, припадая к столу. Но вдруг его лицо приняло такое выражение, какое бывает, когда в голову вдаривает безумная идея. Проведя столько времени вместе со Стайлзом и Скоттом начинаешь привыкать к подобной воодушевленной гримасе. — А что, если ты скажешь, что у тебя здесь парень, и вы любите друг друга? — просветил нас со Стилински друг. Я поджала губы, покивав головой, и извергла свой вердикт: — Вот только парня у меня нет, а тебя, Стайлза и даже Айзека она в лицо знает, — впервые это показалось мне проблемой. Скотт на мгновение помрачнел, отворачиваясь в сторону, но тут же он с новой силой атаковал мой рассудок: — Твоим парнем может быть Дерек. Я поперхнулась листом салата в то время, как в горле у Стайлза застрял кусок курицы, и он пытался жадно глотать воздух. МакКолу пришлось постучать его по спине. — Дерек? Дерек Хейл? — в надежде, что ошиблась, и Скотт вовсе не стукнулся головой, а оговорился, переспросила я. — Тот, который фигурирует в деле с пятью убийствами? — Его оправдали, — всё еще постукивая Стилински, оправдывался оборотень. — Но он всё равно идет в деле! — жалобно воскликнула я, взывая к совести друга. В конце концов, моя мама — журналист, и это имя у нее вертелось на слуху уже много недель расследования. — Как невиновный, — пожал плечами Скотт, не внимая моим словам. Кто же его так приложил, что ему вообще это пришло в голову? — Если я это скажу маме, то мы смотаемся из этого города на следующий день, — монотонно протвердила я, запихивая в рот кусочек яичного ролла. Видя, как опечалился Скотт и перестал фонтанировать идеями, Стайлз похлопал друга по спине. — Воу, Скотт, а Мила права, — поджав губы, сказал Стилински, получив мой уверенный кивок. Обед быстро закончился, едва я успела долететь до кабинета литературы. Наверное, это — один из немногих общих предметов у нас с Эллисон. Поэтому я совершенно стойко намеревалась поговорить с ней о предстоящих похоронах, но девушка выглядела слишком подавленной и сосредоточенной на новом произведении, чтобы ее доставать вопросами. В конце всех уроков она сама подошла ко мне у кабинок. — Привет, — мило улыбнулась Арджент. А я с удивлением отметила, что она уже переоделась в черное кружевное платье. — Мы идём? — Сейчас? — не подумав, спросила я, оглядывая свои совсем уж не изящные и не похоронные джинсы. — То есть, я думала, мы заедем домой… Но пошли. — Родители не хотели тянуть допоздна, чтобы оставить мне время на уроки, — поджав нижнюю губу, проговорила девушка, я захлопнула дверцу и направилась с ней к выходу из школы. Мне было не просто жалко ее, меня будто окатывали кипятком каждый раз, когда я смотрела на нее и вспоминала, что Дерек, косвенно конечно, но причастен к убийству ее тети. Но в то же время я не могла жалеть Кейт. Она хладнокровно разрушила всю его семью, глазом не моргнув, когда убивала обычных людей. Я тряхнула головой, чувствуя, что окончательно запутываюсь в своих чувствах. Эллисон положила сумку на заднее сидение, выдохнула и взялась руками за руль. Её пальцы подрагивали, пока мы неловко двигались по проезжей части к местному кладбищу. — Эй, ты в порядке? — спросила я, когда мы уже в третий раз резко останавливались и срывались с места. — Д-да, я-я в порядк-ке, — Арджент хотела сказать это быстро и уверенно, но голос выдал ее волнение с головой, срываясь на истерику. — Я должна быть в порядке. Должна. Эллисон притормозила где-то у обочины и закрыла глаза, тяжело дыша. Я начала понимать, почему она не хотела ехать туда одна. Вот только я не была такой чуткой, как Скотт, и понятия не имела, что делать со слезами. С целью найти что-нибудь, чтобы помахать, словно веером, на милую брюнетку, я огляделась и нашла лишь газету под сидениями. В глаза невольно бросился заголовок о Кейт, что-то вроде «Серийная убийца поймана». — Ты потеряла близкого себе человека, — пыталась успокоить я девушку, помахивая газетой с удручающей статьей, которую написала моя мама. — От этого никто не застрахован. — Д-да, ты права, конечно, ты права, — Эллисон открыла глаза и посмотрела на меня. — Спасибо тебе. — Не за что, но почему ты не позвала с собой Лидию? — мы снова тронулись с места, хотя я не была уверена, что Арджент окончательно пришла в себя. — Она тяжело переживает разрыв с Джексоном, хоть и не хочет этого показывать, а после того, как ее укусил Питер, родители заставили еще и посещать школьного психолога. Ей сейчас нелегко… Я сдержанно кивнула, а машина остановилась у ворот кладбища. Едва мы вышли, как толпы журналистов накинулись на нас, а вспышки камер замелькали перед глазами. Женщина с короткой стрижкой мигом подхватила Эллисон за руку, уводя вдаль по тропинке. — Милая, кто это? — вежливо, но колко спросила она, указывая на меня. Сейчас разорванные рукава клетчатой рубашки смотрелись еще хуже, чем мне казалось. — Это Мила МакФлай, моя подруга, я думала, мне можно кого-нибудь пригласить с собой, — тихо и виновато проговорила брюнетка, а вперед вышел мистер Арджент. Его взгляд светлых глаз смерил меня так пронзительно, что я чуть не покрылась коркой льда. — Конечно, можно, — процедил он, и мы с Эллисон быстро направились к сидениям. Ее семья внушала заледеневший страх у меня до дрожи поджилок. Спасало одно лишь чувство — это временно, возможно, через несколько минут я не успею оглянуться, а буду уже лежать на кровати дома и пытаться настроиться на волну оборотня-подростка. Это заставило меня испустить горький смешок. На небольшую площадку вышло несколько людей, которые, кажется, и были теми «новыми». Подкрепление охотников — ужасный знак, а они по-любому охотники, о чем говорит только их взгляд и выправка. Таким бы только убивать. К Эллисон подошел пожилой человек, поприветствовавший сначала ее отца и мать. Я с сомнением, что мне вообще дозволено такое наблюдать, смотрела на их знакомство, а позже мужчина обернулся ко мне. — Я рад, что Эллисон завела в этом городе друзей, готовых прийти даже на такое событие, — хрипло проговорил он, развернулся и сел на свое место. Не знай я об этой семье, что знаю, я бы решила, что они правда заботятся об уроках Эллисон, ее друзьях и переживают утрату, как все нормальные люди. По крайней мере, так это и выглядело для журналистов, которых разгоняла полиция округа. Под монотонные слова человека, зачитывающего молитву, чтобы земля для Кейт была пухом, я мельком взглянула на Эллисон. Она напряглась, вздернула подбородок, и по ее щекам текли слезы. Даже не знаю, кому из нас было сложнее находиться среди этих людей. К концу церемонии девушка попыталась успокоиться, вытирая слезы правой рукой. А семья Арджентов медленно уходила с кладбища, оставляя за собой лишь череду стульев. Эллисон бросила родителям, что должна завести меня домой, и мы направились к ее темно-синей машине. — Ты знаешь, куда ехать? — удивленно уточнила я, замечая, как на первом же повороте девушка свернула в нужную сторону. — Скотт мне сказал, — улыбнулась брюнетка, ощущая легкость от того, что всё это закончилось. По крайней мере, так это выглядело. — У вас красивый дом. — Спасибо, — кивнула я, надеясь, что мне не придётся его скоро покинуть. Начинало медленно темнеть, а я наткнулась взглядом на газету, брошенную на пол. — Кстати, прости за это… — За что? — Эллисон подняла брови, отвлекаясь от дороги, чтобы посмотреть на меня. — За статью о Кейт, — пояснила я, указывая на заголовок. — Её написала моя мама. — Ничего, — брюнетка поджала губы и ободряюще мне улыбнулась. — Это ведь просто её работа.