Персики и гранат

— Стайлз, псс, Стайлз, — я отбила руками дробь по парте, призывая друга обратить на меня внимание. — А? — нервно отозвался парень, поворачиваясь в мою сторону и отрываясь от доски с формулами органических кислот. — Ты достал? — от нетерпения я подпрыгивала на месте, а лицо друга мигом сменилось на то выражение, говорящее, что он далеко за пределами понимания химии. Стайлз вцепился пальцами в спинку стула, оглянувшись на мистера Харриса, стоящего спиной ко всему классу и выводящего названия элементов. Кто-то еще во всех подробностях переписывал это к себе в тетрадь, но перед полнолунием монооксид дигидрогена стал интересовать меня еще меньше, чем всегда. — Короче, я достал две пары, — обернувшись ко мне в пол-оборота, сказал Стайлз, убедившись, что учитель даже не думает смотреть в нашу сторону. — Для тебя и для Скотта. Я усмехнулась, перестав стучать карандашом по парте. — Что? Что не так? — Боюсь, наш разговор смахивает на типичную болтовню наркоманов, — заметила я, качаясь на стуле. — Но они точно выдержат? Чем полнее становилась луна, тем больше на меня находили любопытство и страх. Ни разу не превращаясь, мне было слишком интересно узнать, каково это. Но если мне понравится, то, чуют мои волчьи штучки, закончится для меня это также, как для Питера. Жаждой власти и страсти к убийствам. — Ну, со Скоттом в тот раз не прокатило, — пожал плечами Стайлз. — Но в тот раз у нас не было Дерека. Я покусывала кончик карандаша, пытаясь понять, как я могла упустить такой значимый момент, когда Стайлза перестало колбасить от хмурого Хейла. Я всё ещё не могла понять ни одну из его эмоций. Он стал Альфой, но все мы понимали, что только этой формальностью это не ограничится. — Ну, он же тебе помог, — развел руки в стороны Стилински, иногда косясь в сторону доски, на которой с каждой минутой появлялось всё больше непонятных мне символов. Я отложила карандаш и опустила взгляд в свою пустую тетрадь, где ровными буквами были написаны дата и тема урока. — Да, после того, как я его чуть по-человечьи не укусила, — напомнила я чуть громче, чем стоило бы под монотонный бубнеж химика, распинающегося о полезных свойствах пепсина. Я резко нагнулась, ловя свой карандаш в паре миллиметров от пола. Я буквально чуствовала, как все мои инстинкты навострились до своей человеческой крайности. Например, сейчас я слишком хорошо чувствую, что Гринберг ел на завтрак яичницу, а Скотт сейчас взорвется от того, что не понимает тему. Вообще, в нашей милейшей компашке из меня, МакКола и Стилински, мы делились на три ступени. Стайлз всегда общался на «ты» с любой органической ахинеей, пока я профессионально владела методом тыка, который совершенствовала на каждом внеплановом тесте. Скотт же нагло получал D почти по всем контрольным, даже с нашими попытками его поднатаскать. Конечно, ситуация с пепсином обстояла немного лучше, когда с МакКолом занималась Эллисон, но потом, немного порешив, мы со Стайлзом решили, что жизнь друга важнее знаний и его не стоит лишний раз подпускать к Арджентам. — Но это не аргумент, когда дело касается… — Стилински, МакФлай, встаньте, — грозно, но спокойно произнес мистер Харрис, даже не поворачиваясь к классу лицом. Мы смирно повиновались, лениво встав из-за парт. — Если бы вы мне так не действовали на нервы, я предложил бы всем в этом классе делать ставки, когда же вы удосужитесь вернуться к теме урока. Но ваши голоса, хоть и пагубно влияют на восприятие темы для всех присутствующих, но запускают во мне механизм генерирования самого изысканного наказания, какое только можно придумать. Харрис, сжимая мел в руке, повернулся к нам лицом с гаденькой ухмылочкой. И вряд ли такое выражение говорило о том, что он придумал способ, как нам доступно объяснить значение химии в жизни. — Стилински и МакФлай, раз вам так необходимо общение друг с другом, то я дам вам для этого еще час времени вечером, — объявил мужчина. — Сегодня вы будете вести лекцию о половом созревании у шестого класса, который специально для этого в семь приедет сюда. — Что? — я поперхнулась воздухом, во все глаза таращась на безмятежного химика. — МакФлай, вас что-то не устраивает? — уточнил Харрис под дружные перешептывания всех присутствующих. Да я уж лучше буду сидеть у этого деспота полтора часа весь семестр после уроков, но не вести эту лекцию о том, о чем сама знаю лишь теорию. — Лишь то, что я должна буду объяснять детям то, в чем они осведомлены лучше меня! — жалобно протянула я, даже не зная, хочу ли я, чтобы учитель это услышал. Но до ушей этого тирана мое замечание всё-таки долетело. — Тогда я надеюсь, что их советы помогут вам в активной внешкольной жизни, — холодно заметил Харрис, отворачиваясь к доске. Я упала обратно на стул. Если кто-нибудь найдет нашего химика в собственном доме с перерезанным горлом, то, скорее всего, виновата в этом буду я. К хихиканью класса присоединился ещё и смешок Стайлза. Я зло пихнула его в плечо. — А ты чего ржешь, нам вообще-то вместе позориться, — процедила я, подавшись вперед, чтобы меня слышал только друг. — Но не мне сегодня ночью выть на луну, — усмехнулся Стилински, поправляя карандаш у себя за ухом. Напряжение сдавило мои лёгкие. Я даже представить не могла, какого будет чувствовать немыслимую силу и при этом совершенно не контролировать себя. Страх, мой верный друг, сцепил мои внутренности. Я тихо проскулила и, несмотря на все подбадривания Скотта в течение оставшихся шести уроков, не могла перестать думать о том, каково будет стоять перед десятком человек и попросту не контролировать себя. Даже за обедом я умудрилась съесть только лист салата, а я хищник, между прочим. К концу школьного дня меня интересовали лишь две вещи. Первая, с каких пор в институте, который закончил этот гид по кругам Ада, стали преподавать урок «Как уничтожить своего ученика без физического насилия». И второе, как сказать об этом Дереку и не вылететь из школы, если он попробует помочь. Несколькими словами, домой я вернулась морально убитая и, болтая по телефону со Стилински, который вполне неплохо разрабатывал ответную подставу для Харриса и план лекции. — Милс, что ты будешь сейчас делать? — я кинула ключи на полку и разулась, проходя в коридор. — Забивать в инете «1000 и 1 способ избежать наказания за убийство», — отозвалась я, идя к лестнице, ведующей на второй этаж. Краем глаза я заметила маму, расположившуюся на диване в гостиной, и, прикрыв динамик пальцем, вопросительно кивнула. — Мы возвращаемся в Лас-Вегас, — отложив журнал, сказала мама, глядя на меня. Мир раскололся надвое. Мое дыхание перехватило, а в голове новость отдалась пульсацией. Я не могла оставить Айзека. Я не могла не пережить полнолуние. Я не могла улететь сейчас, совершенно не контролируя себя. В груди образовалась черная дыра, высасывающая все силы. — Да вы что, сговорились все? — хрипло выдохнула я, разводя руками в стороны. Не дожидаясь ответа, я рванула на второй этаж, заперев комнату изнутри, упала на кровать. Мысли кашей вязались в голове. — Мила, ты не можешь переехать, — твердо пробубнил Стайлз в трубку, когда она снова оказалась у моего уха. — Да, я не могу. Ты представляешь неконтролирующего себя оборотня из Бейкон Хиллс в Лас-Вегасе? Почему я — нет? — простонала я, закрывая глаза. — Мы что-нибудь придумаем, как всегда. Нажав «отбой», я не стала самоуничтожаться еще больше, говоря, что год назад ничего из этого не сработало, и мама меня всё-таки увезла отсюда. Вместо этого мой мозг начал продуцировать, выдвигая самые разные идеи на этот счет. От того, что я нашла свое призвание именно здесь, до зомбиапокалипсиса, который я должна остановить. Без тридцати семь Стайлз заехал за мной, не став на мое счастье даже сигналить, потому что я не хотела спускаться через общий вход. Кинув на себя в зеркало последний взгляд, оценивая, достаточно ли джинсы с рубашкой тянут на одежду Богов, или хотя бы на мою осведомленность в вопросе полового воспитания, я вылезла в окно, аккуратно приземлившись на траву. — Может, он пошутил? — с надеждой в голосе спросил друг, давя на педаль газа. — Я не уверена, что Харрис шутит, даже когда пьяный, — застегивая ремень безопасности, отозвалась я. — Где Скотт? — В самом надежном месте, которое только можно найти, — улыбнулся Стилински. — Моем подвале. С Эллисон. Я откинулась на спинку сидения, посматривая в окно, наверное, я даже не посмела сказать ничего в ответ, хотя бы из инстинкта самосохранения, который твердил, что мы оба на взводе. Подъехав к школе за десять минут до начала этой — Годрик, мать его — лекции, мы со Стайлзом выгрузились и тихо застыли у своих шкафчиков, ожидая приглашения. Не прошло и нескольких минут напряжения, как мой телефон разразился знакомой трелью, а на дисплее высветилось имя «Дерек». — Хей, — сдвинув зеленую стрелку, прислонила я динамик к уху. Стилински подобрался с другой стороны телефона. — Где вас, черт возьми, носит? — грозно прорычал в трубку альфа. — Мы в школе. Харрис оставил нас вести лекцию о половом созревании, — протараторила я и сглотнула. — Что? По-моему, тебе сейчас должно быть далеко не до этого, — рыкнул Хейл, я даже отсюда слышала его накалившиеся эмоции. — Ты думаешь, я в восторге от того, каким образом буду позориться перед этими засранцами, которые сами лучше бы провели этот вечер, смотря видео по этой теме? — гневно протрещала я, умудрившись ни разу не запнуться. Кажется, Дерек почувствовал мои эмоции, хлеставшие через динамик. — Ты знаешь, откуда берутся дети? — с привычным приторным тоном поинтересовался он, заставив меня скомкать краешки всех бумаг, которые подготовил Стайлз. — Это был риторический вопрос? — процедила я, наматывая круги по темному коридору. — Почти, — осклабился Хейл, и я спинным мозгом почувствовала, как он скалится. На несколько секунд в трубке послышалось лишь мое грозное сопение, пока я вырабатывала всю желчь, которую хотела выплеснуть на оборотня. — Так и расскажи им об этом, — холодно посоветовал Хейл, кажется, ощущая мое волнение, плывущее по волнам вместе с голосом. — Не бойся. Ты моя бета — ты со всем справишься. От этих слов меня не захлестнула уверенность, но стало немного легче, когда дверь распахнулась, а на пороге показался директор Томас. Он рукой указал зайти внутрь, и мы со Стайлзом ввалились в кабинет. Примерно двенадцать пар глаз устремились на нас, заставляя себя почувствовать неопытными подростками на первом свидании. — Ну что ж, — только и смогла выдохнуть я, незаметно пихая друга в бок. — Ну… Э… Привет, — оперевшись одним локтем о парту, помахал рукой Стайлз. — Нет, вы правда хотите это услышать? Оценив обстановку, я мигом огляделась, поняв, что здесь нет никого старше нас со Стилински, даже директор куда-то испарился, решив не позориться с нами напару. От этого я прыснула, отвернувшись на пару секунд на интерактивную доску. — Может, вы лучше послушаете то, чему нас на самом деле учат? — взмолился друг, смотря на меня. По его жалобному взгляду я поняла, что он говорит о химии и соединениях, которые мы проходим на уроке. Я уже хотела было что-то ответить, но внутри меня словно разлилась кислота. Всё внутренности свело судорогой, и на мгновение мне даже показалось, что весь мир полыхнуло оттенками красного. Благо, никто из школьников, кому выпала честь слушать нас, этого не заметил. — А практика по этой теме будет? — вытянув руку вверх, ухмыльнулся парень со смазливой мордашкой аки Джексон Уиттмор в детстве. Я сцепила зубы, возвращая себя крупицы самоконтроля, стараясь думать о храбром Скотте в подвале. — Слушай, чувак, на твоем месте я бы закатала губу и шла готовиться спать, говорят, во сне растут… и не только руки с ногами, — кивнула я, вызывая смешки в классе. Стайлз округлившими глазами посмотрел на парня, потом на себя и выдохнул. Я тяжело вздохнула, глянув за окно. На темно-синем небе отчетливо выступал светлый круг полной луны. Сейчас я более, чем отлично слышала, как в дальнем углу класса кто-то клацает по кнопкам телефона, и этот звук гулом отдавался у меня в ушах. И каждую секунду это обострялось в геометрической прогрессии. Уже через час Стайлз еле выводил меня из кабинета, держа под руку. Прохладный ветер на улице ударил мне в лицо, подавляя желание зырычать. На парковке стояла черная Камаро со включенными фарами. — Стайлз, быстрее! — крикнул Дерек, выхватывая меня из рук друга и ведя к джипу. Я почувствовала, как во рту стало тесно, и клыки упёрлись в нижний ряд зубов. Стилински сорвался с места, ринувшись за наручниками. Усадив меня на заднее сидение, он нацепил мне на запястья железки до того момента, пока он увезет меня в еще одно надежное место. — Я позволяю это сделать, только чтобы не убить тебя, — с расстановкой проговорила я, когда парень щелкнул обручами. — Всегда пожалуйста, — отозвался друг, прыгая на переднее сидение рядом с Дереком. Джип тронулся с места, помчавшись по дороге в неизвестном мне направлении. В голове у меня всё пульсировало, чувства напряглись, как струны. А в один момент всё тело словно пронзило тысячей игл, выбрасывая меня корпусом вперед. На месте нормальных ногтей начали проклевываться полукруглые когти. Перед глазами блеснула вспышка, и всё отпечаталось красно-серым цветом. Мой гортанный рык наполнил машину, и я попыталась вырваться, лязгнув наручниками.