Персики и гранат

— Но это же не значит, что вы должны вместе с Дереком бегать по городу и кусать людей, ну, или, скажем, носить браслеты с надписью «Мы в одной стае», — разводил руками Стайлз, хлопая дверцей джипа. — И вообще от сочетания слов «Дерек» и «вместе» меня колбасит. Конкретно так колбасит. — Стайлз, мы вляпались во всё это сверхъестественное дерьмо, потому что тебя колбасило от скуки, что в этом городе ничего не происходит, — напомнил Скотт, присоединяясь к нашей компании и поправляя лямку рюкзака на плече. Я усмехнулась, слушая этот детский лепет, который в меня пытались втереть целые две недели, что я лежала в больнице, друзья. И плюс к вечным их попыткам убедить меня, что общение с Хмуроволком можно снизить до минимума, а то и вовсе исключить, в школе, Стайлз продолжал окучивать меня еще и в машине. Все вещи, что были на мне и со мной, когда в меня въехал грузовик, были унитожены, а байк вообще превратился в груду металлолома. Именно поэтому, пока Скотт на новеньком мотоцикле мчал в школу, Стилински взялся меня подбрасывать до тех пор, пока я не обзаведусь новым средством передвижения. Мы толкнули дверь в главный корпус школы, и взгляды всех учеников нагло устремились на меня. Я уже второй день, как официально выписалась и пошла на учебу, так на меня всё также продолжают таращиться, словно я вернулась в обличье феички Винкс, а не среднестатистической девушки-подростка, на которую обращают внимание, только если я займу дверной проем. Я потупила взор и начала рассматривать свои кеды с нашивкой льва в честь Гриффиндора. Только с утра у меня дошли руки разобрать вещи после переезда. И за полтора часа в моем шкафу матеаризовалась вся моя одежда, стену над кроватью заняли плакаты с изображениями Хогвартса, книги разложились в необходимом ящике, а пустующая полка для обуви наполнилась тремя парами моих кед с разными значками и наколками. Я, стараясь не обращать внимания на эти необоснованныме взгляды со стороны учеников, положила руки на плечи друзьям. — Если я и буду носить такой браслет, то только с колючей проволокой, — усмехнулась я, следя за взглядом МакКола, направленного на мисс Арджент. — Скотт, поуже улыбку, а то даже слепой заметит эти искры между тобой и Эллисон. А мистер Арджент, увы, даже не слепой. Друг смутился, виновато пряча взгляд, а девушка снова вернулась к дверце своего шкафчика. Заметив на горизонте близнеца, я потерла запястья и, пойдя навстречу братцу, крикнула двум чудилам: — Увидимся на литературе! После инцидента с моей комой Айзек резко перевоплотился в слишком опекающего меня старшего на четырнадцать минут брата. Всё время, что я была в больнице, во время возможных посещений он не выпускал меня из виду, словно я могла умереть, неудачно поскользнувшись на полу. За меня так не нервничала даже мама. В школе это почти не сдвинулось с места, хотя сейчас я предпочла бы поговорить со Скоттом о надвигающемся полнолунии. А милый добрый Айзек был моим единственным спасательным кругом, держащим меня на плаву человечества. — Хей, бро, — поздоровалась я, хлопая парня по плечу и предвкушая его вопрос. — Да, я в порядке. — У нас сегодня тренировка по лакроссу… — неуверенно начал близнец, проводя рукой по кучерявым волосам. — Я слышал, что после нее могут взять в команду… Ты придешь? Я заглянула в кристально чистые глаза брата, лучащиеся надеждой. Хотя, чтобы это понять, мне не надо было даже смотреть на него. К новоприобретенным способностям оборотня относилась также чуйка на эмоции всех окружающих меня людей, что выводило меня из себя. — Посмотреть на тебя хоть раз в форме для лакросса? — шутливо заметила я, ударяя близнеца кулаком в плечо. — Еще бы! Дабы не портить самооценку, которая и так ниже плинтуса, брата, я не стала напоминать о том, что даже в этот раз его вряд ли возьмут в основной состав. У Айзека много хороших качеств, но на поле он напоминает оленя, выбежавшего на дорогу. И вся его неловкость, что так мило смотрится в реальной жизни, не играет ему наруку. — Потом будет еще одна, я могу опять попробовать, — протянул братец, теребя длинными пальцами лямку рюкзака. — Правильно, если не берут в команду за выдающиеся способности, то просто достань тренера, — не выдержала я, улыбаясь. — Через пару-тройку дней он по-любому тебя возьмет. Хотя тебе, братец, может, понадобится и неделя. Айзек смутился, отвернувшись в другую сторону. Я, прибавив шаг, опередила его, встав на дороге. Я не позволю своему же близнецу на меня дуться. В этой жизни мне хватает и остальных проблем и добавлять в эту копилку ещё семью совершенно не хочется. — Эй, ты чего? Будешь слушать ту, которая в свои года ждет письма из Хогвартса и единственный спорт, которым бы занималась, это квиддич? — спросила я, выставляя вперед руки. — Так значит, ты придешь и обещаешь даже не смеяться? — вперил в меня взгляд своих невинных голубых глаз Айзек. — А то, — усмехнулась я, говоря его любимую фразу на протяжении нескольких лет. Близнец кивнул и притянул меня к себе. Без оправы очков прижиматься носом в свитер с крупной вязкой брата было намного удобнее, пока работала отмазка, что я ношу линзы. Мы уже оказались у наших шкафчиков, и сейчас Лейхи неловко пытался прикрыть выжженую надпись «Лузер» на ящичке. Не успела я заметить, что пора бы сменить дверцу, как от другого конца коридора, оттолкнувшись плечом от стены, к нам вальяжной походкой направился Уиттмор, который за пару дней начинал меня страшно бесить. Если рядом с близнецом я чувствовала его неуверенность, то рядом с этим Королем всех деградирующих идиотцев я ощущала только неприкрытую злость и гнев. Но хуже всего было то, что все эти эмоции, которые я впитывала с воздухом, приходилось перенимать на себя, и рядом с Уиттмором мне хотелось кому-нибудь врезать. — МакФлай, ты еще хочешь надраться? — спросил Джексон, словно это было именно то, чего я всегда хочу. — Если да, то на вечеринке в субботу у тебя будет отличный шанс это сделать. Если бы я не была знакома с характером этого парня, а он — с моим, то расценила бы это, как приглашение. Но, кажется, мы отлично друг друга знали. — Джексон, ты еще хочешь получить в нос? — максимально пародируя его тон, спросила я, облакачиваясь на закрытый шкафчик. — Если да, то сейчас твое желание исполнится. Уиттмор пожал плечами, кидая «Как хочешь» и направляясь в кабинет истории. Айзек наконец смог поднять голову и посмотреть прямо перед собой. Мимо нас прошла Эрика Рейес своей неуверенной походкой, она нередко составляла компанию моему близнецу за позорным столиком. Лейхи, поддавшись тяге, посмотрел ей вслед и, только когда она скрылась за углом, повернулся ко мне, наткнувшись на мой любопытный взгляд. — Ну, и что у вас с ней? — полюбопытствовала я, сложив руки на груди. — Нет… Ничего, — пролепетал братец, высматривая что-то на полу. — Ну, Айзек, — простонала я, чувствуя, как все оттенки его настроения начинают кружиться у меня в голове. Это просто сводило с ума. — Может, пригласишь её? После тренировки ко мне домой. — Что? — тупо переспросил близнец, поднимая на меня взгляд. — Бро, что из восьми слов ты не понял? Мама по привычке задержится в редакции, крети… отец будет думать, что ты на тренировке, а я обещаю погулять пару часов, — подмигнула близнецу я, чувствуя, что без моего сестринского пинка его отношения никогда не сдвинутся с места. Выудив из кармана ключи, я всунула их в руку брату, видя в этом более, чем отличную возможность поговорить со Скоттом о моем первом полнолунии, которое вводит меня в ужас. — Теперь я могу с чистой совестью идти на французский! Мой сестринский долг выполнен. Айзек, засунув ключи в рюкзак, пошел за мной на урок, который проходил в методике заучивания новых слов. Находиться в кабинете с девятью людьми, каждый из которых испытывает какую-то отвратительную гамму чувств, было для моего волчьего духа настоящей пыткой. Голова кружилась так, словно я уже побывала на субботней вечеринке по приглашению Джексона, а тени перед глазами плыли, будто ко мне снова вернулось мое ужасное зрение. Мне трудно было представить, как Скотт справляется со всем этим ежедневно, если мне с трудом удается не разломить собственную парту в щепки. К концу пары я обессиленная вывалилась из кабинета, стараясь, чтобы близнец не заметил никаких изменений, иначе его забота доведет меня до превращения, которое я не умею контролировать. — Воу, Милки, что с тобой? — ко мне подлетел Скотт, хватая под локоть. — Нет-нет, она же не превратится прямо здесь, правда? — причитал рядом Стилински, пока меня втаскивали в женский туалет. — Скотт, как ты контролировал все чужие эмоции? — с горечью спросила я, чувствуя себя эмпатом-недоучкой. — Эллисон, — пожал плечами друг. — Такой вариант тебе, наверное, не подойдет. — Определенно ей не подойдет думать об Эллисон! — взмахнул руками Стайлз. — Кажется, ей нужен Дерек… Голоса друзей раздавались глухо и долетали до меня будто сквозь колодец. Их изображения пульсировали перед глазами, расплываясь в несколько раз. Мое сердце заходилось в ударах, ударяясь в решетку ребер. Я оторвалась от холодной плитки туалета и на еле сгибаемых ногах поплелась обратно в коридор. — Я возьму твой мотоцикл, чудила, — кинула я Скотту, выбираясь на улицу. — Встретишь Айзека — скажи что-нибудь. Мне с трудом удалось распахнуть дверь школы из-за троящегося изображения ручки, и, когда лёгкий ветер обладает меня со всех сторон, я почти успешно миновала ступеньки. Ноги несли меня сами. Я, введя код из трех цифр, отцепила простенький байк от столба и, накинув шлем, сменила сцепления, давя на газ. Мне даже не удалось начать ругать себя за безалаберность и то, что я снова оказалась на дороге в, грубо говоря, нетрезвом состоянии, но на мое счастье, трасса была пуста. И, кажется, я впервые была рада тому, что школа находится в миле от города, а в данном случае, и от людей. На окраине Бейкон Хиллс я оставила мотоцикл Скотта, ступив на шуршащую листву под ногами. Свежий ветер прямо подул из леса, и я, оглянувшись на пустоту вокруг меня, пошла вперед. Лишь светлое время суток не вгоняло меня в дикий ужас от этого места. Однако, картины горящих глаз Дерека и паленого тела Питера вводили меня в ступор. Я не знала, чему вообще меня может научить хмурый оборотень, что живет в сгоревшем доме. У него определенно что-то не в порядке с головой. Жить здесь, когда буквально в двух шагах от крыльца, где обычные люди ставят клумбы, ты убил собственного дядю — психическое отклонение. Меня вообще кидает в нехороший озноб, когда куски кожи Питера и его лицо, на котором читалось поражение, маячит перед глазами. Я подобралась к незатейливому ручейку, рассекавшему две половины земли. Будучи обычным человеком я вряд ли бы пепепрыгнула его, не плюхнувшись прямо посередине, но имея в запасе клыки и когти, наверное, я могла бы рассчитывать на удачное приземление с другой стороны. Только я собралась настроиться и прыгнуть, как меня резко дернули за руку, и я оказалась прижата спиной к довольно широкому дереву. Мои инстинкты натянулись до предела, и я оскалилась, не контролируя свои действия. Яркие блики все ещё скакали перед глазами. Сердце конвульсивно сжалось в груди, ударившись о ребра. Надо мной навис Дерек, изучая светло-зелеными глазами из-под хмурых бровей. В нос ударил его знакомый приятный запах, мешавшийся вперешку с лесным ароматом, а его тело в черной кожанке почти касалось меня, заставляя кровь бурлить в жилах. Я сглотнула, когда оборотень тихо шикнул на меня, прислушиваясь к звукам леса. Мне буквально не хватало воздуха, и моя грудная клетка содрогалась от размашистых вдохов-выдохов. Дерек неодобрительно смерил меня взглядом и, отпустив, пошел из леса. Я глянула в сторону, где должен был быть его сгоревший особняк, и смогла перевести дыхание, восстанавливая нормальный сердечный ритм. Лишь спустя пару секунд мне удалось понуро поплестись за Альфой, не задавая вопроса, какого черта. Хейл вывел меня оттуда к месту, где стояла черная Камаро. — Садись, — кинул он, указывая рукой на машину. — Мотоцикл Скотта стоит где-то здесь, — протянула я, указывая большим пальцем себе за спину, хотя не знала, с какой стороны леса мы всё-таки вышли. — Садись, — снова сказал альфа, обходя машину и садясь на водительское сидение. — Я перегнал его ко входу в заповедник. Я только сглотнула, наслаждаясь тем, что эмоции Дерека мне недоступны, и моя голова принадлежит только мне. Я села на место рядом с оборотнем, и он резко вдавил вниз педаль газа. Ветер дул в открытое окно, заставляя подниматься выпавшие из пучка пряди, пока я смотрела на хмурого Дерека. — Разве ты не должна быть в школе? — не отвлекаясь от дороги, спросил оборотень. Его тон — единственное, что осталось неизменным. Тон человека, который говорит о погоде. О погоде, когда яростный тайфун мчится на него со скоростью тысяч километров в час. — Наверное. А ты разве не должен быть на работе? — выдала я, разводя руками. — Я о том, сколько тебе лет? — Двадцать один, — осклабился Хейл, говоря так, что я видела все его очень белые зубы. — Так ты везешь меня в школу? — при этом хмуром парне у меня испарялся весь обширный словарный запас, и ломался генератор сарказма, который был встроен во мне, как яд в зубах у змеи. Но впервые за долгое время мои мысли были относительно чисты и свободны. Школа для меня, ещё в одном смысле, стала Адом. Не говоря уже о больнице, где от огромного количества пациентов я чуть не обратилась в процедурном кабинете. — Нет. Я везу тебя к себе домой. — Кажется, мы едем в обратном направлении, — заметила я, перекидывая рюкзак себе на живот. — Я там больше не живу. Округ отбирает дом, и сейчас там ошивается семейка Арджентов в поисках меня, — злобно ответил альфа, сворачивая в город. — Я снял лофт. Просторное помещение оказалось не слишком обставленным мебелью, из которой в гостиной я заметила лишь два дивана, стоящих напротив друг друга, и узкий шкаф в углу. Но большие окна меня покорили. — Так зачем я тебе нужен? — приподняв одну бровь, спросил альфа, когда я прошла в комнату. — Я не могу перестать чувствовать эмоции всех этих людей вокруг меня. — И что же они чувствуют? — Дерек встал у окна, смотря на меня. — А что могут чувствовать шестнадцатилетние подростки? — я развела руки в стороны с видом полнейшей очевидности. — Возбуждение. Хейл, кажется, улыбнулся, склонив голову вниз. Но тут же с полной серьезностью опять вперился взглядом в меня. Серьезно, этот парень умеет быть менее хмурым? — И удовлетворение этого возбуждения, но поскольку я редко вращаюсь в кругах этих людей, то я чувствую только что-то одно из двух, — затараторила я. — И это помимо того, что я знаю, когда у кого из наших не лучшие дни, и кому сегодня обломится. Я выдохнула, закончив свою гневную тираду. Сердце гулко стучало внутри. — И тебе это не нравится? — с тем же хмурым видом спросил Дерек. — Мне всего этого хватает своего, — огрызнулась я, плюхаясь на диван. — Так ты меня научишь контролю этого? Я понятия не имела, что сделает Дерек. Все его действия ещё с того времени, когда мы со Скоттом думали, что он поможет нам, оставались для меня загадкой. Сначала он ненавидел своего дядю, потом примкнул к нему и вспорол горло во дворе собственного дома. В воспоминаниях так невовремя всплыли его красные глаза. Глаза, оборотня, жаждущего власти. По мне прокатилась волна холода, и я уже готова была встать с места и выметаться отсюда скорее, как Хейл сделал пару шагов в моем направлении. — Закрой глаза, — прозвучал отчетливо его голос. Сердце покрылось ледяной коркой, но я, немного помявшись, всё-таки исполнила это. Теперь я могла лишь полагаться на свой турбослух, слыша шаги Хейла, переместившиеся за диван. — Ты же не слышишь мои эмоции, верно? — прозвучало где-то рядом, вызывая табун мурашек на спине. Тело отозвалось на воспоминания его дыхания в лесу, когда ему удалось поймать меня. Я отрицательно покачала головой. Всё, что он испытывал, оставалось для меня загадкой, разве что это не было написано на его хмуром лице. — А во всех чужих ощущениях ты теряешь свои? Его голос пульсировал не просто в ушах, он забирался на подкорку и вибрировал под кожей. — Я смогу тебя научить, только если ты научишься слышать себя. Я поняла, что мое дыхание становится тяжелее. Страх все ещё закупоривал мои артерии. Воображение с лёгкостью подкинуло мне картину, как Дерек в мгновение ока ломает мне шею, а труп поджигает в своем старом доме. Возможно, сейчас его сдерживает от этого лишь то, что я часть его стаи. — Научишься доверять лишь своим инстинктам. Я хмыкнула. А если инстинкт самосохранения говорит «Бей — беги, может быть, успеешь», когда я нахожусь рядом с этим парнем? За всё время, что я просидела на диване в его лофте, во мне медленно, но верно начинала просыпаться Дерекофобия, потому что я никак не могла понять этого альфу. Если Скотт состоял из 50% волчьих штучек, 49% «потому что я люблю тебя» и 1% «Я должен забрать маму с работы» в то время, как Стайлз наполнялся 50% сарказма, 25% «Я подслушал телефон отца…», 24% воздыханием Лидии Мартин и 1% «в Калифорнии нет волков уже как лет шестьдесят», то Дерек Хейл — это 100% Дерек Хейл. Через несколько часов взглянув на желтенькие часики — единственную вещь, уцелевшую в ту ночь, потому что у них только треснул экран — я схватила рюкзак. — Годрик, я же обещала Айзеку прийти на тренировку! — я вскочила с места, рванув к выходу, и только там, развернувшись на пятках, я тихо бросила: — Спасибо.