Персики и гранат

— Мам, ты не понимаешь, мы должны ее увидеть. — Нет, это ты не понимаешь, она очнулась, хотя должна была умереть. И сейчас я не могу пустить вас, только члены семьи. Голоса звучали так, словно были пенопластом, который погружаешь в воду, а он всплывает. Те же булькающие звуки я слышала, улавливая слова. — Ну, учитывая недавние обстоятельства, мы и есть ее семья, — сказал Стайлз, уговаривая миссис МакКол. — Вы можете передать всё через ее брата. Айзек ждет в приемной. — Я не уверен, что он поймет, о чем мы, — увиливал Скотт. — Но ей точно больше ничего не угрожает? — Пока ничего, но её сбил грузовик, — тоном полным очевидности заметила его мама. — Шансы того, что она скончается на месте были больше девяноста восьми процентов. Хирурги собирали ее, буквально, по кусочкам, и то, что она вышла из комы, является медицинским чудом. Поэтому нет, я могу пустить к ней только членов семьи и то, когда она поправится. Я резко распахнула глаза, увидев перед собой чисто-белый потолок. Приподнявшись на локтях, я осмотрела комнатку, со скучающим видом отметив те же недавно выкрашенные стены, знакомую паутинку в углу и наклейки, оставшиеся от снятых крючков. Оглядевшись, я не нашла взглядом ни миссис МакКол, ни Стайлза, ни Скотта, хотя их голоса слышались так близко. Руки и ноги налились, словно свинцом, казалось непосильным трудом поднять их. Я зажмурилась, пытаясь вспомнить, как попала в больницу в этот раз. …Визг шин, грохот, удар об асфальт, кровь, звук сминания железа и ярко-кровавые глаза Альфы. Либо Питера, либо Дерека. Страх тонкой крошкой стекла ударил по сердцу. Дверь приоткрылась, и в комнату вошла мама Скотта, радостно улыбаясь. — Хей, как ты? — спросила она таким тоном, будто со мной должно быть что-то не так. — Отлично, — ответила я слишком охрипшим голосом, словно не пользовалась им уже несколько дней. Женщина подошла ко мне и посветила фонариком в глаза. — Я рада, смогу это передать Скотту. Эти двое всё никак не могут перестать рваться к тебе, — миссис МакКол поправила оборудование справа от меня. — Знаю, я слышала, — кивнула я, расплываясь в улыбке. — Слышала? Мы говорили у входа в другое крыло, — удивилась женщина, оторвавшись от рассматривания показаний на приборчике. — Что? — на пару секунд подняла брови я, но тут же попробовала пожать плечами. — Наверное, показалось. Я слишком хорошо знаю Скотта и Стайлза. — М… Это хорошо, — кивнула Мелисса, отходя от оборудования. — Да и вообще все показатели в норме, что странно. — Может, я просто очень везучая? — голосом полным надежды спросила я, думая, что смогу попросить о выписке совсем скоро. — Если это так, то тогда тебе очень повезло, — уверенно кивнула Мелисса МакКол, направляясь к выходу. — И, думаю, через пару часов смогу пригласить к тебе брата. Айзек ждет в приемной. Он был там всё это время. Ты же хочешь его видеть? Мысли в моей голове пронеслись со скоростью взрыва атомной бомбы, пока я пыталась сопоставить те голоса, что слышала, с информацией Мелиссы. Да и тот факт, что я наглым образом, спасая жизни, кинула скромняшку близнеца на вечеринке. — Конечно, — натянуто улыбнулась я, пытаясь перекрыть всю ту кашу, что развелась у меня в голове. Мысли тяжёлыми гирями давили на мозг. — Вот и хорошо, — Мелисса улыбнулась своей обычной улыбкой и вышла из палаты, оставив меня рассматривать синие снежинки на белой ночнушке. Не успела я переключиться на звездочки, что шли чуть ниже, как дверь распахнулась, и в помещение ввалились Скотт и Стайлз. Я удивленно подняла на них глаза. — Закрой дверь, — прошипел МакКол, поднимаясь с пола. Стилински кивнул и принялся за выполнение задания, превозмогая ужасный скрип несмазанной двери. Сам Скотт подскочил к стеклу, за которым было видно всё, происходящее в коридоре, и быстро выкрутил жалюзи. — Хей, чудилы, выглядите так, будто не спали три дня, — сказала я вместо приветствия, когда оба друга приземлились на пол возле лавочки, дабы не бросать тень на шторы. Замечание было сделано по делу — синяки под глазами Стайлза приняли длинную овальную форму, а лицо Скотта выглядело слишком помятым даже для подростка с полным завалом домашней работы. — Вообще-то, четыре, — зевнул Стилински, вытягивая ноги. По его выражению лица я могла совершенно четко понять, что друг не шутит. А эта ситуация со мной в больнице превращается в весьма сомнительного характера дежавю. — Это что, фетиш такой? — удивленно заморгала я, аккуратно потерев переносицу, чтобы не задеть бирюзовую оправу очков. Это происходило по привычке, поэтому только сейчас я поняла, что нахожусь вообще без них. Машинально метнув взгляд на часы, я замерла, видя четкое время — полседьмого вечера. — Нет, вынуждали обстоятельства, — с сонным видом Стайлз провел рукой по лицу. — Ты была в коме четыре дня. Даже не знаю, что меня больше удивило: то, что я была в коме, или то, что я слышала это, когда они находились у другого крыла. Я сглотнула, закрыла и снова открыла глаза. — Ты рванула на красный свет, и тебя сбил грузовик, — поспешил рассеять смутную абстракцию перед моими глазами Скотт. — Шансы, что ты умрешь на месте, были больше девяноста восьми процентов. — А я выжила, — смаргивая скопившиеся в уголках глаз слезы от того, что я находилась в шаге от смерти, закончила я. — Если быть точнее… дважды, — проговорил Стайлз, выставляя указательный и средний пальцы на правой руке. — Если ты еще о том разе встречи с альфой, то… — Нет, Милс, я не о том разе… — печально выдохнул Стайлз, поджимая губы. Они со Скоттом переглянулись. Всё это время МакКол буравил взглядом ножки моей кровати, не поднимая глаз. Но сейчас он перевел взгляд на меня, вбирая в легкие побольше воздуха. — Ты бы умерла, — виноватым тоном сказал Скотт. — Мама сказала, что из такой комы обычно не выходят, а мы не могли тебя потерять! Голос друга нервно прыгал и готов был сорваться то ли на плач, то ли на крик оправдания. — Мы нашли Дерека, — водя пальцем по полу, тихо отозвался Стайлз. У меня в ушах зашумело, а в груди что-то защемило, заставляя глотать ртом воздух. — И попросили его укусить тебя… Предложение, законченное Скоттом, повисло в воздухе, пока я пыталась сфокусировать расплывшийся взгляд на друзьях. Чувство смятения змейкой взвилось к моему горлу, сжимая его холодной рукой. — Ты выжила после укуса, — с расстановкой пробубнил Стилински, нервно кусая нижнюю губу. — И только благодаря этому выбралась из комы. Я судорожно втянула воздух носом, не зная, что сказать или сделать в сложившейся ситуации. Всё плавало у меня перед глазами похуже, чем когда у меня было отвратительное зрение. Сейчас это было похоже на состояние опьянения. Я одновременно будто попробовала весь алкоголь и наркотики мира. Иначе объяснить то, что творилось в моей голове, было невозможно. Мысли налезали на мысли, а отчаяние наотмашь било по щекам. — Кто-то идёт, — настороженно проговорил Скотт, ныряя под мою кровать. Стайлз, падая на живот, заполз следом. Дверь распахнулась, и на пороге я увидела обеспокоенную Мелиссу. — Мне показалось, что я слышала голос Стайлза, — прищурившись, сказала миссис МакКол, на что я тяжело сглотнула. — Они же не здесь, да? — Нет. Не здесь. Они никогда не были здесь. Тем более, не сейчас. Да, не прямо сейчас. Прямо сейчас их здесь нет, — попыталась что-то сказать я, но, кажется, с новоприобретенными хорошим зрением и слухом у меня отнялись актерские способности. — Хорошо, — протянула Мелисса, закрывая дверь со стороны коридора. Спустя несколько мгновений из-под кровати высунулась голова Стилински, оглядываясь по сторонам. Два друга выползли наружу, аккуратно устроившись возле скамеечки. — Ладно, — выдохнула я, успокаивая разыгравшийся фейерверк мыслей в своей голове. Сейчас в ней будто взрывались петарды. — Я хочу… — Что? Что ты хочешь, Мила? — упорно перебил меня Стайлз. — Мяса? Наброситься на меня прямо сейчас? Разорвать мне глотку? Выпустить ког… — Окстись, Стайлз! — беззлобно одернула я красочные описания друга, надеясь, что никогда не захочу подобного. — Я хочу шоколад. — Стой, шоколад? Ты правда хочешь просто шоколад? — выставляя вперед одну руку, опешил друг, косо глядя на Скотта. — Может, побочный эффект? — пожал плечами МакКол, который прекрасно знал о моей любви к этой сладости. Именно я в детстве заявляла, что друзья девушки — шоколадки. Ну, и так получилось, что с возрастом это не прошло. — Ла-адно, — протянул Стайлз, всё также продолжая держать руку в жесте «ты только не передумай», и рванул из палаты, напрочь забыв о конспирации. — Я стану оборотнем, Скотт? — наивно спросила я у друга, на которого укус обрушился также нежданно, как на меня сейчас. Он должен понять. — Должна, — отозвался друг, вызывая кровь, резко зашумевшую в ушах. — Или станешь, как Лидия. Она не обратилась от укусов Питера, зато сбежала из больницы совсем голая. Мы искали ее два дня, пока она сама не вернулась. — Но что она тогда такое? — сдвигая брови, спросила я. Это было странное чувство, будто с укусом все знания об оборотнях показались мне очень малыми во всём, что происходит вокруг. Мы как слепые котята: знаем только факт нашего существования, а сами тычемся носом во все впервые. — Мы не знаем, — тихо ответил друг, чувствуя вину за то, каким способом они спасли меня. — Но мы офигенно должны Дереку за твою жизнь. — Почему тогда это сделал не ты? Ты же мог меня укусить! — Нет, — покачал каштановой головой Скотт. — Укусить может только альфа, если это сделает бета или омега, то ты по-любому умрешь. Я потупила взор, медленно переваривая поступившую информацию, которую отторгал мой мозг. Хейл всего лишь спас меня тем, на что бы я никогда не пошла при жизни. Скотт убеждал всех нас, что больше не будет трогать Дерека ни при каких обстоятельствах, а потом они со Стилински заставили его обратить меня. Я отвернулась от друга, начав рассматривать руки без единого шрама на белом покрывале, когда в палату влетел Стайлз, кидая на постель шоколадный батончик в синей обертке. Я впилась в «Милки вей», разорвав фантик. — Значит, Мила, ты не злишься? — осторожно поинтересовался Стилински, падая на пол. Я была в ужасе. Он расплывался по мне свинцом, парализуя каждую клеточку тела, но один взгляд, брошенный на Скотта, был способен прервать этот безумный поток обострившихся эмоций. На МакКола это обрушилось также, как на меня: как гром среди ясного неба. — Злюсь, — в итоге прошипела я, чувствуя, как страх все ещё сковывает меня по рукам и ногам. — Но злиться намного легче живой, Стайлз, нежели мертвой. К тому же, тогда ты знаешь, что я на вас просто в гневе! Оба выдохнули, расплываясь по линолиуму. В палате повисла легкая тишина, которой всегда было трудно добиться в компании меня или Стилински, но сейчас наше молчание прерывалось лишь шуршанием обертки батончика. — Кстати, Скотт тебе сказал, что ты будешь очень сильным оборотнем? — воскликнул вдруг друг, на что МакКол пожал плечами, показывая, что ему пока было не до этого. Меня передёрнуло, но это был не интерес. Само употребление слова «оборотень» и меня в одном предложении заставляло скулить от безысходности. — Ты была укушена в полнолуние, значит, при полной луне ты будешь еще сильнее, чем обычно! — поделился Стилински. Его обеспокоенное выражение полное тех эмоций, которые ему пришлось бы пережить, стой он на моих похоронах, сменялось привычным энтузиазмом и радостью. — Для первого времени это не очень, но потом… — Откуда такие сведения? Прочитали страничку знаменитого оборотня в твиттере? — Лучше. Дитон оказался не простым ветеринаром. — Мы пока еще не поняли, кто он, но он определенно знает о сверхъестественных существах больше, чем мы, — подтвердил Скотт. Я перевела дух, рассматривая свои совершенно нормальные ногти. Кажется, теперь я знаю, когда могу разделить свою жизнь на графы «до» и «после». И, кажется, теперь в мой ежедневник каждое полнолуние придется вписывать неотложную встречу со всеми оборотнями Бейкон Хиллс, с которыми я буду выть на луну. Но несмотря на это в моей голове среди тысячи других вопросов крутился один самый важный. Одно его наличие у меня в мозге заставляло ежиться. — То есть, теперь я в стае Дерека? — подняв свои карие глаза на друзей, спросила я отстраненным голосом. — Официально да.