***
Я задумчиво закусила губу, пробегая глазами по строчкам. Милана передала нам новую информацию совсем недавно. Денис уже ознакомился с ней и ушёл к ребятам обсуждать детали операции. А я осталась, попутно размышляя о том, что при встрече Милана выглядела очень взволнованной и как будто бы даже виноватой. Было очевидно, что она что-то знает, но не может сказать. И эта её беспомощность злила меня до пелены перед глазами. В какой-то степени консультанты проходили даже более жёсткий отбор и обучение, чем охотники. И их обязанности были куда шире, чем простое консультирование, составление отчётов о заданиях и психологическая помощь охотникам. Формально консультанты подчинялись главам всех отделов, но первую очередь – Игорю Николаевичу и почти в той же степени - лидеру своего отдела, Ивану Валерьевичу. На первый взгляд тот был ничем не примечателен. Среднего роста, волосы русые, глаза какого-то невнятного цвета. С очками на тонком носу и в этом своём ужасном коричневом твидовом костюме, висящем на нём мешком, словно тот на размер больше, чем нужно, Иван Валерьевич походил на неудачливого офисного планктона. До тех пор, пока за потёртыми летними туфлями и не по мужски маленькими ладонями, полускрытыми слишком длинными рукавами, не разглядишь его цепкий холодный взгляд ублюдка, балующегося подчинением. Он сам с поддержкой лишь небольшой группы последователей обеспечивал абсолютную лояльность консультантов, тренеров и даже охотников, если потребуется. Возможно, это было ещё одной причиной, по которой я старалась не привлекать его внимание. Мне не хотелось быть полностью неспособной сказать нет. Он уже несколько раз просил меня называть его просто Иваном, но у меня язык не поворачивался с ним фамильярничать. Этот мужчина был чертовски опасен, и я старалась в принципе избегать его общества. А вот Милана была одним из величайших его творений. У неё были прямые глянцевые волосы, тонкие запястья, добрые глаза и красивая улыбка. И она была обучена манипулировать людьми по приказу. Идеальная марионетка. Подчинение было вплавлено в её личность тонкими психологическими ходами и немалая ирония была в том, что этими же методами владела и она сама. Изысканный шифр, слова-символы, работающие на уровне подсознания. Её ломали бережно и осторожно, так, чтобы она оставалась верной до самого конца, не важно, как сильна её ненависть к самой себе. Если они скажут ей молчать, она не сможет раскрыть и рта. Но её хрупкие плечи и нежно-неуверенная улыбка играли со мной злую шутку. Казалось, никому я не могу доверять больше, чем ей. Даже не смотря на то, что я знала, как и зачем её сделали, Милана стала действительно дорога мне. Очередная цепь, удерживающая меня в рамках. Всё, как они и хотели. И я ненавидела то, что они сделали с ней, боль, которую она прячет за густыми ресницами. Мне хотелось иметь подругу, которой можно доверить всё, и которая ответит мне тем же. Но даже наедине мы с Миланой играли словами, оттенками и полуправдами, чтобы не выдать ничего важного, не предназначенного для чужих ушей, но предостеречь. Хотя иногда жесты оказывались красноречивее. Молчать становилось всё труднее, но если они скажут ей говорить, она не сможет воспротивится. Задумавшись, я провела пальцами по вмятинкам на левой стороне листа, какие остаются после скоросшивателя. Растерянно моргнула, поражённая мыслью. Потому что эти страницы ещё не должны были лежать в папке. Я закрыла глаза, заставляя себя успокоится. Как я и думала, это не было ошибкой отдела разведки. Директор намеренно скрыл информацию. Я так сильно сжала зубы, что голова отозвалась ноющей болью. Боже, как же я ненавижу интриги! Я тяжело вздохнула и усилием воли заставила себя вновь погрузится в материал дела. В конце концов, их план не сработал, верно? Против нас была пятёрка боевых демонов. Четыре парня и одна девушка. Все парни были крупными и бой с ними, с учёном новых навыков, не должен был стать для ребят чем-то невозможным. Когда директор сказал «угрожали оружием», я отчего-то представила демонов с мечами наперевес – монстры, по какой-то причине питали нелюбовь к огнестрельному оружию, что, в общем то, было нам только на руку. Но меч был только один – не слишком длинный одноручник - у главаря этой шайки – красноволосого демона с татуировкой черепа на лице. Скорее всего, сражаться с ним будет Денис, а я возьму на себя девушку. У остальных демонов были кинжалы, длиной похожие на наши охотничьи ножи. С удовлетворением я подумала, что Денис уже предусмотрительно провёл тренировку боя на ножах, адаптируя навыки ребят к бою с монстрами, а не неразумными тварями. Рассчитывать на пистолеты в сражении с монстрами было нельзя по ряду причин. Но главная заключалась в том, что кармены предназначены в первую очередь для убийств, а нам нужно захватить монстров живыми. В случае с огнестрельным оружием перейти черту бывает очень легко, а лишняя кровь нам ни к чему. В любом случае избежать ближнего боя невозможно. Многих удивляло, что ОЧОМ отказывается использовать транквилизаторы. Ну, во первых, нет никаких гарантий, что вещество сработает как надо или сработает вообще. А во вторых, милиция же не стреляет в преступников-людей транквилизатором. А согласно законам монстры такие же граждане, как и мы. Но, учитывая проблему с мечником, выстрел транквилизатором выглядел соблазнительным как никогда. Просто, эффективно… и подло. Но у нас не было ничего, что могло бы потягаться с мечом. Я нахмурилась, сосредоточенно глядя на фото, словно оно могло подсказать мне верное решение. Идея, пришедшая мне в голову, была проста, но действенна, так что, не тратя время попусту, я целеустремлённо направилась в тир, на ходу доставая телефон. Я была уверена, что Денис одобрит мою идею, но чтобы включить её в план, ему следует сперва о ней услышать.***
Сумерки сизой вуалью опустились на город. В спальных районах жизнь замирала, в центре – разгоралась сотнями фонарей, ярких лиц и бело-алых фар. Синий искусственный свет, падающий на асфальт из окон клуба не сколько разбавлял темноту, сколько придавал ей какое-то инопланетное очарование. Глядя на неоновую вывеску и шкафоподобного секьюрити на входе, я могла легко представить, что ожидало нас внутри. Громкая музыка, басами застревающая где-то в животе. Толпа пьяных и потных юношей и девушек, спешащих отхватить от жизни свой кусок счастья. Дёргающиеся под гремящую музыку, словно одно огромное сердце. Неожиданные и бессмысленные вспышки света и лазеров, скорее мешающие, чем помогающие увидеть что-либо. Я вздохнула, поправляя рукава плаща, скрывающего оружие, и направилась вслед за Денисом к входу в клуб. Вышибала быстро просканировал нас взглядом, больше отметив наши сосредоточенные лица и слишком закрытую одежду, чем предъявленное удостоверение. С кивком он пропустил нас внутрь со словами, что нас проводят. Я хмыкнула. Разумеется, хозяин был в курсе, что мы придём. Ожидающий нас охранник выглядел почти точной копией того, на входе. Или это какое-то особое правило для клубов, показатель статуса? В любом случае, мужчина провёл нас мимо громыхающего музыкой входа на танцпол в сторону скромного, почти незаметного коридора, предназначенного, очевидно, для персонала. Всё с тем же непроницаемым лицом, не скрывавшим, тем не менее, его скуку, он довёл нас до лестницы и неприметным кивком указал подниматься по ней. На крыше была куда ветренее. И холоднее. Обхватив себя руками, я подошла ближе к краю, внимательно осматривая окрестности и пытаясь вычислить, куда именно дует ветер. Денис рядом со мной нахмурился, разглядывая предполагаемое место столкновения. С трех сторон клуб окружали привычные городские пейзажи: высотки, светофоры и непрерывный ток машин, но за зданием начинался качественный такой пустырь, вообще непонятно почему оставшийся незастроенным. Одним концом пустырь примыкал к чёрному входу клуба в тупичке с мусорными баками, а другим спускался к берегу мелкой реки, почти незаметной за густыми зарослями кустов. Как ни банально, но демоны уходили именно этим путём, позволяя директору клуба вдоволь полюбоваться на их удаляющиеся силуэты на фоне поросшей бурьяном земли. Потрясающая беспечность. Они словно просят, чтобы мы их поймали. Я опустилась на низенькую скамеечку, неясно для кого поставленную на крыше. - Что ж, остаётся только ждать, - выдохнул Денис Он опустился рядом, вздрогнул от моего прикосновения, но складка между нахмуренных бровей наконец разгладилась. Он вообще был какой-то напряжённый сегодня, словно ожидал чего-то плохого. Я и сама была настороже, но зачем делать это так демонстративно? Впрочем, было кое-что, не дававшее мне покоя… - Алекс, ты уже посмотрела, что тебе нужно? - А? – я перевела взгляд на говорившего Макара. Он, видимо, и сам понял, что я отвлеклась, поэтому повторил с улыбкой, за которой прятал волнение. - Я спросил, посмотрела ли ты то, что тебе нужно? - А, да, - руки сами потянулись за спину и вытянули из-под плаща арбалет. Макар уставился на него с восхищением. - Вау, и ты правда умеешь из него стрелять? Это же оружие настоящих охотников за нежитью, - в вишнёвых глазах горел искренний интерес, и я с удивлением поняла, что хочу улыбнуться. - Умею, - порыв удалось сдержать. Всё же боевое задание – не место для эмоций, - иначе зачем мне его брать? Макар рассеяно кивнул, всё так же разглядывая арбалет. А я постаралась сдержать волну нахлынувших воспоминаний. Безуспешно, в общем то. Стрельба из арбалета не входила ни в одну из подготовительных программ ОЧОМ. Считалось, что карменов более, чем достаточно, хотя на большой дистанции их преимущества превращались в недостатки. Но я в период ученичества старалась как можно меньше времени проводить в общежитии, практически безвылазно сидя в библиотеке. Спустя какое-то время там я познакомилась с Димой. Уже плохо помню, как он меня уговорил, но учиться стрелять из чего-то отличного от пистолета оказалось неожиданно увлекательно. И времени в тире с Димой я стала проводить едва ли меньше, чем в компании книг. До сих пор не знаю, где он научился стрелять из арбалета, но не спрашивала, отчего-то опасаясь касаться этой темы. Оборвав себя, я скосила глаза на Дениса, ощущая какую-то странную эмоцию, исходившую от него. В его взгляде, направленном на Макара я прочитала глубокую тоску. - Денис, - так тихо, чтобы только он услышал, позвала я, - всё нормально? - Он так похож на Андрея, - так же тихо ответил Денис, мыслями пребывая где-то далеко, что было на него совсем непохоже. Я почувствовала, что бледнею, сердце сорвалось с размеренного ритма в галоп. Словно знакомое имя сорвало кран, скрывавший воспоминания куда более болезненные. Три года назад, давясь рыданиями на холодном полу комнаты прощания, я больше всего на свете хотела забыть. Забыть лица людей, которые впервые за много лет подарили мне тепло и отдали жизни за то, чтобы я продолжила жить. Денис тогда был рядом, тоже плакал, беззвучно, изо всех сил жмурясь, словно хотел проснуться от кошмара. И, сжимая в кулаки исколотые алыми розами пальцы, я поклялась, что буду жить, взамен прося их души подарить мне забвение. И мою просьбу услышали. Спустя месяц, когда я взяла в руки карандаш, я не сумела вспомнить ничего, кроме того, что у Андрея была красивая улыбка, Соня любила шоколад, а Ник коллекционировал модели автомобилей. Но сейчас, отзываясь на слова, произнесённые Денисом, у меня перед глазами возник образ парня с действительно красивой, солнечной такой улыбкой. В следующее мгновение его лицо исказилось, песочного цвета волосы слиплись от крови, в поле зрения появилась развороченная грудная клетка с торчащими осколками рёбер. От хрипов, вместе с кровавой пеной вырывавшихся из разомкнутых бледных губ, пробирало холодом, а теперь уже единственный, но такой же яркий голубой глаз смотрел в никуда. Я часто задышала, парализованная страхом, голова закружилась, но картинка перед глазами осталась такой же чёткой, вызывая пульсирующую боль в висках. Я слепо потянулась к горлу, не способная избавиться от ощущения удушья... правую щёку обожгло болью. Я обнаружила себя в кольце знакомых рук. Прямо надо мной нависали Марк и Макар, Марина выглядывала из-за их спин. Взгляды у них были одинаково недоумённые и местами испуганные. И в то же время, я угадывала в них облегчение. - Слава богу, - голос Дениса раздался у меня под ухом и он бережно посадил меня ровнее, - как ты? Я коснулась кончиками пальцев горящей щеки и обессилено её опустила. Похоже, меня привели в чувство пощёчиной. - Они ещё не покинули клуб? – хрипло спросила я, с усилием сглотнув застрявший в горле ком. - Как ты можешь сейчас об этом спрашивать?! – на щеках Макара выступили алые пятна волнения. – Ты ни с того ни сего упала, а теперь спрашиваешь… У меня горло сдавило от сдерживаемых слёз. Сколько же раз Андрей выговаривал мне в подобном тоне? - Макар, помолчи, - тихо сказал Марк и ответил, поймав мой обеспокоенный взгляд: - Они ещё не выходили. Думаю, у нас ещё где-то полчаса. Я вздохнула, расслабив плечи. - Отлично, - отвела взгляд от Макара, низко опустившего голову в попытках взять себя в руки. – Что случилось? - Кажется, это была паническая атака, - Марина выглядела почти невозмутимой, разве что чуть более бледной, чем обычно. Или это так свет падает? Вот же чертовщина, совершенно не могу её читать! - Учащённое дыхание и сердцебиение, отключение от реальности, хорошо Денис успел подхватить тебя, когда ты начала падать. Я помолчала, пережидая остаточное головокружение, потом резко сменила тему: - Сегодня последний день выполнения контракта, так что мы не имеем права провалиться. - Верно, - подхватил Денис, отодвигая на задний план своё собственное волнение. – Сконцентрируйтесь и вспомните то, что мы отрабатывали на тренировках. У меня тряслись руки. Ну ладно, у меня тряслись не только руки, но и ноги… и плечи. Казалось, даже голова немного дрожит, вернее, поддерживающая её шея. Денис тихо сел рядом, как прежде, делясь молчаливой поддержкой, но не смея даже обнять меня, потому что мы на чёртовом задании. Если бы я заплакала, мне бы стало легче. Но я не могла гарантировать, что приду в себя до того, как демоны покинут клуб. Так что я поплачу как-нибудь потом. Я несколько потерялась во времени, но в какой-то момент внизу громко хлопнула задняя дверь и послышались шаги - демоны даже не пытались быть тихими. Мы остались сидеть, пока они не отошли на некоторое расстояние, а затем почти синхронно встали. Я с удовлетворением обнаружила, что ноги меня держат. Денис и ребята стали тихо спускаться по пожарной лестнице, оставив плащи на крыше и не дожидаясь меня. Я же цепким взглядом оглядывала пятёрку силуэтов. Все, кроме девушки, крупные, литые мускулы покрыты замысловатыми татуировками. Волосы у всех были коротко обрезаны, ведь боевые демоны в первую очередь – воины. Но в ярких цветах, как и в татуировках, они себе не отказывали. Я мимолётно отметила алый, иссиня-чёрный, белый, ярко выделяющийся в темноте. Рука сама потянулась, чтобы поправить чёрную шапочку, под которой я прятала собственный светлые волосы: в лунном свете они слишком бросались в глаза. Я кинула свой плащ в кучу к остальным, но теперь холодный ветер не беспокоил меня. Я перешла в так называемый «боевой режим», полностью отсекая внутренние переживания и концентрируясь на зрении и слухе. Достала арбалет и перетекла в стойку. Прицелилась. У меня была секунда между тем, как Денис приказал демонам сдаваться, и сигналом, что он подал мне, когда те ожидаемо отказались. От этого выстрела зависел исход битвы. Я задержала дыхание… Как-то Дима, уча меня стрелять, сказал: «Когда ты задерживаешь дыхание и сосредотачиваешься, весь мир вокруг становиться кристально чётким. Я слышал, что это потому, что твой мозг, думая, что ты умираешь, подключает невидимые резервы. По той же причине в критической ситуации, если не позволить страху затуманить разум, мозг словно работает быстрее, стремясь принять решение». …Арбалетный болт стремительно рассёк воздух и глубоко впился в плечевой сустав красноволосого демона. Сустав правой руки, в которой тот должен держать меч. Отлично! Едва только отдача ударила мне в руки, я со спешной аккуратностью отложила арбалет и бросилась к лестнице, едва не промахиваясь мимо узких ступеней. Я бежала с максимальной скоростью, которую только могла поддерживать без потери сил, а две группы силуэтов уже сошлись вплотную. Я ещё крепче сжала в руке рукоять ножа. Не останавливаясь, я влетела в толпу, мгновенно вычленяя единственную демоницу и бросаясь на неё, опрокидывая на землю. Мы покатились по земле, сцепившись. Не давая себе передышку, я вскочила на ноги, лишь чуть уступив в скорости. Парировала чужой узкий клинок, тускло блеснувший серебром, и проскользила лезвием по лезвию, отступая. Демоница угрожающе оскалилась, раздражённо хлестнув хвостом. С короткой мальчишеской стрижкой, в джинсах и блестящем топике, без перепончатых крыльев, с которыми обычно изображали и представляли её вид, она выглядела очень маленькой. И, в отличие от своих собратьев мужского пола – почти не опасной. Но правда была в том, что у демонов, да и у дьяволов, никогда не было крыльев. А определённо ложная уязвимость демоницы была ещё одним её оружием. - Твари, - прошипела она, снова бросаясь в атаку. Я промолчала, стерпев волну её злости, огнём опалившую кожу, и полностью сконцентрировалась на битве. О, я не ошиблась, сочтя эту девушку сложным противником – едва ли менее опасным, чем даже глава их шайки. Она рычала, уворачивалась от моих ударов и использовала в бою не только руки и клинок, но и длинные тонкие рога и хвост с серебряным наконечником, который я сперва приняла за украшение. Но, как я выяснила позже, он тоже мог быть оружием. Я сплюнула кровь, стараясь не кривиться, чтобы не беспокоить разорванную щёку. Боль была тупой, но от неё сводило живот и стреляло в виске. Но я не могла позволить себе отвлекаться. Кровь снова заполнила рот и я бросила на демоницу раздражённый взгляд. Та мерзко улыбнулась, и я буквально почувствовала её горькую, липкую ненависть, задаваясь вопросом, что могло послужить причиной такого сильного чувства. Вряд ли дело было только во мне, скорее в людях в целом. Я слегка отступила, формируя в голове план, а демоница вихрем бросилась вперёд. Я сместилась, едва увернувшись, упала на колено, как будто оскользнулась. Я позволила демонице на секунду насладиться триумфом, отразившемся в её ярко-зелёных, фосфоресцирующих в полумраке глазах с горизонтальным зрачком. А потом мёртвой хваткой вцепилась в витой рог, до опасного напряжения в позвонках заламывая её шею назад, а второй рукой фиксируя её руку с оружием. Демоница захрипела, пытаясь вывернуться и не сломать себе шею, и беспрестанно хлестала хвостом, оставляя царапины на моей коже и броне. Она ещё цепляла меня свободной рукой, но я стояла вплотную и держала крепко. Только я подумала, что не смогу её связать, пока удерживаю так, как откуда-то сбоку возник высокий силуэт, в котором я боковым зрением признала Марка. Он изящно увернулся от потянувшейся к нему руки со скрюченными пальцами-когтями и застегнул на шее демоницы ошейник, по своей сути являющийся амулетом, скрывавшим нечеловеческие признаки. Вроде того, который использовал тот парень-кот, но более мощным, не только и не сколько маскирующим, сколько подавлявшим большинство способностей. Демоница в моих руках замерла, загнанно дыша, а я сноровисто застегнула на её запястьях энергетические наручники.***
Чуть придя в себя, демоница не стала кричать и брыкаться, когда её вместе с другими демонами загрузили в бронированный грузовик, чтобы довезти до здания ОЧОМ. Их общий гнев и ненависть были такими глубокими и яркими, что мне стоило усилий не кривится, находясь рядом. - Вы обвиняетесь в регулярном отказе оплачивать получаемые услуги и нанесении телесных повреждений гражданскому лицу, - ответил Денис на прозвучавший из уст главаря вопрос. – Если вы скажете, кто конкретно нанёс удар, мы пересмотрим срок задержания и штраф каждого. Красноволосый демон лишь покачал головой с ядовитой улыбкой на губах. Кажется, он посчитал сказанное Денисом чем-то глупым. Он чётко держал свои чувства в узде, ещё и вытатуированный череп на всё лицо смазывал внешние проявления эмоций. Но это не мешало ему выглядеть так, будто разговор с нами – пустая трата его драгоценного времени. Впрочем, отчасти он был прав, переубедить нас не удастся. - Я не собираюсь сдавать кого бы то ни было… - А то что этот урод полез ко мне в штаны без моего согласия никого не волнует?! – яростно выплюнула демоница, заслужив усталый и отчасти разочарованный взгляд главаря, значение которого я неожиданно чётко поняла. Что-то вроде «зачем говорить с ними и пытаться что-то объяснить? Они никогда не будут относиться к нам, как к равным». От её неожиданных слов и очередной волны едкого гнева я невольно отступила на шаг, но Денис остался непоколебим. - Вы могли позвать охрану, - с непроницаемым лицом сказал он. Демоница презрительно фыркнула, яснее всяких слов показывая своё отношение к этому высказыванию. И мне от этого стало не по себе, потому что я знала: охрана бы ничего не сделала, потому что она не человек. И это было мерзко, и я терпеть не могла такие моменты. Потому что тогда я начинала ощущать опасную жалость к задержанным и ненавидела свою работу, потому что в ней было действительно мало справедливости. Демоница неожиданно встретилась со мной взглядом, и в нём была не ненависть, а удивление, почти шок, как будто она почувствовала мои колебания, хоть и не была эмпатом, как демоны низшего круга. Я отвела глаза почти смущённая. - А платить вы отказывались по какой причине? – устало протянул Денис, возвращая к себе внимание демоницы. - Я не собираюсь платить за то, что они смотрят на нас как на дерьмо у них под ногами, - процедила она сквозь зубы, низко опустив голову, но я сумела разглядеть боль в её глазах, не до конца скрытыми слишком короткими чёрными прядями. И это тоже было неправильно. Я не должна их жалеть. Конечно, никакое пренебрежение со стороны персонала не оправдывает преступление, но не сложилось бы всё иначе, если бы в людях было чуть больше терпимости? Согласно законам, монстры – такие же граждане, как и мы. Но они продолжают носить маскировочные амулеты среди людей. Они продолжают скрываться от людской ненависти, начиная ненавидеть в ответ и… я не знала, как разорвать этот порочный круг. Грузовик уехал, увозя демонов, а мне выдали обезболивающие – когда эмоции вокруг попритихли, а адреналин схлынул, разорванная щека снова напомнила о себе пульсирующей болью – и повезли в ближайшую больницу. Не слушая моих возражений, что я способна идти сама, меня уложили на каталку и повезли накладывать швы. А потом я неожиданно проснулась в незнакомой палате, за окном которой ярко светило низкое утреннее солнце. Рядом на стуле я ожидаемо обнаружила Милану, и какое-то время наблюдала за тем, как она умудряется дремать на неудобном табурете. Где-то среди вчерашнего хаоса я вычленила воспоминание о докторе, запрещавшем мне говорить, чтобы не тревожить швы. Мысленно вздохнув, я продолжила лежать, гадая, проснётся ли Милана или, может, кто-нибудь ещё зайдёт, потому что у меня были вопросы, ответы на которые я хотела получить прямо сейчас. Кажется, мне вкололи обезболивающее, потому что боль меня особо не беспокоила. Разве что горло першило после анестезии. Повернув голову набок, я поморщилась, обнаружив в вене на руке катетер. Капельница стояла рядом, как молчаливая угроза, но к ней меня не подключили. Хоть что-то. Волнуясь, я отвлекала себя счётом, рассеянно теребя языком узелки швов, когда на третьей тысяче в дверь без предупредительного стука проскользнул Макар и, увидев меня бодрствующей, с улыбкой потянулся разбудить Милану, когда я уже хотела его остановить. - Алекс, - Милана сонно потёрла глаза и улыбнулась, стоически сдерживая зевоту, - погоди, я сейчас дам тебе блокнот и мы поговорим. Ну, вроде того. Едва заполучив в руки ручку, я максимально коротко написала: «Как остальные? Что сказал директор?» - Я, как видишь, вполне цел, - Макар, склонившись надо мной, прочитал вопросы первым. Он был слишком близко, и я могла почувствовать запах его одеколона, перебивающий аромат антисептика. Мне не нравилось, что он влез в моё личное пространство без разрешения, но его улыбка чуть примиряла меня с его же бесцеремонностью, - Маринка и Марк уже отсыпаются в общаге, а Денис в соседней палате. Тот демон и с одной рукой его потрепал, но ничего серьёзного. «Ничего серьёзного» звучало как-то расплывчато, но я по понятным причинам промолчала. - А что касается Игоря Николаевича, - Милана покосилась на Макара, видимо, раздумывая, что стоит говорить в его присутствии, - когда я его видела, он был в хорошем расположении духа, но толком ничего не сказал и почти сразу куда-то уехал. Я написала лаконичное «вода» и с просьбой посмотрела на Макара. Тот вышел из палаты, кажется, не догадавшись, что я лишь хотела остаться с Миланой наедине. Потому что её тон и скрытая обеспокоенность говорили мне, что это не всё. Милана как раз таки всё прекрасно поняла и нервно облизнула губы, переходя на шепот: - Я слышала, как он говорил с кем-то по телефону, - она придвинулась ко мне, в волнении широко распахнув глаза, под которыми остались следы от не смытого макияжа. – Говорил вежливо, но собеседник, похоже, не слишком ему приятен, потому что он постоянно сдерживался. Я толком не поняла, что они обсуждали, но потом он сказал, Алекс, - Милана нервно выдохнула, её дыхание пахло мятой. - Он сказал «жница уже догадалась». Я застыла, глядя перед собой. И нет, больше, чем слова, сказанные Миланой, меня потрясло, что она и вовсе это сказала. Слишком точно, слишком много информации, не зашифрованной во взглядах и жестах, слишком важный кусочек головоломки, которую я пытаюсь разгадать. Слишком однозначно, чтобы я могла поверить, что она действует без их ведома. Но зачем, чёрт возьми, директору давать мне часть информации?! И беспокойство в глазах Миланы, её нервозность также была вызвана тем, что они в кои то веки позволили ей говорить. А я молчала и думала. Моя мысль об игроке, находившемся выше директора, казалась всё более вероятной. И делала эту ситуацию ещё более запутанной. Зачем кому-то столь высокопоставленному избавляться от тройки заурядных охотников? И что это значит, «жница догадалась»? Да Игорь Николаевич никогда не называл меня иначе, чем по имени или, на крайний случай – агент Янкович, обычно сопровождающееся холодно-разочарованным тоном. И о чём я догадалась, позвольте узнать? Или я сама подала неверный сигнал или действительно узнала что-то важное, но не поняла этого. Или… или директор лгал, говоря это своему собеседнику. Хотя нет, это уже точно бред. Ну узнала я, а дальше что? Что это меняет? Чёрт, голова уже пухнет, надо ещё раз прокрутить всё, что я знаю… Когда Макар вернулся с бутылкой воды, я уже притворялась спящей.