***
Когда я вошла в комнату консультации и переждала приступ головокружения, то поняла, что остальные уже в сборе, облачённые в защитные костюмы. Тройка из Витебска выглядела немного бледной, а глаза Дениса упрямо блестели в окружении сине-чёрных теней. Похоже, он вообще не ложился. С некоторой опаской я подумала о том, как же выгляжу я? Выходя из дома, я была больше озабочена проверкой брони, а не своей внешностью. Судя по ошарашенным взглядам присутствующих, выглядела я не очень. Марина и вовсе недовольно поджала губы. — Опаздываешь, Алекс, — заметил Игорь Николаевич. — Я была последней, кому вы позвонили, — почти холодно ответила я, не сомневаясь в своих словах, — и прошло меньше пятнадцати минут. На это директор ничего не ответил, только проводил меня взглядом, пока я становилась рядом с Денисом. — Игорь Николаевич, — в поле моего зрения возникла Милана, усталая и измученная — оружие и снаряжение для новеньких подготовят в течение двадцати минут. Я начинала чувствовать себя виноватой за эти несчастные три часа сна. Милана редко выглядела плохо, но, похоже, сейчас у неё не нашлось времени даже на косметику. — У нас нет на это времени! — неожиданно рявкнул директор. Надо же, а он не в духе больше, чем мне сперва показалось. — Но до последнего поезда ещё больше часа, — осторожно заметил Денис. Игорь Николаевич смерил его злым взглядом и махнул рукой. — Можете пока расслабиться. Недоумевая, какая муха его укусила, я села на диван, проверяя, не забыла ли чего. Удостоверение, телефон, фонарик, охотничий нож, кармены, патроны, электрошокер. Я проверила, чтобы они прочно висели на поясе и повернулась к Денису. — Ден, заточка для ножа есть? Парень молча передал мне искомый предмет и снова углубился в проверку своего пистолета. Я же занялась лезвием ножа. Спустя какое-то время я всё же скосила глаза на Макара, следящего за моими действиями. — Что? — спросила я. — Вы всегда такие? — отчего-то тихо спросил он. — Какие такие? — не поняла я, встречаясь с ним взглядом. — Такие спокойные, — пояснил Макар, завороженно наблюдая, как мелькает нож в пальцах Дениса. — А что, нервы нам как-то помогут? — я позволила себе усмехнуться. — Нет, но… Макар замолчал, и я уж было подумала, что наш разговор закончен, но тут он задумчиво произнёс: — Вообще это странно, — он нахмурился. — Мы никогда не встречали свирлочей в метро. Шахты, пещеры, заброшки — да. Строения, где нет людей. Но в метро слишком оживлённо. — Вот именно, — сказал Денис. — Чем больше людей, тем больше пищи для потомства. — Поэтому это самое опасное, — добавила я. — Свирлочи заходят в метро только когда матка готова отложить яйца. — И всё же, — не уступал Макар, — ведь есть ещё деревни, небольшие поселения. Где еды для молодняка будет достаточно. Почему метро? В подобном шуме их органы чувств практически бесполезны. Я посмотрела на Макара с уважением. Он пытался докопаться до правды, понять, как это работает. С таким рвением не только к практике, но и к теории, он далеко пойдёт. Я вспомнила наш разговор про пушечное мясо и отвернулась. Да, далеко пойдёт, если ему позволят. — Они им уже не понадобятся, — хмыкнула я. — Если потомство окажется слишком большим, пищей для них послужит не только матка, но и защитники гнезда. Я взглянула на обеспокоенное и растерянное лицо Макара. Я точно знала, что его гложет. — Это нормально, что вы чего-то ещё не знаете. Всё придёт с опытом. — И всё же… — слабо возразил он. — Эй, кому там снаряжение нужно? Я вскинула голову, узнав голос. В руках Дима держал три пояса, идентичных моему и Дениса. Мужчина помог ребятам разобраться в креплениях и пояснил, где что находится: — Ваши новые удостоверения — в кармане спереди. Если есть телефон, тоже кладите туда. Две кобуры для пистолетов, слева и справа. Справа ещё фонарь, электрошокер — слева. Тварь не убьёт, но оглушит. Нож сзади, правее — верёвка. Всё запомнили? — мужчина дождался неуверенных кивков и повернулся к Игорю Николаевича. — Может, лучше кого другого послать? Директор уже открыл рот, чтобы ответить, но его опередили. — Мы уже сражались против свирлочей, — подал голос Марк. — Просто незнакомое снаряжение. Но мы справимся, — он твёрдо посмотрел Диме в глаза. Тот пару секунд держал зрительный контакт, а потом пожал плечами. — Если вы так уверены… А я задержала взгляд на Марке. Бледный, руки, даже сжатые в кулаки, дрожат, но взгляд карих глаз прямой и острый, как клинок. — К тому же времени искать замену точно нет, — заметил директор и посмотрел на часы. — Пора. Мы с Денисом тут же встали одним точным и плавным движением, и я заметила, как расширились глаза новичков, когда мы сделали это синхронно. Но я не подала виду и они, опомнившись, направились за нами на выход. — Удачи, — шепнул мне Дима.***
В метро в это время было пустынно, так что нам не составило труда отыскать пустой вагон. — Итак, — я почти вздрогнула, когда вновь услышала эти собранно-деловые нотки в голосе Дениса. Боже, как же давно я слушала инструктаж из его уст, — слабые места свирлочей — уши, суставы крыльев и рыло. Выстрел в рыло наверняка убьёт тварь, они очень чувствительны к перегрузке сенсорной системы. Остальное — болевые точки. Для ножа цели две: сердце и мозг. Мозг проще повредить через глазницу, длины как раз хватит, или в месте соединения с шеей. В сердце попасть значительно труднее. Через спину вообще не достать: слишком много мышц, только нож сломаете. Подходите с грудины, но осторожно. Если не уверены, что попадёте между рёбер, лучше не рисковать. Я с каким-то странным удовольствием наблюдала, как разгорается в глазах Дениса знакомое уверенное пламя, как просыпается в нём сила, заметная теперь невооружённым взглядом. Таким он становился только во время наших миссий, а я… я почти забыла, каково работать с ним в команде. Ребята тоже казались увлечёнными инструктажем, пусть это было лишь повторением уже известной информации, только Марина кусала губы и как-то недовольно щурила глаза. Меня кольнуло неожиданной чувством неправильности. Обычно я довольно легко угадывала эмоции людей. Но я не могла понять, о чём думает Марина. Она раздражена, ей скучно? Стараясь не показывать своего волнения, я отрешилась от этих мыслей, сосредотачиваясь на речи Дениса. Потом у меня будет время это обдумать. — Свирлочи почти полностью слепы, — продолжал Денис. — В основном они полагаются на слух и эхолокацию. Так что не важно, как мы будем к ним подходить, даже без зрения они нас обнаружат почти сразу, как мы попадём на территорию гнезда. Теперь дальше, — он отвлёкся, вслушиваясь в название станции. Оставалась ещё две. — Первоочерёдная цель — матка. Все свирлочи в гнезде связаны на ментальном уровне, а матка — узел в этой сети. Убьём её — разрушим узел и какое-то время оставшиеся свирлочи будут дезориентированы. Тогда наша цель — как можно скорее с ними расправится. Если к матке не подобраться, убьём её после того, как разберёмся с защитниками. Ах да, и яйца не трогайте, разбить их всегда успеем, а так только защитников разозлите. Всё ясно? Я кивнула вместе со всеми, покачнулась в такт с тормозящим поездом. — Тогда сидим и не дёргаемся. Говорить будет Алекс. Я даже в какой-то степени ожидала этот возмущённый взгляд, посланный Мариной. Что-то вроде: «с чего такая честь?». Я с невозмутимым видом закинула ногу на ногу, но когда голос из громкоговорителя в очередной раз попросил покинуть вагоны, не удержалась от предвкушающей улыбки. — Обожаю эту часть, — прошептала я, ни к кому конкретно не обращаясь. Макар посмотрел на мня непонимающе, но работник метрополитена, проверяющий поезд, как раз заглянул в наш вагон. — Молодые люди, — его удивление было до боли очевидно. Мы не были пьяны и не пытались прятаться, а вполне спокойно сидели на своих местах — это конечная станция, поезд дальше не идёт. Покиньте вагон. Я медленно покачала головой. — Всё верно, поезд дальше не идёт. Он остаётся на этой станции. Парень ощутимо занервничал и пробежался взглядом по вагону, ища, я не знаю, взрывчатку? Он вздрогнул, когда заметил, что я уже стою перед ним, демонстрируя удостоверение ОЧОМ, так же позволявшее связываться с командным центром, чтобы вызвать подкрепление, и передававшее данные о моём местонахождении для спасательной бригады. На удостоверении под названием организации и моим личным номером красовалась эмблема — силуэт, занёсший косу над опутанным цепью химероподобным созданием. Вообще классическая эмблема ОЧОМ была без жнеца на изображении. Он был показателем моей должности, и удостоверение с ним выглядело внушительнее. Отчасти это было причиной, по которой с работником говорила я. Но если быть до конца честной, Денис поручил это мне, потому что прекрасно знал, как я ценю такое своеобразное развлечение. — Я требую, чтобы люди, находящиеся на станции, покинули её в течение пятнадцати минут, — уверенно заговорила я, дождавшись, пока парень рассмотрит удостоверение. — В противном случае, мы не несём ответственности за ваши жизни. Закрывайте станцию. Работник побледнел и кинулся выполнять приказ. — Так вот что тебе нравится, — неприязненно сказала Марина. — Запугивать людей. — Вовсе нет, — спокойно ответила я, — мой любимый момент — это лицо проверяющего, когда ты уверенно сидишь в вагоне. — Согласен, — Макар тихо хмыкнул. — Это было забавно. — Мы будем ждать пятнадцать минут? — спросил Марк у Дениса, руками ощупывая пояс, старательно запоминая, где что лежит. — Нет, — Денис достал фонарик. -– Пока мы найдём вход в гнездо, они успеют уйти. Я вздохнула, скидывая с себя беспечность и настраиваясь на работу. Из динамиков как раз зазвучало сообщение о закрытии станции по приказу ОЧОМ. Под этим предлогом немногочисленные люди даже не возмущались. Денис проводил взглядом машиниста и направился к голове поезда. Там он легко спрыгнул вниз, жестом позвал за собой. Вообще мы могли воспользоваться узеньким техническим коридорчиком, тянущимся в продолжение пирона, но идти гуськом не входило в наши планы. Какое-то время мы просто шли вперёд, затем Денис остановился и приложил палец к губам, повернувшись к нам. С этих пор — только жесты. Не стоит давать свирлочам возможность обнаружить нас раньше времени. К счастью, новички разбирались в типовых жестах, так что, переключив фонарики в ультрафиолетовый режим, уже скоро мы заняли позиции, совместными усилиями освещая весь купол туннеля. Мощные для своего скромного размера фонари, работающие в двух режимах, это позволяли. Их также можно было легко прикрепить к спец-костюмам, что было необходимо в боях, проходящих в темноте, как сегодняшний. Какое-то время нам потребовалось, чтобы скоординировать свои шаги, но затем мы приноровились. Каждый следил за освещаемым им участком, ища вход в гнездо. Когда свирлочи прорывают туннель, матка запечатывает вход ментальным барьером. Он не материален и является лишь иллюзией, скрывавшей гнездо от посторонних. К счастью для нас, в ультрафиолетовом свете барьер сбоил и его можно было обнаружить. Когда у меня уже затекла шея, на краю своего участка я заметила нечто странное. Мы с Денисом остановились одновременно. На пересечении наших фонарей что-то мельтешило, будто кусок ткани колыхался. Если, конечно, существуют тряпки цвета каменной кладки. Я поводила фонарём, вычисляя границы дыры. Где-то два метра в диаметре, под самым потолком, цепляя его край. Я выжидающе поглядела на Дениса. Тот уже прикрепил фонарь к броне, жестом указывая остальным сделать тоже, и замер у стены, сложив руки в замок, без слов и даже жестов понимая, что я имела ввиду. Я разбежалась, подпрыгнула, отталкиваясь от рук Дениса, и повисла, ухватившись за край невидимой дыры. От вида моих пальцев, исчезнувших в глубине каменной кладки, у меня заныли зубы. Не расходуя силы понапрасну, я рывком забросила себя внутрь, руками нащупывая неровности, за которые можно ухватиться. Вообще этот манёвр должны выполнять самый лёгкий и самый высокий члены группы, которыми на данный момент были Марина и Марк. Но в нашем случае опыт совместной работы оказывался действеннее. Я внимательно осматривала поверхность туннеля в поисках надёжного выступа. И, наконец, нашла его — широкий, похожий на гребень волны. Я закрепила за него крюк и скинула верёвку вниз. Послышался шорох шагов, а затем и скрип верёвки, сопровождаемый дыханием того, кто по ней взбирался. Поднявшийся последним Денис оставил верёвку как есть. Возвращаться мы будем тем же путём, зачистив гнездо. Я встала, благо, высота туннеля это позволяла, и достала кармен. Позади меня слышались щелчки снимаемого с предохранителей оружия. О нашем присутствии уже знали, так что задерживаться было нельзя. Мы шли в полнейшей тишине, только иногда из-под ног выскальзывали осколки бетона и кирпича. Туннель оборвался, и я легко спрыгнула вниз, ожидая остальных. Глубоко вздохнула, переходя в боевую стойку, и внезапно застыла, широко распахнув глаза и сдерживая рвотный позыв. В пещере удушливо воняло кровью и разложением. Из дальнего угла, до которого не дотягивался свет фонарей, доносились красноречивые чавкающие звуки. — Проклятье, — с бессильной злобой слетело с моих губ. — Кажется, мы припозднились, — мрачно заметил Денис. Свирлочи выскальзывали из теней, пока только угрожающе скалясь и предупреждающе пища. Больше всего они походили на летучих мышей. Только размером со среднего медведя и покрытые серо-коричневыми хитиновыми наростами. Тупая морда с крохотными чёрными глазами и ушами-локаторами заканчивалась кожистым рылом. Задние трёхсуставчатые лапы навевали мысли о насекомых, а спереди свирлочи опирались на сгиб крыла с когтистой роющей конечностью. Их писк, иногда переходящий в булькающий вой или ритмичные пощёлкивания лишь частично состоял из частот, доступных человеческому уху. Ультразвук же ложился на грудь каменной плитой, мешая вдохнуть. Одна из тварей рванула вперёд, распахнув пасть, полную тонких, похожих на иглы, клыков, и тут же рухнула, получив пулю, пробившую мозг через глотку. Денис бесстрастно опустил пистолет и скомандовал: — Задача — зачистить гнездо без потерь! Первоочерёдная цель — молодняк! Почти сразу же ещё одна тварь рванула в мою сторону. Я отскочила, увернулась от перепончатого крыла и, используя локтевой сустав свирлоча как трамплин, уселась на него, крепко сдавив короткую шею коленями. «С гибелью молодняка защитники станут агрессивнее, — отстранённо думала я, выхватывая нож и вонзая его в между головой и шеей свирлоча. Обиженно вякнув, тварь затихла. — Но кто-то из них новая матка. Убьём её — и половина дела сделана». Самое паршивое было то, что мы не могли отступить. Уйти сейчас значило оставить людей на растерзание пополнившейся колонии. А свирлочи были голодны. И они выберутся из туннелей раньше, чем мы успеем перегруппироваться, да и потом мы не сумеем собрать их в одном месте. Я знала, что Денис уже выслал сигнал о подкреплении, но расстояние не на нашей стороне. Либо мы справимся сами до прихода подкрепления… либо они зачистят то, что останется от гнезда. В любом случае, спасать нас некому. Я соскользнула на землю и быстро огляделась, пытаясь вычислить количество свирлочей. Защитников уже было больше десяти, и это не считая их потомство, доедающее прошлую матку в углу. Многовато, ну да ничего, справимся. Я резко развернулась, привлечённая скрежетом за спиной, и едва успела подставить под удар руку, защищённую пластиной брони. С мерзким звуком когти соскользнули по металлу, а я вскинула пистолет, жалея, что посеребрённое покрытие не действует на свирлочей. «Должны справиться!»***
Тонкие клыки впились в мою ногу, играючи пробив толстую кожу, и меня прошибло волной боли, от которой заныла голова и скрутило живот. Я досадливо зашипела, не глядя выстрелила вниз, получив в ответ обиженные вопль, и вернула внимание к приближающейся твари. Точный выстрел в рыло — и свирлоч рухнул, с хрустом сломав крыло под своим весом. И только после этого я наклонилась и добила мелкую тварь, так и не выпустившую из пасти мою ногу. Нож остался в глазнице одного из защитников, запасные патроны закончились слишком быстро, заряженным остался только один кармен. Был ещё электрошокер, но какой от него толк, если тварей нечем добить? Правая нога горела огнём, но кровь из крохотных ранок почти не текла. Тело ныло от удара об землю, когда один из свирлочей меня сбросил. Повезло ещё, что не раздавил — я успела откатиться. Всего свирлочей оказалось порядка тридцати. Слишком много для команды в пять человек. Может, если бы это была прежняя «Метель»… Сейчас свирлочей стало меньше, но матка ещё жива. Дикий вибрирующий крик эхом отдался от стен пещеры, порождая ещё большую головную боль. Я резко дёрнула голову на звук. Марина была прижата к земле одним из защитников. Длинные когти твари вонзились в её плечи, пригвоздив к земле, а оскаленная морда тянулась к шее. Прогремел выстрел. Свирлоч зашёлся высокочастотным визгом, мне в голову словно раскалённую спицу воткнули, в глазах потемнело. Словно сквозь вату, я услышала ещё один выстрел, прикончивший тварь. Кое-как собравшись, я оглядела пещеру, насколько позволял дрожащий свет фонариков. Денис стоял с карменом в руках, направленном на уже мёртвого свирлоча. Марк и Макар кружили спина к спине, но тройка защитников уже загнала их в угол. Из молодняка осталось пятеро, короткими перебежками они подбирались к Марине, больше не способной сражаться. Она была ещё в сознании, но крови вокруг было слишком много. Я стала судорожно оглядываться, пытаясь найти свой нож. — Алекс, — крикнул Денис, направляясь на помощь парням, — Марина на тебе! А в его голосе — тщательно скрываемое отчаяние, грозящее накрыть нас всех с головой пронзительно-тёмной волной. — Поняла, — я наконец заметила свой нож и бросилась к нему. Лезвие вошло очень глубоко и, похоже, зацепилось за кость. Одним мощным рывком, от которого заныло плечо, я сумела вытащить его и кинулась к Марине так быстро, как только позволяла раненая нога. Даже только что вылупившиеся свирлочи были размером со среднюю собаку. И благодаря меньшим размером, были более верткими и быстрыми, чем их старшие собраться. Ближайшую тварь я собиралась убить выстрелом в голову, но она проворно отскочила, обернулась и угрожающе зашипела, раскрывая крылья. Взмахнув ими, она бросилась на меня, распахнув пасть и ударяя в меня ультразвуком, от которого стало больно дышать. Вереща, свирлоч врезался мне в грудь, и я бы устояла, но больная ногу подломилась, и я рухнула на землю. Из меня весь воздух разом вышел и, кажется, я рассекла затылок, но рука уже машинально выбросила вперёд нож, проскальзывая между рёбер свирлоча. Пару секунд мне понадобилось, чтобы стряхнуть с ножа уже дохлую тварь и с трудом перевернуться. Даже не пытаясь встать, я пару раз выстрелила в свирлочей, вплотную подобравшихся к Марине. Закусила губу, ощущая горькую досаду. Драгоценные патроны тварей даже не зацепили, но хоть отпугнули. А я должна была убить матку. Я глубоко вдохнула, игнорируя запах крови, пропитавший пещеру, и отсекая боль в теле. Выдох. Выстрел. «Не то» Волосы быстро пропитывались кровью из раны на затылке. Она была горячей и мерзко стекала вниз. Вдох. Заглушить подступающую панику. Выдох. Выстрел. «Не то» Я впилась взглядом в последнюю оставшуюся из молодняка тварь, а горло жгла болезненная обида. «Да ладно! Так не бывает! Почему маткой оказалась последняя тварь?» Я снова выстрелила, и свирлоча подкинуло силой выстрела. Твари на другом конце пещеры мерзко завизжали, громко хлопая крыльями и врезаясь друг в друга. Кто-то глухо вскрикнул, попав под удар. Я с трудом повернула голову в ту сторону, понимая, что встать уже не смогу. Макар был на земле, закрывая лицо руками. Видимо, это он кричал. Пистолет Марка тускло поблёскивал вдалеке, выбитый одним из защитников. Ножа я тоже у него не видела. Был ещё Денис, но его было чертовски мало против трёх свирлочей, пусть и дезориентированных. Как это часто бывает в такие моменты, время будто замедлилось. Кажется, от перегрузки у меня кровь шла не только из раны на затылке, но и из ушей, и носа. Сознание плавало в чёрном болезненном тумане, периодически выдавая мне кусочки происходящего. Вот Денис и Марк тоже упали. Свирлочи, путаясь друг в друге, грозили растоптать их или забить крыльями насмерть. Кажется, кто-то кричал, но я не слышала, только видела искажённое болью лицо. Кто кричит? Я попыталась собраться, выбраться из темноты, чужая боль и отчаяние, почти ощутимые, как ледяной ветер, терзали моё сознание. Я встала. Не знаю как, но я это сделала. Бросила опустевший бесполезный кармен, доставая электрошокер и до побеления костяшек сжимая рукоятку ножа. Пусть ноги не держали, пусть медленно отказывали мышцы, а в глазах темнело почти с каждым шагом, но я шла, и это уже была победа. В голове билась одна единственная мысль, сумевшая прорваться сквозь темноту. «Они. Не. Умрут». Словно раскалённое железо текло по венам, пламенными искрами мелькая перед глазами. «Не. Умрут». Словно земля рушилась под ногами… «Только. Не. Снова».