Всё равно гореть

Беллами Блейк сидит на полу, облокотившись на холодильник. Точно так же, расположившись на его груди, посапывает доктор Гриффин, доктор его души. Мужчина не может и не хочет засыпать. Он вспоминает, впервые не мучая себя. Он вспоминает, чтобы вспомнить, а после… После всё будет неважно. У Беллами Блейка было тяжелое детство, потом тяжелая юность, затем молодость, и, кажется, теперь пришло время тяжелой зрелости. Ему почти тридцать, Кларк — двадцать пять. Но они существуют будто дети, как бы не догадываясь, что кроме них двоих есть окружающий мир. Они играют в это очень давно. Наверное, с тех пор, как переспали. Черт его дернул предложить ей тогда секс. Черт ее дернул согласиться на его предложение. С того момента этих двоих всё время дергали черти. Она не пришла на его свадьбу, после чего он, пьяный в стельку, сбежал от новобрачной, наломал дров и на весь участок требовал, чтобы забрала его Кларк Гриффин. Она сбежала от парня, в которого была по уши влюблена, чтобы вытащить его из обезьянника. И это по своей воле, а не по просьбе Октавии или Рэйвен. Кларк и Беллами окружала аура легкого безумия, а бывало и нелегкого сумасшествия. Они просто не могли иначе. В решающие моменты своей жизни оба приходили только к друг другу. Почему так? Откуда столь странная закономерность? Обоюдная патология. Беллами вдруг ясно представил день, когда Рэйвен сказала, что ждет от него ребенка. Мужчина был, мягко говоря, в шоке. Он был рад, просто счастлив, но выразить это не мог. Рэйвен тогда закатила грандиозную истерику, а он ее не слушал, всё было как в тумане. Я стану папой. Как только сия светлая мысль посетила его, он помчался к Кларк со всех ног. И она почему-то его ждала. Как это возможно? Вдруг в памяти всплыла еще одна картинка. Они с Рэйвен ходили на первое УЗИ, и он увидел малыша — семь сантиметров чем-то напоминающие ухо. Беллами светился от счастья, но Рэйвен была недовольна, она хотела теплых слов, а он… Он просто не мог ничего сказать. А потом зашла Кларк, в больничном халате, уставшая и бледная. Он посмотрел на нее, и она всё поняла. Доктор Гриффин просияла, словно это ее ребенок. Рэйвен заметила, и снова скандал. — Да уж, Кларк, сколько разборок у нас было только потому, что ты это ты. — он говорит тихо и больше себе, чем ей. — Прости. — неожиданный ответ. Ну что ты, принцесса? Он же не винит тебя. — Я говорил, что меня бесит, что ты всё время извиняешься?! — шутливый тон, но его, правда, раздражает эта ее привычка. — Тебя всё во мне бесит, Беллами Блейк. — сказала как отрезала. Но… Это же не так. Она опирается на руку, пытаясь встать. Не позволю уйти. — Кларк, — он резко берет ее за руки и валит на себя. Что ты делаешь, идиот? — Не уходи. — глаза в глаза. Какая же ты красивая, Кларк Гриффин. Какого черта ты творишь, Беллами Блейк? — Останься со мной, — его голос дрожит? — Пожалуйста. — Ну уж нет! Она — Кларк Гриффин, взрослая опытная женщина. С ней такие штуки уже не прокатывают лет этак пять. Она же… — Поцелуй меня немедленно. — что ты говоришь, дура? Ее просьба выполняется незамедлительно. Плевать на всё, этой ночью они будут счастливы. Всегда бы так. Реальность пополам с воспоминаниями. — Кларк Гриффин, ты сводишь меня с ума! — его руки исследуют ее спину. Они в чертовой гостиной, а Октавия вот-вот выйдет из душа. Оба получат пиздюлей от горячей брюнетки. Она запретила им спать друг с другом. Каждому в отдельности. У Беллами ведь «серьезные отношения» с Рэйвен. А Кларк сейчас надо думать о предстоящих экзаменах. — Взаимно, Беллами Блейк. Успеешь взять меня до того, как твоя сестренка закатит нам скандал? — ох, к черту сестру, Рэйвен, предстоящие разборки. — По-моему трахаться под крики Октавии намного более романтично. Крики. Вопли. Стоны. Им было плевать на всех.