Метод Лансера

      Когда все оказались в сборе за столом, Кошечкин вспомнил про одно чудесное правило этикета — тишина за столом. Но это ему мало чем помогло, ведь рядом с ним, почти впритирку, сидела Келли и пыталась как-то ухаживать за парнем. Более того, за этим представлением с интересом наблюдало два зрителя, сидящих напротив, и мохнатая неустойка. Максим стеснялся подобных реверансов, он был готов спрятаться под стол лишь бы девушка успокоилась, но предпочтительней было оставаться на месте.       Теперь парень мог лучше осмотреть и сравнить всё старшее поколение семьи Хоггарт. Особенное внимание он обратил на причёски — у мамы были недлинные светлые закрученные волосы с фиолетовым отливом, что сразу же бросилось в глаза, а у отца была стандартная классическая причёска с короткими светлыми волосами. Миссис Хоггарт носила маленькие очки на цепочке, а у её мужа была чуть виднеющаяся щетина, чуть отблёскивающая под светом лампы.       — Какая вы прекрасная пара! — с неким облегчением сказала мама Келли и сжала руки у груди. — Я даже нарадоваться этому не могу, сердце так быстро стучит.       — Я, порой, сам удивляюсь, как мне могла достаться такая прекрасная девушка? — Максим пытался сказать это восхищённо, что ему, в принципе, удалось. Таким манёвром он сильно удивил Хоггарт младшую, особенно, когда обнял её за плечо.       — Кстати, Максим, Келли говорила нам, что ты тоже не местный, тогда откуда прибыл? — в беседу включился и отец девушки. У него был немного хриплый и грубый голос.       Этот вопрос заставил Кошечкина занервничать, у него моментально вспотели ладони. Он решил использовать ту же схему, что на обеде у Мэри, подняв указательный палец вверх и попросив подождать. Парень знал множество городов Великобритании и у каждого города есть своя история, в том числе и футбольная. Келли уже сказала, что её отец ярый фанат футбола, поэтому выбор своего ложного места проживания был похож на игру в сапёра. Если ты случайно сказал название города, в котором есть враждебный футбольный клуб, ждать беды.       — Я из Абердина, — спокойно ответил Максим и только после понял, какую ошибку он совершил.       Абердин — шотландский город, а у этого народа множество обычаев, разных примет, национальных костюмов, в общем, свой широкий этнос. Про народное творчество и известных людей вообще стоит промолчать. Причиной его слов являлся один фактор — английская и шотландская футбольные лиги не совмещены.       Единственное, что знал Максим об этой республике, там холодно, пасут овец и ходят в клетчатых юбках со странным названием. Была ещё одна версия, связанная с приставкой у фамилий, но она была для него неподтверждённой.       — Из Шотландии, какая прелесть! Там довольно-таки много фермерских хозяйств. Я ездил туда покупать овец для разведения, там очень красиво, — Максим в ответ слегка наклонил голову, широко улыбнулся. Ему даже было приятно, нахваливают его родину, пусть и временную. Он ведь не мог резко встать из-за стола, взмахнуть руками и вопреки всем уговорам крикнуть Новороссийск.       С момента начала ужина прошло минут пять, а для Кошечкина это было подобно целому часу. Его уже клонило в сон, он хотел зевнуть от усталости распрямить руки прямо за столом, но лишь скромно прислонил ладонь ко рту. Максим вспомнил про их договорённость с Келли и был готов покинуть дружественную компанию, но задал себе вполне логичный вопрос — где будут спать объявившиеся родственники? Теперь ему ужасно хотелось вытащить девушку из-за стола и задать ей этот вопрос. Но парню даже не пришлось проявлять инициативу, она сама, спонтанно, начала этот разговор. Верно говорят, что мысли материальны.       — Кстати, Максим, ты не против, если мама и папа будут спать в моей комнате? — загадочно спросила Келли и спустя мгновение поняла, что на этом она сильно прокололась.       — Вы спите в разных комнатах? — с выражением, наполненным удивлением, спросили её родители почти что хором. Кошечкин решил не вмешиваться в эту запутанную ситуацию на этот раз и предоставить своей подруге свободный выбор в ответе. Но, возможно, он побоялся ответить не так, как хотелось бы их гостям, поэтому сидел за столом сомкнув челюсти и ожидая ироничного ответа Келли.       — До этого мы спали в разных комнатах, а теперь, уже на протяжении месяца, вместе, — еле выкрутилась девушка, хотя ответила без длительной запинки. Для её профессии необходимо уметь уверенно говорить даже полный бред.       — Келли говорила, что ты любишь футбол, а за какой клуб ты болеешь?       — За… Абердин, — неуверенно ответил Максим. Он не знал, есть ли такой клуб, но уже, впрочем, было всё равно. Ему казалось, что в каждом городе есть футбольная команда с названием своего населённого пункта. — Извините, какой сейчас час?       — Пять вечера.       — Тысяча извинений, мне надо идти писать докторскую диссертацию. У меня так много работы, я, наверное, не усну сегодня ночью. Ещё раз извините, и добрых снов.       Кошечкин стремительно вышел из кухни. Родители Келли показались молодому человеку добрыми милыми людьми, имеющих массу достоинств, судить о которых можно лишь раз взглянув им в глаза. Но его каким-то невидимым магнитом выталкивало из-за стола, что-то подсказывало ему, рекомендовало уйти оттуда, некая потусторонняя сила вмешивалась в это. Возможно, парень просто устал, у него был тяжёлый рабочий день, потом нескончаемая дорога переживаний: всё это так утомляло.       Добравшись до комнаты он даже и не думал сесть за стол, взять ручку и написать хотя бы строчку. Его буквально разрывало двоичное чувство, не позволяющее ему всё обдумать и осознать. Максим завалился на кровать и, закрыв глаза, попытался заснуть. Время было раннее для сна, но веки так мягко опустились, что их не хотелось поднимать.       Спустя несколько минут скрипнула дверь в его комнату. Он не хотел открывать глаза, желание спать явно превосходило любопытство. Кошечкин подскочил с кровати, когда до него дотронулась чья-то маленькая холодная рука. Перед ним на кровати сидела Келли, у неё был грустный усталый вид. Она снова, шёпотом, попросила прощения у Максима. Парень не думал обижаться на девушку, это было не в его силах. Он мог всё понять, поставить себя на её место — всякое бывает, и даже такой курьёзный случай не будет исключением.       — Родители забыли что-то у моей сестры, им надо будет срочно вернуться. Но они хотят оставить с нами Хеннесси, ты не против?       — Ей не нравиться путешествовать на самолёте?       — Перелёты ей тяжело даются. Тем более она не будет тебе мешать, ты её даже не увидишь, — вымаливала девушка, соединив ладони и наклонившись к парню. — Она мирная, не кусается, я сама буду её выгуливать, кормить, купать…       — Я буду рад, если она поживёт с нами пару дней, — успокоил подругу Максим, — даже могу тебе в чём-нибудь помочь. Меня сейчас интересует другое: как мы будем спать?       — Это моя вина, поэтому я лягу на полу.       — Ага, ну как же! И как это называется? Девушка, значит, будет лежать на полу, а я разлягусь на кровати? Нет уж, мы, в принципе, оба поместимся здесь, — Максим легонько постучал ладонью рядом с собой и отодвинулся на самый край кровати.       Предложение, конечно, так себе, но придумать что-нибудь лучше не получалось. Был ещё вариант поспать на диване в гостиной, но это было чересчур рискованно, туда могли зайти родители Келли, просто перепутав ночью дверь.       Друзья договорились, что будут спать только на краях, даже не пытаясь подвинуться на середину. Это было так неудобно, приходилось постоянно балансировать. Один раз пришлось упереться рукой в пол, чтобы с грохотом не упасть вниз. Максим относился к этому слишком серьёзно, в отличие от Келли — девушка лежала на спине и из неудобств было лишь то, что из-за неё Кошечкин чувствует себя смущённым.       Но это была далеко не единственная проблема: спать в одежде было душно и безумно неудобно, всё начинало чесаться и даже душить. Как же парню хотелось хотя бы расстегнуть рубашку или скинуть туфли, но он понимал, как только даст себе малейшую слабину, так желание избавить себя от мучений будет усиливаться.       Лежать долго на одном боку тоже было тяжело, особенно, когда парень обычно засыпал на другом. Хотелось перевернуться, как это было раньше, но его смущало присутствие Келли. Максим решил рискнуть и с закрытыми глазами повернулся в другую сторону. Минуту он ждал какой-нибудь реакции, но вскоре понял, что она уже спит крепким сном и будет не против, если аспирант подвинется на середину кровати. Он открыл глаза и посмотрел на свою заснувшую подругу. На ней была такая милая зелёная пижама с множеством белых геометрических фигур, что Кошечкин широко улыбнулся и с силой выдохнул через нос чуть больше воздуха.       Глаза закрылись сами по себе, сон наступил неожиданно, но он был таким крепким, что его не прервал бы артиллерийский полк.       Максим проснулся рано утром. Он чувствовал, что рядом с ним лежит Келли, она упирается ему в бок и часть её тела находится у него на руке. Её тело показалось слишком мягким, будто девушка лежала животом вниз. Парень не хотел открывать глаза, желая растянуть момент подольше, когда же ещё ему выпадет такой же шанс.       В таком положении аспирант пролежал минут пять и это уже начинало надоедать. Но как убрать из-под неё руку, чтобы она не проснулась? Максим думал над этим, хотя веки так и не поднял.       Неожиданно по его ладони пробежало что-то скользкое и тёплое, оставляющее мокрый след на коже. Ощущения были такими, словно провели мокрой тряпкой. Это было пугающе, поэтому парень резко открыл глаза и потянул руку к себе. На кровати рядом с ним лежала Хеннесси и ошеломляющим взглядом смотрела в его глаза. В такой поворот событий въехать было очень тяжело… и не получилось. Панический крик Максима прервало его падение с кровати. Он упал на что-то твёрдое и небольшое. Это были его туфли, в которых он засыпал и даже не снимал их. На нём не было рубашки — она скомканная лежала в углу комнаты — и носков. Оставалось только догадываться, как его вещи были сняты с него, хотя вариантов было мало.       Времени было половина девятого, что заставило Максима с ругательствами на самого себя быстро собираться на работу. Одежда, в которой он спал, была моментально заменена на другую. Всё равно, что на чистой рубашке больше складок, чем на валяющейся на полу, зато у неё был хороший мягкий запах стирального порошка.       Опоздание на работу каралось выговором, поэтому аспирант уже сейчас начинал готовиться к худшему. Вот, если бы за ним вертолёт прилетел, тогда можно было прилететь во время, но добраться за полчаса до работы в крупном городе с множеством препятствий было нереально.       Максим в два прыжка преодолел лестницу и подбежал к входной двери. Его остановило одно весьма радостное воспоминание — сегодня воскресение. Схватившись за голову парень отправился на кухню. Такого сбоя у него не было давно, ещё с тех времён, как он купил дорогой билет на футбольный матч и вспомнил про него на следующий день после его окончания. В той ситуации ему помогли вспомнить спортивные новости, а в этот раз его просто осенило, что-то щёлкнуло в голове и путь к информации стал свободным.       — Доброе утро, соня, — радостно сказала Келли, готовившая у плиты.       — Будь по-твоему, — устало ответил парень, выдвинув стул из-под стола и аккуратно сев на него.       — Иди, умывайся, через пять минут завтрак.       — Какая-то ты сегодня довольная. Что-то произошло? Хотя, подожди, я сейчас угадаю. Наверное, тебе ужасно спалось и сейчас ты радуешься, что этот кошмар наконец закончился.       — Да, ты прав — такой интересной ночи у меня никогда не было. Сначала я проснулась от грохота на улице, наши несовершеннолетние соседи опять гоняли на своём разваливающемся раритете. Но это ещё ладно. Второе моё пробуждение было, когда ты меня во сне обнял. Если честно, было приятно, но жарко, а отцепляться тебе не хотелось, пришлось встать и лечь позади тебя.       — Могла бы просто локтем меня толкнуть и я бы проснулся.       — В третий раз я проснулась, когда Хеннесси начала к нам скрестись. Обычно она спит на каком-нибудь кресле, хотя мы ей купили специальную подстилку на пол, но теперь ей захотелось побыть с хозяевами. Пришлось снова встать и открыть ей дверь. В четвёртый раз я проснулась после череды ударов локтем, когда ты во сне пытался расстегнуть рубашку. Я тебе в этом помогла, туфли с тебя стянула, носки, ты ведь в одежде спал, жарко, наверное, было. И заключительный пятый раз, когда я отвезла родителей в аэропорт час назад. Кстати, при всём этом хаосе я выспалась. Как это возможно? Так, ты уже умылся?!       — Странно, я думал, что ты мне рассказываешь. А ты, оказывается, сама с собой разговаривала, — бодро съязвил Максим и, опёршись о стол руками, встал со стула. Зайдя в ванную комнату он первым делом открыл воду и потянулся за своей зубной щёткой, но в белом пластиковом стакане её не было. Более того, их всего две и обе отсутствуют. Не было даже дозатора с жидким мылом. Всё это стояло на навесной полке с полотенцами. Взяв оттуда всё необходимое и умывшись перед завтраком Максим вышел из комнаты и направился на кухню.       Келли уже сидела за столом, но до еды даже не собиралась дотрагиваться. Её взгляд был направлен в сторону окна, за которым, на улице, собирались тучи, предупреждая людей о собирающемся дожде. Девушка разговаривала по телефону, точнее, она слушала, что ей говорил её телефонный собеседник.       — Хорошо, я первым рейсом приеду в Лондон. До свидания, — в конце разговора сказала Келли и отключила телефон. Со злостью бросив свой телефон на стол Хоггарт встала из-за стола.       — Мне надо срочно уехать на пару дней. Ты не мог бы присмотреть за Хеннесси?       — С удовольствием посижу с твоей собакой. А зачем тебе надо уехать?       Келли ничего не ответила своему другу, она ничего не видела кроме образовавшейся проблемы, которая тёмным заслоном встала у неё перед глазами. Девушка часто была в командировках, посещала судебные процессы или просто брала интервью, но до этого она всегда радовалась своим отъездам. На сей раз что-то пошло не так…       Через полчаса за ней уже подъехало такси. Максим помог погрузить чемодан в багажник. Попрощавшись друг с другом Келли села в машину и отправилась на железнодорожный вокзал. Кошечкин печально стоял на тротуаре возле коттеджа вместе с Хеннесси, смотря вдаль удаляющемуся автомобилю.       На холодильнике, где висел блокнот с магнитом, было целое расписание для собаки, когда её кормить, когда выгуливать и прочее. Сейчас было только раннее утро и помимо завтрака ничего запланировано не было, поэтому первая половина дня проходила перед телевизором.