Метод Лансера

      Максим вышел из пустой аудитории и попал в коридор, в конце которого охранник пристально рассматривал план эвакуации. Телефон перестал вибрировать — звонок окончен, но парень знал, что именно хотела от него Келли. Он поспешно направился к выходу из здания. Акустика в коридорах и холле усиливала звук от шагов аспиранта, поэтому ему пришлось делать свои шаги тише, стараться не отвлекать студентов.       На улице было ветрено и прохладно. Максим, немного сжавшись от холода, направился к огромным кованым воротам. Он шёл по широкой дорожке, выложенной в шахматном порядке из белой и серой плитки. По краям были расположены небольшие деревянные лавки с плавно изогнутыми спинками и тянувшимися до самой земли подлокотниками. За небольшим светлым бордюром росло множество карликовых деревьев и кустарников, посажены разнообразные клумбы, за которыми ухаживали сами студенты, практикующие дополнительные задания по ландшафтному дизайну. В целом, двор университета скорее напоминал небольшой тихий парк. Такая же тихая атмосфера, множество коротких дорожек, выходящих из одной главной, и сам умиротворённый отдаленный от чуждого мира вид. Кошечкин никогда не успевал вдоволь насладиться этой красотой. Он, будучи всё время занятым, быстро проходил мимо, оглядываясь по сторонам и пытаясь внимательно рассмотреть хоть что-нибудь.       За воротами жизнь была чуть буйней и строже: уже асфальтовая дорога, за которой, на пригорке, росли дикие деревья, не нуждающиеся в заботе людей, вблизи находилась парковка со стоящими на ней профессорскими и мажорскими автомобилями. На ней, в углу, стояла машина Максима. Её подарили родители за отличное окончание учёбы. Они рассчитывали, что он вернётся в Новороссийск, где его будет ждать подарок, но, после заявления о начале работы в Англии, транспорт пришлось гнать своим ходом через всю Европу. Машина была отечественной. В ней, конечно, были неудобства, такие как низкий для Максима потолок, в который парень почти что упирался головой, и левостороннее расположение руля, но о продаже автомобиля не могло идти и речи.       Телефон слегка загудел и послышалась тихая звонкая мелодия, оповещающая владельца гаджета о сообщении. «Я приеду через полчаса. Сейчас очень занята» — написала Келли. Парень резко, напряжённо выдохнул воздух через нос и с недовольством положил телефон обратно в карман. Теперь ему надо возвращаться обратно в аудиторию, слушать поучительные нотации. Максим, скрестив руки у груди, медленным демонстративным шагом зашёл за ворота и сел на ближайшую скамью. Он закрыл глаза, насладился свежим воздухом. Сразу захотелось спать, хоть прямо здесь ложись, поэтому парню пришлось открыть глаза.       Время пролетело быстрей сокола-сапсана. Кошечкин и глазом не успел моргнуть, как закончилось второе занятие, и уставшие, наполненные знаниями студенты вышли немного освежиться. Сообщение пришло час назад, а Келли до сих пор не было. Максим не был удивлён, он уже привык к подобным опозданиям со стороны своей сожительницы.       Ему стало скучно: он не мог снова прильнуть к своим мыслям из-за создаваемого студентами шума. Зато теперь можно понаблюдать за учениками с другой стороны фронта. Аспирант легонько наклонил голову в сторону и, иногда устремляя глаза на образовавшиеся столпотворения, наблюдал за происходящим. На удивление, он был объектом внимания большинства студентов, скорее всего, удивлённых его присутствием. Максим не стал привлекать к себе внимания, поэтому, откинувшись на спинку, стал рассматривать росшую напротив клумбу.       Вскоре к нему подошли две студентки, которые решили завязать с ним разговор. Одна из них была чересчур активной, пыталась что-нибудь узнать или рассказать, постоянно жестикулируя, а вторая была её антиподом — молча сидела и слушала разговор, иногда отводила глаза куда-то в сторону, когда Кошечкин смотрел на неё. Максим не мог узнать этих девушек, вероятно, они не учились у него, поэтому их желание поговорить с ним чуть настораживало аспиранта.       Темы для разговора были разнообразней новостей в городской газете. Обсуждали всё, за что цеплялось хоть одно слово. Постепенно в разговор стала включаться вторая девушка, но обычно она только подтверждала слова подруги. Беседовать с ними было так легко, что парень просто отдался общению.       Их прервали сразу два звонка: на занятие и телефонный у Максима. Они разошлись по разным сторонам. Парень не стал принимать вызов, он сразу вышел за ворота, где, опёршись спиной о кирпичную стену, стояла Келли. Она прислонила телефон к уху и слушала удивительно-надоедливый гудок.       — Сейчас он выйдет, подождите, пожалуйста, минутку, — сказал Максим, отчего девушка немного вздрогнула. — Ну что, починят они твой металлолом на колёсах?       — У тебя машина не лучше, — с неким отдалением сказала Келли, положив телефон в сумку.       — Не обижай мою Ладу, она ещё молодая.       — Мне иногда кажется, что ты к своей машине относишься лучше, чем ко мне.       — Ну ты и сравнила! Машина, в отличие от тебя, ещё никогда не ломалась. Можешь забыть эти слова, это русский юмор, который тебе не понять.       — Между прочим, я тоже шутить люблю и знаю много анекдотов, — возразила девушка.       — Ага! Я после первого чуть со скуки не умер. В общем, рассказывай, что у тебя там за дела такие важные были? Как там твой эксклюзив?       — Ты не поверишь! — восхищённо сказала Келли и подошла к Максиму. У неё моментально загорелись глаза, натянулась улыбка до ушей. — Майкл предложил мне сходить с ним на свидание! А я предложила ему сегодня вечером отужинать у нас. Он согласился! Ты рад? Что ты молчишь?       — Подожди! У меня в голову одни ругательства лезут. Сейчас я подберу точное слово для данной ситуации и скажу тебе. Келли недовольно выдохнула. Ей стоит начать привыкать к подобным шуткам. Она с нетерпением ждала ответа от своего друга, но чем дольше тот молчал, тем больше было шансов услышать не то, что ей хотелось. Девушка стала жалобно смотреть Максиму в глаза. И даже когда он это заметил, она не перестала это делать.       — Я змеиному гипнозу не поддаюсь, можешь на меня не смотреть, — с наполненным серьёзностью лицом сказал аспирант. — Ну, и что ты ему там наговорила?       — Просто сказала ему, что живу с младшим братом, и пригласила его сегодня к нам в девять вечера.       Максим, закатив вверх глаза, недовольно помахал головой. Он не понимал, зачем Келли это делает. Это будет не первый парень, который приходил к ним на ужин, даже не в первом десятке. И каждый из них не мог продержаться более часа. Кошечкин подключал весь свой громадный реактор российского сарказма на борьбу с оккупантами. И его подруга не могла что-либо сделать, поскольку старалась выглядеть примерной старшей сестрой. Но после каждой победы Максим терпел позорнейшее поражение, так как Келли уходила вместе с парнями, хотя возвращалась — спустя полчаса от силы.       Парень стоял и взвешивал в своей голове все «за и против». Ему пришлось перевернуть всё в своей голове и вспомнить прошлые встречи, постоянные нравоучительные рассказы Уайта. Минусов, конечно, было больше, чем плюсов, но Максим решил воспользоваться своим девизом по жизни «Чем сложней жизнь, тем интересней».       В воздухе повисло напряжение, от которого начинала немного побаливать голова. Хотя, скорее всего, это у Келли стали так нервы пошатываться, что голова кружилась быстрей флюгера в ураган. Она напряжённо смотрела на парня и уже готовила план действий на случай, если Кошечкин станет в оппозицию к её желаниям.       Максим ничего не сказал. Не в его интересах спорить с девушкой, которая ему нравится, пусть даже она относится к нему скорее как к брату. Он молча полез в карман и достал оттуда связку ключей, выбрав из них один, самый маленький, с торжественным молчанием вручил его Келли. Ей захотелось броситься парню на шею, но она решила вместо этого устно отблагодарить его, используя слова благодарности вместо знаков препинания. Она аккуратно взяла в руки ключи и весёлой жизнерадостной походкой направилась к автомобилю Максима. Тот внимательно смотрел ей в след и сожалел о содеянном.       Оставшееся время до его второго занятия уничтожало в нём последние остатки настроения. В такой сложной ситуации Кошечкин не оказывался с тех пор, когда он в присутствии ректора подрисовывал немецким офицерам времён Второй Мировой войны усы и рога, будучи на последней учебной сессии. Он понимал, что для Келли это очень важно, но оставить это просто так не мог. У себя в голове аспирант складывал целые планы, состоящие из различных ребусов.       Вторая пара была менее весёлой и интересной для студентов, чем первая. Максим вдумчиво ходил по всей аудитории, постоянно молчал. Ученики забеспокоились о его здоровье, но Кошечкин пытался их убедить в том, что устал и не нуждается в помощи.       Когда до звонка осталось тридцать минут, он вышел из аудитории и поспешно направился к Уайту, у которого проходила третья пара подряд. Физик, увидев своего друга, вышел в коридор. Он сразу заметил грусть на лице у Максима.       — Что-то случилось? — взволнованно спросил его коллега.       — Я тут подумал над твоими словами, — устало пробормотал парень, — и решил, что ты прав, мне действительно надо перестать ходить за Келли. Тем более, что она меня даже не воспринимает всерьёз.       — Ну, наконец-то ты одумался! Значит, так, я попробую распространить слух среди выпускниц, что ты свободен. А твоя задача — не поддаваться влиянию Келли. Хорошо?       Максим молча кивнул головой и отправился обратно. Уайт хмыкнул ему в след и зашёл в аудиторию. Спустя минуту, тоже самое сделал и Кошечкин. Но теперь у него появилась хоть какая-то, малейшая доля настроения и он мог поделиться им со своими учениками путём интересных бесед и острых фраз.       А вот путь домой был ещё тяжелей, чем ожидание второго занятия. Его радовало только одно — не надо следить за движением автомобиля, можно откинуться на мягкое заднее сиденьe и, закрыв глаза, представлять себе дорогу домой. Но через несколько минут такой расслабленности ему захотелось спать, поэтому опять пришлось открыть глаза. К счастью, таксист попался молчаливый и даже не пытался завязать разговор с Максимом. А может, он просто видел напряжённый усталый вид своего пассажира и не хотел добивать его бесполезным разговором.       Такси доехало до дома Кошечкина быстрее, чем тот ездит на машине, поэтому парень решил немного удивить Келли своим преждевременным возвращением. Расплатившись с таксистом аспирант почти что вприпрыжку направился в коттедж. Вот где сейчас было жарче всего во всём микрорайоне!       Девушка не просто суетилась и бегала по всему дому, она ещё и пыталась словесно себя подбодрить и настроить на лучший результат. Максим незаметно пробрался на кухню, где Келли завершала подготовку к ужину.       — Я не пойму, он придёт один или с ротой солдат? — удивлённо сказал Кошечкин, когда увидел забитый полными тарелками стол — половина тарелок балансировала на краю стола — и приготовившееся подкрепление на кухонных тумбах.       — О, привет, Максим! — ласково сказала Келли, рассматривая список в блокноте. — Иди, оденься во что-нибудь более торжественное. Через полчаса приедет Майкл.       — Скажи честно, он толстый? — не отрывая удивлённого взгляда от стола сказал парень.       — Нет. Просто я где-то слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.       — А! И ты решила ему его порвать, да?       — С чего ты взял?       — Я с тобой уже почти год живу и знаю, что если ты много наготовила, а я это до состояния пустоты не съем, то будет скандал. Ну, на этот раз, к сожалению, не мне колобком выкатываться из-за стола. Я знаю, что ты ничего не поняла, и не пытайся понять. И, кстати, у тебя часы остановились.       Келли резко повернула голову в сторону круглых настенных часов с красным ободом и чёрными римскими цифрами на белом фоне. Секундная стрелка двигалась только на секунду вперёд и возвращалась обратно.       — Сколько сейчас времени? Он должен приехать в девять, — запаниковала девушка.       — Слишком поздно! — злорадно ответил Максим и, услышав стук в дверь, пронаблюдал за торопливым бегом Келли.       Прошло несколько секунд. Послышался довольный голос девушки, которая явно чем-то была восхищена и не сдерживала слов. Также Максим услышал Майкла. У него был уверенный голос, будто он знаком с его соседкой уже несколько лет. Они не появлялись с минуту, что заставило Кошечкина немного понервничать.       Они зашли на кухню, где в метре от двери стоял аспирант и, чуть повернув голову, вглядывался в холодильник. Он не обращал никакого внимания на только что зашедших людей, хотя знал, чувствовал, что они смотрят на него. Келли решила не затягивать с началом резкой деградации Максима, поэтому сразу представила своего «брата». Тот резко обернулся, осмотрел гостя с ног до головы, в то время как Майкл держал в воздухе протянутую руку.       — На нашего покойного деда похож, не так ли? — со скорченным удивлением спросил Кошечкин у Келли, что, естественно, вызвало у неё негодование, хоть она и продолжила безэмоционально стоять.       Она держала в руке превосходный букет чайных роз, которые, скорее всего, были опрысканы чем-то блестящим. На первый взгляд, это должно было расстроить Максима, но он не ожидал чего-то другого. И тот факт, что в руках у девушки были розы, немного радовал его, так как ей нравились лилии, а вот «розы она уже видеть не могла». Какая примитивность…       Майкл стоял в замешательстве и частенько оглядывался на стоящую позади Келли. Было очевидно — он немного испугался находившегося напротив парня, а точнее, его странное поведение. Это был высокий человек, возможно, одного роста с Кошечкиным, с короткими светлыми волосами и яркими глазами. У него было крепкое телосложение, но на спортсмена не похож. На первый взгляд, смазливый мужчина лет тридцати, с непостоянными интересами и небесными мечтами.       Максим всё-таки протянул ему руку и крепко пожал, тем самым стараясь показать свою доброжелательность, но немного перестарался и было видно, что Майкл немного напрягся. Келли решила взять ситуации в свои нежные руки и усадила обоих парней за стол. Гость был удивлён количеством еды на столе, что вызвало лёгкий смех у аспиранта.       Девушка решила поухаживать за своим новым воздыхателем и братом. Максим сгорбившись сидел на стуле, проедая взглядом дыру в холодильнике. Это не могло не вызвать возмущение у Келли и опаску у Майкла.       — Вы такая прекрасная хозяйка, мисс Хоггарт! Удивлён, что вы ещё не нашли себе достойного мужчину. Возможно, в Америке Вас бы давно присмотрел какой-нибудь знатный человек.       Гость явно рассчитывал произвести хорошее впечатление на девушку, которая стеснительно улыбнулась после его слов. Кошечкин слышал эти слова, но они не смогли задеть его за душу. Он продолжал внимательно рассматривать холодильник, что начало выводить Келли из себя.       Максим считал данный вечер отличным способ, чтобы знатно поиздеваться и пополнить свой запас новыми случайными фразами, которыми он надеялся довести девушку до точки кипения, а гостя до седых волос. Такая возможность предоставлялась ему раз в пару недель, когда у его соседки неожиданно появлялся новый воздыхатель. Она часто приводила их домой, так как считала, что должна показать себя как хозяйственная женщина, рассчитывающая в скором времени выйти замуж. Но на пути к данной цели стояла высокая худощавая преграда с короткими темноватыми волосами и чересчур острым языком.       Но у преграды тоже были свои цели. И Келли даже не осознавала, что тоже регулярно вставляет Максиму палки в колёса.       Наступил самый интересный момент, когда два протестанта начали читать молитву за столом, закрыв глаза и соединив ладони рук. Кошечкин, как представитель православной церкви, не делал этого, но временная роль брата заставляла его делать хоть что-нибудь похожее. Он повторял все их движения и говорил всякую чушь на русском языке. Иногда повторял свои невыполненные дела или рассказывал сам себе анекдот.       — А чем вы занимаетесь? — спросил у него Майкл.       — Я работаю… — Максим стал судорожно вспоминать все необычные профессии, симулируя лёгкий кашель, — … надзирателем за заключёнными на лесоповале.       Ему самому стало смешно. Он задержал дыхание и стал сильно сжимать губы. Келли, закатив глаза, гневно выдохнула, а Майкл с уважением пожал руку рабочему столь опасной профессии. Максим же размышлял над темой «Где я в Англии найду хотя бы лес?»       — А по комплекции не скажешь. У вас же должно быть много сил, выносливости.       — Когда у тебя автомат в руках, ты сразу становишься и сильней, и выносливей.       — И вы стреляли из него?       — Первого убитого не помню как зовут, хотя я и остальных не помню. Это надо у моего друга Криса спросить, он ведёт все дела по убитым, списывает на несчастный случай. У него уже вот такая тетрадь с фамилиями и несчастными случаями исписана, — Максим большим и указательным пальцами показал условную толщину тетради в один дюйм.       Майкл бледнел на глазах. Чем больше он что-нибудь спрашивал у сидящего напротив себя парня, тем больше ему приходилось опасаться этой семейки и, в частности, временно исполняющего обязанности брата Келли. Сама девушка незаметно под столом точила столовый нож о вилку и придумывала смертный приговор для Максима.       Гость уже не хотел ни с кем общаться, настроение ушло глубже Марианской впадины. Он был сильно запуган всеми рассказами Кошечкина, но не мог не задать ему ещё пару вопросов, интересующих его по данной профессии. Аспирант придумывал всё налету и ему это нравилось гораздо больше, чем просто наблюдать за беседой двух одиноких людей.       — Сегодня такой чудесный вечер, может, сходим куда-нибудь, погуляем, — наконец не выдержала Келли и спросила у Майкла. — У нас в микрорайоне нигде нет парка, но, думаю, мы погуляем по улицам.       — Прекрасная идея. Но, позвольте, я отвезу вас в одно прекрасное заведение, найденное мной буквально сегодня.       Девушка ничего не ответила гостю. Она спокойно положила взятые ей столовые приборы на свои места и, извинившись, встала из-за стола. Оба парня смотрели ей вслед, совсем забыв о прошлом высказанном и услышанном.       — Слушай, тебе мясо не надо? — спросил Максим у Майкла, когда Келли вышла из кухни. — Не волнуйся, он не пил, не курил, наркотики не употреблял. Сам работящий был — бухгалтер. А то мне это мясо уже некуда в холодильник засовывать.       — Хах! Смешная шутка, мистер Хоггарт. Я думаю, что данный продукт мне будет не по вкусу.       — Но сейчас же ты ел, не отравился.       Кошечкин осознал, что немного перегнул палку. Гость был слишком впечатлительным, услышанное им долго не вмещалось в голову, выдавая всё за глупый розыгрыш, но, посмотрев на своего собеседника, который опасаясь своих же резких слов сидел с полной серьёзностью, ему стало не по себе. Чуть закружилась голова, усилилось давление. Он сел на стул и попросил дать ему воды. Максим хотел сказать, извиниться за шутку, но понимал — уже поздно отступать.       Осушив стакан воды Майклу стало лучше. Он смотрел на испуганное лицо стоящего рядом парня и нервно улыбался.       Келли пришла спустя минуту. На ней была уже другая одежда, более подходящая для прогулки по улицам. Её взгляд быстро обежал всю комнату и остановился на дрыгающихся часах. Они будто собирали в себе все силы, чтобы продолжить работу, но, шагнув вперёд, с таким же энтузиазмом отступали.       — Максим, поменяй, пожалуйста, батарейки в часах, — с неким сожалением сказала девушка и подошла к Майклу. Тот, медленно поднявшись со стула, попросил у Келли руку и грациозно повёл её к выходу.