IV. Крылья дракона

Kodaline - born again

Кто-то из рыцарей перехватывает Люси, как только та покидает шатер. Казалось бы, всего несколько минут, показавшихся королеве вечностью, однако… Однако она упускает момент и когда Люси освобождается — Тристана уже нет в лагере. Расстроенная, Люси опускается на колоду у пылающего костра и смотрит затуманенным взглядом на пляшущие языки пламени. Кто-то откашливается у нее за спиной. Королева вздрагивает и оборачивается к женщине в сером. Ее черные волосы небрежно переплетены несколькими тонкими косами, а за спиной черные крылья, напоминающие те, что у летучей мыши. — Ваше Величество, я… — начинает было женщина на удивление мелодичным голосом. — Здравствуй, Видиваль, — Люси улыбается краешком рта. Видиваль запинается. Она не ожидала, что королева ее запомнила. Она ведь столько лет не появлялась даже в окрестностях двора. — У меня, — Видиваль запускает руку в карман серого плаща, — разговор есть к Вам. Ненадолго. Если… Если позволите. Люси приветливо похлопывает по колоде, на месте рядом с собой. Еще раз оглянувшись по сторонам, Видиваль присаживается. Она медлит несколько мгновений. — Если ты за Роландом, то он отправился в Кэр-Параваль вместе с Тристаном, — решается прервать молчание Люси. Видиваль мотает головой: — Нет. Я не за ним. Просто… Не хочу показаться ненормальной, но мне сегодня снился Аслан. — Аслан? — переспрашивает королева. — Да, — кивает темнокрылая нарнийка. — Никогда раньше не было у меня столь запоминающихся снов. — Что же ты видела? — Он… Он велел отдать Вам одну вещь, что была у меня с самого детства. Когда я родилась — это висело над моей кроваткой и я засыпала, глядя на него. Них. — Что он велел отдать мне? — не выдерживает Люси, подаваясь вперед. — Подвеску, — Видиваль выуживает из карманов нечто размером с пол женской ладони. Серебристый металл блестит на солнце, — это… — Крылья дракона, — ахает Люси, склоняясь над ладонью Видиваль. В руке у избранницы Сэра Роланда лежит крупная подвеска в форме сложенных драконьих крыльев. Того же цвета цепочка, местами потемневшая, свисает вниз. Видиваль удивленно смотрит на королеву: — Вам эта вещь знакома? — Да, — уверенно кивает Люси, — это был дар в день моей коронации. Не припомню от кого, так давно это было. Я еще подумала, какой странный подарок и почти никогда его не надевала. А потом мы выросли и вернулись назад в другой мир… И я не знаю, что стало с большей частью того, чем я владела. Откуда он у тебя? Видиваль пожимает плечами: — От родителей, я думаю… В детстве я им игралась, потом он куда-то пропал. А сегодня утром, когда я встала, мне захотелось отыскать одну старую книгу… И он просто выпал на пол из нее. Не знаю, почему, но мне кажется, что это все не случайно. Возьмите его. Видиваль протягивает подвеску королеве. Люси принимает странный, никогда не казавшийся ей красивым, предмет и еще несколько мгновений рассматривает его. — Аслан… Он что-то еще говорил? Темнокрылая нарнийка качает головой: — «Видиваль, верни это Люси» — единственные четыре слова, которые я помню. — она задумывается. — Хотя, мы разговаривали дольше. Я помню, как задавала ему вопросы и получала ответы. Но не могу вспомнить. Перед глазами — как Аслан шевелит губами, что-то объясняет, но звука нет… Простите меня. Королева приветливо сжимает плечо Видиваль: — Тебе не за что просить у меня прощения. Наоборот, спасибо, что передала. Аслан, он снился мне так часто, когда я была маленькой. А сейчас… Не вспомню, когда это было в последний раз. Нарнийка встает, кланяется королеве и уходит. Люси задумчиво смотрит на «крылья дракона», а затем надевает подвеску на шею и прячет ее под плащом. *** Злой, Шаман возвращается в одну из своих резиденций, что ближе всего к границе с Нарнией, рявкает прислужнику, чтоб в ближайший час его никто не беспокоил, пусть даже солнце сойдет с небес. Старик сбрасывает ярко-красный плащ под ноги, бросает щепотку трав в медную чашу с огнем и ищет глазами то, что ему сейчас нужно. Слегка потемневшая от времени корона в виде оленьей головы быстро находится. Шаман берет кувшин с водой и выливает все его содержимое в черную каменную тарель. Та наполняется ровно до краев. Шаман оглядывается на плотно закрытую дверь, затем хватает корону и бросает в тарель с водой. — Приди ко мне! — громко и четко произносит  тархистанец. Брызги от брошенной в воду короны замерзают прямо в воздухе, растут сосульками, прилипают к каменной стене и скользят по ней ледяным покровом прямо до потолка. Шаман расправляет плечи и с вызовом смотрит на свое отражение в морозном зеркале. Несколько мгновений в нем — лишь он сам. Но потом отражение содрогается и медленно теряет свои очертания. Вместо тархистанца в нем отражается высокая белокожая женщина особенной красоты. Ее глаза, кажется, пронизывают взглядом насквозь, а губы так и хочется попробовать на вкус. — Шаукят, — произносит она его имя голосом таким сладким, что, кажется, им в пору детей убаюкивать. — Джадис, — шипит в ответ шаман. Он не настроен на нежности. Не сегодня, — я пришел за советом. Ведьма в ледяном зеркале усмехается: — Чем я могу быть полезна моему завоевателю сегодня? Шаукят кривится, словно от прокисшего вина: — Я думаю, я скоро решусь загадать мое последнее, четвертое желание. Но это будет не то, что ты ожидала. Ведьма в зеркале дергается, а сладкая улыбка исчезает. Глаза становятся холодными, как столетняя зима: — Но ты должен быть благоразумным! Если я получу кровь того, кто дважды меня предал — я смогу вырваться из Чарна и стать только твоей! С моей безграничной силой ты получишь тысячи королевств разных миров, а не всего один жалкий Кэр-Параваль! Шаман хмурится, но своего решения он пока менять не намерен. Он тоже хочет крови мальчишки-короля, но Джадис он не верит, хоть та и так старается одурманить его разум и с каждым разом является ему в образах все откровеннее и откровеннее. Он годами искал способы подчинения древней ведьмы, еще несколько лет ушло на поиски артефактов — жертвенной тарели для крови и короны, в которой ледяная королева была повержена. Четыре кровавые жертвы он принес ей и в обмен на это четыре его желания она обязалась выполнить. Шаман давно бредил властью. Владыкой он хотел быть грозным и великим. Таким, чье имя будет на устах у всех тысячелетия после его смерти. Он мог бы загадать ведьме всего два желания и получить то, чего так жаждал: трон Тархистана и Кэр-Параваль. Но Шаукят не хотел быть в глазах своих подданных тем, кто все получает по магическому щелчку пальца. Великие зарабатывают свой авторитет острым умом, стратегией и силой. Именно таким владыкой хотел он прослыть, поэтому первых три желания были потрачены несколько по-иному.  Первый шаг к его цели подсказала ведьма. Она послала своего ледяного демона с бумагой, в которой было сказано об услуге северян королю Миразу и обязательством отплатить по их первому требованию. Демон подкинул бумагу туда, где верные слуги Алинга смогли ее быстро отыскать и использовать по назначению. А дальше все просто — северяне обрадовались «забытому» договору и поспешили потребовать назад свое. Сомнений в правдивости договора не возникло, ведь все те, кто могли быть свидетелями его подписания, ушли на далекие земли за Сигурдом. Шаукят долго думал о поводе развязания конфликта с Нарнией. Затем пришло время обратиться к Джадис во второй раз. Тогда ее демоны пронизывающим ветром просочились в Нарнию и поразили своими стрелами тархистанских купцов, сразу же исчезнув в воздухе. Когда он с пока еще не своими войсками пересек границы, третье желание было загадано. Ледяной демон ждал своего часа в тени на дереве, приклонившись спиной к шершавому стволу. Когда время пришло — он выпустил свою стрелу, что поразила тисрока. Так Шаукят получил власть. Шаман меряет шагами комнату, угрюмо глядя под ноги. Он злится, что все идет не так гладко, как он планировал. Защитников в Нарнии осталась жалкая горстка, но и те умудряются значительно усложнять ему жизнь. — Подумай хорошо, свет моих глаз, — сладко шепчет Джадис. — Вели моему демону пронзить кинжалом короля Эдмунда. Вылей его кровь в чашу и вместе мы покорим весь мир! В порыве, ведьма возносит руки вверх и синий плащ соскальзывает вниз, обнажая плечи. Шаман смотрит на ее представление с презрением. Он ей не верит и более чем уверен, что как только ведьма вырвется из Чарна, он станет первым, кого она убьет. Он бы так и поступил на ее месте. Сейчас его сила в том, что ведьма может исполнять только его приказы, и ничего по своей воле. У него осталось последнее желание — последнее право на ее демонов. Нужно все тщательно взвесить. — Допустим, — выплевывает Шаукят. — Но для начала, Джадис, что ты мне посоветуешь? Как взять Кэр-Параваль без твоей магии? — Зачем же без, если можно с? Все так просто, одно твое слово. — Хочу убедиться в твоей верности, — щурится Шаукят. Ведьма усмехается и медленно проводит ладонью по голому плечу: — В этом я не дам тебе усомниться. Только твоя.