Среди пепла серой массы и всех его пороков

Что такое выбор? Он у нас есть всегда или это иллюзия? Думаю, что он есть всегда. Мы выбираем каждую минуту. Я не знаю ли хороший мой выбор. Я не знаю, куда он меня приведет. Знаю только одно, я сейчас еду домой, что б сказать родителям, что нашла новую работу и в связи с ней, я должна покинуть дом. Я не уверенна, что они хорошо это воспримут, но мне уже двадцать лет и выбирать я могу сама. Да, это не просто. Особенно для меня. Я всегда мечтала жить порознь с ними. Но никогда не думала, что это наступит так быстро. Сейчас сердце будто мечется. Не знает, что и делать. А я знаю, что мне надо. В чем я нуждаюсь, что я хочу. Этот образ жизни, который я выбираю, очень мне подходит. Я всегда мечтала путешествовать и петь. А теперь это стало реальностью. Но это не все, что меня пугает. Риск, на который я иду, не очень-то он опасный? Этот Роберт Николсон, я же его даже не знаю. Хоть я доверяю мистеру Камельо, но все равно не могу быть уверенна, что этот мужчина нормальный. Но дело не только в том нормальный он или нет. Как мне показалось, он меня заинтересовал. Последний раз, когда меня кто-то интересовал…. в общем, кончилось это плохо. Хоть мне и было всего семь лет. Да, да только один раз я кем-то интересовалась. Его звали Бубенчик. Это был кролик. Я посадила бедное животное в стиральную машину, лишь за то, что он дал себя погладить одной девочке из моего класса. Я тогда жутко ревновала Бубенчика. Его тогда спасла мама от страшной гибели, в которой, если говорить честно, была б виновата моя ревность. Вот почему я переживаю за этот интерес. Но во всяком случаи, Роберт дал мне день, для того, что б собраться и отправится в путешествия на месяц, или чуть дольше. Мы должны побывать на границе Италии и Швейцарии, ибо художнику нужно срисовать восход на вершине Пенинских Альп, а потом мы отправляемся в штат Калифорния, США, что бы оказаться в национальном парке Йосемити. Веселая житуха у этого Николсона. Я, конечно же, спросила где придорожные бары и кафе в горах и национальных парках, но джентльмен ответил, что мы не будем там постоянно. Мы будем заезжать в эти бары, что бы подкрепится и заработать деньги. Ну, а если быть точней, то это мистер Николсон будет подкрепляться, а я — зарабатывать деньги. Я же говорю — веселая житуха. Времени, что б объяснить все родителям, практически нету. Но я все же планирую это сделать. Если я уеду так и ничего им, не сказав, то через месяц, я буду где-то тихонько, себе покоится под ёлочкой. Как только я вышла из трамвая, то сразу увидела знакомую улицу. На ней, я практически росла с шести лет. Старалась жить вне Италии и сливаться с повседневной рутиной Англии. Но как только мне стало шестнадцать, то я поняла, что не хочу этого. Хочу быть особенной, быть главной героиней в своей жизни. Может, именно эти перемены помогут мне осознать, что я личность и выкинуть из головы слова родителей: «Мы все — это серая масса». Это и стало моим страхом. Серая масса…. Когда сестра ушла с головой в науку, а я в музыку, то мне далась возможность посмотреть на все со стороны. Только музыка помогает мне не сливаться с серой массой. Только когда я стою на сцене и вижу всю эту серую массу, тогда закрываю глаза и чувствую, что я не из их числа. А сейчас мне представилась возможность развить свой талант к музыке и это же означает, что я смогу развить свой талант не сливаться с серой массой. Я не могу упустить этот шанс. Слишком большой риск, родители против, я еще молода — это все ненужный страх, который я, наконец-то, победила. Я направляюсь в родительский дом, ибо у меня есть важная и неизменимая новость. Стук двери, три минуты ожидания и… — Ну, наконец-то! Франческа де Виллер, где тебя носило?! — завопила мать с порога. Иногда мне кажется, что в ее глазах я все еще ребенок, я все еще меленькая, безответственная девчонка. Это, наверно, правильно, что родитель так думает о своем потомстве, но это ужасно бесит и раздражает. — У меня к вам важный разговор, — спокойно начала я. — Какой? Замуж выходишь?! — рассмеялась мать. Ну, думаю, вы поняли, почему в моей крови сарказм течет. — Нет. После этих слов я вошла в дом. Такой прежний дом. Собрала всех драгоценных членов семьи за нашим круглым столом. Серый чайник тихонько стоял на плите. Отец перебирал в тонких пальцах очки, мать нервно стучала пальцами по столу, а Анна-Мари спокойно зевала. Будто сестре и вправду было все равно. Ей, скорей, важнее ее экзамен по физике, чем я. — Я уезжаю, — реакции у них не было. Совершенно. Мать лишь рассмеялась, а отец глубоко вздохнул. — Не смеши. Куда ты поедешь? На край света?! — и через минуту все в столовой залились смехом. Все, только не я. — Нет. Сначала в Италию, а потом в Калифорнию, — спокойно сообщила им. Но они и не услышали. Весь звук моего голоса заглушал их смех. Я и представить себе такой реакции не могла. — Прости, Фран, но времени на ерунду у меня нету, в пять часов дня я должна благополучно сдать свой экзамен, — прозвучал из смеха голос Анны. Затем, она встала из стола и поднялась на второй этаж. Родительский смех не переставал угасать. И тут в мою затуманенную голову пришла хорошая мысль. Если им все равно, что будет со мной, тогда зачем я здесь раздираюсь? Но я знаю, кому будет точно не все равно. Встав из-за стола, я поблагодарила родителей за хорошую беседу и направилась к Адамсам. Родители меня очень разочаровали. Знать их просто не желаю. Когда им будет интересно, где я (через дня два), то я всего лишь рассмеюсь им в ответ. — Солнышко, а ты уверена в своем выборе? — протянула леди Валентина. На сей раз, я раскачивалась на кресло — качалке, а пожилые супруги разместились на белом диванчике. — Да бабушка, я уверенна, — спокойно произнесла я. — А тот Рокер красавчик? — вставил свои пять копеек дедушка Андрес. — Андрес! Старый шалун! — вскрикнула на него леди Валентина, а я же тихо проговорила — Не Рокер, а Роберт, — и тут же получила недовольный взгляд от бабушки — Так, а де Виллеры в курсе этих новостей? — вопрос миссис Адамс чуть не застал меня врасплох. Мой организм уже собирался наворачивать слезы, но я вовремя сказала «СТОП». — Нет, они не стали меня слушать, — начала я. — Но…., — хотела что-то добавить леди Валентина, но я поспешно встала и возразила — Я ценю ваше понимания и заботу, но мне надо собрать вещи и хорошенько выспаться, потому что я отправляюсь завтра в дорогу. Им оставалось только одно, дать мне вещи своей молодости для гардероба в дорогу, положить спать в уютную комнату и просто поддержать. И они, знаете, выполнили все. Такое родителям я никогда не прощу. Этот случай останется у меня в памяти навсегда. У меня есть еще тринадцать часов, и планирую провести их за чтением романа «Джейн Эйр». Да…хотела провести. Как только я уселась на диван, мой покой перебил шум из кармана. Это мистер Камельо! Черт. Как я могла забыть, что он не знает о моем решении. Ведь он ушел до того как мы обо всем договорились. — Роджер! — Франческа, я звонил тебе пять раз! Понимаешь? — Да-да…, но у меня кое-что случилось…. — Знаешь что де Виллер? Тащи свой зад в «Монику». И как я могла отказать этому человеку. У меня только три друга, которые и вправду за меня беспокоятся. Адамсы и Роджер. Конечно, я понимаю, что если сейчас намылюсь в бар, то получу хороший заряд алкоголя, и сон будет долгим, но все-таки поднимаю свой зад и тащу его в «Монику». Бар также выглядит прежним. Ничего не изменилось. Вся та же вывеска, которая обвешана светящимися гирляндами, все те же деревянные стены. Внутри включена хорошая музыка, а наружу попадают только ее обрывки. Это напомнило мою жизнь. Внутри у меня настоящий хард-рок, а людям остаются только его обрывки. Все боятся зайти ко мне и потерять слух. Они просто не настолько сильны, как я. — Фра-а-а-ан! Я тут!! — послышалось возле знакомого бара. При входе в «Монику» сразу оказываешься у танцпола и только после тяжкого похода через эту толпу людей можно добраться до алкоголя и менее спокойному месту. — Здорова! — обняла я этого коротышку. — Ну, рассказывай! — сказав это, он кивнул бармену и на столе оказались две рюмки.