Среди пепла серой массы и всех его пороков

— Ох, милая Фран! — сказала бабушка и преподнесла мне чашечку горячего молока — Мне так тебя жаль! Но ты можешь репетировать у меня. Да, вся семья де Виллеров испорчена наукой, правда, кроме одних персон. Леди Валентина и мистер Андрес не такие. Они родители моей мамы и чистые англичане. Раньше я была уверена, что все британцы заурядны. Была уверена, пока не встретила эту семью. Это семья меломанов, которые остаются оптимистами, ни смотря, ни на что! Я сидела на ярком белом диване, а мистер и миссис Адамсоны сели напротив меня в кресла-качалки. Дедушка Андрес достал трубку от кальяна и получил злобный взгляд леди Валентины. Ей всегда эти привычки были не по душе. А вообще леди Валентина очень порядочная женщина. Она всегда ярко одевается и всегда уважает то, что дала ей природа. Например, когда у нее поседели волосы, она сделала из них очень красивую британскую прическу. И меня очень радует ее любовь к музыке. По моему, она играет на всех возможных инструментах. Семья Адамсов работает в опере театра. Они там и играют, и поют. Но все мое уважения и хорошее отношения к ним из-за того, что они никогда не были против моего образа жизни. Хоть они и обожали театры и подобные места, но все равно были не против моих возлюбленных баров и кафе. Особенно дедушка Андрес обожал слушать истории из бара. Он хотел туда пойти, но леди Валентина запретила ему туда вход. Как она говорит: «не подобает пожилым мужчинам, а тем более женатым, ходить в бары». Правда, по секрету она мне все объяснила простым чувством: ревностью. Но я ее за это не сужу. Мне самой трудно представить в нашем баре дедушку. — Спасибо народ! — сказав это, я поставила чашечку на столик и встала — Я тогда репетировать, — Адамсы лишь дружно закивали, и я удалилась в кабинет леди Валентины. Там все нужные инструменты. Все прошло довольно хорошо. Мои родители, конечно же, звонили, но Адамсы успокоили их и все дружно и мирно договорились, что я дождусь своего выступления здесь. — Удачно выступить тебе дорогая! — прощалась со мной леди Валентина. — Порви их! — вставил свои пять копеек дедушка. Покинув дом своих возлюбленных предков, я отправилась в бар «Моника». Уверенна, что как только там окажусь, то мистер Камельо сразу начнет ворчать. Этот старикан добрый, но видимо, что ворчанье это его фишка! Хотя его можно понять. Шесть лет назад умерла его тетка, а только миссис Камельо была с Роджером, ибо родителей он никогда не видел. Ее звали Моника и надо же, казалось бы, такой обыкновенный случай. Светофор перестал работать, и одна машина не увидела ее. Мистер Камельо снес светофор и не его место построил бар «Моника». Вся эта история и объясняет, почему я люблю бары. Время прошло незаметно и вот я стою пред концом своей карьеры. Я понимаю Роджера, у него столько денег потеряно из-за моих родителей, что мне аж стыдно. Думаю, я не буду упрашивать его вернуть меня назад. Я просто спою и с гордостью уйду. Ведь я — Франческа де Виллер! — Фран! Привет! — послышалось из переднего столика. Это был Билли, бедный мальчишка, думает, что я влюблена в него. Единственные в кого влюблена я так это в микрофон, гитару и сцену. Но я все-таки решила кивнуть ему в знак приветствия. За барной стойкой с опущенной головой сидит мистер Камельо. — О Франческа! — удивился он, но улыбка на его лице не была такой радостной. — Что-то случилось? — неуверенно спросила я. — Да нет, просто трудно терять лучшего сотрудника… — на это я лишь обняла его. За два года он стал мне как брат. Всегда защищал от плохих рук и оберегал. Жаль, что я больше не смогу его так часто видеть, но жизнь научила мена одному — надо всегда подстраиваться под перемены, и не теряться когда они появляются. — Но у меня для тебя есть одна новость, — начал Камельо, но как только я хотела спросить, он перебил — Сообщу после выступления, и не волнуйся, это хорошая новость. Все что мне оставалось так это выйти на сцену и спеть для влюбленного Билли и всех остальных. Это чувство нельзя сравнить ни с чем. Ни со вкусом торта или сэндвича. Сцена, аплодисменты, невысокое платье. Все так прекрасно. А еще эта возможность, которая предоставляется мне с каждым выходом на сцену. А именно закрыть глаза перед всей этой толпой и дождаться пока прозвучит музыка. Я закрываю глаза перед всеми ними. Перед каждым. Сцена стает, не так важна, для меня. Это всего лишь место, где размещены мои ноги. Я больше негде не могу так сделать. Что б была тишина и люди, и что б я показала им свое безразличие. Но только музыка может разбудить меня из этого сна. Как только я ее слышу, я начинаю петь. Микрофон принимает мой голос и распространяет его окружающим. Легкий джаз заполнил бар «Моника». Я всегда любила «Dream a little dream of me». Любовная песня, в которой скрытый смысл. Я подхожу к припеву, и звуки аплодисментов усиливаются. Кто-то танцует, кто-то наблюдает за мной (бедняжка Билли), а кто-то погрузился в свои мечтания за барной стойкой. После окончания песни я поклонилась аудитории и спустилась к мистеру Камельо. Но меня остановил силуэт. Невысокий блондин с темно кофейными цветом глаз. Это Билли. — Ты как всегда бесподобна, Фран! — сказал он с восторгом. Я попыталась рассмотреть его, и это не было так сложно. Сам по себе Билли очень светлый. Любая девочка подумала б, что он вампир, но стоит узнать его по — лучше, то сразу понимаешь, что Билли далеко не вампир. — Спасибо! — мне пришлось говорить громко, потому что в бар заявился ди-джей и на всю врубил даб степ. Он хотел еще что-то сказать, но его перебил мистер Камельо, которому я была безмерно благодарна. Тем, болея у него, была для меня новость. — Оу! — артистично сказала я — Мистер Камельо! — и после этого Билли пришлось отойти. Мы, с моим старым другом, направились к выходу из бара, ибо там услышать что-то никто б не смог. Возле бара размещена скамейка, куда мы собственно и направлялись. — Фран, я твой старый друг и не могу тебя просто так выгнать, — начал он. — А как? Устроишь проводы? — сарказм во мне жил, живет и будет жить! — Нет. Я нашел тебе возможного работодателя, — сказал он совершенно спокойным тоном. — Что? — дело в том, то я не знала, что сказать. Самый главный вопрос это: для меня?! Такого поворота никто не ожидал. Мистер Камельо, и, правда, стал мне как брат. — Завтра утром приходи вот сюда, — Роджер дал мне что-то вроде карточки, на которой указаны координаты — В шесть утра, Фран, — добавил он, ибо меня просто распирало от счастья. Я держала эту карточку дрожащими руками. Неужели мне предоставляется такая возможность? Мне? — Ладно, ладно Роджер, — я взглянула на этого друга — Спасибо за все тебе! — с глаз полились слезы, и я кинулась в объятия Роджера. Мы и правда сдружились, но я не думала, что он для меня такое сделает. Утро, признаюсь, было ужасным. Пришлось вспомнить школьные дни, когда я вставала в шесть, семь утра. Но это было хуже. Мне пришлось встать в пять тридцать, ибо это место была на конце города (видимо в частном секторе). Радовало одно — я ночевала у Адамсов. После моего восхода я принялась за переодевания. В шкафу леди Валентины было все старческое и довольно женское, но я сумела найти шорты с высокой посадкой и футболку — матроску. Что б ни будить стариков я тихонько вылезла из дома. Хоть и это место было довольно далеко, но если честно признаться, дорога была легкой. Я села в трамвай. Мы проехали лес, а потом и начался частный сектор. Небольшие и большие домики. Фермы и поля. Давненько меня здесь не было. После смерти дядюшки Пабло мы сюда не ездили. А мне бы очень хотелось. Чистый воздух и запах различных трав намного лучше городской суеты. Я вышла из трамвая и направилась по адресу. Красивые аллеи украшают дома и огороды. Дорожка миленько выложена красненькой тропой, а по бокам ромашки. Я всегда любила ромашки, а леди Валентина периодически их заваривает и пьет чай. У большого дома (вероятно с фермой) стоял мистер Камельо. — Спасибо еще раз, что помогаете, — место приветствия сказала ему я. Но Роджер лишь улыбнулся во все свои тридцать два золотых зуба. Он позвонил, и калитка мигом открылась. Перед нами стояла девочка девяти лет. Рыжие и очень завитые волосы украшали ее загорелое личико. — Синтия! — послышался грубый женский голос. К калитке подбежала девушка лет двадцати и возложила руки на девочку. Эта женщина имела очень смуглую кожу (даже черноватую). На лице выступали черные, как смола, кудряшки, но их удерживал белый чепчик. — Простите, чем я могу вам помочь? — сказала она очень низким тоном голоса. — Я мистер Камельо, — сказал Роджер, но реакции никой не вызвал — Я пришел к мистеру Николсону, — добавил он. Девушка лишь закивала и помахала рукой, что означает — проходите. За калиткой дворик выглядит очень миленько и аккуратненько. Мы прошли в дом через чистую деревянную веранду. Там стояло шесть стульев, что могло, означать одно — семья не маленькая. Девушка открыла деревянные двери, и мы стали свидетелями прекрасного. Эта гостиная раскрашена во все возможные цвета. Здесь будто пронесся цветной ураган. На этих разноцветных стенах весят портреты и пейзажи. Причем очень много. Особенно над диваном, который наверняка из кожи. Над нами висит широкая и яркая люстра. Ее свет распространяется почти в каждый уголок (хотя это и довольно странно, ибо за окном светло). Немного правее и немного левее размещены кресла, также из кожи. Перед всей этой роскошью стоит широкий телевизор, а над ним портрет той девочки, Синтии, кажется. Мистер Камельо уселся в одно из кресел и с улыбкой взглянул на меня. — Что мы здесь делаем?! — шепотом, но довольно возмущенно, спросила я. Мой бывший работодатель хотел что-то сказать, но в гостиную вошла женщина лет, скажем, сорока, а позади нее шла та черноволосая девушка. И тут я почувствовала неловкость, ибо одна здесь я никого не знаю. Стою как истукан. — О, миссис Николсон! Очень рад вас видеть, но я пришел к Берти, — голос мистера Камельо дрогнул при воспоминании Берти, но это скорей всего не нарочно.  — Роберт сейчас спустится, — голос у рыжеволосой женщины оказался мелодичным, но очень четким. Будто она говорит ровно. И вообще, эта миссис Николсон кажется мне идеальной. Ровная фигура, ровная осанка, четко янтарные глаза и подтянутая кожа. Видно сразу, что половина ее времени уходит на уход за своим телом. — Добрый день мисс, — поприветствовала меня миссис Николсон. — Добрый день, — вежливо сказала я. Правда я никакая ни мисс, я — синьорина, но осведомлять эту Николсон я не хочу. Видно, что она чистая британка, а нас эти высокомерные не очень-то любят (конечно, кроме Адамсов). Тут послышались шаги. Если доверять моему слуху, то они доносились из второго этажа. Шаги никак не ускорялись, а темп их мне показался очень медленным. Со ступенек начал показываться мужской силуэт. Еще осталась примерно секунда как он выйдет из тени. Не знаю почему, но сердце, будто потом обливается. Я лишь один раз чувствовала подобное, когда мы переехали в Англию. Тень уже оставалась только на его лице. Можно увидеть немного зауженные темные джинсы и серую майку. Уже видно, что цвет волос темно-пепельный, а цвет кожи — белоснежный. Я никогда не понимала, как люди могут хранить такой мраморный цвет кожи. На секунду я опустила глаза, но когда подняла их, то мужчина уже стоял возле нас. Наверняка он тоже Николсон и та женщина его мать. Почему? Да потому что он такой же идеальный. Прекрасная форма тела, лица и глаз. Правда, что глаза у него не янтарные, а темно-карие. — Роджер! — воскликнул он, увидев мистера Камельо, и обнял его. Видно, что они хорошие, но старые друзья. — Роберт, у меня к тебе разговор с предложениям, — сказал Роджер. Мне кажется или это Роберт меня вообще не заметил. Он смотрел только на мистера Камельо. Если б еще немного он подержал этот взгляд на Роджере, то б у меня включилась не нужная фантазия. Но что тут не говори, он был и, правда, идеальным. Даже у моей сестры осанка хуже, чем у него. Про фигуру и бицепсы я вообще молчу. Но поскольку я странный человек, меня больше всего удивили его волосы. Такой мягкий цвет. Пепельно-черный.… Хотелось бы мне до них дотронуться, на вид они кажутся такими шелковистыми…. Но стоп! Чем это забыта ваша голова синьорина? Про что я тут вообще размышляю. Этот джентльмен, возможно, станет моим работодателем. Вероятно, у него есть несколько баров. Пока я ушла в мысли и старые друзья что-то обсуждали, мы все шли куда-то. Прийти в реальность из мира размышлений мне помог выход на улицу. — Так вот в чем заключается мой визит, — закончил разговор мистер Камельо, как только мы оказались возле автобуса. И забыв про все правила приличия, я подошла к нему. Светло-зеленый автобус разрисован в цветочки с какими-то петельками. Это зрелище поражало не меньше того, что находилось в гостиной. — А кто это? — послышался голос Роберта. Он и вправду меня не заметил. Мне начинает быть смешно, и я отворачиваюсь от автобуса, что б ни поддаться смеху. Я сразу же попадаю взглядом в темно-карие глаза и сообщаю — Я синьора де Виллер, — почему-то с ним не так, как с миссис Николсон. Я не боюсь, что он англичанин, как-то засудит меня итальянку. Наоборот, я спешу сообщить ему об этом. — А я мистер Николсон, — сказал Роберт. И я все-таки была права, что он сын той женщины. — Е-е-е, Роб, это Франческа — твой новый сожитель, — ну слова Роджера меня просто подняли. Какой такой сожитель?! — А-а-а, — послышалось из уст Роба, — Какой вид творчества? — спросил он. — Пение, — гордость во мне зашкаливала, но я и правда ничего не понимаю — Что здесь происходит? Джентльмены, будете добры, объяснить, что здесь творится! — да, когда я волнуюсь, в мою кровь вливают сарказм! — Роберт ездит на этом автобуснике по миру и рисует пейзажи, но что б у него был бензин ему надо иметь деньги, а в дороге они очень быстро кончаются. В автобусе комната и ему нужен тот, кто может зарабатывать деньги в дороге. Например, певица, которая может зайти в бар и спеть песенку, за которую получит денежку, — эти слова из уст мистера Камельо звучали очень миленько и не опасно. — Но я совершенно не знаю это человека! — возмутилась я. — Я знаю, Фран, ты же мне доверяешь, — ну почему когда он что-то говорит, то это кажется таким хорошим? — А кто-то уже ездил с тобой? — обратилась я к Роберту. — Да, кажется, его звали сэр Пюре, — это б вызвало у меня улыбку, но нет. — Причина его ухода? — мой тон выравнивался до неузнаваемости. — Он таскал проституток в мой автобус. Собственно из-за этого я его и выгнал, — я немного нахмурилась. — Можно было и без подробностей. Да, знаю, это сумасшествия, но это мой единственный выход. Тем более у меня будет свой дом, правда, на колесах, но это хоть что-то. И здесь меня вывернуло. Я еще раз взглянула на Роберта. Хоть я его и не знаю, но, как мне просто обвенчан со своей работой. — Ты хороший человек? — вырвалось у меня из уст. — Смотря в чем, — начал Роб, — Если речь идет о правилах морали, то нет, а если о том, что я могу тебе что-то сделать, то — да. Не знаю, эти слова меня как-то успокоили. Возможно, это ни правильно, возможно, не мысленно, но я все равно так поступлю. Я немного подошла к этому мистеру «прекрасные волосы» и сказала: — Если это правда, то я согласна, — в ответ он блеснул своими белоснежными зубами и сказал: — Я бы не стал лгать.