***
Придя домой, Исида понял, что всё нормально. Только мрачно очень. А может, это не его дом — а может, ему это снится и на самом деле все хорошо? Но, к сожалению, это не так; это его дом, и именно в нём после полуночи пробуждается демон, и всё это — правда, горькая такая… И сколько бы раз Канецугу ни утешал Исиду, принимать всего этого последний, конечно же, не желал. Но, как это ни парадоксально, изменить ничего не пытался. Почему — он и сам не знал. А «шарлатаны» были просто прикрытием. На самом деле Мицунари очень хотел прекратить эти свои мучения, но что-то не давало ему это сделать, и суть тут, кажется, даже не в упрямстве. Переодевшись в домашнюю одежду, Исида прошёл в библиотеку. Именно здесь он когда-то переживал трудности, связанные с работой, ссоры с семьёй — да любые проблемы… Просто уходил с головой в чтение, отвлекался и отдохнувшим шёл дальше. Теперь здесь даже находиться было трудно. Серые, мрачные стены давили. Книги больше не имели такой притягательности. На полках появился внушительный слой пыли, хотя Исида в прошлый свой выходной делал генеральную уборку. Постояв немного, Мицунари отправился на кухню. Там дела обстоят не лучше. Здесь ещё темнее, чем в библиотеке. Не выдержав и минуты, он бросился в спальню. Она также не оправдала его надежд. Кругом было темно, страшно и тоскливо. В зал идти бессмысленно: там, скорее всего, то же самое. Создавалось такое ощущение, что стены стали давить ещё сильнее, будто прогоняя своего хозяина. И он ушёл. Созвонившись с Канецугу и предупредив его, что придёт, Мицунари отправился к другу. Очень быстро собравшись, Исида выскочил из своего дома. Но, пройдя пару шагов, он понял, что можно не торопиться. Неспешно шагая по тротуару, Исида незаметно для себя подмечал то, на что раньше не обращал внимания. Например, на то, как прекрасна на самом деле осень. Как красивы цветущие в клумбе синие ирисы. Как красиво небольшое насаждение сакуры. А раньше он не обращал на неё внимания. Или как прекрасны на самом деле необычные красные, жёлтые и вполне обычные зелёные клены. А их так любит Сакон — один из лучших друзей Исиды. Прекрасно даже это серое осеннее небо. Даже капли холодного и неприветливого дождя, падающего на эту уставшую землю, — были восхитительны. Двигаясь в направлении дома Наоэ, Мицунари думал, что любое время года — прекрасно. Задумавшись о красоте природы, Исида даже не заметил, как добрался до дома своего друга. Позвонив в дверь, Мицунари ждал, пока ему откроют. Но долго ждать не пришлось. На пороге его встретил всегда весёлый Канецугу. Из-за того, что Мицунари слегка замялся в коридоре, Наоэ пришлось буквально затащить первого домой. Верхняя одежда Исиды была довольно-таки влажная, и сам он трясся от холода, однако, когда он шёл и созерцал красоту, ничего подобного не чувствовал. Дома у Канецугу было тепло, что немало удивило Мицунари, ведь в своём доме он подобного тепла не чувствовал. Наоэ же, видя, как трясётся его друг, отправился на кухню, чтобы налить тому чай. Мицунари зачем-то пошёл за ним, будто не желая вновь остаться в одиночестве. Длинные минуты молчания так бы и продолжали капать, накаляя обстановку, если бы Канецугу не начал разговор. — Ну как, ты, друг? — совершенно невинным голосом поинтересовался хозяин дома. — Да никак, — глухо и мрачно ответил гость и получил заинтересованный взгляд. — Что? Всё как всегда, только ещё хуже: теперь даже работа не отвлекает, — с горечью уточнил Исида. — Может быть, всё-таки стоит обратиться за помощью к экстрасенсу, ну и, может быть, к психологу? — очень осторожно продолжил Наоэ. — Канецугу, к какому психологу? Я, по-твоему, что, спятил? — как-то угрожающе произнёс рыжий. — Да нет, что ты! Просто как-то странно всё это, — заходя на кухню, проговорил Наоэ. — Странно? А что странного? Нормально всё. Просто у меня по дому ночами шастает страшенная кукла. Всего-то, — Исида уже начал раздражаться. — Но она же тебя не трогает, — как ни в чём не бывало ответил Канецугу. — Ага, простой ты такой. Не трогает — и ладно. Да, — с сарказмом и злобой ответил Мицунари. — Я надеюсь, кроме тебя об этом больше никто не знает. В следующую минуту Исида остолбенел. Он говорил это, когда они с Наоэ уже шли в комнату, и, по несчастливой для Мицунари случайности, там находился Отани. И он наверняка всё слышал. — Эм… Привет, Йошицугу, — при произношении этих слов Мицунари попробовал выдавить из себя подобие улыбки. — И я рад тебя видеть, — очень тихо, почти заговорщическим шёпотом произнес Отани и, закончив своё сдержанное приветствие, принялся пристально рассматривать Исиду. Неловкое молчание затянулось, но на помощь пришёл оккультист: — Мицунари, может, скажем? Йошицугу всё-таки наш друг. Да? — Последний лишь кивнул. — Да, давай, — согласился лис, и они с Наоэ начали рассказывать историю, больше похожую на сказку, своему рисующему что-то в блокноте другу. Тот лишь кивал. — Тебе ведь её Токугава подарил? — безразлично поинтересовался Отани. — Ну да, а что? — Исида даже не понял, к чему этот вопрос. — … — ответом ему послужило безразличное чирканье карандаша. — Токугава, точно. Канецугу, ты же говорил, что этой куклой можно убить… — Ты думаешь, он хотел тебя убить? Да ну, Иэясу не такой человек. — Тогда зачем ему было это делать? Он тогда… а если она… вдруг… — было заметно, что Исиду переполняют эмоции. — Она ничего тебе не сделает, если не сделала до этого, — внезапно вмешался Отани. — Да, наверное, ты прав, но кто её знает, и я очень сожалею, что ничем не могу помочь; я очень волнуюсь за Мицунари, и всё так трудно и нехорошо… и вообще, почему ты такой безразличный? — начал было робко лепетать Наоэ, как вдруг его прервал Отани: — Скажи, что внутри тебя, Канецугу? — вопрос был очень нестандартным и загадочным. — Ну… внутри меня любовь, сострадание, милосердие, — заговорил почти нараспев Наоэ. — У-у-у, а внутри меня кости, — леденящим кровь тоном начал Йошицугу, впоследствии обращаясь к Исиде: — Перестань переживать из-за этого, Мицунари, и всё наладится, — после этих слов Отани явно засобирался уходить. — Как не переживать? У меня в доме живёт монстр, — резко вспыхивая и с вызовом глядя в холодные глаза, спросил Исида. — Монстр — в твоей голове, а дома у тебя всего лишь кукла, — спокойно и холодно парировал сероглазый, направляясь к выходу. — Прощайте. Отани пошёл к двери и Наоэ встал, чтобы проводить своего странного гостя. Отправив Йошицугу домой, Канецугу вернулся в комнату и застал там спящего Мицунари. Так он уморился. Наоэ хотел было уйти, чтобы дать отдохнуть своему горемычному другу, но тот резко открыл глаза; встав и поблагодарив за чай, он направился к выходу. Канецугу пошёл проводить и его. — Мицунари, ты подумай над тем, что сказал Йошицугу. Он в чём-то прав, — как всегда, очень мягко начал Наоэ. — И в чём же? — с вызовом спросил Исида. — Ну, может быть, стоит относиться к ней как-то по-другому, — своим неизменным голосом ответил Канецугу. — Ага, может, полюбить её и жениться, — злобно ответил Мицунари, но тут же одёрнул себя. Он не хотел обидеть друга. — Извини, само вырвалось. — Ничего страшного, — улыбнувшись, ответил Канецугу. — Ещё увидимся. — Пока, — сказав это, Мицунари вышел и ещё более не спеша побрёл в свой ужасный чулан под названием «квартира».***
Придя домой, он лёг спать. В эту ночь он совершенно ничего не слышал.