***
– Как думаешь, нам позволят остаться в вашей группе? – спросила Лиззи у Софии, которую Кэрол попросила присмотреть за девочками. – Конечно, – уверенно заявила София, протягивая новым знакомым по шоколадному батончику из своих запасов. – Тот мужчина не хочет, чтобы мы оставались, – заметила девочка, снимая обертку с угощения. – Кто? – удивилась Пелетье, – мистер Диксон? – Нееет, – протянула Лиззи, – Дэрил не против. Тот, другой, который кричал. – Он злой, – сказала Мика, откусывая от чуть подтаявшего батончика добротный кусок. – Да, он противный, – согласилась София, – он тоже мистер Диксон. Брат Дэрила, Мэрл, – пояснила она, – но все решает папа Карла, мистер Граймс. Как он скажет, так и будет, – со знанием дела сказала девочка. – Я помню его, – сказала Лиззи, – он нас не прогонит. София согласно кивнула. – Я пить хочу, – заявила Мика, расправившись с шоколадкой. – Сейчас, – пообещала младшая Пелетье и, нырнув куда-то за шкаф, достала бутылку с водой и передала ее гостьям. – А ты родная дочь Кэрол? – спросила Лиззи. Девочку мучил этот вопрос с самого знакомства, как только Пелетье представила новеньким свою дочь. – Да, – настороженно ответила София, не понимая, почему ей задают такой странный вопрос. – А я тебя тогда не видела. Да и ты ничего не помнишь, верно? – проговорила Самуэльс. – Да, – подтвердила собеседница. – Значит ты в прошлый раз умерла, – уверенно заявила Лиззи. – Я... не знаю... – испугано проговорила младшая Пелетье. Она почувствовала как по телу пробежала дрожь, а к глазам подступили слезы. София догадывалась, еще тогда, когда мать рассказывала ей о новом мире и о том, что их ждет, но Кэрол с такой горячностью отрицала догадку дочери, что она не посмела перечить. А потом старалась и вовсе не думать, да и окончательно выбросила из головы мысли о том, почему она не помнит того, что помнят другие. – Думаю, да, – сказала она, наконец. – Рада, что теперь ты жива, – спокойно сказала Лиззи. Девочка улыбнулась, будто вещи, которые они обсуждали, были вполне в порядке вещей. – Я тоже, – выдавила Пелетье, поморгав влажными от слез глазами. Хотя девочка больше не пугалась подобных разговоров, ей было неприятно и немного страшно потому что сейчас говорили о ней. – Думаю, мы подружимся, – весело сообщила Лиззи, – Мика пока только учится драться, но я уже много чего умею, – доверительно сообщила она. – А ты? Умеешь с ножом обращаться? – Немного. А еще учусь стрелять, – ответила София. – Так, детвора, спать пора! – бодро сообщила вошедшая на кухню Бет. Девушка улыбнулась прижавшейся к сестре Мике и, коснувшись плеча Софии, взяла со стола одно из нескольких оставшихся яблок. – А папа? – испуганно спросила Мика. – Не бойся, папа тоже придет, – сказала сестре Лиззи, – правда, Бет? – спросила она. – Правда. Твоя сестра права, малышка. Папа сейчас поговорит с остальными взрослыми и придет к вам. Я приготовила вам хорошую постель. Правда, придется соседствовать с Тайризом и... – Бет замолчала. Еще вчера вечером эту комнату занимали Тайриз и Боб. Сегодня – Тайриз и семья Самуэльс. Жизнь не стоит на месте. И сегодня это отнюдь не радовало, ведь обретя новых членов семьи, они расстались со старым другом. – Пойдемте, – позвала она, вновь переключаясь на маленьких гостей. Девочки встали и охотно пошли за Грин, рассказывающей о том, что ей удалось найти даже особенное одеяло с ярким рисунком – веселыми утятами. София, освобожденная от своего задания поспешила найти Карла и узнать, о чем говорили в гостиной.***
– Привет, – проговорила Кэрол, поднявшись на чердак. – Привет, – отозвался Дэрил, обернувшись, – ты чего так поздно? – Не спится, – вздохнула женщина. Она подошла ближе и села на пол, оперевшись спиной о стену. Полная луна светила так ярко, что можно было без труда заметить малейшее движение не только во дворе, но даже не другой стороне дороги. Тишину ночи нарушали разве что редкие крики птиц да шум ветра. В доме спали. – Одна из немногих прелестей нового мира, – тихо проговорила Пелетье не потому что молчание затянулось. Нет. Молчание рядом с кем-то, кто тебя понимает, все равно что хорошая беседа: прочищает мозги и успокаивает. Молчание в компании Дэрила не напрягало, Кэрол просто поделилась мыслями. Охотник вопросительно посмотрел на собеседницу. – Тишина, – пояснила женщина, – раньше от рева моторов и хохота припозднившейся молодежи, возвращающейся с очередной вечеринки даже просыпалась среди ночи. А сейчас так тихо... Будто мир вымер. – Так и есть, – тихо заметил охотник. – Мы ведь живы, – возразила Пелетье. – Надолго ли? – Надеюсь, что да, – спокойно проговорила Кэрол, глядя на слишком светлое из-за луны небо, – те люди, Лиззи сказала, что они просто напали. Без требований и предупреждения. – Да. Мы собирались вернуть наше, когда появились они. Просто начали стрелять, резать, убивать. Не похоже, чтобы им нужны были только припасы, – ответил Диксон. – Что же это за люди такие? – с болью в голосе проговорила женщина. – Не знаю, – отозвался реднек. – Неужели и мы такие же? – с ужасом спросила она. – Их цель не такая, как у нас. Мы все делаем, чтобы выжить, защитить семью, своих людей, они – для того, чтобы уничтожить все вокруг. Мы не такие, – ответил, подумав Дэрил. Оба замолчали. – Знаешь, мне кажется, Мэрл привыкает, – заметила Кэрол, улыбнувшись. Охотник усмехнулся. – Он меня иногда жутко бесит, – сказал он. – Меня тоже, – призналась женщина, – но он не плохой человек. Как и ты, – добавила она. Диксон нахмурился, посмотрел на собеседницу. Кэрол улыбалась. Не широко. Едва заметно, уголками губ, но глаза ее поблескивали задорным огоньком, отчего казалось, что женщина думает о чем-то особенном или собирается что-то сказать. – Знаешь, София делает успехи, – проговорила, наконец, она. – Угу, – пробормотал мужчина, согласно кивая. Девочка и правда стреляла почти так же хорошо, как младший Граймс, да и с ножом уже могла обращаться не только на кухне. – А еще она в восторге от тебя, – с хитрой усмешкой поделилась Пелетье. – Чего? – удивленно спросил Диксон. – Она только о тебе и говорит... мистер Диксон то, мистер Диксон это... мистер Диксон такой... – копируя торопливую речь дочери рассказала Кэрол. – С чего вдруг? Мне казалось, она ненавидит тренировки, – с искренним удивлением спросил реднек. – Ошибаешься. Ты для нее герой, тот на кого она равняется. Ну, не считая Карла, конечно, – проговорила женщина, улыбаясь. С сыном Граймсов ее дочь то соревновалась, то им восхищалась, то злилась на него. В общем, обычная детская дружба. Хоть это не поменялось в хаосе новой жизни. Дэрил молчал. Он наблюдал. Как обычно. Наблюдать было его основным занятием, не считая охоты, вылазок и стрельбы из арбалета. Особенно сильно любовь и способность охотника к наблюдению проявлялась в случаях, как этот, когда он оказывался наедине с Пелетье. В такие моменты, благодаря своей наблюдательности, он мог разглядеть каждую мельчайшую черту, любое изменение в облике сидящей напротив женщины. Не сказать, чтобы он делал это нарочно, любовался, или интересовался, или что-то в этом роде, нет. Просто не мог не замечать. Странным образом, но даже в бледном свете луны он увидел усталость на лице собеседницы, темные мешки под глазами от частого недосыпа и никак не вяжущееся с этим умиротворение. Хотя, вряд ли это возможно даже с его острым взглядом. Быть может, ему просто казалось, что он прямо сейчас видит, как искрится теплым светом взгляд женщины, как в уголках глаз тонкими изломанными лучиками собираются морщинки, когда она едва заметно прищуривается, вглядываясь куда-то вдаль, как легкая улыбка трогает ее губы, когда худые натруженные руки привычным жестом перекрещиваются на уровне груди. Может все эти детали в ночной полутьме дорисовывало воображение и отличная память, ведь облик Кэрол Диксон знал настолько хорошо, что может поклясться, что и спустя годы, если они у него будут, без труда воскресит в памяти ее тихий смех и хрупкую фигурку в потертых старых джинсах и на размер, а то и два большей куртке, с автоматом наперевес и верным ножом за поясом. Дэрил никогда не говорил и никогда не признался бы Пелетье, что замечает любое изменение, которое с ней происходит. Он видит, когда она грустит, когда рада достижениям дочери, когда переживает за ее будущее. Да и не только ее. У всех у них будущее настолько расплывчатое и неопределенное, что невозможно даже понять, что будет завтра, не говоря о следующей неделе, месяце, годе. – Ты что так смотришь? – с легкой усмешкой спросила Кэрол, когда Дэрил в очередной раз мысленно очертил контур тонкой выступающей ключицы женщины. – Что? – вскинулся охотник. Оказывается он уже несколько минут бездумно пялился на сидящую напротив Кэрол, даже не пытаясь по своему обыкновению, это скрывать. – Ты на мне дыру прожжешь своим взглядом, – весело сообщила Пелетье, и в глазах ее снова заплясал озорной огонек. – Я... нет. Я не собирался на тебя пялиться, – принялся отнекиваться охотник и поспешно отвел взгляд в оконный проем. Он на самом деле не имел в виду ничего такого. Просто смотрел. Как смотрят на что-то очень важное и хрупкое, на что-то, что может в любой момент исчезнуть, раствориться словно и не было никогда. Как смотрят для того, чтобы навсегда запечатлеть в памяти нечто важное. Снова воцарилась тишина, и Кэрол подумала, что пора ей уходить. Она только собиралась сказать о своем намерении реднеку, как он внезапно сказал, по прежнему глядя на улицу: – Твои глаза... – Дэрил хотел как-то объяснить свои взгляды, которые не укрылись от внимания Пелетье, но придумать что-то адекватное и безопасное не получилось и он выпалил первое, что пришло на ум: – они голубые. Женщина ожидала чего угодно, но такое «откровение» стало полной неожиданностью. Она не смогла сдержаться и засмеялась. Звонко, от души, как не смеялась уже давно. – Спасибо, – сквозь смех выдавила она, когда охотник перевел на нее непонимающий взгляд. Диксон нахмурился и опустил голову, стараясь не смотреть на собеседницу. Пелетье помотала головой, пытаясь хоть как-то показать, что вовсе не хотела обидеть реднека своей реакцией. Охотник фыркнул. – Прости. Я ничего плохого не имела в виду, – проговорила женщина, немного успокоившись. – Угу, – пробормотал мужчина, согласно кивая. – Правда... просто это... так мило, – сказала Кэрол, стараясь снова не засмеяться при воспоминании о том, с каким серьезным тоном Диксон говорил о ее голубых глазах. Будто что-то удивительное сказал. Дэрил собирался сказать, что вовсе не собирался быть милым, но решил, что на сегодня его длинный язык его уже достаточно подвел. – Ладно, мне пора. Если София проснется, может напугаться, – сказала Кэрол, поднимаясь. Охотник кивнул. Женщина отошла на пару шагов, остановилась и, улыбнувшись своим мыслям, быстро развернулась. Она в один шаг преодолела расстояние, разделявшее ее и Дэрила и, не дав ему опомниться, наклонилась и легко коснулась губами его щеки. Мужчина вздрогнул и вскинулся от неожиданности, и губы Кэрол мазнули по щеке вниз до уголка губ. Она поспешно выпрямилась и, не говоря ни слова, спустилась с чердака.***
Когда Кэрол вошла в спальню, тихо прикрыв за собой дверь, София крепко спала. Девочка даже не шелохнулась. И лишь когда старшая Пелетье, сняв кофту и обувь и оставшись в брюках и свободной футболке забралась в кровать, София перевернулась на другой бок и, покрепче прижав к себе любимую тряпичную куклу, подтянула колени к груди. Женщина осторожно погладила дочь по голове и, коснувшись губами светлой макушки, стараясь не потревожить девочку, улеглась удобнее. Она поправила одеяло и закрыла глаза. В мыслях тут же всплыло озадаченное лицо охотника. Кэрол припомнила все моменты, когда Дэрил так реагировал, и улыбка сама собой расплылась на лице женщины. Видеть реднека таким было забавно.***
Слова Кэрол о том, что он нравится Софии, не оставили охотника равнодушным. Оставшись один, Диксон откинулся назад и, прижавшись к стене как к опоре, подумал, что это, наверное, и не плохо. Привязываться к заведомо слабым членам команды было глупо, но Диксон ничего не мог с собой поделать. Как оказалось, инстинкт защитника в нем был сильнее здравого смысла. Именно поэтому он делал все, чтобы защитить младшую Пелетье. Облегчало его задачу то, что девочка была благодарным учеником, да и мать успела хоть немного подготовить ее. Быть может, со временем, из нее вырастет отличный боец. Граймсу ведь удалось воспитать в своем мальце боевой дух. К тому же, София явно дела успехи. Она довольно быстро освоила пистолет и научилась из него стрелять. Правда не всегда в цель, а уж о том, чтобы метить в самое «яблочко» речи вообще пока не шло. Но, не все сразу. С ножами и прочими лезвиями и подручными материалами дело обстояло сложнее. Худенькая девчонка не сразу сумела приноровиться к разнице в росте между ней и учителем. Но как только она освоила несколько хитрых приемов, чтобы было легче сваливать с ног ходячих, дело пошло быстрее. Она уже не так робко махала оружием, и даже во взгляде ее появилась решимость, которой не было раньше. Времени, правда, уходило много. Дэрилу казалось, что девочка могла бы учиться и быстрее, но стараясь не спугнуть ее, он подстраивался под ее неторопливый темп. Сложнее всего, как ни странно, оказалось обучать Софию ставить силки на животных. Она упорно не хотела принимать мысли о том, что безобидные пушистые кролики попадутся в ловушки и покалечатся. Тот факт, что эти пушистые зверьки – это те самые кусочки мяса в их общем обеде, которые все с аппетитом поглощают, каким-то непостижимым образом ускользал от внимания сочувствующей девочки. Младшая Пелетье с трудом заставляла себя смотреть на то, как охотник свежует только что вытащенного из ловушки кролика или застреленную белку. Диксону казалось, что девочка до сих пор ненавидит охоту, хотя пока были на ферме, он все чаще старался брать ее с собой, когда отходил недалеко. Когда была возможность отойти подальше в лес, он уходил чаще с братом, иногда один, чтобы не создавать себе проблем в виде беспомощной обузы и не подвергать риску жизнь ребенка. Охотник криво усмехнулся. София определенно делала успехи, и Дэрил молча гордился. Не только тем, что большему научил девочку он, но и тем, что она справляется. Хотя, оставаться один на один с опасностью ей пока не доводилось, Диксон надеялся, что если придется, она не пропадет. Он подумал о той глупости, что сказал Кэрол о ее глазах и почувствовал, как к лицу прилил жар. Ему было стыдно. Ничего плохого или непозволительного он не сказал, но то, как он это заявил... промямлил ни к месту... да еще и такую ерунду. Голубые глаза. Будто она сама этого не знала. Мужчина вздохнул. Кэрол умная женщина. Она наверняка догадалась, что он имел в виду. Догадалась и... что теперь? Реднек чувствовал себя глупо. Сегодня она ушла. А как быть завтра? Он ведь теперь первым делом вспомнит свою глупость, как только ее увидит. На улице послышался шум. Мужчина насторожился. В ветвях деревьев заухала и взлетела сова. Где-то вдалеке заработала сигнализация машины. Дэрил высунулся в окно. Судя по звуку, это было где-то на другом конце поселения. Охотник прислушался, ожидая выстрелов, звуков заведенного мотора, криков или других признаков человеческой активности. Ничего не происходило. Диксон просидел в напряжении еще с полчаса. Наверняка ходячий задел уцелевшую машину. Или что-то в этом роде. Реднек устроился поудобнее, но теперь уже мысли его крутились только вокруг дежурства.***
– Может, не стоило так сразу? – спросил темнокожий мужчина, – там были люди, которые могли нам пригодиться. – Ошибаешься, Стрелок, – твердо заявил собеседник, – там были лишь слабаки. Они не сумели даже украсть так, чтобы не попасться. – Некоторые неплохо стреляли. Мы могли бы их обучить, – сказал мужчина. – Мы не занимаемся благотворительностью. Чтобы стать одним из нас, мало уметь держать в руках автомат. – А что насчет тех, других? – Поживем – увидим, – уклончиво ответил мужчина и, перекинув автомат через плечо, ударил ладонью по капоту блестящего в лунном свете форда. Округу огласил надрывный визг сигнализации. Мужчина довольно улыбнулся и направился в сторону дороги. Соратник неторопливо зашагал следом. В нескольких сотнях метров их ждал груженный полезными «приобретениями» фургон.