Пустой горизонт

      В огромном городе, погруженный в гордое одиночество, Слава неустанно работал над планами по завоеванию своего виртуального мира. Он только что завершил разработку новых бизнес-процессов, которые позволяли ему трудиться круглые сутки, пока был спрос перед новогодними праздниками, и зарабатывать вдвое больше, чем вся его семья вместе взятая. Однако такой режим работы имел один существенный недостаток: это была не просто аренда аккаунтов или разовая продажа цифровых ключей. Нужно было неотрывно сидеть у монитора и играть без перерыва, словно воплощая мечту заядлого подростка-геймера. Слава мастерски выполнял все рутинные задачи за пару часов, в то время как другим людям они были не по силам, но их интересовал лишь азарт виртуальных наград, а Славу манил запах реальных денег. Даже если Славе требовалось меньше времени на все заказы и с каждым днем только ускорялся, заказов становилась все больше по мере охвата всего рынка. Перекупы, партнеры, друзья, знакомые, постоянные покупатели. Не оставалась времени на самых дорогих и близких.       В итоге Слава снова обрек себя на бессонные ночи и полностью потерял счет времени. Для него уже не имело значения, в какую игру он заходил — его интересовала только коммерческая сторона вопроса: «Можно ли в этой игре как-то заработать?». Перепродажа валюты, цифровые ключи, скины — визуальные облики для виртуальных персонажей, зачастую не несущие практической пользы и не влияющие на игровой процесс, но необходимые для эстетики и подчеркивания уникальности обладателя. Возможность перепродажи аккаунтов, только могла добавить интереса Славе. Он с удивлением обнаружил, что играет одновременно в четыре игры, открытые в нескольких песочницах, стараясь изо всех сил, чтобы получить стопроцентные положительные отзывы и заполнить электронную таблицу датами переводов на банковский счет.       Хоть парень и был полностью поглощен своим бизнесом, он недоумевал, почему жена с ребенком остались у тещи. Ведь Настя сказала, что поедет только на выходные, а прошло уже больше недели, и от нее не было ни единого сообщения. «Неужели у нас все настолько плохо?» — думал Слава. Он попытался позвонить Насте, но она не отвечала. Тогда он набрал номер Людмилы Александровны: — Добрый день, Людмила Александровна! «С наступающими праздниками», — сказал Слава, не скрывая озабоченности в голосе. — Спасибо, Слав, и тебя с наступающим, — ответила мама Насти, словно выдыхая. — У меня проблема, не могу дозвониться до Насти. У них все хорошо? Она трубку не берет, — продолжал Слава. — Эх, ну все хорошо, возможно, просто с Демкой спят, она поставила телефон на беззвучный режим, — ответила мама взволнованно. — Вы что-то скрываете?! — резко спросил Слава, прекрасно понимая, что Людмила не способна утаить правду и не желая держать в себе чужие тайны. — Ой, знаешь что?! Сами разбирайтесь в ваших проблемах! Когда приду домой, скажу ей, чтобы набрала тебе — это ваша семейная жизнь, вот сами и решайте, — закончила Людмила Александровна и бросила трубку.       «Может, у нее тяжелый день выдался?» — попытался оправдать резкость Людмилы Александровны Слава, все еще пребывая в неверии. В ее голосе звучала какая-то скрытая тревога, как будто она что-то знала, но не решалась озвучить. — Опять на нервах вся, — пробормотал он, — вроде простой вопрос задал и не грубил, а она словно петарда китайская взорвалась прямо в руке.       Терзаемый смутными подозрениями, Слава решил выждать пару дней. Может, у них просто ссора какая-то вышла, и лучше лишний раз не лезть. Но прошел Новый год, а от Насти по-прежнему ни слуху ни духу. Беспокойство нарастало. Он снова набрал ее номер. На этот раз жена ответила: — Привет, Слав! — ее голос звучал непринужденно, даже излишне бодро. — Мама тебе не передавала ничего? — Да, говорила перезвонить, но я совсем забыла, — засмеялась Настя. — Знаешь, с Демой столько хлопот, что можно и важное упустить. — Новый год же… я хотел по… поздравить, — Славу снова перебили. — О, мы тебя тоже поздравляем! — ее слова полились безостановочным потоком. — Главное, чтобы каждый был счастлив по-своему. — Что значит «по-своему»? — насторожился Слава, холодок пробежал по спине. Неужели он все-таки что-то упустил? — Ну, тут по телефону не объяснишь, сам понимаешь. — Настя замялась. — Давай как-нибудь поговорим потом, сейчас некогда, слышишь, Дема плачет. — Думаю, не потом, а сейчас надо приехать и поговорить толком, — настойчиво произнес Слава, чувствуя, как тревожные подозрения постепенно обретают плоть. — Давай лучше так, чтобы ты приехал и… как бы помягче сказать… снова уехал вечером, — уклончиво ответила Настя. — Не тебе решать, — оборвал ее Слава, грубовато бросив трубку.       От ее слов по телу разлилось пугающее оцепенение. «Что за хрень там творится? Они там все разом подсели на кодеиновую диету? Совсем мозги отшибло? Настя не понимает, с кем разговаривает?» — он метался по комнате, пытаясь осмыслить услышанное. Слава перебрал все возможные объяснения — от безобидных до кошмарных, но все они казались нелепыми и неправдоподобными. Осталось одно: срочно ехать к ней и выяснить все на месте.       Просмотрев расписание, он заметил свободное время через пару дней. Слава быстро написал покупателям и решил выполнить все заказы заранее, чтобы освободить время. Параллельно он уже начал прикидывать детали поездки. С ночевкой или так, на один день? Её слова о «снова уехать вечером» звучали зловеще. Лучше взять поздний билет и остаться с ночевкой, где-нибудь в доме переночевать. А если что, поедет обратно, найдет транспорт на месте. Но что за бред про «счастье по-своему»? Неужели у нее кто-то появился? Старый знакомый? А вдруг у Насти просто истерика или она заболела, поэтому такие странные разговоры… Слава старательно гнал от себя опасные мысли.       Используя свои хакерские навыки и беспечность Насти в вопросах цифровой безопасности, Слава легко подключился ко всем её аккаунтам, которые знал. Он внимательно изучил переписки, но не нашел ничего подозрительного. Даже в диалогах с бывшими ухажерами, которые, кажется, все еще пытались попытать счастье, не было ничего откровенного или намекающего на измену. Казалось, Настя вела себя раскованно и не считала нужным советоваться со Славой при назначении встреч. Это настораживало, но не более того. Не найдя никаких зацепок, Слава решил не делать поспешных выводов. Просто собрать все имеющиеся факты и морально приготовиться, но к чему он не понимал.       Приехав к Насте, Слава сразу почувствовал напряженную атмосферу, хотя жена и встретила его поцелуем, но это уже не казалось таким искренним, как раньше. А Людмила Александровна весь вечер отстраненно стояла в углу кухни, рассеянно глядя в окно, словно ее мысли были где-то далеко. Она прятала глаза, не желая выдавать какую-то тайну, и нервно прокручивала в голове варианты предстоящих диалогов, надеясь избежать ею придуманных трагедий. Слава всегда казался ей вспыльчивым и хаотичным, способным в порыве гнева на непредсказуемые поступки. Но вечер тек своим чередом, ничего не происходило. Может, присутствие матери сдерживало Настю? А может, Слава уже чувствовал правду, и примерно представлял, с чем столкнется, поэтому держал себя в руках. Шли обычные бытовые разговоры, лишь временами хотелось стукнуть кулаком по столу и крикнуть Людмиле: «Рассказывай, что скрываешь!». Ее напряженное состояние и постоянная настороженность действовали на нервы. — У вас все хорошо, Людмила Александровна? — не выдержал наконец Слава. — Ха-ха, у меня-то? Все замечательно! — резко бросила она. — Вот лучше у жены поинтересуйся, как дела. У нее-то вообще всё зашибись!       Слава взглянул на Настю с недоумением. — Да так, ничего необычного, — попыталась та ответить, как ни в чем не бывало. Но Людмила снова ее перебила: — Ничего необычного?! Ты так при матери хоть не говори! Обычная ситуация! Рутина! — Все хорошо, мам, чего ты начинаешь, — натянуто улыбнулась Настя. И этот неестественный оскал поселил в душе Славы первые семена сомнений. — Точно все хорошо? — еще раз уточнил он, вглядываясь в знакомые черты, которые вдруг показались чужими. — У нас с Демкой все хорошо, — уклончиво ответила Настя. — А вот у тебя, как посмотреть, тоже неплохо. — Слушайте, меня сейчас стошнит, — не выдержала Людмила направившись к выходу из кухни.       В воздухе повисло напряженное молчание. Слава ждал объяснений, но Настя лишь отмахнулась: — Не отмахивай мне тут, взрослая! Образования нет, экзамены на носу, сыну год… Думай лучше, что ты творишь!       Слава просто вытаращился на жену, потрясенный этой безжалостной отповедью. Он пристально вглядывался в её черты, отказываясь верить, что такие слова могли сорваться с милых уст любимой женщины. — Ну, в общем… — замялась Настя, заметив его оторопелый взгляд. — Не надо, — оборвал её Слава, чувствуя, что лучше дождаться утра и возобновить разговор на свежую голову. — Давай посмотрим что-нибудь по телевизору перед сном. Все хорошо, не надо ничего добавлять. — Ты здесь на ночь останешься? — с удивлением спросила Настя, перепирая в голове планы на свои вечерние свидания за компьютером, — Но ничего, ты же завтра снова уедешь? — Да, сегодня буду с вами, а завтра уеду или останусь увидим и прекращай свои колкости, — спокойно ответил Слава ошпаренный напряжением жены. — Хорошо… — не многословно ответила Настя, провалившись в какие-то далекие мысли, роняя свой взгляд.       Они сидели бок о бок под пледом, как миллионы других пар в этой стране, но атмосфера была наэлектризована болезненными недомолвками и тревожными предчувствиями. Настя задремала у Славы на руках, едва слышно пробормотав: — Эх, Славка, все будет хорошо…       Он опустил взгляд, вглядываясь в ее лицо при тусклом свете телевизора, не в силах поверить, что несколько часов назад эти милые черты исказились такой жестокой гримасой презрения. Слава нежно поцеловал жену, ощущая, как ее пальцы запутались в его волосах. Их руки сами отправились в давно знакомое путешествие, лаская друг друга.       Но вдруг Настя попыталась его остановить: — Слав, это же просто секс? Ничего особенного?       Его сердце упало. Этот странный вопрос, заданный таким безучастным тоном, бросил в дрожь. — Не понимаю, о чем ты, — произнес он хрипло, с трудом сдерживая ком в горле. — Ну, в общем, все нормально, я тоже хочу. Но погоди, мне надо ненадолго в туалет, — и Настя вскочила, оставив Славу в полном недоумении.       Прошло уже несколько минут, а Настя все не возвращалась. Людмила Александровна проснулась, чтобы покурить «ночную» сигарету, но увидев свет в прихожей, подошла к Славе, сидевшему и безучастно смотревшему в телевизор в попытках отвлечься от гнетущих мыслей. — Слав… — шепотом окликнула она, — Вы чего свет в туалете не выключили? — Зачем выключать, там Настя сидит, — рассеянно ответил он. — У нее, кажется, ночной запор. Не знаю, сколько она там уже.       Людмила нахмурилась, взволнованная его словами. Стоило ли ожидать от Насти очередного безрассудного поступка? Хватит ли у нее сил остановиться в последний момент? Она надеялась на это, но не была уверена. — Я пойду к ней, — решительно произнесла Людмила и направилась к туалету.       Через некоторое время Настя вернулась и встала напротив телевизора, глядя на Славу со странным выражением лица. — Слав, давай не будем сидеть вместе на диване, — произнесла она с непонятным намеком. — Это может плохо закончиться. — Но ведь в этом нет ничего плохого, — возразил он, обнимая жену за талию в попытке возобновить ласки. Настя замотала головой: — Как бы тебе объяснить… Просто не хочу изменять ему с тобой. Слава оторопело отпрянул: — Кому «ему»? Ты поняла, что сказала? — Ну да, ему, — совершенно спокойно подтвердила Настя. — Ты его не знаешь, он француз. У меня есть другой. Слава в изумлении остановился, не веря своим ушам. — Это шутка такая?       Но Настя смотрела на него совершенно серьезным взглядом: — Ну как видишь, я не смеюсь. — Посмотри на меня! — Слава силой надавил на её плечи, заставляя смотреть себе в глаза. — Ты понимаешь, что говоришь?       В ее взгляде не было и намека на шутку или игру. Слава отказывался верить происходящему. — Я тебе не верю! — с отчаянием воскликнул он. — Но зачем мне врать? — пожала плечами Настя и взяла телефон, начиная с легкостью рассказывать способ переписки. — Вот, смотри, мы тут общаемся. Намного удобнее, чем в привычном мессенджере, тут много разных стикеров и все бесплатно.       Слава выхватил телефон у нее из рук и принялся судорожно пролистывать бесконечную переписку. Нет, это определенно была не безобидная дружеская болтовня. Пикантные фразы, непристойные картинки, бессмысленные на первый взгляд сочетания букв и смайликов… Все указывало на то, что его жена завела роман на стороне. И с кем? С каким-то чужестранцем!       Настя попыталась отобрать телефон, но Слава оттолкнул ее и потащил в соседнюю комнату к компьютеру. — Набирай ему! — приказал он безапелляционным тоном. — Ты больной что ли?! — Настя попыталась возмутиться, но ее протесты были проигнорированы. — Набирай, я сказал! — Он по-русски не разговаривает! — фыркнула она. — Ты по-французски не понимаешь! На каком языке мы будем общаться, придурок?       Слава остолбенел. В горячке ему это не пришло в голову. Перед ним как наяву вставала картина романтической переписки его благоверной с каким-то заграничным хлыщом. Он не представлял, что делать дальше, как бороться с соперником, чьи слова были для него пустым набором звуков.       Сжимая в ладони телефон с роковой перепиской, Слава выбежал из дома, не накинув даже куртку. Настя провожала его озадаченным взглядом, слишком ошеломленная такой реакцией.       Единственное, что гнало Славу вперед — желание выместить боль и унижение, излить эмоции, разбушевавшиеся подобно урагану. Он бежал куда глаза глядят, ничего не видя перед собой от навернувшихся слез и захлестывающих волн отчаяния. Петляя меж деревьев, Слава то и дело спотыкался об упавшие ветки и проваливался в сугробы. Наконец измученное тело обессиленно рухнуло на снег. — Где вы, волки?! Где вы, суки?! — кричал он в ночную тьму, призывая лесных хищников излить на него свою ярость. — Убейте меня! Или я сдохну здесь от холода! На ужин, твари!       Но безмолвный зимний лес не внимал его безумным воплям. Слава поднялся на ноги и снова рванул вперед, туда, где сиял отблеск звезд на снегу. Продрогший и измученный, он в конце концов выбрался на дорогу, бездумно брел по ней, не разбирая пути. Словно ведомый каким-то роковым наваждением, Слава открыл переписку Насти с ее французским любовником и начал слепо тыкать по экрану, отправляя ему дикую смесь английских ругательств и угроз.       Ответ не заставил себя ждать, и хотя Слава не понимал ни слова, суть была ему предельно ясна: «Ты монстр». И действительно, каким чудовищем он должен был выглядеть в глазах незнакомца? Безумцем, терроризирующим его возлюбленную? Опомнившись, Слава заметил, что Настя успела подключиться к чату и уже отправляла за него извинения и объяснения произошедшего, одновременно пересылая любовнику свой новый электронный адрес на случай, если муж решит заблокировать старый контакт.       Слава стоял в стороне, ошеломленный, лишенный возможности вмешаться в этот интимный диалог, словно безумный попутчик, случайно ставший свидетелем чужой истории. Его захлестнуло удушливой волной одиночества и беспомощности, от которой казалось, нет спасения. Телефон выскользнул из окоченевших пальцев и грохнулся в снег, батарея разрядилась от холода, оборвав эту безжалостную сцену. Слава опустился на заснеженную обочину, тяжело дыша. Застывшая ночная тишина убаюкивала его, навевая странное оцепенение. Ему хотелось остаться здесь навсегда, спрятаться в этой безмолвной пустоте, чтобы больше никогда не видеть чужих лиц, не слышать слов, несущих боль. Не вспоминать о той жизни, что раз за разом швыряла его об стену равнодушной реальности.       Немного посидев в оцепенении, Слава поднял голову к небу. Звезды указывали дорогу, как многие годы назад учил его отец. Созвездие Большой Медведицы безошибочно вело на север, а значит, в том направлении и находился дом Насти. Слава хотел вернуться и увидеть сына, последний раз взглянуть на его невинное личико. А потом… Потом он решит, что делать дальше.       Холод безжалостно сводил мышцы, ноги двигались с трудом, словно ступни увязли в смоляной жиже. Но вот, наконец, Слава выбрался к дому, где его ждали резкие выкрики Людмилы Александровны: — Ты вообще рехнулся?! Так с нами не шути! — Ее голос сочился яростью и беспокойством. — Мы уже всех подняли на уши! — Все нормально, отбой, — говорил с кем-то отчим Насти по телефону. — Если что, позвоним.       Слава посмотрел на Людмилу безучастным взглядом: — А где Настя? — Там где твой сын! — выпалила та в ответ. — Дему убаюкивает, он сильно плачет. — Ну что, все можно расходиться? Концерт окончен? — вступил снова отчим. — Все по домам! — скомандовала Людмила, приняв боевую стойку. — Представление закончилось!       Они вошли в дом, и Слава тут же услышал тяжелые шаги Насти. Дверь распахнулась, и она, безудержно плача, налетела на Славу: — Неужели ты не видишь, как я несчастна с тобой?! Отпусти меня! Не мешай моему счастью, прошу, не мешай!       Слава оцепенел, разум отказывался воспринимать ее слова. Тело наливалось свинцовой тяжестью, а эмоциональные выкрики Насти лишь усугубляли ситуацию. Людмила, Николай и остальные прошли мимо, лишь отфильтровав поведение Насти бесстрастными взглядами. — Слав, тебе сейчас баню натопить? — спросила Людмила, добавив в стакан успокоительного со снотворным. — Какую баню в три часа ночи?! — возмутился отчим. — Совсем уже, бабы, ум потеряли? В три часа ночи баню топить! Чай с лимоном и спать!       Он ушел, оставив Людмилу наедине со Славой и Настей. — Слав, сейчас не подходи к Насте и ты, доча, иди к сыну не капай тут на мозги. — сказала она обращаясь к Славе и одновременно Насте, слегка понизив голос, закрывая своим телом дочь — А мы с тобой чай попьем, я тебе в зале постелю. Утром поговорим спокойно, хорошо? — …А с сахаром чай? — выдавил из себя Слава, чувствуя, как голосовые связки отказываются работать, а горячий воздух обжигает легкие как резкая нехватка глюкозы. — Да, конечно, с сахаром, шутник ты мой, — со вздохом произнесла Людмила. — Пойдем на кухню, не стой у их комнаты.       Слава сидел за столом, медленно отогреваясь. Эмоции еще не нашли выхода, тусклый свет освещал тени на его лице. Людмила села рядом и начала издалека: — Понимаю, как тебе тяжело это принять. Подумай сам, молодая, красивая девчонка! Не раз я тебе говорила, как на нее парни заглядываются. Вот она после тяжелейшего года уезжает в сказочную страну, где все ей улыбаются, где ей хорошо, где она чувствует вкус молодой жизни… Не повезло тебе просто, звезды так сложились. Он, видать, подвернулся в тот самый момент, когда она была беззащитна. Слышишь меня, Слав? — Да… внимательно слышу, — ответил он сдавленным голосом. — Внимательно не «слышат», а «слушают». Так вот, послушай. Я давно все знала, молила бога, чтобы ничего страшного не случилось. Ты у нас эмоциональный парень. Но могу сказать одно наверняка — она с ним не спала, не было у них ничего. Знаю свою дочь! Может, в её голове уже все и произошло, но только в голове. Она уже не с тобой, Настя это решила. Но не забывай — он там, далеко, а ты здесь! Думаю, если сыграешь эту карту, у тебя есть шанс все вернуть. Но все будет уже не так, как прежде… Мне больно на тебя смотреть, вижу, как тебе тяжело. У меня тоже сын, и, как мать, скажу — займись своей жизнью, найди работу, забудь про игры. Покажи, на что ты способен ради семьи! Но даже после этого… прости, не обещаю, что она вернется. Ты уже её потерял.              Слава почувствовал, как слезы молча покатились из глаз, а разум поплыл в густом тумане. Сквозь пелену он увидел вошедшую Настю. — О чем вы тут секретничаете? — холодно бросила Настя, переводя взгляд с матери на Славу. — А что мне, разводить беседы? — вспылила Людмила. — Сама с мужем объясниться не хочешь? Прояви хоть каплю уважения и поговори с ним по-человечески! Научитесь уже слышать друг друга, не хватало еще, чтобы мой внук остался без отца! — Не останется, у него будет папа… наконец-то появится! — с вызовом парировала Настя, глаза её сверкнули болезненной решимостью. — Ох, дети… Какие же вы дети… — только и смогла выдохнуть Людмила, прежде чем хлопнуть дверью.       Слава и Настя остались вдвоем за кухонным столом. Он не хотел больше ничего слышать, сил не было даже пошевелиться. Мысли путались, отказываясь складываться в ясный ответ. Слава погружался в свою трагедию, словно все еще бродил по заснеженному лесу. Казалось, у прежнего очага его души не осталось ни единой искорки — все замело снегом. В ушах стоял оглушающий гул. — Алё! Алё, ты здесь? — донесся до него голос Насти, прорываясь сквозь звон. — Да? — выдавил он единственное, что смог. — Слушай, не думай, что все случилось вдруг. Довольно быстро, но… Как бы сказать? Он, конечно, настаивает на большем, но я пока ему не ответила, так что не переживай. Это уже не твое дело, это наша с Демой жизнь. Мне от тебя ничего не надо. «Большем? Пока? Не мое дело?» — эхом отдавалось в голове у Славы. Настины слова били наотмашь, вгрызаясь в самое сердце. — Зачем? — рвалось из его груди сдавленное слово. — Если ты думал, что я готова терпеть тебя всю жизнь только из-за нашего общего ребенка, то глубоко ошибался… — Зачем ты меня поцеловала, когда я пришел? — перебил он ее безэмоциональный поток. — Ну, привычка, что ли… Не с порога же начинать такие разговоры? — А наша близость? — В городе? Как только приехали с вокзала? — Настя насмешливо фыркнула. — Естественные потребности, что тут такого? Я живой человек!       Каждая ее фраза была ударом под дых. Слава лишь сжимался, выдыхая сквозь стиснутые зубы. Настя, похоже, и не думала останавливаться, упиваясь возможностью выплеснуть все накопившееся: — Понимаю, сейчас тебе тяжело принять. Но ты должен меня понять — я не сразу к этому пришла, но решение принято. Настолько ли тебе плохо? А как было мне все это время? — Я понимаю… Моя вина… Я должен уйти… — судорожно выталкивал слова Слава. — Нет! Ты не понял! — отрезала Настя. — Это я ухожу от тебя, а не ты! Какая, в сущности, разница, чей член! — Что ты несешь?! — В дверях вновь возникла Людмила, подслушивая разговор и вся кипевшая от праведного гнева. — Разве я учила тебя так разговаривать с людьми?!Совсем крыша поехала? Даже если тебе на него наплевать, хоть эмоции свои сдерживай — отец твоего ребенка все-таки! — А что не так, по-твоему? — Настя почти кричала, тыкая пальцем в лицо Славы. — Какая разница? Какая разница?! — Не могу…не могу — сдавленный стон вырвался из Славиной груди.       Людмила с ужасом смотрела, как он оседал на пол, уползая с кухни. Вцепившись в диван в другой комнате, Слава зарыдал в голос, свернувшись в позе эмбриона. Он не понимал, зачем так долго гнался за успехом в виртуальном мире, строя счастье на иллюзиях. Все эмоции последних часов вырвались в голове бесконтрольным потоком мыслей: "Зачем искал карьеру и славу, чтобы в итоге очутиться в ночной пустоте? Почему так долго был недосягаем, когда был так нужен? Выбросить компьютер в окно! Вернуться в спортзал! Взять любую работу, чтобы хватало на жизнь и было время для семьи! Любую, плевать на статус и образование! Все наладится!" — Не наладится, — словно гром средь ясного неба, разбила его шторм мыслей Настя.       Слава заскулил еще жалобнее смотря на Настю взглядом ужаса, он осознал, что все его мысли вырывались голосом в ночную тишину. Переставая себя контролировать, он из последних сил попытался свернуться как можно сильнее, спрятав лицо в ладонях, лишь бы перестать произносить свои мысли вслух. Удушая себя и отрезая от всего вокруг. — Что с ним? — Настя с опаской смотрела на содрогающегося мужа. — С ума сходит. Ты ведь этого хотела? — Людмила ловко разбавляла в стакане успокоительное со снотворным. — Давай-ка быстренько все забывай и разжимай ему руки! Наплевать, что там у вас, но чтобы через полчаса все спали!       Настя кивнула и подошла к Славе: — Ну ты чего, успокойся…       Её бывший нежный голос, прозвучавший впервые за весь вечер, заставил Славины ладони расслабиться. Настя удержала его подбородок и влила в открывшийся рот снотворное. — Быстро подействует? — тихо спросила она мать. — Посиди с ним минут десять, потом уложи спать, — сухо ответила Людмила. — Я буду рядом в зале, если что. — А он где? С тобой на диване? — Нет, конечно! — Вместе?! — не веря своим ушам, переспросила Настя. — Да, дорогуша, какой сюрприз — придется спать со своим мужем. Вот незадача! — с едкой издевкой закончила Людмила и ушла в другую комнату.       Через полчаса весь дом погрузился в сонную тишину. Неизвестно, какой неведомой силой, но Слава вновь очнулся и, не раздумывая, схватил телефон Насти. Он должен был написать этому французу, что сегодня спит со своей женой. С того конца быстро пришел ответ с нотками недоверия. Слава сфотографировал спящую Настю, но ему попросту не поверили. Тогда он попросил написать любое число от одного до пяти. Ему написали «три». Он отправил фото, где демонстрировал три пальца.       Вспышка разбудила Дему, а вслед за ним и Настю, первым делом хватившуюся за телефон. Застигнутый врасплох, Слава стал причиной бурного потока слез и криков, поднявших весь дом. Но на этот раз никто даже не попытался его учить и выслушивать. Людмила приказным тоном отправила его спать на пол, пригрозив в следующий раз вызвать полицию. Слава окончательно перестал себя контролировать, и лишь повторная двойная доза снотворного усыпила его до самого утра.       На следующий день с ним никто не разговаривал. На столе стоял приготовленный только для него завтрак. Людмила была крайне лаконична: — Сегодня без любезностей, плохо спала, — встретила она Славу, приглашая к столу. — Поешь и домой отчаливай, но учти, все, что я говорила раньше, забудь. Я теперь уверена — и для Насти, и для Демы будет лучше, если вы разбежитесь. Слушай сюда, даже не думай околачиваться рядом с нашим домом! Заведу собаку — и спущу её на тебя, клянусь! Только замечу рядом с домом, в любом виде, под любым предлогом — сама наброшусь! Не хочу больше видеть тебя рядом! Поверь, я редко такое говорю, но сделаю все, чтобы вы никогда не были вместе! Тебе придется переступить через меня, придется найти другую жизнь! Могла бы повторить, что вчера наговорила, но Настя — моя дочь, и я не позволю так неуважительно к ней относится. Ты сам все спровоцировал! Предупреждала, что пожалеешь! Вот и посидишь там у себя в конуре, подумаешь, доедай свою баланду в тихой грусти! Слава молча огляделся, медленно выходя из дурмана после снотворного. — Кого ищешь? Их дома нет. Ей незачем это слышать, гуляют во дворе, беспечные, — кивнула Людмила в сторону окна, на внука. — До свидания, — машинально попрощался Слава, отодвинув тарелку. — Ты понял?! Даже не пытайся! — рявкнула Людмила. — Племянник в полиции, у меня связи! Даже не думай к ней подходить! Хватит Славы в её жизни! — Вы сами-то не пожалеете? — сквозь зубы процедил Слава. — Да ну? Не смеши меня, не в том положении, чтобы угрожать! — ответила Людмила, еле сдерживая смех. — На неделе будь дома, Настя с папой Колей заберут вещи, что остались в городе.       Слава ушел, даже не попрощавшись с остальными. Он забыл, зачем ему возвращаться домой. Не хотел уезжать, не желал мириться с тем, что остался один. Стоит ли бороться, когда союзников не осталось? В какой момент все стало таким окончательным? Кто решает, что нам делать? Кому принадлежит свобода выбора, тех кто хочет не хочет выбирать?

***

       Девчонки светлой сердце трепетало, Любимый в гости заходил. И покидал ее, когда светало, Но пламени в груди не находил. Она с тобой плечом к плечу стояла, И ты мне скажешь - "дорожил"? Она тобой одним дышала, А ты своею жизнью жил. Она ночами слезы проливала, На мелкие кусочки сон дробя. Судьбу и время проклинала За то, что встретила тебя. Девчонку светлая любовь топтала, А ты в своем теченье плыл Она ушла спокойно - не кричала Зачем теперь ты волком в ночь завыл?