Пустой горизонт

      Утром Вячеслава перед работой вызвал начальник, тот хотел отчитать будто бы мальчишку из-за его выходки с газонокосилкой, но когда узнал истинные причины и возможные последствия, то мгновенно успокоился, одобрительно кивнул и не задавал больше никаких вопросов. Порвал какую-то бумажку у себя в руках и уставился в окно, словно и вовсе забыв про Вячеслава. Полёт мыслей начальника прервал Слава. Он попросился отправить его на кухню, тем более сегодня нужны были «лишние руки», чтобы загрузиться продуктами на продовольственной базе. Тот же лишь одобрительно кивнул, не отрываясь от просмотра летнего пейзажа за окном. Работа была назначена в пару с Лёшкой, который уже вкусил все прелести кухни: бесплатная еда и работа в прекрасных условиях около холодильных камер — отличная альтернатива помахиванию косы в тридцатиградусную жару. Хотя грузчик не самая достойная работа для инженера, но наши герои — студенты и со стороны были вполне довольны своим выбором. Высунув голову на ходу из грузовика по дороге на базу. Слава, закрывая глаза, представлял, что они взлетают, догоняют облака и устремляются вверх. Лёшка спокойно сидел посередине кабины и пару раз сфотографировал парнишу, который, словно не выспавшись, пробуждался с помощью утреннего попутного ветра, проезжая по полям с запахом пшеницы, с духом цвета её волос.       Как только мальчишки приехали, перед работой их по законам гостеприимства накормили. Не успели ребята отдохнуть от первого завтрака, как приехала первая машина, полная конины. Оказалось, что за еду в столовой тоже придётся расплатиться небольшим трудом в виде разгрузки свежего мяса. Но ничего, ведь юношеская сила дана не только для слонения из угла в угол в поисках приключений. Тем более, если повесить мясо на большой крючок, из него может получиться отличная боксерская груша, но то лишь подростковые фантазии, приправленные историями о великих спортсменах, которые тренировали свой удар на свиных тушах, так как они больше всего имитируют человеческое тело. Грубое сравнение свиньи и человека, но именно благодаря этому животному и пересадке сердечных клапанов были спасены тысячи человеческих жизней. Хотя и поступки некоторых людей также похожи на свинские. Слава попал в грязную ситуацию: человек который привез мясо на продажу, незаметно от кладовщика придавливал ногой большие весы. За грудой сложенного мяса пара килограмм казались не существенными, но сам по себе поступок не нравился «студенту-грузчику». Он с полной лёгкостью при первом же моменте до оплаты рассказал о мошеннике. Мясо стали перевешивать — естественно, оказалось, что весы показали меньшее значение. Каждый сам за себя. За такой поступок ребята получили доверие и теперь без лишнего присмотра гуляли по базе, а также могли пораньше уйти с работы, что они, естественно, и сделали.       После рабочего дня Лёшка и Славка направились гулять по маленькому городу, разговаривая о фантастических вселенных, населяющий придуманные миры: эльфах, орках и прочей нежити. Ведь всё, что было вокруг, казалось настолько пыльным, однообразным и жалким, если не сказать — убогим. И на фоне пейзажа забытого всем миром города рассказы о прекрасных вселенных и давних походах с друзьями по этим мирам казались самыми приятными воспоминаниями, похожими на старческую ностальгию. Обсуждали прошлое, что когда-то давно продукты были дешевле, а политики честней, но всё-таки главной темой были компьютерные игрушки:       — Ты скучаешь по игре? — спросил Лёшка.       — Да, очень, — тоскливо ответил Слава.       — Давай сыграем ещё раз! — предложил Алексей.       — Что?.. Нет, извини, я скучаю не по игре, — поправился Слава.       — Ну ты и слушатель! Хотя здорово, когда кто-то скучает по тебе. Наверное, то, что ты читаешь каждый день, — это она тебе писала? Зачем вообще тебе про игры говорил… — с белой завистью ответил Лешка.       — Письма. Да, Коля уже говорил, что вы видели, но это личное. Конечно, мне приятно, что у меня есть такой человек. Она ждёт меня, хотя мне раньше казалось, что уже никогда не найду свою вторую половинку, а теперь даже страшно становится при мысли, что её потеряю, — с волнением рассуждал Вячеслав.       — Брось! С чего ты взял, что ты её потеряешь? Даже не думай, она хорошая девчонка, а слушая тебя — уверен, что ты тоже никуда не уйдешь. Да и вообще первый раз слышу, чтобы в наше время кто-то писал письма. А ты ей тоже написал? — подбадривал Алексей, словно пытавшийся загасить неутолимую жажду другого человека.       —… Нет, но стоило так сделать, — остановившись, ответил Слава.       — Ещё успеешь написать. Смотри! Компьютерный салон! В этой деревне! Пойдём посмотрим, что там внутри, какие у них цены! — закричал Алексей, не желавший продолжать разговор, просто потому, что он видел, как тяжело его собеседнику, да и нечего воду мутить.       В то же время Настя писала подруге, она сильно переживала разлуку и её настроения стали выливаться сомнениями украшенные разницой колоритов их окружения:       «Славка опять ничего не пишет. Я ему столько теплых писем подготовила, а он молчит. Наверное, ему не интересно со мной общаться. Или он просто забыл обо мне там, на практике? Я волнуюсь, но не хочу приставать с расспросами. А может, я ему и не нужна вовсе? Может, я всё неправильно поняла? Нет, я верю в наши отношения и буду терпеливо ждать его. Он добрый и ответственный, просто сейчас занят. Обязательно приедет, и мы всё обсудим».       А Слава продолжать думать: «Почему я ничего ей не написал?»; Мальчишки ходили вдоль рядов с техникой, удивляясь ценам на устаревшие компьютеры и ноутбуки. Лёшка тем временем стал разговаривать с консультантами о каких-то новых продуктах из компьютерной техники, а Слава, оставшись наедине с собой между рядами, продолжал презирать себя. Ведь в его руках был чудесный момент и прекрасная возможность: написать письма, в которых бы он смог сказать, всё то же самое человеку, которого он хочет видеть рядом каждый день. Той девушке, которой он собрался делать предложение. Слава представлял, как можно было бы развить сюжет из писем, а потом при встрече сказать: «Самое дорогое в моей жизни письмо, которое я не устану читать — это ты, будь моей…». Он продолжал придумывать то, чему не суждено было сбыться, а единственное что ему хотелось — увидеть радость в родных голубых глазах цвета летнего неба, но мысли кружили стервятниками, оставляя страх ушедшей возможности вкуса грусти несбывшейся надежды, хотя совершенно преждевременно.       Слава, сделал вид, что перестал думать и созидать о прошлом, и спросил консультанта, может ли он скачать им клиент игры, ведь всё равно хотелось поиграть. Интернета нормального в общежитии шахты не было, чтобы просто сидеть в сети, что уж там говорить про скачивание игр. На удивление продавец согласился, он оказался заядлым игроком, который уже в ребятах разглядел не столько псевдопокупателей, сколько своих товарищей по мечу и магии. Союзников, которые попали в опалу и нуждаются в помощи! Продавец предложил зайти им через неделю с флеш-картой, Лешка согласился, а Слава опять улетел в свои мысли. Он представил, что через неделю он уже не будет здесь, его будут окружать совершенно другие заботы и человек. Казалось, что в словах продавца «неделя» прозвучала как «минута», ведь ожидание способно растянуть время до бесконечности. Посмотрев на старенькую технику, Слава вспомнил, как, будучи ребёнком, ждал свой первый компьютер. Как минутные стрелки часов совершенно не хотели идти, а секундные стрелки, подобно ленивому работнику, тянули время. Так и наши герои со своими мыслями растянули дорогу до шахты, иной раз забавляясь местной архитектуре, словно профессиональные зодчие.       В комнату они вернулись первые, остальные ребята были погружены в работу этажом выше: занимались обустройством новых спальных мест для рабочих. Утепляли мансарду, обшивали стены, но самое интересное в этой работе было «чаепитие» — перерыв каждые два часа работы на кружечку горячего чая под истории бывалых бавардов. Вячеслав остался в комнате один, а Лешка побежал к остальным попить чайку, и рассказать о буднях грузчика, и погреть уши чужими историями. Слава достал пачку из уже открытых писем, ещё раз всё внимательно перечитал, не отпуская из головы вопрос: «Почему сам ничего не писал?» Хотелось обернуть время вспять, разбить ошибки прошлого — больше говорить и создавать. Внести конструктив в диалоги и принять ошибки вместе с обязательной работой над собой, а не мнимо усыплять внутреннюю боль, перемалыванием прошлого. Но время даже не хотело ускоряться, растягивая ожидание момента встречи. Он взял телефон и слова сами полились сквозь пальцы на экран: Зачем ты, время. петли нам на шее вяжешь? Остановись для слов — наш непослушный друг. Но ты с презрением на просьбы глянешь, Как мстительной жестокости недуг. Противишься и время забираешь, Лишь оставляя горя долгий миг, В котором ты покорно время тянешь, Как штиль по морю тянет полный бриг. Зачем ты ускоряешь время счастья? Одна секунда, а словно пролетает год. Зачем в мгновенья тяжкого ненастья, Ты так покорно замедляешь ход? Зачем даешь нам тонны ожиданья, Что могут длиться и года. Мольбам навзрыд и на разрыв дыханья, Даруешь гордо имя — Никогда.       Наступила долгая тишина. Вдруг, через какое-то время, комната наполнилась приближающимся эхом веселья и криками возвращавшихся с работы мальчишек. Каждый нес в себе всякую повседневную мелочь, а от того легкость бытия и атмосферу комфорта, которой стало не хватать. Кто-то пересказывал истории, кто-то схватился за иголку в попытке вытащить занозу из пальца. Воздух наполнился жизнью и радостью, согревая и без того теплые сердца. Ребята соединили ноутбуки в одну сеть и под руководством Лёшки устроили чемпионат по старой стратегии. В финальном сражении встретились старые друзья: Коля и Слава. Второму посчастливилось одержать победу, с небольшим преимуществом, казалось, всего лишь пустая комната, всего несколько молодых ребят, но объединенные соревнованием и общим интересом породили массу положительных эмоций. Они улеглись на свои лежанки и уже в темноте продолжили обсуждать истории фантастических героев, за которых играли несколько минут назад. Делились впечатлениями, как после грандиозного чемпионата мира. С каждой минутой голоса затихали, все, кроме Славы и Коли, заснули. — Чего-то они все быстро сдались! — произнёс удивлённо Николай. — Как играют, так и разговаривают, — усмехаясь, ответил Славка. — Да, было здорово, тоже попробую заснуть. А ты письма опять читать будешь? — спросил Коля, готовившийся ко сну. — Конечно, только ещё в телефоне немного посижу, — дружелюбно ответил Слава. — Тогда спокойной ночи! — глубоко выдыхая, промолвил Коля. — Спокойной, — ответил Вячеслав и, надев наушники погрузился в мир своей любимой музыки, играла та самая песенка, которая почему-то до сих пор напоминала зимний автобус, мчавшийся к Насте в самом начале их отношений. Девчонке, которую он в тот момент почти не знал или до сих пор не знал.       Открыв конверт уже из оставшейся маленькой стопочки писем, он достал маленький листок, на котором не было много слов, словно он был написан в блокноте и вырван как будущая заготовка. Маленький клочек бумаги был почти ровно обрезан ножницами, чтобы не было видно линии отрыва, но самое главное было на самом маленьком и дорогом сердцу письме: Любовь к тебе = любовь х 4 Любовь женщины к мужчине «You makes me feel happy» — и этим все сказано. Любовь матери к сыну Ты как-то оговорился и назвал меня мамой. «Оговорки не случайны» — Хорошо все-таки. — Что? — Заботишься как мама Любовь сестры к брату Брат, старший брат. Который знает больше, который опытнее. Любовь дочери к отцу Слава, Славочка… Ты хоть понимаешь, что стал для меня отцом? Тем, чью любовь и ласку чувствую. Иногда суровым и строгим, но всегда — любящим. Папа, папа, папа… И в сердце затаился, На века остался в нем 15 апреля — Спасибо и спокойной ночи, моя прекрасная Настя, — шёпотом проговорил Слава, глядя на маленький листочек, в котором были исписаны чуть ли не все строчки. Он медленно погрузился в сон, укрываясь ярким светом луны, оставляя небесного пастуха гнать облака по звёздам.

***

      Проснувшись только утром, Вячеслав заметил, что вокруг стало совсем пусто, телефон полностью разряжен: снова заснул, не выключив музыку. Слава быстро оделся и побежал к начальнику, ведь он проспал раскомандировку — обязательное мероприятие перед началом работ. В кабинете его никто не ждал, заместитель начальника был в хорошем настроении, записал Славу в журнал и сказал, что, если он так устал, может ещё пойти отдохнуть, а после обеда присоединяться к работе по обустройству третьего этажа. Ни слова ни сказав, Слава спокойно пошёл поел в столовой, снял с зарядки телефон, зашёл на страницы Насти в поисках обновлений, но быстро свернул все окна и принялся писать:       Лежу, как обычно читаю твои письма, размеренно. Да, над многими словами у меня нет слёз, они не нужны — они иногда совершенно не нужны. У меня на сердце есть уверенность. Между нами города, между нами время, но между нами есть огромное притяжение, влечение. Ты это я, я это ты. Меня вдруг стало в два раза больше. Настя, ты даришь счастье, и тем же буду отдавать тебе. С тобой я чувствую себя каким-то благородным рыцарем, а ты моя принцесса. Благородие пробуждает твой огонь во мне.       Ты моя вода, которой жажда неутолима.       И главное, чувствую твое сердце рядом с моим.       Твой рыцарь, хранитель твоего спокойствия и сердца.       16 июля       Вдруг простые слова, написанные на автопилоте, легли на мокрые глаза, а на лице появилась радостная улыбка, Слава представил, как его девушка прочитает эти строки. Он представлял себя и её в давние средневековые времена. Перед его глазами как в сказке порождались картины с невиданной красотой пейзажами, с героями, сражающимися с драконами ради своих принцесс. Злодеями, которых он один за другим побеждает в схватке за самую дорогую улыбку в мире. Вот он поднимает её на руки, а толпа мирных людей осыпает их лепестками алых роз с окон своих домов. Хотелось продолжить сказку, острое желание окунуться в мир фантастики не отпускало воображение. Слава уселся за компьютер, открыл игру, в которой он стремительно одержал победу, и наедине со своими мыслями и полетом побрел бороздить мир, совершенно забыв о работе. — Слав, дружище, ты сегодня словно лебедь белоснежный парил в царстве грёз, не касаясь земли заботами труда? — прозвучал голос Коли, вернувшегося с работы. — Да, Морфей объятья мне раскрыл, я отдохнул душой, как в летний зной цветок, — ответил Вячеслав, не отвлекаясь от игрового процесса. — Так и уволить могут, ты не боишься? — с насмешкой спросил Николай. — Коль, боюсь, спать не могу! Вот уволят, и прям не знаю как дальше жить без этой прекрасной работы, крест придется ставить на своей жизни. А вообще, главное — чтобы отметку о практике поставили, а остальное уже не важно, — ответил спокойно Слава. — Кстати, Лёха говорил, что вы скоро уезжаете? Он сегодня утром с начальником разговаривал, но у того времени не было. Нужно было срочно уезжать, сказал, чтобы завтра подошли. Как я понял, он не против, чтобы мы пораньше уехали, — с удивлением продолжил Николай. — А ты тоже поедешь? — спросил с интересом Слава. — Нет, только ты и Леха уезжают, мы пока останемся. Что дома делать? — уложившись на свой матрац, спросил Коля. — Можно играть без забот или гулять со своей девушкой, тут занятий не намного больше, — спокойно ответил Слава, закончивший игру.       В комнате появились остальные ребята, они как раз вернулись с ужина. Каждый считал святым долгом упрекнуть Славу, на что ему оставалось только прилечь и сделать довольный вид бездельника. В словах ребят не было злости, скорее, самоирония, что они работают за копейки, которые ещё неизвестно когда получат. А тут еще Вячеслав, который взял за моду не ходить на работу. Ведь на следующее утро парень хоть и не проспал и пошел в раскомандировку, но только по одному вопросу: «Можно ли уехать пораньше домой?» — И еще, Вячеслав, ты вчера работал после обеда? — с недоверием спросил начальник. — Конечно! Как же иначе! — ответил Слава со свойственной уверенностью и удивлением возникшему недоверию. — Хорошо! Сегодня сразу на работу иди, приду проверю! — закончил большой шеф.       Вячеслав вместе с ребятами работал на третьем этаже, на жалком подобии гражданской стройки, стараясь больше разговаривать с рабочими за кружечкой чая, тем более было очень много занятных тем: экономика, политика, мораль. Со стороны могло показаться, что простые труженики знают проблемы современного мира гораздо лучше, чем профессора и великие умы в дорогих костюмах. Слава до этих моментов слушал много лекций по экономике, да и сам хотел поступить в экономический университет, но только провалил экзамены. Он не удержался от одного вопроса: — А что нужно сделать, чтобы мы в этой стране стали лучше жить? — спросил Славка, не ожидая, что ответ будет простым и прозрачным. — Нужно ввести почасовую оплату труда! — сказал один из мужиков и, полный настойчивости, стал объяснять свои теории: — Вот представь! — продолжал прораб, — Мы сейчас сидим пьем чай, а у нас была бы почасовая оплата труда. Вот ты как начальник заинтересован был бы, чтобы мы работали все время? Конечно же! А значит, мы бы работали, а не чай сидели пили. Тем более у нас оставалось бы больше свободного времени на свои семьи и жизнь, ведь тот же начальник старался бы как можно меньше времени держать нас на работе. За каждый лишний час придётся платить деньги! А как мы работаем сейчас? Месяц прошел, деньги получил из расчёта месячной заработной платы. Понимаешь? Ты хоть в лепёшку разбейся, но получишь те же деньги. Работая двенадцать часов в день, посвящая работе всего шесть из них или же батрача как раб на галере все двенадцать часов. Одна и та же заработная плата! Поэтому они там так живут хорошо, дело не в политике или чем-то высоком и сложном. Введите почасовую оплату труда и увидите, как все быстро начнет меняться. Но такого не произойдет! Знаешь, почему? Выгодно держать тебя на работе полдня, ведь ты всё время будешь здесь, а значит, будешь заставлять себя работать ради семьи, своих интересов, хотя, в конечном итоге, на чужие. Опять же, если контролировать нас — это стоять над душой и бить розгами? — смеясь, закончил прораб, подливая себе горячего чая в кружку.       Его невозможно было перебить, но слова его были ясны всем вокруг. Он приводил расчёты, достал листочек бумаги и объяснял всем всё на нем. Он настолько был уверен в своей теории, что словно ему предоставился шанс участвовать в дебатах с кандидатом экономических наук и на кону благополучие в его родном любимом отечестве. Но он был прорабом, с отрубленными фалангами пальцев и больным сердцем. Старенький мужичок пятидесяти лет, но видевший цвет жизни лучше, чем гениальные художники нашего мира. В его словах была уверенность на светлое будущее через простые изменения, без огромных книг и учений марксистов. Было интересно выслушать человека, который далёк от суеты большого города, никогда не видел домов выше девяти этажей, но описывал вещи сложные и в каждой находил золотое зерно ответа. Разрушение оков — страны господ, страны рабов. Мальчишкам, которым свойственен максимализм и вера в то, что всё может поменяться, нравились простые мысли. Но, оглядываясь на классику и думая о настоящих реалиях жизни, радость начинала таять на глазах. Вячеслав по-тихоньку отошел от разговоров. Спустился в столовую на обед, после которого он не вернулся на работу, тем более начальник так и не пришел, и остаток своей практики провел в утренних явках на раскомандировку, которая плавно переходила в утренний сон в комнате, видя во снах простые «изменения», ведущие к светлому будущему, которые так сильно пропагандировал мужичок, пробуждение в обед, игра за ноутбуком и ужин.       Вечера ребята проводили, гуляя по уже привычному городку, в котором они начинали знакомиться с местными обитателями. Распивали алкоголь на «своей» пустеющей остановке по среди поля. Играли в игры за ноутбуками, смотрели фильмы, но Слава перечитывал письма. Он открыл почти все письма Насти, каждое из них наполнено любовью и заботой об общем огне, в последний вечер оставалось ровно два конверта. Слава подумал: «А ведь давала писем на всю практику! На каждый день по письму, а все равно не хватило. Знала, что приеду раньше! Хотя все равно одно лишнее письмо осталось». Вячеслав отложил последний конверт, чтобы прочитать его уже по дороге домой. Нет ничего лучше, чем закинуть дров в камин, перед тем как греться у его пламени. Правда он уже не согревался, он начинал сгорать.       Слава отложил одно запечатаное послание в сумку и открыл другое письмо. В нём было три маленьких листочка. Оно было похоже на предыдущее: аккуратно обрезанный листок из маленького блокнота, на котором сердцем выжжены слова из прошлых будней, осевшие доброй памятью на душе: Первый листок:       Магазин спортивной одежды. Ты на что-то смотришь, а я смотрю на тебя. Потом разговариваешь по телефону, а я смотрю на родные волосы, руки, твою позу, когда одна нога подогнута, а голова наклонена чуть вправо, такой задумчивый, серьёзный, но в то же время не без шила в попе. Где-то бегаешь, пока мои мысли куда-то улетают… Что-то спрашиваешь. Ловлю себя на том, что начинает казаться, что вижу отчетливо только тебя, вокруг — лишь дымка. 30 апреля 0:48 Второй листок: «Настя пьяна. Могла бы сейчас сказать, как дорог, как не может представить жизнь без меня…» Не могу сказать, потому что сказать могу много: как не представляю себя без тебя и тебя без меня, как хочу жить и видеть, как мы меняемся, как меняется все вокруг; как благодарна миру, что вырвал нас из своих атмосфер и слил воедино; как сердце наполняется любовью и заботой… 10 мая 21:20 Третий листок: В пятницу сидели в парке под сиренью. Когда теребила тебе ушки, казалось, что дотрагиваюсь до себя. Действительно ощущала это. Ты — рудник, коль на поиск рубина идешь, Ты — любим, коль надеждой свиданья живешь. Вникни в суть этих слов — и нехитрых, и мудрых: Все, что ищешь, в себе непременно найдешь! Искала любовь во вне, нашла её в себе (Любовь же и дружба, разрастаясь и распространяясь на много, обретают новые силы, становятся все выше, а человек, их центр, мудрее. — Д.И. Лихачев) 27 мая 18:35       Сложно сдержаться, да и не стоило того, чтобы держать в себе эмоции. Вячеслав отвернулся к стене и почувствовал, как по его лицу начинают стекать капли, растворяясь на сухой наволочке. Было желание сказать что-то тёплое, ласковое в ответ, закричать, обнять. Слава взял в руки телефон и стал быстро набирать на телефоне, словно пытаясь сохранить ритм своих мыслей:       Весь вечер просидел на твоей странице, то и дело обновляя её. «А может, что новое Настя опубликовала», — и так последние пару часов, последнее, что помню: «была в сети 42 минуты назад». Ждал всё, пока загрузишь фотографии, так и не дождался. Позади тусклые будни, а впереди — Настя, и это радует. Осталось ещё немного, может, неделя, а может, и две. Когда разговариваю с тобой по телефону, я такой подвижный, весёлый, радостный, но с каждым разом все тяжелей скрывать тоску.       Чёрт с ним! Действительно немного.       Вячеслав убрал телефон на зарядку, подождал в какой-то мере, когда лицо подсохнет, чтобы не удивлять остальных ребят. Умылся и собрал все письма в маленький пакетик из парфюмерного магазина и убрал его на дно сумки. Лишь оставив последнее не открытое письмо в боковом кармане. Слава не хотел спать, тем более автобус выезжал после обеда, а ночью можно было поиграть напоследок. Да и когда ещё появится время для игр? До самого утра он играл, каждый раз поглядывая на сумку с желанием ещё раз прочитать затертые письма, но он подошел достал последний конверт и положил рядом с собой. В ночи направлял его на свет ноутбука, пытаясь разглядеть содержимое. В конце положил его под ноутбук, чтобы не дразнить себя последней не разгаданной загадкой. Продолжил играть до самого утра, под сопения заснувших ребят и стрекот бессонных сверчков.       До встречи с Настей оставалось всё меньше времени, а компьютерная игра помогала его ускорить. Как и сон в автобусе, который поможет перемотать время вперед. На утро следующего дня они должны были встретиться. Спасть совершенно не хотелось, ведь каждый день был похож на вечность, да и минуты казались годами. Он ждал заветной встречи.