Опередить судьбу

Лошадь дернулась от неловкого движения всадника и ощущая появление хищников, врач каким-то чудом удержался в седле, тихо бормоча ругательства. - Что с вами, мэтр? – бросил Атос, равнодушно доставая пистолет. Гримо последовал его примеру. Граф не боялся – появление подобного хищника в это время года было ожидаемо. Стая волков приблизилась, заметив колебания и ощутив страх некоторых из возможной добычи. Кто-то из людей был слаб – и животные это чуяли. - Они всего лишь одурели от голода к весне, - продолжил граф, целясь. Громкий хлопок выстрела зазвенел эхом по лесу, затем второго – два хищника свалились на землю, тихо скуля. Остальные будто в сомнении отступили от дороги, страшась огненных вспышек и оглушительных звуков. - Едемте, да едемте же, - забормотал лекарь. - Не торопитесь, - Атос перезаряжал пистолет, продолжая поглядывать на стаю. Слуга поступал аналогично. - Да чего вы ждете?! – возмутился Эруар. - Когда их страх станет сильнее, чем их голод. Если мы сейчас пошлем лошадей хотя бы рысью, то стая бросится за нами, полагая, что добыча удирает. Вы желаете получить такой эскорт, мэтр? - Они же задерут! Набросятся! И задерут и нас, и лошадей… - Если будем паниковать, несомненно. Знаете ли, волк вполне в силах вцепиться в глотку… даже на скаку, пожалуй… - Прекратите! – панически дернулся лекарь. - Успокойтесь, - хмыкнул Атос. – Сейчас нам это не грозит. И он направил коня шагом прямо на стаю. Еще один выстрел – еще один раненый или убитый хищник. И волки окончательно отступили. - Теперь можем ехать, - обернулся граф к спутнику, попутно вновь берясь перезаряжать пистолет. – Но пока шагом, не будем искушать судьбу. Хотя вы правы, тут могут быть разбойники, а они пострашнее волков. Эруар последовал за провожатым, не чувствуя никакой уверенности, хотя поведение Атоса и его защита несколько успокаивали – такой человек может противостоять и бандитам. - Вы уверены, что звери ушли? – пробубнил врач, поглядывая на деревья и ожидая в любую минуту увидеть новые тени. - Весна выдалась холодной, - к счастью для Эруара Атос стал несколько более словоохотлив, во всяком случае взялся объяснить причины своего спокойствия. – Голод довел их до крайности – они готовы бросаться на людей. Но все же они не обезумели. А потому, почувствовав, что добыча сильнее, они ушли. Можете быть спокойны, мэтр. В отношении волков. Подобное «успокоение» только добавило переживаний лекарю. - Лес уже заканчивается, - пробормотал он. – А впереди болота… Вы полагаете, там могут быть бандиты? - Я полагаю, выстрелы отпугивают зверей. Но могут привлечь внимание людей. И если лихой люд тут бывает, то он отлично знает, где болота проходимы. Троп здесь не много, а уж хорошая дорога, по которой проезжает его величество и, порой, его подданные, здесь лишь одна – и ту хорошей назвать трудно. Эруар сильнее сжал поводья. - Но сейчас ведь еще… все замерзшее? – предположил он. – Наверное, дороги через болота довольно удобны. Деревья наконец остались позади, но единственный путь, по которому двигались трое всадников, лучше не стал. Ездили тут не часто. Однако здесь было светлее, поэтому лошадей можно было пустить рысью, чем и воспользовались путники, не сговариваясь. - Да успокойтесь вы, мэтр, - не выдержал Атос, заметив, что врач поминутно оглядывается. – Нам следует торопиться к его величеству, а не страшиться теней. - Теней! Тени, сударь, не появляются сами! - Если только не верить в духов, - усмехнулся граф. – Или вы предполагаете появление их на этих топях? Эруар перекрестился. - Нет, сударь, - отозвался он. – Но вы сами сказали – разбойники! - Тогда мы легко справимся с ними. - Сударь, я не военный человек. - Как и они – если проведут много часов в засаде при таком холоде. - Однако вы говорили, - теряясь, забормотал врач. - Говорил. Мэтр, лишь безумец будет устраивать на этой дороге засаду – ездят тут редко, добыча будет скудной. Но нельзя исключать, что где-то на окраине леса или близ болот есть логово разбойников. - Значит, все же… - Если они услышали выстрелы и решатся напасть, мы увидим их появление. Здесь не чаща, разбойники были страшны там. Эруар глянул на спутника с досадой. По его мнению, граф мог бы сразу дать ему объяснение, тогда не пришлось бы трястись от ужаса. Нельзя сказать, что слова Атоса полностью успокоили врача теперь, но все же приободрили. И если раньше страх затмевал все чувства, сейчас лекарь мысленно костерил неразговорчивого охранника. Правда, продолжал поглядывать по сторонам, хотя прекрасно понимал, что если и появятся какие-то бандиты, их вернее заметит дворянин, а не он. Однако рассуждения Атоса оказались верны: если выстрелы и привлекли чье-то внимание, эти люди посчитали тепло очага более ценным в эту ночь, чем возможную наживу. До домика короля путники добрались без дальнейших приключений. *** - Итак, граф?.. Атос лишь чуть кивнул на незаконченный вопрос, заданный д’Орбье, едва за ними закрылись двери. Эруар был у короля. К счастью или несчастью, но лихорадка свалила его величество, жар не давал Луи возможности отчитать д’Орбье за действия, которые ему запретили, но позволял лекарю беспрепятственно колдовать над своим господином. Тем временем два графа, не желая мешать врачу, но одновременно и не желая вести разговоры в присутствии гвардейцев, вышли на порог дома. - Холодная в этот раз весна, - лениво отметил д’Орбье. И обернулся к Гримо, безмолвной тенью следовавшим за Атосом: - Вот что, милейший, у нас еще осталось горячее вино. Принесите нам с вашим господином по бокалу. После можете взять и себе. Надеюсь, для вас найдется местечко у камина. Гримо, заметив подтверждающий кивок Атоса, поклонился и ушел выполнять приказ – так быстро, как это необходимо, чтобы согреться, и так медленно, чтобы дать господам обговорить то, что не предназначено ни для чьих ушей. - Итак? – повторил д’Орбье. - Вы можете быть спокойны. - Тогда я передам вам письмо. Но вы уверены? - Да. Письмо попадет по адресу. - Хорошо… Однако вы должны понимать, есть риск… - Я уверен. - В себе или… - Или. А вы? Д'Орбье усмехнулся. Да, разумеется, он тоже все просчитал, все риски. И сознательно начал эту игру. - Вот, - конверт перекочевал в руки Атоса. И едва письмо было спрятано, на пороге появился Гримо с бокалами горячего красного бордо. - А что ваша супруга? – изменил разговор д’Орбье. - Ее познания в области медицины весьма скудны, - Атос принял бокал и кивком позволил слуге уйти греться. - Но они, я полагаю, обширнее познаний наших лекарей? Даже мэтра Эруара – сколь бы высокого мнения о себе он ни был. - По ее словам, у них немало лекарств, однако их состав знают лишь врачи, у иных в этом нет нужды – вы просто покупаете флакон с нужным названием. - Понимаю. - У нас же все, что возможно сделать, это заставить соблюдать его величество строгую диету… - Атос в задумчивости покачал головой. - Диету? – повторил д’Орбье, торопя собеседника. - Только не смейтесь, граф, - усмехнулся тот. – По словам Луиз, нам всем следует несколько изменить свое питание. Есть меньше дичи, пить меньше вина, почти исключить соль, специи и соусы. - Любопытно. И чем же это… заменить? - Травами и молоком. Д’Орбье вздохнул. - Возможно, если бы знания вашей супруги в других областях были… более верными, - пробормотал он, рассматривая темноту бокала, - я смог бы сослаться на нее и убедить короля на такое… - Но вы допускаете, что они верны, раз расспрашивали ее тогда и сейчас. - Черт побери, она не во всем оказалась не права! - Тогда?.. - Я допускаю, что в этом она как раз права полностью, - признал д’Орбье. – Даже Эруар обратил внимание на то, как изменяется самочувствие короля от некоторых блюд. А уж вино, полагаю, вы тоже знаете, Луи может пить лишь бордо. - Возможно, слова Луиз вместе с рекомендациями врача… - Будут отправлены к нечистому. Вы же знаете упрямство короля! Что, по-вашему, он скажет, если предложить ему питаться крестьянской едой? Его величество склонен к простоте лишь в одежде. И в походе… Д’Орбье задумчиво замолчал. Атос не мешал, допивал теплое вино, глядя на едва занимающийся рассвет. Слова супруги и ему самому казались забавными. Особенно когда похожий разговор случился у них впервые, в их замке… *** …- Луиз, милая, вам не нравится, как прожарилось мясо? Кажется, на днях вы сами хвалили этот соус… - Нравится. Супруга откинулась на спинку стула, унылым взглядом скользя по столу. Обед не был праздничным – обычный стол для домашних, гостей сегодня не ждали, - однако упрекнуть поваров и кухарок было не в чем. - Мне не нравится не то, как это сделано. А что сделано, - выдала она фразу, очевидно нуждающуюся в пояснении. Граф подождал, прекрасно понимая, что жена сама все объяснит, просто ей нужно подобрать слова. А также дождаться, когда выйдут слуги – последний немедленно удалился, заметив знак хозяина. - Забавно, там я никогда не была поклонницей так называемого правильного питания, - она и вправду взялась пояснять, но пока издали. – Нет, от фастфуда я тоже старалась воздерживаться, но и всевозможные системы питания… Девушка запнулась, видимо, осознала, что такое объяснение может лишь все еще больше запутать. - Оливье, - она слегка улыбнулась – по имени Луиз начала его называть недавно, каждый раз будто бы смакуя его, привыкая. И даже не удержалась, повторила: - Оливье, мне не нравится то, что наш стол состоит почти исключительно из мяса. - Вы хотите приобрести сладости? – попытался понять ее Атос. - Да, и сладости еще, - слегка поморщилась молодая графиня. - Простите, друг мой, кажется, я вас совершенно не понимаю. Сыр подадут, разумеется, с десертом и… - Нет, дело не в этом, - ее привычка перебивать собеседника еще не изжила себя, поэтому, уловив его осуждающее покачивание головы, Луиз поспешила добавить: - Извините. У нас… быстрее ведутся разговоры. - Я помню. И все же, мадам, поверьте, подобное… не к лицу даме вашего положения. Кого вы пытаетесь перегнать в беседе? - Да, глупо, простите, - вздохнула она. - Итак? - Такое количество мяса вредит желудку и старит тело, - вернулась к прежней теме Луиз. – Если вы взгляните на стол, то обнаружите, что почти все на нем – мясо. Притом чаще всего жареное… - Вам больше нравятся паштеты? - «Сыр, паштеты, оленина и вино в достатке есть», - пробормотала девушка на своем языке и почти немедленно перевела, пояснив: - Это песенка из одного… хм… спектакля. Неплохая иллюстрация нашего стола, где мясо, паштет, колбасы. - Луиз, вы не могли бы не отвлекаться? Что не так с этим мясом и почему оно должно нам вредить? - Его слишком много. Мы питаемся почти исключительно жареным мясом, запивая его вином. - Вы предлагаете избавиться от всего этого? А что же тогда есть? Сыр, сладости и завезенные фрукты? - Нет, избавляться совсем нельзя. Мясо тоже необходимо – но не в таком количестве! И не только жареное. - Что вы хотите добавить? – попытался внести ясность Атос, которого уже утомила беседа об одном и том же. - Овощи. И... некоторые травы… - Что?! Граф опешил настолько, что не мог даже ответить. Питаться травой, как лошадь или корова? Или клубнями, как крестьяне и свиньи? Да даже в бытность в полку, когда у них не хватало денег, они позволяли себе разве что курицу. - Луиз, дорогая, я вас не понимаю, - все, что смог произнести он. - Есть много съедобных трав, годных не только для приправы в соус. И вообще хватает на свете других продуктов, которые не только вкусны, но и полезны телу. Скажем, продукты из молока. - Отлично, - пробормотал он, - вы предлагаете пить молоко вместо вина? Мне казалось, я бросил это занятие примерно лет с пяти. - И это все дает нехватку витаминов… - Простите, каких нарядов* вам не хватает? – изумление было столь сильным, что граф сам перебил супругу. - Не нарядов. Это… Ладно, неважно. Питание, подобное нашему, ведет к болезням и быстрому старению. Если добавить больше разнообразия, в том числе не мясные блюда, это только добавит здоровья. - Вы, наверное, еще и кашу мне предложите есть… - А было бы неплохо, - ответ Луиз содержал не меньше иронии, чем его слова. – Потому что именно каши полезны. - И у вас есть… хм… доказательства этому? - В моем… У меня живут дольше. И научные исследования подтверждают, что нашему организму нужно много того, что не может дать мясо и колбаса. А вино полезно только если пить его… ну, не больше бокала в день. Несколько мгновений Атос не мог думать ни о чем. Слова, произнесенные супругой, его ответы… Просто все это эхом отзывалось в голове, а размышлять надо всем этим не получалось, ни за одно из слов даже ухватиться было нельзя. Взгляд графа останавливался то на утиной печени, то на зажаренных перепелах, то на нарезанной тонкими ломтями острой колбасе… Вино из собственных погребов – простое, не шампанское или шамбертен, но сегодня не праздник, домашний обед… Вино плескалось в серебряном кубке, серебряный же кувшин с гравировкой стоял на столе, кушания также подавались на серебряных подносах и блюдах. В этот момент граф наконец смог еще не мыслить, но воображать. И его воображение медленно нарисовало вместо жареных тушек – мелко нашинкованную морковь, сверху щедро посыпанную листьями петрушки. Темно-красная жидкость в бокале резко окрасилась белым коровьим… Следом за этим воображение подбросило графу стопку писем на столе в его кабинете. Все – от родственников и друзей, с выражением сочувствия, что в этом году урожай винограда в его землях скуден, а дичь в лесах перебили браконьеры… Порой в строчках мелькали любезные, но осторожные, чтобы не задеть его гордость, приглашения погостить – чтобы его новая семья не погибла зимой от холода и голода и ни в чем не нуждалась… Луизу, кстати, родственники приняли гораздо теплее. Более того, никаких возражений и осуждений этого брака граф от родни не получил, в отличие от первого, когда от него отвернулись почти все. Благородное происхождение второй жены ни у кого не вызывало сомнений, благоволение к ней короля полностью искупало отсутствие у нее приданого и земель. А некоторые ее странности прощали – иностранка же! Вот и еще странность – графиня де Ла Фер желает питаться морковью, шпинатом и редькой! Представив все это… Атос расхохотался. - Ну хорошо, милый друг, - махнул рукой он. – Если вам так угодно, поговорите с кухаркой об… изменении нашего стола. Я только прошу вас, пусть они не будут слишком заметны. Иначе, даю слово, я заставлю вас лично писать всем родственникам письма с объяснением пользы подобной еды и уверениями, что Ла Фер вовсе не несет убытки… После этих слов граф вызвал слугу и велел подавать десерт. Со сладким вином… *** …И вот, памятуя просьбу д’Орбье, перед отъездом с лекарем Атос обратился к супруге с вопросом о возможных способах лечения короля. - Если бы его величество лучше питался, сейчас не пришлось бы искать, чем его лечить! – это было первое, что выдала Луиз в ответ. - Полагаю, это не решает проблему. - Оливье, вы опять не желаете меня слушать! - Напротив, я же даже уступил той вашей просьбе. Однако сейчас… - Его величество, как и вы, господин супруг мой, лишний раз ленится сполоснуть руки чистой водой! Атос мысленно хмыкнул. Эта страсть к чистоте с появлением ребенка только возросла. Луиз строго следила, чтобы в доме все сверкало. И даже в Париже, где чистая вода была ценностью, графиня была готова платить любые деньги. - Его величество наоборот упрекают в чрезмерной любви к купанию, - заметил Атос. – Прошу вас, давайте не будем говорить о том, что могло бы быть, если бы он жил иначе. Сейчас важнее знать, что можно сделать ныне. - Не знаю, - уныло отозвалась Луиза. – Разве что менять свои привычки сейчас. Это не вылечит, но состояние может улучшиться. Она наконец сосредоточилась и смогла говорить о деле… *** - Вам стоит тоже обогреться, - отвлек от воспоминаний д’Орбье. – Не следует торопиться пока в обратный путь, идемте к огню. - Я не так замерз, - отозвался Атос, допивая вино. - Я вижу, - взгляд собеседника остановился на меховом вороте плаща. И этот мех был не только на воротнике… - Луиз настояла, - пояснил граф. – И приобрела у купцов своей родины. Я полагал, что это лишь ее тоска по родине. Однако, как оказалось, соболиный мех и вправду греет лучше. Так что, полагаю, он стоит того. - Вероятно так, - согласился д’Орбье, припоминая, какие цены обычно запрашивали за отрез этой шкурки размером только на воротник. – И все же, идемте, насколько я знаю, вы не пишете стихов, а потому любоваться рассветом для вас не свойственно. Атос кивнул. Конечно, уже было достаточно светло, можно было отправляться в путь хоть галопом – лекарь пока обратно не отправится, будет при короле, а вернуться поскорее к Луиз хотелось… Вот только их план не предполагал такой спешки. Сама же Луиз совсем не обрадуется, если супруг последует за своим сюзереном – и сляжет в постель с простудной лихорадкой. Плащ был теплым, но усталость и мороз могли побороть любой мех – а он провел всю ночь без сна в лесу и на болотах. *** Амазонка была застегнута, плащ наброшен… И потому Луиза не могла медлить, хотя никто из мушкетеров к ней не явился. - Мадам графиня, пожалуйста! – Мишель готова была умолять на коленях, кажется. – Ну сами посудите! Пока слуга весть всем отнес – и господину Портосу, и господину Арамису… - Прекращайте перечислять, я помню их имена! – раздраженно бросила Луиза. – Что это меняет? - Так, госпожа, ну пока всем вести сообщил… - Опять?! - Это ж три дома! Пока господа оденутся, пока сюда придут! А если кого из них дома нет, в карауле стоят? - Мишель, я не могу ждать! Ему нужна моя помощь! - Мадам, если вы отправитесь одна, помощь может быть нужна вам. Прошу вас, мадам! Представьте, как будет недоволен господин граф, если вы приедете к нему одна, без защитника! Он будет в гневе! - Я буду не одна, возьму слугу… - Да что эти увальни могут? Ладно б, если господин Гримо тут был! Он господину графу прислуживал, воевать умеет. Луиза в отчаянии плюхнулась на стул, покусывая от нетерпения губы и теребя ленты на перчатках. - А господин виконт? – продолжала свое Мишель. – Как вы его оставите? Ох, мадам, малыш ведь кушать будет просить! А вас рядом нет! - Один или два раза покормите козьим молоком. - Мадам, я прошу вас! - Нет, я не могу! – Луиза подскочила с места. – Что лошади, готовы? Вели кому-нибудь сопровождать меня. - Сейчас, сейчас, распоряжусь… На миг графине почудилось, что на лице горничной мелькнула лукавая усмешка. Подумалось – специально время тянет? Или что еще удумала? Но тут же мысли Луизы вновь вернулись к Атосу. - Если через полчаса я не покину город, - холодно отчеканила молодая женщина, мигом превращаясь в графиню и хозяйку, а не в растерянную и испуганную девчонку, - то я изменю своим принципам и велю наказать вас, Мишель. - Как пожелаете, - отозвалась та, приседая в реверансе. – Да только лучше забейте, но вместо себя по тому адресу, что в письме, отправьте слуг. И пусть кто из господ мушкетеров поедет, кто-то да придет скоро, мадам! - Мишель, я что вам велела?! Горничная кивнула и исчезла за дверью. *** Луиза не знала, сколько прошло времени до того мига, когда Мишель вновь вернулась и объявила, что лошади готовы, а сопровождать ее будет Этьен – рослый плечистый конюший, взятый сюда из Ла Фера. Видимо, его сила и рост казались Мишель хорошей защитой для хозяйки. Упрекать горничную за долгие сборы было глупо – главное, что наконец можно было отправляться. Да и не была Луиза уверена, что сборы вправду долгие, возможно, это ей, мучающейся переживаниями за мужа, так чудилось. - Ох, ну слава Господу! – воскликнула Мишель в тот момент, когда слуга взялся за стремя, готовясь помочь хозяйке сесть в седло. Луиза обернулась и увидела причину радости и религиозных восхвалений горничной – на другом конце улицы появились всадники, в которых графиня немедленно признала Арамиса и его слугу. - Отлично, значит, я еду в компании этого господина, - кивнула Луиза, направляясь к своей лошади. – Этьен, вы можете оставаться дома. - Но, мадам, - всплеснула руками Мишель, которая, в отличие от конюха, промолчать не могла. - Хватит споров. Вы сами говорили, что мне нужна надежная защита – вот она и прибыла. Этьен, занимайтесь своими делами, только помогите мне сесть на лошадь. - Мое почтение, мадам графиня, - мушкетер, приблизившись, напротив, поторопился спешиться и поклониться. - Рада вас видеть, месье Арамис, - отозвалась Луиза. – И прекрасно, что вы со слугой. Но, умоляю, все вопросы в пути. Пожалуйста, поедем! - Как прикажете! Молодой человек жестом велел слуге отойти и сам галантно помог даме. Убедившись, что ей удобно, он вспрыгнул на своего коня. - Прошу вас, графиня, не так быстро, мы еще в Париже! – заметив, что Луиза готова пустить лошадь галопом, поторопился остановить ее Арамис. Его послушали – молодая женщина пустила лошадь шагом, мушкетер держал коня возле нее, чем и поспешил воспользоваться: - И пока мы еще в Париже, позвольте мне все же узнать причину вашей просьбы явиться. А также ответьте – куда мы направляемся? - Вот! – Луиза протянула ему полученную записку. - Хм… Арамис пробежал письмо глазами и, вместо того, чтобы тоже взволноваться и, быть может, даже начать торопить коня… придержал повод, останавливаясь. - Он же ранен! – выдохнула Луиза. - Возможно. - Что? Вы… что вы имеете в виду? - Мадам, я полагаю, вам лучше вернуться домой. - Вы шутите? - Ничуть. Кроме того, милая графиня, я лишь при шпаге. Ваш слуга просил явиться к вам и сказал, что вы куда-то желаете ехать. Но подобное путешествие требует больше оружия и некоторой подготовки, я полагаю. - Какой подготовки?! Господин Арамис, если вы не желаете ехать, я поеду одна! Моему мужу нужна помощь… - Возможно, - вновь отозвался мушкетер. И, чтобы не дать даме совершить глупость, сам взялся за поводья ее лошади, заставляя оставаться на месте. - Мадам, - заговорил он прежде, чем она обрушила на него новые упреки, - есть пара деталей, которые меня заставляют усомниться во всем написанном. - И что это за детали? - Для деревенщины в этом письме маловато клякс и ошибок… - Вероятно, это писал дворянин, разве не мог именно он найти и помочь? Наверное, он и вмешался, когда напали… - Мадам, мадам, прошу, не так быстро! – тихо рассмеялся Арамис. – Все это, вы правы, может быть. И я готов обещать вам, что выясню это. - Выясним вместе. - Есть еще кое-что. - Ваша трусость, месье? - Вы переживаете за мужа, только это объясняет ваши оскорбительные слова. Прошу вас, не забывайте, что Атос мой друг. Я также дорожу им. - О, я вижу! - Мадам, Атос ведь направился к королю? - Какая осведомленность! – фыркнула Луиза. - Место, указанное в этом письме, - Арамис продолжал оставаться равнодушен к ее колкостям. – Оно находится по дороге на Фонтенбло, не так ли? - Кажется, это так. Вы лучше знаете географию. - Тогда прошу вас, мадам, ответьте, его величество – в Фонтенбло? Луиза растерянно уставилась на собеседника, теряя желание острить.