Ты веришь мне?

      Соня шла по улице не видя никого и не обращая внимания на прохожих. Люди взволнованно оглядывали молодую девушку, не решаясь к ней подойти.       — Влюбятся до безумия, а потом ходят, страдают, — поделилась со своей собеседницей пожилая женщина.       — Жалко её… — И две старые дамы принялись обсуждать влюбленных.       Слёзы застилали глаза. Ладони не успевали впитывать соленую влагу, и брюнетка решила бросить это занятие. Она позволила каплям безвольно стекать по щекам и капать на футболку.       Не успев захлопнуть дверь, «София из Страны чудес» мягко осела на пол, прислонившись спиной к входной двери. Зелёные глаза сами прикрылись от бессилия. Казалось, что слёзы закончились. О них говорили лишь влажные дорожки на щеках и подтекшая тушь.       — Все снова повторяется… — не узнавая собственного голоса, вымолвила девушка.       Трясущимися руками художница набрала номер матери и, услышав её голос, расплакалась вновь.       — Я не успела… — одно и то же шептала зеленоглазая в трубку, пока её мать в спешке ловила попутную машину.       — Милая, только не клади трубку, я уже еду! — застегивая легкий жакет, тараторила та.       Она покинула рабочее место, бросив всё на своем столе: незаконченный отчет, работающий компьютер, открытые папки и важные бумаги. Ничего неважно, ведь дочь у неё только одна. Каждые две минуты взволнованная женщина окликала Соню, и беспокойство постепенно начинало заполнять её сердце.       — Соня, доченька… Послушай меня, всё будет хорошо…       Художница мысленно повторила слова матери. Экран мобильного телефона был влажным от слёз и противно лип к щеке. На другом конце мама пыталась что-то донести до неё, но она не слышала. Затуманенный, словно от наркотика, разум не воспринимал ни одного слова. Вот только от этого люди получают удовольствие. А если этим наркотиком является боль? Как бороться?       — Я не успела… — осипший голос нарушил тишину.       Погрузившись глубоко в себя, девушка не заметила, как в квартиру ворвалась Алёна Алексеевна. Понять, что она не одна, брюнетка смогла лишь тогда, когда почувствовала аромат маминого парфюма. Нежного, трепетного, лёгкого и до боли знакомого.       — Мамочка… — крепко зажмурившись и уткнувшись ей в плечо, промычала будущая художница.       — Ты сделала всё, что было в твоих силах, — утешала мама, приглаживая растрепанные волосы дочери.       Соня в ответ отчаянно замотала головой.       — Мне нужно было… Нужно было ещё сильнее надавить на него! И может быть, и тогда… — теряя едва приобретенный контроль, заметалась она.       — Соня. — Нежная материнская ладонь прикоснулась к влажной щеке художницы. — Поставь себя на его место. Если бы тебе сказали оставить рисование, то чем ты живешь, как бы ты себя повела? — Эти слова, словно ледяная вода, привели в чувство эмоционально истощенную девушку.       — Ты права, — глубоко вздохнув, согласилась девушка. Ланова не заметила, насколько сильно сжимала жакет матери. На плотной ткани виднелись складки.       — Нужно позвонить в больницу и узнать, как он, — беря себя в руки, проговорила зеленоглазая, севшим от рыданий голосом.       Сжимая в ладонях сотовый телефон, она поднялась с пола. Из-за долгого пребывания на жестком полу позвоночник неприятно заныл. Зажмурившись, Соня сделала несколько вялых поворотов, чтобы хоть как-то размять ноющие мышцы.       — Нет, давай я. — И Алёна Алексеевна забрала мобильник из её слабых пальцев. — А ты иди умойся.       Девушке ничего не оставалось, как согласиться со словами мамы.       — Как зовут парня-то? — Губы женщины тронула улыбка. Нет, счастья она не выражала, скорее усталость и искреннее сочувствие семье того хоккеиста.       — Егор. Егор Щукин, — повторила девушка слова капитана «Медведей». Именно так Егор ей представился в тот день, когда решил выслушать художницу.       Тонкие пальцы коснулись теплой воды. Чтобы хоть чуточку привести свое лицо в порядок, брюнетка решила умыться и смыть размазанную по щекам тушь. Дверь закрывать не стала, даже специально оставила щёлку, чтобы слышать маму. Соня затаила дыхание, вслушиваясь в мягкий тембр женского голоса.       — Да, здравствуйте, — любезно отвечала Алёна Алексеевна, мерно расхаживая по прихожей. — Здесь, мне её пригласить?       Соня провела влажными ладонями по волосам, от чего они стали ещё темнее. «Что случилось? Неужели, Егор… — Дыхание снова начало сбиваться, она тщательно отгоняла мрачные мысли. — Нет, не может быть всё вот так!..»       — Милая, тебя. — Алена Алексеевна открыла дверь, от чего девушка подпрыгнула. — Всё в порядке?       — Да, — вытирая руки об белое махровое полотенце, вымолвила Ланова и приняла из её рук телефон. — Слушаю.       В это мгновение секунды показались ей вечностью.       — А что так серьезно?       Каким же было её облегчение, когда она услышала голос Андрея. Присев на край ванной, девушка облегченно вздохнула.       — Всё нормально. — Сердцебиение медленно восстанавливалось, в который раз за этот день? — Ты как? — Она немного подумала и осторожно спросила. — Что с тем парнем, которого увезли?       Брюнетка специально не называла имени, ведь Соня никем Щукину не приходится, и это все знают. Спросив напрямую, художница вызвала бы множество вопросов, на которые ответить не смогла бы. Да и номера больницы она не знала, да и как узнала бы?       — Сейчас еду к нему в больницу, должна идти операция. Его мама там. Мы с парнями решили встретиться и разузнать все, — спокойно ответил Кисляк.       — В какую больницу? — пробормотала она, прикусывая от волнения нижнюю губу. Неужто догадается?       И, получив ответ, смогла в очередной раз выдохнуть, что не утаилось от чуткого слуха парня.       — Ты чего там так тяжело дышишь? — с намеком на некоторые, весьма щекотливые обстоятельства поинтересовался нападающий.       — Кислый! — возмущенно воскликнула София.       Последующие её восклицания сопровождались смехом мужа Яны.       — Ты неисправим! — вынесла вердикт девушка. — Андрей, мне нужно готовиться к зачету. Я даже эскизы рисовать не начинала, давай позже созвонимся?       Ей не хотелось столь грубо поступать с ним, но желания разговаривать, тем более смеяться у нее не было. Андрей, словно услышав её замаскированные просьбы, попрощался с Лановой.       В таких ситуациях, люди обычно ищут поддержки в лице родных им людей. Но видеть взволнованные глаза матери было еще большим испытанием для зеленоглазой. Поэтому она молча прошла в свою комнату и, рухнув на мягкую кровать, уставилась в белоснежный потолок. Оголенную кожу ласкал прохладный ветерок из открытых окон её спальни. На мгновение ей показалось, что на неё смотрят голубые глаза Щукина. Сама того не замечая, Соня вздрогнула.       — Нет, это уже ненормально… — пробормотала она.       Но почему она чувствует его? Словно он здесь, рядом с ней. Взвыв от бессилия, девушка уткнулась носом в подушку. «Должна идти операция…» — в голове прозвучали слова Андрея.       А не может быть такого, что душа Егора в какое-то мгновение перенеслась к ней? В тот момент, когда парень находился под наркозом?       «Нет, это попахивает какой-то мистикой. Егор не умер. Это все игра моей фантазии…»