А нечего Демонов обижать

- Постарайся расслабиться, - сказал мне Сташелорен. Я на все это только фыркнула и, улыбнулась, действительно расслабляясь. С минуту ничего такого особенного не происходило, но потом кровь в ушах начала шуметь, а тело покалывать. Состояние действительно было не болезненным, но однозначно неприятным. В какой-то момент у меня от этого задрожали колени, о чем я тут же сообщила демону и сразу почувствовала, что меня подхватывают на руки. Я охнула, вцепилась в мужчину, выдыхая куда-то ему в шею, боясь разжать руки. - Только не открывай глаза, - произнес он, аккуратно опуская меня на диван. – Иначе неизвестно, что ты можешь увидеть. - Хорошо. Так должно быть? Было жутко ничего не видеть и чувствовать себя такой слабой, поэтому, когда мужчина собрался отстраниться, я постаралась схватить его за руку, получилось только за кофту, но он сразу понял, чего я хочу и остался, присел рядом, за моей спиной. - Так должно быть, - ответил он, осторожно проводя по плечу. Он коснулся лба и осторожно уложил меня себе на колени. – Скоро ты уснешь, и я вместе с тобой. Мы погрузимся в твою «голову» и, полагаю, нам придется пройтись по твоим воспоминаниям. - Что? Но… - я хотела раскрыть глаза, но Сташи накрыл их ладонью и прижал палец к моим дрожащим губам. - Не открывай глаза и молча послушай… А вот это лишнее, - он провел по моим глазам рукой, стирая непрошенные слезы. - Прости… - прошептала я, прижимая руки ко рту, сдерживая рыдания. Блазард осторожно ткнулся в меня носом, и я потрепала его по голове. – Я слушаю. - Подобное необходимо. Для тебя это будет, сразу говорю, не просто, и я прошу за это прощение. Но это необходимо. Надо узнать, что происходит, и это единственный способ. Я буду рядом и помогу тебе справиться со страхом, понадобиться, я его уничтожу, хотя ты должна сделать это сама. Я тихо кивнула и почувствовала, как он убирает мои руки от лица и осторожно проводит по щеке, там, где у меня была родинка. - Постарайся успокоиться. Со мной ты в безопасности. Я клянусь тебе. - Я верю… - пошептала я, и мой собственный голос донесся до меня как сквозь вату. Язык отказывал шевелиться. Рукой, я постаралась сжать ладонь Сташи, но не вышло. Безумная слабость накатила горячей волной, прошлась от самых ног и сознание уплыло. Санни уснула у мужчины на руках. Он понял это в тот момент, когда тонкое запястье выскользнуло из его руки и повисло. Блазард, сидевший рядом, тут же поддел ладонь носом, поднял ее на диван, осторожно лизнул пальцы и сел, смотря на правителя, внимательно наблюдающего за ним. - Так ли это было необходимо, господин? – спросил шурмен, боясь поднял взгляд выше груди мужчины, боясь столкнуться с осуждением в его темно-синих глазах. - Ты слышал, что я говорил. Если это кальбала, то ее необходимо уничтожить, пока она не уничтожила других. И ее в первую очередь. - Кальбала?! – шурмен подскочил, все-таки поднимая глаза. – Но их уничтожили! Много лет назад! - Знаю. Собственными руками убил последнюю тварь и сам же уничтожал все сведения о них. Но, видимо, что-то упустил. Присмотри за нами. - Как прикажете, господин, - Блазард покорно склонил голову, сел напротив дивана, смотря в пол и думая, выберется ли девчонка из собственных страхов, застрянет там навсегда или хуже... Сташелорен взглянул на шурмена, как тот буравит пол под лапами взглядом, вздохнул и крепче сжал в руке ярко-желтый камень, который не так давно держал почти у лица девушки, надеясь, что эта древняя как сам мир магия сработает как надо и Саннишаэль погрузиться в необходимый и, что самое главное, правильный, транс. Он поместил камень прямо на лоб Сании и накрыл его рукой, ощущая, как древняя магия просачивается под кожу, вызывая неприятные чувства онемения и, как только это онемение достигло шеи, голова Сташелорена сникла, мужчина отключился. Блазард подполз к дивану и, внимательно посмотрев на правителя, прислушавшись к его дыханию, шурмен понял, что теперь один. Он позволил себе тихо проскулить и уткнуться мордой в маленькую ладошку, приподнять ее, спрятать свой холодный нос и скосить свои ярко-голубые глаза на умиротворенное лицо человеческой девушки, что все это время была к нему так добра. Он не смел молиться вслух, но в собственных мыслях умолял всех известных ему богов, помочь ей и правителю избавиться от твари, что поселилась в этом хрупком человеческом теле. Сташелорен просто открыл глаза и быстро огляделся. Никого. Только пара десятков столов, выставленных в ряды. Около каждого стола было по два стула и по бокам, на небольших крючках висели сумки. За спиной мужчины висел какой-то странный плоский предмет, темно-зеленого цвета с белыми надписями, которые он не мог разобрать. На столах лежали книги и тонкие тетради, тоже полные странных значков. На стенах странные картины и фигурами, похожие были в одной из тетрадей. Обо всем этом демон решил не думать и прошел дальше, между столами, к стеллажам с книгами и какому-то странному сосуду с водой, стоящему на белой тумбе с мигающими значками. Санни должна была быть где-то в этой комнате. Он не мог появиться не рядом с ней. Думая так, демон оказался прав. Санни сидела в углу рядом с тумбочкой, на которой стоял сосуд. В себя девушка пришла только когда Сташелорен похлопал ее по щекам и позвал, надеясь, что его поймут. Увидев демона перед собой, Санни резко содрогнулась и ударилась затылком о стену. О, в себя я пришла как обычно с фанфарами. Как увидела перед собой Сташи, испугалась. Да так, что треснулась затылком о стену. - Это я, - сказал он мне, усмехаясь. Ну, оно и понятно, я, наверное, забавно выглядела, корчась и держась руками за затылок. Еще и постанывая до кучи. – Прости, но тут боль снять не смогу. Опасно. - Пройдет… - простонала я на любимом французском, надеясь, что он меня поймет. – Немного и пройдет… - Похоже, я тебя понимаю, - вдруг сказал он и я вздрогнула. А вдруг… - Понимаешь? – на этот раз я спросил на более родном мне языке и он даже не изменился в лице. Не заметил разницы? – Но как это возможно? – на этот раз я попробовала английский и вновь никаких признаков удивления на его лице. Демон лишь пожал плечами и поднялся, протягивая мне руку, за которую я с благодарностью ухватилась и встала, тут же оглядываясь. - Знаешь где мы? – спросил у меня мужчина. Мне же осталось только кивнуть. Ну, какой дурак не узнает школьный класс? - Это школа. Класс, где проходят уроки, - я обогнула одну парту и прошла к доске, где было написано условие задачи и ее решение. И так подробно, как обычно никто не пишет. - Маленький какой-то… - услышала я комментарий Сташи и обернулась на мужчину, который оперся на учительский стол, скрестив руки на груди. – Как тут заниматься? Места мало, никакого практического занятия не устроить. Столы маленькие, даже инструменты для создания артефактов не поместяться. Я усмехнулась и покачала головой. - Не забывай, что мой мир не магический. Все, что на уроках может понадобиться, это тетрадь и ручка, и, небольшие приспособления, которые спокойно помещаются вот сюда, - я подошла к первой парте и взяла в руки обычный цилиндрический пенал и подкинула его в ладони. - Многого не надо. Ну, может еще учебники, вот такие, - я подняла старенький фиолетовый учебник по геометрии, показывая его мужчине. - У меня был такой же, когда я училась. Я вгляделась в обложку, затем в пенал, что вернула обратно на парту, а затем опять оглядела кабинет. Быть не может… - Почему мы здесь? – спросила я, смотря на мужчину. – Объясни, почему мы тут? Как этот сон поможет понять, что со мной? Это вообще сон?! Ты сказал, что я усну, но все это, - я обвела руками кабинет, - слишком реально! - Упокойся и я объясню. - Я спокойна, - я выпрямилась, сжав кулаки и недовольно уставившись на него. Что это все значит… - Я слушаю. - Мы находимся в твоей голове, это правда. И мы находимся в трансе, так что считай, мы спим и не спим одновременно. Мы здесь за тем, чтобы найти того, кто влияет на тебя, если он конечно, есть. Как ты себя чувствуешь? Подавленность, слабость есть? - А? – я удивилась резкой сменой темы и тона Сташи, поэтому на мгновение опешила и прислушалась к себе. Ничего подобного. – Нет… Я словно на неделю назад откатилась, голова такая чистая, не болит даже. И спать не хочется. В сравнении с тем, что было, я чувствую себя просто превосходно. - Хорошо. Значит это все-таки кальбала, - пробубнил Сташи себе под нос и добавил: - Это уже хорошо. - Чего? – голос сам по себе сорвался. – Что за кальбала? – я подошла к нему, тихо закипая. Хотелось его встряхнуть за воротник очередной рубашки, чтоб начал уже говорить и выложил все, что знает, но пришлось сдержаться, хотя рукой я все-таки потянулась. - Это существо, созданное древней магией, - он и бровью не повел на мою тихую угрозу его рубашке. – Раньше это заклинание было не запрещено, но сейчас оно под строгим запретом и карается смертью. - А в чем его суть? Чем это мне грозит? - Демон создает магическое зерно и подсаживает его другому существу. Кальбала – магическая тварь, которая питается силой своего носителя… - Паразитирует… - прошептала я. – То есть она будет так питаться моей магией, пока не… не вытянет ее всю? Или что? - Под силой подразумевается не только магия, но и жизненная сила. Так что одной магией дело не ограничится. Если ее не уничтожить, ты умрешь, а твое тело станет сосудом для кальбалы, которая в свою очередь станет верным слугой своему создателю. Обычно сосудом для кальбалы были недруги, что было очень удобно. - Ага, - прошептала я. – И от врага избавился и получил в его же лице покорную игрушку. Делай, что хочешь, приказывай, что хочешь, она и пикнуть не сможет, с радостью все выполнит! – последние слова я уже кричала, схватившись за голову, измеряя шагами пространство перед партами. – А что будет, если мы ее не найдем? Да и как вообще ее искать?! – мой голос дрожал от сдерживаемых слез отчаяния. Я не хочу служить какому-то демону. Я не хочу умирать! Только не сейчас! Не снова! - Если мы ее не найдем, придется отсюда выбираться, и тогда уже не она, а я тебя убью. - Что? – мой голос совсем ослаб, руки плетями повисли вдоль тела. - Да, - он спокойно кивнул головой. - Если этого не сделать, кальбала потянет за собой сотни, может тысячи жизней. Если она не будет убивать, питаться эмоциями смерти и боли – убьет своего создателя и хозяина. А, как ты сама понимаешь, ни один демон не захочет умирать от рук собственного творения. - Как ты можешь так легко говорить… С таким лицом, что убьешь меня?! – крикнула я, взмахивая руками, сдерживая рыдания. - Я демон. - И что с того?! Хочешь сказать убийства у тебя в крови?! Не ври мне! – я орала в истерике, совершенно не замечая, что слезы катятся по щекам. – Я видела твое лицо! Твое огорченное лицо, когда ты говорил о жестокости своих предков! Как ты можешь?.. – прошептала я, обнимая себя руками, опираясь спиной о парту, становясь боком к демону и отворачиваясь, даже не пытаясь вытирать слезы, которые катились по щекам и неприятно скользили по шее, впитываясь в ворот платья, в котором я была. - Ты права… - сказал он, и я услышала, как демон направился ко мне. Он встал напротив. – Мне не нравится та жестокость, которая была у предков, но, - он сжал мой подбородок пальцами, заставил смотреть на себя, себе в глаза, - подумай сама. Одна жизнь против сотни, тысячи. Один человек с почти созревшей кальбалой внутри, против сотен жизней беспомощных демонов. Кальбалы убивают медленно, растягивая удовольствие, мучают жертв, пока те не умирают в агонии. Они сильнее нас, демонов. Против одной кальбалы, повезет, если выстоит десять воинов с огромным магическим потенциалом, но обычные жители не смогут сделать ничего, даже пальцем пошевелить не сумеют. В свое время я убил последнего, потеряв при этом двадцать демонов. Слышишь, Санни? Двадцать! Они были моими друзьями, они находились под моей ответственностью, моей защитой и погибли. И я не допущу, чтобы еще одна тварь разгуливала по Элифии и убивала демонов. Понимаешь? Понимаю. Действительно понимаю… - Иногда опасность стоит убрать в зародыше, - сказала я, заглядывая в темные глаза. Он кивнул и убрал руку, отступая от меня на шаг. Я же начала вытирать глаза, – Что со мной будет, если мы ее не найдем? Как я пойму, что скоро эта тварь убьет меня? Что почувствую? - Когда ты спишь ты видишь того красноглазого мужчину? - Да. Он всегда там. - Ты увидишь его наяву. Он тебя не тронет, как во сне, но будет преследовать везде, разговаривать, шептать прямо в ухо, пока… - Я не сойду с ума, - я закрыла пальцами глаза, чуть надавливая подушечками на веки. – Невеселая перспектива, как ни посмотри. Меня уже сейчас дергает от любого шороха, что уже страшно, что будет дальше. Как найти ее? Что мне нужно сделать? Как она выглядит? - Кальбала – отражение сосуда. Значит, она похожа на тебя, только искаженная версия. Увидишь – не пропустишь. Нам придется пройтись по твоим воспоминаниям. По тем, которые вызывают в тебе страх, ужас, ненависть. Самые сильные отрицательные эмоции. Возможно, встретить тех, кто эти эмоции вызывал. Насколько мне известно, все то, что окружает нас – отражение реальности. Очень точное отражение. Возможно, придется побегать, если те места, что мы ищем, находятся далеко друг от друга. - А они далеко… - сказала я. – Нужен транспорт. Возможно даже, что именно он сейчас в приоритете. Радует, что мест всего два. Во всяком случае, больше вспомнить я не могу. - Значит, осталось одно, - произнес демон, чем удивил меня. - Почему одно, когда я сказала, что два? - А мы, по-твоему, где находимся? - Школа? Но я не… Я не ненавижу свою школу, - я даже покачала головой. - Я не знаю, - он пожал плечами, возвращаясь к учительскому столу и прислоняясь к нему бедром. – Может ты так только думала. Хотела, чтобы так было. Я только вздохнула и кивнула, соглашаясь. Больше нечего сказать. - Я скорее ненавидела людей, а не место. Невозможно ненавидеть место, оно ж ничего плохого в принципе сделать не может, - я огляделась, замечая в мусорном ведре старую потрепанную сумку, от одного вида на которую стало очень горько. Я быстро вытащила ее, отряхивая от остатков бумаги и оберток от конфет, и нашарила в боковом кармане старую игрушку. Маленького плюшевого кролика, сжала его в руке. Эта кроха до сих пор находится дома на рабочем столе, как напоминание о прошлой жизни. - Расскажешь? – Сташи оказался за моей спиной. – Почему она была там? Это ведь мусор? - Да. Она была в мусорном ведре… Думаю, это надолго. Лучше закрыться от греха подальше, мало ли, кто тут может бродить. Я быстро заперла дверь, закрыв на два с половиной оборота. Просто если закрывать на все три, проворачивать замок полностью, он заклинит, и мы отсюда не выйдем, а на два оборота дверь вообще не запирается. - Итак? – поторопил меня мужчина. - Правда, хочешь знать? – Сташи ободряюще улыбнулся, я тоже попыталась в ответ, но получилась скорее горькая усмешка. – Подобное происходило постоянно. Моя сумка вечно оказывалась там, где не должна была. То в мусорном ведре, то вообще на улице, выкинутая из окна в лужу или сугроб, - я забралась на парту, двигая мою сумку в сторону. Сташи встал рядом, опираясь поясницей о столешницу, как до этого опирался об учительский стол. - Мои одноклассники, те, с кем я училась, ненавидели меня. «Сноб! Задавака! Гений!» Блин, даже «гений» от них звучало хуже оскорбления, - я усмехнулась. – Я… была лучшей. И это не хвастовство, поверь. Просто констатация факта. Я была лучшей в учебе, в спорте, языках, во всем. И им это не нравилось. Еще в младшей школе они начали свои издевательства, в средней продолжили, только стали делать это изощренней. Мозгов-то прибавилось. Они не понимали меня, в то время как я понимала их и все глотала, принимала как должное. Зависть, вот что играло во всех их поступках. Но они не понимали, чего мне стоило быть лучшей. Я не выбирала этого, не выбирала этой жизни, - тяжелый вздох сам вырвался из меня. А воспоминания обо всех каверзах, что меня окружали, заставили замолкнуть. Только когда Сташи дотронулся до плеча, я отмерла и взглянула на него. - С самого детства меня учили, как надо жить. Как жить правильно, как… - я сглотнула, мысли отказывали собираться в кучу, словно им что-то мешало. – Меня отдали на борьбу, заставили учить другой язык, вбили мне в голову, что я должна быть лучшей, и я старалась соответствовать. Миллионы ушибов, такое же количество синяков, сотни мозолей на руках, разбитые костяшки… сломанный о незнакомый язык язык, - я засмеялась. – Боже, звучит-то как ужасно, - я взглянула на Сташи, который внимательно слушал меня. Весь мой бессвязный бред. - Бессонные ночи за учебниками, - я взглянула на свои руки, выпрямляя и растопыривая пальцы, - огромная мозоль от письменных принадлежностей, - я потела одной рукой средний палец, где на костяшке был заметный бугорок от ручки. – Все то, что они называли «гением» давалось мне с огромным трудом. Особенно в детстве. Все это давило на меня, я не общалась ни с кем. Не гуляла на улице, потому что в основном там гуляли именно мои одноклассники, я не играла в игры, хотя знала все правила, даже те, которых обычно не знал никто. Я всегда была одна… Когда я стала старше, одиночество стало легче переносить. Я привыкла быть одна, привыкла ждать от людей, которые сближались со мной подставы, привыкла… к тому, что вокруг меня все ненавидят и желают, чтобы я убралась от них как можно дальше. Я ненавидела ходить в школу, потому что тут были они, хотя учиться я любила. И сейчас люблю. Я научилась получать удовольствие от всего, что я делаю, и что еще только предстоит сделать. Позже я научилась получать удовольствие просто от того, что я могу проснуться утром, могу идти на своих ногах, пользоваться своими руками, просто чувствовать. Жить, - я посмотрела на него, заглянула в его глаза. – Я не хочу терять то, что люблю. Не хочу терять свою жизнь. Не хочу умирать. Если ради этого придется попасть туда, где мне было страшно и больно, я готова. - Тогда идем, - Сташи встал ровно и протянул мне руку и я, схватившись за нее, спрыгнула с парты. И, господи, как же хорошо, что я держала его за руку, а то пропахала бы пол, потому что наступила на подол. - Да уж… - сказала я, рукой приподнимая юбку. – Как-то в платье неудобно… Знала бы, что придется так много шевелиться, выбрала б наряд поудобней. Забавно, что стоило мне это произнести, как юбка, которую я держала, можно сказать выскользнула прямо из пальцев и облепила мои ноги как вторая кожа, меняя цвет и структуру. Через считанные секунды я уже стояла в своих любимых светлых джинсах с потертостями и подворотами, в бежевых кроссовках. Наверху же был бежевый топ и укороченная темно-зеленая куртка, которую я не так давно купила и еще не успела как следует поносить. - Ух ты, - прошептала я, закатывая рукава куртки так, чтобы они не мешали мне двигаться. – Знала бы, что так можно, давно бы сделала и не таскалась в платье. - У вас приняты такие наряды? – Сташи внимательно оглядел меня с головы до ног, задерживая взгляд сперва на ногах, затем на вырезе топа. Я как раз нашла в кармане джинс свою старенькую резинку и завязывала волосы в высокий хвост. – Откровенно… - Чего? – я усмехнулась. – Это ты еще откровенного наряда не видел. Да и, смотря на ту дамочку, что приехала в поместье несколько дней назад, сомневаюсь, что вот это, - я показала на себя руками, - откровенно. Да у нее грудь чуть не выпрыгивала из корсета! А юбка была настолько прозрачной, что я почти видела ее нижнее белье, если оно конечно было. А ты мои открытые лодыжки и вырез на майке называешь откровенно. Смешно. Смотря на смущенно отводившего взгляд демона, меня пробрал смех, но так открыто смеяться над ним было бы совсем уж неприлично, поэтому меня тихо сотрясало в гомерическом припадке, хотя и отошла довольно быстро. - Не будешь спрашивать, кто она была? - Зачем? – я пожала плечами. – Мне не особо интересно, да и, я, вроде знаю, зачем она приходила. Правда, не ожидала, что тебе нравятся такие… особы, - смешок вырвался из меня сам по себе. Даже сдержать его не успела. – Прости. Но согласись, это забавно. - Да, - Сташи покачал головой, - забавно. Идем? - Идем, - вздохнула я и быстро открыла дверь, выходя в коридор. – Выглядит не очень, - я провела пальцем по некогда белому подоконнику, собирая огромный слой пыли. Про растения, которые стояли рядом, вообще говорить нечего. Высохли, словно лет сто без воды были. – Почему такая разруха? – линолеум под ногами весь запузырился, местами лопнул, выглядел кошмарно, со стен осыпалась краска, а на большие портреты Лермонтова, Пушкина и других писателей, которые мне иногда нравилось рассматривать, вообще без слез не взглянешь. - Полагаю, это место не только отражение твоего мира, но и твоего внутреннего состояния. - Значит, эта кальбала в своем деле преуспела. Ладно, давай выбираться отсюда, по закону жанра здесь мы ее точно не найдем, - я махнула рукой и сама пошла вперед по коридору к лестнице с третьего этажа. Дойдя до нее, я быстро запрыгнула на перила и скатилась вниз, как всегда это делала, когда никого не было поблизости. В душе вновь заиграл детский восторг, словно не было недавней истерики, не было недельной депрессии. Сташи быстро спустился, смотря на мою довольную улыбку. - Ты странная, - сделал заключение он, дойдя до меня и останавливаясь рядом. Не скажу, что я удивилась его словам, совсем нет, я даже засмеялась, звонко, громко. Мой смех эхом разнесся по этажу, заглянул, кажется в каждую трещинку в стене и в полу, залетел в каждый открытый кабинет, на мгновение преобразив уродливые стены. - Мне часто это говорили. Даже, наверное, слишком часто. Возможно, когда-нибудь я начну обижаться на это, но точно не сегодня и не сейчас. А от тебя, я, так и быть, приму это как комплимент, - я небрежно сложила руки за спиной и, повернувшись на пятках, практически поскакала по коридору, сверкая довольной улыбкой, правда, когда я доскакала до угла, то все мое веселое настроение в одно мгновение испарилось. От стены около кабинета географии отлепился мой бывший одноклассник. Только вот он был именно таким, каким я встретила его не так давно, как застряла в лифте. В школе он был толстеньким мальчишкой, который не знал меры в словах и прятался за связями отца. Не знаю, какой он сейчас, но когда он увидел меня, не поленился на всю улицу, через дорогу крикнуть мне «Эй, шлюха, давно не виделись!». Да, это было просто ужасно, одни эмоции людей рядом чего стоили. У меня хватило сил только показать ему не сложную фигуру из одного среднего пальца и по-тихому смыться, чтобы не проломить ему черепушку ногой с разворота. Со школы прошло много лет, я перевелась в девятом классе, но его запомнила навсегда. Того самого урода, который всегда, каждый день, как видел меня, обзывал, даже пытался подтолкнуть ребят до членовредительства, но я вовремя от них сбегала, хотя его слова, которые с каждым годом были все жестче, меня доводили чуть ли не до слез. Вот и сейчас, Игорь с довольной физиономией отлип от стены и встал посреди коридора, сложив руки на груди, широко расставив ноги. На нем, как и в тот самый день была серая футболка от Lacoste, темно-синие джинсы и черные кеды. За то время, что мы не виделись, он сменил живот, на мышцы, а длинный засаленный хаер, на армейскую стрижку. Видать кто-то, кто не я, на него все-таки подействовал, либо какая-то часть мозгов сама встала на место. - Явилась, - усмехнулся он и перевел взгляд на Сташи, вставшего за моей спиной. – И даже не одна. Занятно. Что, нашла себе мужика, с большим причиндалом? - Заткнись. - А? – он иронично выгнул бровь. – Не слышу! - Я сказала тебе заткнуть дупло, мразь! - Ишь ты, - заржал он, - что смелости набралась, а, шлюха? Сташи за моей спиной дернулся, но я успела выставить руку и остановить его, за что получила разозленный взгляд. - Не надо, - я покачала головой. - Сама разберусь, не маленькая. Хоть в собственной голове набью гаду морду. - А сможешь? – вновь заржал он. – Сколько я тут кукую? А, крошка? Давненько, но что-то ты все никак не можешь мне морду-то набить. Даже в собственной башке, - он двинулся ко мне, медленно, словно какой-то хищник, увидевший забавную игрушку. Я же ждала, пока он подойдет чуть ближе, напрочь пропуская его гнусные реплики, хотя руки то и дело сжимались в кулаки. Когда он подошел еще ближе, я мысленно представила на руках свои бойцовские перчатки, которые упросила купить отца, когда решила походить, для общего развития на специальные курсы самозащиты, которые больше походили на какую-то странную смесь бокса и какой-то лобуды, что меня взбесило в первое же занятие. Я быстро оттуда ушла, и нашла что-то более приемлемое для моей души. В общем, я пошла на бокс, но все равно долго я там не задержалась. Все-таки, бить руками не мое, вот ноги, да, они у меня всегда были сильнее рук, как бы я не старалась заниматься. Игорь приблизился достаточно и в тот же момент, как он в очередной раз раскрыл рот, я, в несколько мелких, но быстрых шагов преодолела расстояние между нами и, нырнув, под его вскинутую руку, устремилась вверх, со всей силы, что была, ударила в челюсть, под подбородок. Не ожидавший этого парень начал заваливаться влево, где я догнала его куда-то в висок или ухо ногой, удар которой был в несколько раз сильней, чем рукой. Думаю, будь на его месте кто поменьше, уже бы свалился замертво, но этот индивидуум, лишь смачно отлетел вправо, прикладываясь носом об батарею, сползая вниз и удерживая свою тушу в коленно-локтевой. Будь мы в другой ситуации, я бы посмеялась над его позой, но не сейчас. Он что-то смачно пробулькал и попытался подняться, что я, собственно ему и позволила. Стоял он не устойчиво, его штормило, а взгляд не хотел фокусироваться. - Хорошо бьешь, - он сплюнул кровь изо рта на старый линолеум. Видать прикусил губу, или из разбитого носа натекло. - Уйди в сторону, пока не добила. - А сможешь? – усмехнулся он, опасно качнувшись, но упрямо удерживая себя в вертикальном положении. – Я все равно тут застрял, потому что ты - нерешительная тварь! – крикнул он, бросаясь вперед. Чтобы увернуться, нужно было лишь отойти в сторону. Парень сам споткнулся и вновь оказался на коленях. - Какая же ты мразь, Игорь, - сказала я, подходя ближе к нему, останавливаясь рядом. - Ну чего же ты не ударишь вновь? – пробубнил он. - Ссышь, малышка? Как всегда зассала? Силенок не хватает, да? Ууу… крошка боится, трусит. Опять забьешься в свой маленький кокон и будешь сидеть там, прикрываясь кружавчиками и розовой юбочкой? - Заткнись, - пошипела я сквозь зубы. - Мне покудахтать или попищать? Мышка? Малышка? Крошка?.. - Заткнись, сука! – заорала я и со всего маху дала ему ногой под дых. Он захрипел и завалился на бок, сжимая живот и надсадно кашляя, хрипя и улыбаясь. - Ну, наконец-то, - прохрипел он. – Наконец-то, ты показала настоящие эмоции, кроха, - он закашлял и улыбнулся. – Плачешь? Молодец. А то, сколько помню, вечно был этот похерфейс, - он хмыкнул, словно это была какая-то забавная шутка. - Сколько бы я не скалился, никаких эмоций. Только твоя спина, - он засмеялся, принимая более вертикальное положение, привалившись к очередной батарее. - Не был бы ты такой мудак, - начала говорить я, вытирая глаза, - может мы смогли бы стать друзьями. - Это верно, малышка, - улыбнулся он, растягивая кровавые губы. – При нашей следующей встрече, вмажь мне по роже со всей своей невъебенской крутостью. - Чего? – усмехнулась я. – Ты долбанутый! - Не отрицаю, - он качнул головой и сморщился. Одной рукой Игорь залез в карман и кинул что-то мне в лицо. Я, конечно же, это поймала. – Она тебе нужней, - я разжала ладонь. Это были ключи от машины. – В квартале отсюда, у клуба… Блять, - выругался он, сплевывая очередную кровь рядом с собой, - забыл название. Там на стене огромная ворона из детской сказки, с сыром которая. Там тачка. Найди эту тварь и скажи ей от меня спасибо. Наконец я отсюда выберусь. Заебало тут в одиночестве куковать, среди школьных стен. - Спасибо, - я присела на корточки, протянула руку, но Игорь ее откинул. - Засунь это спасибо себе... – он вздрогнул, потому что Сташи, до этого стоявший в стороне резко двинулся в нашу сторону. - Стой на месте, мужик. Тут не твои страхи гуляют, она сама должна все сделать. Врежь мне Санни, со всей силы, так, чтоб я отключился и, желательно больше не очнулся. - Но… - Не ссы, сука! – вдруг заорал на меня он и я отшатнулась. – Мне осточертело тут находиться! Врежь мне так, чтобы выпустить всю боль! Все страхи! Врежь! Давай!!! Я крепко сжала зубы, в какой-то момент даже показалось, что от давления они раскрошатся. Моя рука словно сама двинула парню в челюсть. Его голова мотнулась с такой силой, что мне почудилось, будто его шея хрустнула и сломалась. Может, и не почудилось… Он завалился на бок, капая кровью изо рта на старый пол. Я резко поднялась, отшатываясь от него, врезаясь спиной в противоположную стену, сжимая зубы до скрипа и ключи, до хруста корпуса сигналки. - Ничего не говори… - сказала я Сташи, закрывая свободной от ключей рукой лицо. Я чувствовала его взгляд. - И не собирался. Этот спокойный голос ударил по мозгам. Ноги подкосились и я стекла на пол, съеживаясь в комок, закрывая лицо руками, стараясь успокоить мысли. Только сейчас до меня дошло, что все это время я просто боялась его. Боялась дать ему сдачи. Боялась, потому что так было проще… Проще убегать… Какая же я дура… Возможно, только сейчас я смогла вздохнуть спокойно, спокойно поднять голову, спокойно вглядеться в белый круглый плафон. А раньше? Раньше, я боялась просто идти по этим коридорам, боялась просто остановиться. Даже смешно. - Идем дальше? – спросила я, улыбаясь, у Сташи, стоявшего рядом и после моих слов, протянувшего мне руку. - Идем. Мы быстро покинули школу, остановились лишь во дворе, посмотреть, как эти стены рушатся, опадают по кирпичику, как лопаются окна, осыпаясь пылью вместе с рамами и металлическими карнизами. Я смотрела на все это и понимала: - Дальше так просто не будет…