Инквизитор и его сестра

Мало кто мог более-менее точно предположить, какое решение вынесет Инквизитор очередному «везунчику», занесённому привередливой судьбой на суд в Скайхолд. Ибо почти каждый суд – чуть ли не представление, хотя аристократы всё-таки старались сдерживаться – никто не давал гарантий, что они однажды сами не станут участниками сего действа. Исключение – самые близкие к Инквизитору товарищи. Вот они и пошутить во время заседания могли, и предложить наиболее изощрённое наказание. Казнили часто, но справедливо. А из помилованных выжимали максимум пользы – от авварского племени, изгнанного в Тевинтер, до сих пор приходили хорошие трофеи, а привезённое тело Флорианны Жозефина каким-то мистическим образом умудрилась устроить в качестве агента, хотя командор честно попытался предложить сделать из трупа пугало. Но сегодняшнее заседание проходило вдали от любопытных глаз аристократов. В подземной тюрьме собрались все приближённые к Инквизитору товарищи. Подсудимые – выжившие солдаты, коих набралось лишь девятеро из двух десятков, – покорно ждали приговора, понурив головы. После долгого ритуала освобождения от воздействия колдовства и не самого приятного разговора с Тревельянами и их советниками, они осознали всю поспешность выводов и вообще глупость своего поведения. Сильно обвинять их Максвелл не мог – он прекрасно понимал жажду мести за родных, усиленную магией крови. Но пособничество врагу оставило отвратительный осадок, навевающий не самые приятные воспоминания об Алексиусе и путешествии в будущее. – Давайте пошлём их… – Железный Бык задумчиво провёл по подбородку. – В жопу мира, – предложила Сэра, повисшая вверх ногами на прутьях одной из камер. Эвелин повернулась к солдатам. Их чудом уцелевший лидер выглядел хуже всех. Во-первых, от ран он целиком так и не оправился, но отказался от кровати в больничном уголке – хотя врачи были категорически против отпускать его из своих владений. Во-вторых, после прочищения мозгов его, как и всех присутствующих, настолько сильно мучила совесть, что, кажется, дай им всем волю, они прямо сейчас с готовностью сиганут с крепостных стен Скайхолда. Осторожно проведя ладонью по ноющему плечу, девушка перевела взгляд на Каллена. Тот сверлил стопку досье на всех бунтовщиков, башенкой возвышавшейся на столе. Судя по его хмурому виду, размышлял он вовсе не о вкусном ужине и сладком сне. Лелиана собрала о преступниках всю их историю, начиная чуть ли не с того дня, когда они появились на свет. Есть ли вообще в мире такая информация, которая могла утаиться от этой женщины? – Предлагаю отправить их в Западный предел, – подал голос Хоук. – Причины? – заинтересованно спросил Инквизитор. – Страуд сказал, что… – мужчина слегка замялся, осторожно подбирая слова. – Для разведки ему не помешают те, кого не жалко. Пустыня и так место не из приятных, а там, помимо свихнувшихся Стражей, животных крупных и опасных – убивать не переубивать. – Каллен? – покосился на военного советника Максвелл. – Солдаты лишними не бывают. Особенно там, где мы скоро начнём масштабные военные действия. – Что-то слишком по добренькому получается! – возмутилась Сэра. – Тебе напомнить, как паршиво просто гулять по пустыне? – живо отреагировал Железный Бык. – Когда солнце целый день печёт, голова плавится, а ветер заносит песок в одежду. И он везде: в обуви, в брюках и даже… – Не могли бы вы обсудить это в другом месте? – Вивьен бросила на коссита колючий взгляд. – Кто согласен отправить подсудимых в Западный предел? – предложил голосование Инквизитор. – Поднимите руки. Хоук, а с ним из солидарности и Варрик, Каллен, Железный Бык, Блэкволл, Солас и Лелиана подняли руки. Кассандра, поколебавшись, присоединилась к ним. Вивьен, первая предложившая казнить солдат, которые, по её словам, могли быть всё ещё под влиянием вражеской магии, скривила носик, что свидетельствовало о всеполнейшем неодобрении. Дориан предложил изгнать преступников. Сэре, кажется, было всё равно. Её и приглашать-то не планировали – она обычно игнорировала суды, – но в этот раз сама пришла. Эвелин и Жозефина придерживались строгого нейтралитета. Коула никто не видел с момента спуска отряда в подземелья, но его исчезновения уже вошли в привычку, так что никто не удивлялся его отсутствию. – Большинство «за», – пересчитав голоса, произнёс Максвелл. Поднявшись, он прошествовал к решёткам, за которыми на него с тревогой глядели подсудимые. Заложив руки за спину, Инквизитор грозно произнёс: – Итак, мой приговор таков. Как только ваше состояние приблизится к удовлетворительному, вы будете отправлены в Западный предел под личное командование Серого Стража Страуда. – А что потом? – спросил какой-то парниша, за что схлопотал тычок в бок. – Потом? – холодно переспросил Максвелл, пристально вглядываясь в лицо юноши. – Ваша дальнейшая судьба будет решена после победы над Корифеем. Если доживёте. Суд окончен. После тёмных подземелий, которые многих уже порядком достали, свежий горный воздух и светлое небо были словно бальзам на душу. Сладко потянувшись, Инквизитор полной грудью вдохнул и повернулся к товарищам. Несмотря на произошедшее, всё в итоге закончилось не так уж и плохо, и на их лицах он ясно видел облегчение. – Очередное напоминание о том, что Корифей всё ещё может до нас дотянуться? – кивнул он Каллену. – А я уж начал думать, что всё не так-то уж и плохо, – в тон ему ответил командор. Откланявшись, товарищи Инквизитора разошлись по Скайхолду, возвращаясь к собственным делам, но с единодушным молчаливым намерением всем вместе вечером собраться в «Приюте Вестника», чтобы как следует залить гадкий осадок от произошедшего алкоголем. Остались лишь Тревельяны и советники, неспешно шагавшие к замку. – Лелиана, могу ли я быть уверенным, что ты не устроишь здесь второй Кирквольский Круг? Эвелин аж споткнулась от неожиданности. Женщина медленно повернулась к командору. От мрачного обмена взглядами даже воздух вокруг них сгустился. – Каллен, могу ли я быть уверена, что ты не потребуешь «вырезать» всех, с кем общались пострадавшие от магии крови? Было видно, что они хотели ещё что-то сказать, но по какой-то причине не делали этого. По крайней мере, здесь. Так ничего и не ответив друг другу, советники резко и абсолютно синхронно развернулись и продолжили подъём по ступеням. – Жду вас на вечернем собрании! – крикнул им вслед Инквизитор, когда его советники свернули в боковую дверь. – Надеюсь, они не разнесут нам Скайхолд, – пробормотала Эвелин, глядя в пустой дверной проём, где скрылась пара. – Они ведь раньше уже были знакомы? – Встречались пару раз, – подтвердила Жозефина. Она уже почти оправилась от потрясения, вызванного произошедшим. Как женщина сама по секрету призналась Эвелин, хорошо помогала работа. Хоть Кристофер очень много сделал для того, чтобы компенсировать её отсутствие, он был не в тех правах, чтобы урезонить излишне дерзких дворян. У него самого были срочные дела в Оствике, поэтому, как только он убедился, что младшим брату и сестре больше ничего не угрожало, покинул Скайхолд с обещанием скоро наведаться. Вот и пришлось леди Монтилье «разгребать» оставленное мужчиной наследие. – Похоже, это были не самые приятные встречи в их жизнях, – протянула девушка, проходя вслед за братом по коридору. Жозефина осталась на своём рабочем месте, устало вздыхая над горами писем, скопившихся за время её отсутствия. В кабинете ставки командования всегда царила какая-то особенная атмосфера. Ни напыщенной важности, ни трагизма и сожаления, ни боевого азарта. Спокойствие. Абсолютное, непреклонное, надёжное. Склоняясь над картой, покрытой маркерами и фигурами, словно шахматная доска размером с Тедас, все обычно отбрасывали свои слабости и проблемы, полностью поглощённые решением глобальных задач. Именно этим хотел сейчас заняться Максвелл, и его сестра прекрасно это понимала. Но кто сказал, что она не вмешается? – Даже не думай, – девушка силой выхватила из его рук документы – удивительно, что ни один не порвала. – Ты хочешь похоронить Инквизицию в бумажных завалах? – иронично поинтересовался её брат, кивая на особенно большую кипу писем, ожидавших инквизиторского внимания. – Я не хочу хоронить своих будущих племянников. От такого заявления Максвелл на мгновение опешил. Девушка с каменным лицом подхватила свежие сводки разведчиков: ей наконец-то дали полный контроль над поисками неведомых злодеев, прятавшихся за личинами Тревельянов, и она с пугающим энтузиазмом принялась за работу. – На что ты намекаешь? – Ни на что я не намекаю. Я прямым текстом говорю: поговори с Жозефиной. – У нас работы… – В Инквизиции всегда было полно работы. Так что вали давай отсюда, а то запру вас обоих в каком-нибудь чуланчике… на неделю. – Ничего я не буду делать, – недовольно скрестил руки на груди Максвелл. – Слишком много всего произошло, нам нужна передышка. – Вот вместе и отдохнёте, – забрав последний нужный ей документ, магесса погрозила ему пальцем, с которого «случайно» сорвалась маленькая молния. – Только попробуй, – буркнул он, ожидая, что сестра опять выкинет что-нибудь эдакое. Но, к удивлению, девушка лишь пожала здоровым плечом и направилась к выходу. – Если ты сегодня с ней не заговоришь, завтра я тебя заставлю. Может быть, ещё и Каллена подключу, так что выбирай, – прикрывая за собой дверь, предупредила она. Ну, конечно, куда ж без командора? Кажется, Эвелин уже была готова затягивать его в каждую свою авантюру, и, что пугало куда сильнее, мужчина всё чаще давал согласие на участие в её затеях. Только Инквизитора никто о подобных переменах предупредить не соизволил, вот он чуть и не сломал себе всё мировоззрение, когда пару дней назад заглянул к сестре, ещё не получившей разрешение вставать с кровати. Увиденное заставило его серьёзно усомниться, что всё вокруг не принадлежит иллюзиям Тени. Под громкий смех сестры, Каллен, Сэра и Дориан, разыгрывали сценку, гордо окрещённую эльфийкой как «Инквидор и Дворязад». Каллен играл роль Инквидора, возглавлявшего роту солдат, отправленных по наводке «Друзей Рыжей Дженни» устраивать переполох во владениях аристократов. Магу выпала участь играть тех самых дворян, а Сэра выступала в роли рассказчицы. – И тогда Инквидор сказал… Каллен, откашлявшись, стукнул себя кулаком по груди и заговорил: – Милорд Дворязад, будьте добры уступить дорогу. В противном случае нам придётся применить силу. – Но кто сказал, что Дворязад умеет думать головой? Дориан, с перекинутой через плечо яркой тканью и сделанным из бумаги головным убором, подозрительно похожим на рогатую шляпу Вивьен, с крайне оскорблённым видом отвечал: – Никуда я не уступлю. Это мои земли! Моя дорога! Кыш отсюда, солдатня грязная. – Мы вас предупреждали, – как-то обречённо пожал плечами командор и только тут заметил ещё одного зрителя сего действа. Улыбнувшись краем губ, он вернул себе спокойное выражение лица, подошёл к «аристократу» и резко натянул его головной убор на лицо магу. Следующим движением он легко, словно Дориан вообще ничего не весил, поднял его и, держа перед собой на вытянутых руках, развернул к Инквизитору, словно трофей. Сэра, глумливо захихикав, продолжала вещать: – И тогда Инквидор привёз Дворязада на справедливый суд к его Инквизиторскому Величеству. Эвелин хохотала до слёз, глядя на шокированного до глубины души брата. Как потом тактично пожаловалась мать Жизель – и как у этой женщины получалось одновременно укорять и быть снисходительной? – из-за её смеха пришлось прервать священные песнопения в саду. – Совсем испортили мне командора, – проворчал Максвелл вслед ушедшей сестре. Впрочем, перспектива насильно быть запертым ни капельки не радовала, поэтому нужно было срочно брать себя в руки и, наконец, нормально поговорить с Жозефиной. Поговорить. Легко сказать. Занеся ладонь над ручкой двери, он уже десять минут стоял у прохода, отделявшего коридор от рабочего уголка женщины. С той стороны он слышал голос помощницы леди посла, которая отчитывалась перед начальницей, и от её монотонного голоса начинало клонить в сон.

«Что я должен ей сказать?»

Вдохнув и выдохнув, Максвелл, наконец, толкнул дверь. – Инквизитор? Леди Монтилье дёрнулась, но он махнул рукой, чтобы она села обратно. Вечно Жозефина так: как только у них начинались проблемы, скатывается в официоз. Помощница скромно поклонилась и безмолвно отступила к двери. Проводив её взглядом, Максвелл повернулся к женщине. – Как ты себя чувствуешь? Леди посол отложила перо и сложила руки на коленях. Выглядела она неважно. Её, конечно, демон не захватывал, не искушал, не мучил, но восстановление от воздействия магии крови не проходило легко. Не в физическом, но моральном плане. Сторонний наблюдатель не замечал, но Максвелл ясно видел и старательно запудренные круги под глазами, и искусанные губы, и усталый взгляд. Она старалась лишний раз не попадаться ему на глаза и упорно отводила взгляд. Вот и сейчас смотрела не на него, а на начатое письмо. – Мне уже лучше, спасибо. Приехали. Давно у них не было неловкого молчания. Сделав ещё несколько – как он надеялся, уверенных, – шагов, Максвелл приблизился к столу и облокотился, сминая какие-то, несомненно, важные бумаги. В конце концов, он уже давно должен был первым сделать этот чёртов первый шаг. – Жозефина, прости меня. – Она вздрогнула, подняла удивлённо-испуганный взгляд. – Если бы я не был таким эгоистом, заметил бы раньше, что с тобой что-то неладное. – Слова отдают горечью, хочется рвать, кричать, проклинать и убивать всех магов крови. Серые глаза неотрывно следят за ним, и оттого ему уже легче говорить. – Мне надо было говорить с тобой, а не ругаться. Всё это – только моя вина. Я недоглядел. Я позволил себе быть беспечным. Я… – Голос всё-таки дрогнул. Не в силах больше выдерживать пристальный взгляд женщины, Максвелл опустил голову. Уже тише, почти шёпотом, он всё-таки закончил: – Прости меня. Две дрожащие ладони прикоснулись к его лицу и осторожно подняли. Её глаза тоже заволокли слёзы, и она несколько раз открывала рот, но из-за всхлипов не могла ничего ему ответить. Бросив тщетные попытки, женщина просто смотрела на Инквизитора, словно впервые по-настоящему разглядела. Резко оттолкнувшись – Жозефина испуганно вздохнула, когда он отстранился, – Максвелл обошёл стол и, подхватив её, резко поднял и крепко обнял. Ему так много хотелось ей сказать. Что он защитит её, что больше не допустит подобного, но почему-то чувствовал – это ложь. Как бы ни сильна была Инквизиция, какой бы благоговейный ужас он сам не вызывал у окружающих, Корифей всё ещё представлял более чем реальную угрозу и не раз доказал, что при желании может дотянуться до них даже здесь. В такие минуты холодный голос Лелианы, требующей ещё жёстче контролировать жизнь в крепости, казался ему всё более правильным. – Глупый, – всхлипывала Жозефина, уткнувшись ему в грудь. – За что ты извиняешься?.. Если бы я знала... Если бы я сразу поняла… Он мягко гладил её по спине, вновь и вновь глубоко вдыхая знакомый аромат. – Ты просто не могла знать, как это происходит. – Но ты ведь… – Моя сестра – маг. Мне было страшно за неё, поэтому я изучал духов и демонов, насколько мог. Я был готов, понимаешь? А ты – нет, и в этом лишь моя вина. Он осторожно убрал выбившуюся из причёски прядки и мягко поцеловал Жозефину в висок. В ответ она встала на цыпочки и нежно поцеловала Максвелла в губы.