Меня зовут Эмма

01.01.2015 Впереди очень важный год: мне предстоят выпускные экзамены и поступление в университет. Я о многом думала в последние дни и поняла, что из произошедшего надо извлекать уроки. Поэтому в новом году я, Эмма Реджина Вудхаус, обещаю: 1. Прислушиваться к мнению друзей; 2. Быть внимательнее к поведению окружающих; 3. Перестать лезть в чужие отношения; 4. Старательно готовиться к экзаменам; 5. Продолжать вести дневник. Кэт ещё ни о чём не знает, я так и не набралась смелости рассказать ей обо всём, что произошло двадцать седьмого декабря. Да и что мне ей сказать? «Знаешь, на днях виделась с Натаниэлем, оказывается, он влюблён в меня»? Всё так скверно вышло, что я сама до сих пор немного не в себе, а как правильно преподнести эту историю Кэт я ещё не придумала. Зато Джеймс в курсе. Когда я смогла собраться с мыслями, сразу ему позвонила. Большим облегчением было, что он меня понял и не стал ни в чём винить. — Ты как? — спросил он, когда я передала ему наш разговор с Натаниэлем. — Никак. Я была глупа, Джеймс. Я считала, что вижу людей насквозь, считала себя такой умной, а в итоге не смогла понять, что он влюблён не в Кэт, а в меня. — Каждый может ошибаться. Главное — уметь признавать, что ошибся, — успокаивающе произнёс он. — Вот видишь, ты признала это, а значит, уже ступила на верный путь. — Ох, ты умеешь подбирать нужные слова, — вздохнула я. — У тебя в этом семестре были лекции по психологии? — Нет, — засмеялся он. — Ладно, раз ты заговорила о моём учебном плане, значит, уже пришла в себя. — Ага, — признала я с улыбкой. — Мне стало немного легче, только не знаю, что делать с Кэт. — Расскажи ей правду. Она поймёт, я уверен. — Если бы это было так же легко осуществить, как и посоветовать... — Поступать правильно не всегда легко, — заметил Джеймс. — Но ты сможешь. После этого звонка я ещё долго собиралась с духом, но так и не собралась. Мне одновременно и жалко, и стыдно, и неловко. Новый год мы встречали компанией — я, Кэт, Себ, друг Себа, Марта, Тереза, две их знакомые и наш однокурсник Райан — и в такой обстановке было не до задушевных разговоров. Мы сначала веселились у Себа дома, потом пошли смотреть фейерверки, и после часов до двух ночи гуляли по Лондону, пока окончательно не замёрзли. Уже через несколько дней, в понедельник, мне в школу, а в среду возобновятся репетиции. Мне предстоит столько времени проводить с Натаниэлем! Хорошо, что хотя бы у нас разное расписание, иначе мне было бы совсем тяжело. Однако и три часа в неделю в тесном контакте с ним — испытание то ещё. 08.01.2015 Когда Натаниэль не подошёл к нам поздороваться в столовой, как он обычно делал в течение прошедших двух месяцев, Кэт вроде ничего не заподозрила, хотя утром сказала, что надеялась, он её поздравит с праздниками. Но на репетиции в среду он сухо кивнул в ответ на её приветствие, сел рядом с Лидией, и это уже не прошло незамеченным. — Что это с Натаниэлем? — шепнула Кэт. Я не могла ответить «не знаю» и пожать плечами, потому что как раз знала, в чём дело, но и начать объяснять ей всю историю тоже не могла. Поэтому я сказала: — Давай послушаем мистера Мортимера, — и отвернулась от неё, изобразив глубокую заинтересованность в речи нашего руководителя. Потом, как назло, мне пришлось играть сцену с Натаниэлем, и дело шло плохо. — Я люблю вас больше всего на свете. Не странно ли это? — сказал он свою реплику из сцены, которую мы до этого уже разбирали и прогоняли. — Странно, как вещь, о существовании которой мне неизвестно, — произнесла я. И хотела продолжить, но мистер Мортимер встал и подошёл ближе. — Не годится, — заявил он. — Натаниэль, мы ведь проговорили, как нужно произносить эту фразу. Чуть нежнее. Бенедикт в этот момент хочет утешить Беатриче. Он говорит о любви, а не о мешках с мукой или лошадиных подковах. — Я люблю вас больше всего на свете, — произнёс Натаниэль с придыханием и томным взглядом. Мэтт, стоявший рядом, фыркнул. Мистер Мортимер покачал головой. — Снова не так. Вспомни, что ты чувствовал, когда мы играли эту сцену до Рождества, тогда у тебя прекрасно получалось. Очень естественно, я бы сказал. — Я люблю вас больше всего на свете. Не странно ли это? — сделал третью попытку Натаниэль. Надеюсь, в тот момент я не покраснела, потому что мне было неловко. Я взяла себя в руки и произнесла: — Не пришлось бы вам проглотить эти слова. Что, разумеется, было не той репликой, которую мне следовало произнести по сценарию. Мистер Мортимер сказал, что не понимает, что с нами такое, и велел посидеть. Лидия на этих словах так самодовольно на меня посмотрела, что я еле сдержала себя в руках. В конце концов, мы с ней вроде заключили перемирие. После окончания репетиции Кэт отправилась к Натаниэлю. — Эй, у тебя всё в порядке? — спросила она. — В полном, — буркнул он. — Не пойдёшь сегодня с нами домой? — упавшим голосом спросила она. Честное слово, была бы я на его месте, я бы растаяла от этого тона. Но это был Натаниэль, и он сказал, что не пойдёт, собрал свои вещи и ушёл. Вслед за ним ушла и Лидия. — Что происходит? — в недоумении подошла ко мне Кэт. — Э... Давай выйдем из школы, и я тебе по пути обо всём расскажу. — Так ты знаешь что-то? — Да, — кивнула я. Пока мы одевались и повязывали шарфы у зеркала, было видно, что Кэт очень встревожена, заинтригована и долго не вытерпит. — Не тяни, — произнесла она, когда мы оказались на улице. — Он меня разлюбил? — Понимаешь, Кэт, — медленно начала я. — Он тебя не разлюбил. Он не может тебя разлюбить. — Звучит неплохо, но что-то не похоже на правду. — В общем... Дело в том, что... Он тебя никогда и не любил. Это я всё выдумала. То есть, не выдумала, я на самом деле так считала. Мне казалось, что всё логичнее некуда, что ты ему очень нравишься, ведь он постоянно вокруг нас крутился. Но после Рождества он сказал... Он сказал, что влюблён в меня. Кэт молчала. — Извини. Извини, и ещё тысячу раз извини. И что не сказала раньше, и что убеждала тебя в том, чего не было на самом деле. — Я ему никогда не нравилась? — спросила она с грустью. — Наверное, нет. — А он тебе...? — Нет, что ты! Он мне просто друг, и я никогда не стала бы встречаться с ним, зная о твоих чувствах. Мне так жаль, Кэт. — Знаешь, мне иногда казалось, что это нереально. И я оказалась права. Ничего ведь не было. И вот о ком говорила Лидия, помнишь, когда мы видели её с подругой? — Да. Она заметила то, чего я не видела. — Что ж, ты, наверное, хотела как лучше. — Конечно, я думала, что ты ему нравишься. Но всё обернулось так неожиданно даже для меня. И ещё извини, что так резко отзывалась в сентябре о Мартине. Наверное, он неплохой парень. — А Мартин тут при чём? — шмыгнула носом Кэт. — Я просто хотела быть честной с тобой до конца. Тогда я тоже неправильно поступила, мне не стоило так говорить о нём, как я говорила. — Я вовсе на тебя не сержусь, — ответила она. — Ни из-за Мартина, ни из-за Натаниэля. Хорошо, что так, иначе я чувствовала бы себя совсем паршиво. Потом мы пошли к ней домой, ели пиццу, смотрели «Молодую Викторию», и Кэт плакала у меня на плече. То ли из-за драмы в жизни королевы Виктории, то ли в её собственной. Не исключено, что сразу из-за обеих. Я утешала её весь вечер, но, несмотря на то, что я сидела рядом с плачущей подругой и подавала ей носовые платки, мне становилось всё лучше на душе, потому что я поступила так, как давно должна была поступить. Беспокойство, которое сопровождало меня последние недели, ушло. Кстати, позавчера увидели своих новых соседей. Похоже, это обычная семья, двое супругов примерно одного возраста с моими родителями. У них есть огромная колли, а вот детей я не видела. Что ж, бездетные собаководы поколения, которое тащилось от «Битлз», меня полностью устраивают. 14.01.2015 Когда я вчера шла из школы, увидела, что с соседской колли гуляет какой-то парень. Что ж, если он тоже входит в число моих новых соседей, нужно познакомиться. И нет ничего проще, чем познакомиться с человеком, у которого на поводке рядом идёт милейшая собака. Поэтому я подошла поближе к ним и улыбнулась: — Какая милая собачка! — О, да, спасибо! — откликнулся парень. — Мы с Роем возвращаемся с прогулки. — Так тебя зовут Рой? — обратилась я к собаке. — Рой — хороший мальчик? Пёс завилял хвостом, подтверждая, что он действительно хороший мальчик. — Мы, получается, теперь будем жить по соседству? — спросил хозяин Роя, пока я умилялась собаке. — Да, я живу вот в этом доме, — подтвердила я. — А я только переехал сюда. Меня, кстати, зовут Джонатан. — Очень приятно. А я Эмма. Я же говорила, что познакомиться с собаководом — пара пустяков. Разговор завязался сам собой. Я немного рассказала о себе; Джонатан сообщил, что недавно вернулся из путешествия по Южной Америке, теперь немного поживёт с родителями, а летом собирается поступать в Кембридж. Он показался мне очень интересным и образованным, умело поддерживал беседу, так что мы ещё минут пятнадцать болтали, стоя на крыльце. На очередную репетицию Натаниэль демонстративно пришёл вместе с Лидией за ручку, и они сели рядом. Кэт сделала вид, что не обратила внимания. Вообще все сделали вид, что ничего интересного не произошло, только Себ присвистнул. Что ж, недолго Натаниэль горевал, а Лидия, надо отдать ей должное, достаточно быстро его утешила. Мы с Джеймсом — он сидел на заднем ряду — обменялись взглядами. Мой был возмущённым в духе «и что они, по-твоему, устроили», а его успокаивающий — «не бери в голову». Я повернулась к Кэт: — Всё хорошо? — Угу. Но её вид указывал на обратное: она побледнела и откинулась на спинку стула, сильно сжав руки на коленях. Бедняга Кэт. Каково это, испытывать ревность? Смотреть на того, кто тебе очень нравится и понимать, что у тебя никаких шансов? Видеть с ним другую, зная, что она ничем не лучше тебя самой, но тоже имеет право быть рядом, и он предпочёл тебе её? Мне никогда не приходилось ревновать и испытывать такие сильные чувства, я даже не могу сказать, что когда-нибудь серьёзно влюблялась. Все мои увлечения проходили быстро и легко, не касаясь глубин сердца. Это, наверное, и к лучшему. С моим-то характером я бы очень сильно переживала, случись что-то подобное, и тогда не поздоровилось бы ни избраннику, ни его даме сердца. Репетиция продолжилась, как обычно, и закончилась уже поздно, ближе к вечеру. Мы все здорово устали и хотели есть, но до весны нужно проработать все сцены, чтобы потом прогонять весь спектакль целиком. А к тому времени мисс Эймс дошьёт костюмы, и мы будем репетировать в платьях. Она уже приносила некоторые на примерку, чтобы подогнать по фигуре. У меня одно из платьев небесно-голубое с серебряной вышивкой, выглядит очень красиво. Домой я шла с Джеймсом. Мы обсуждали репетицию: то, как Эндрю здорово импровизировал, когда забыл слова, как стараются мальчики, которым дали роль стражников; Джеймс рассказал, как у него проходит учёба. Тут меня окликнули, и я обернулась. К нам спешил Джонатан. — Привет, Эмма, — выговорил он, немного запыхавшись от быстрой ходьбы. — Привет. Джеймс, это мой новый сосед Джонатан. Джонатан, мой друг Джеймс. Парни вежливо, но без особого энтузиазма поздоровались. Дальше мы пошли втроём. — Как дела у Роя? — спросила я. — У него всё отлично, — улыбнулся Джонатан. — Рой — это его собака, — пояснила я Джеймсу. — Здоровенная колли с очень умными глазами. — Понятно, — протянул Джеймс. — Ты где-нибудь учишься, Джонатан? — Я закончил школу в прошлом году, а в этом собираюсь поступать в Кембридж на исторический. Очень люблю историю, особенно историю индейских племён, поэтому недавно ездил по Америке: Перу, Чили, Венесуэла, Боливия. Я уже рассказывал Эмме. — Да, — подтвердила я. — Довольно экзотические страны для путешествий. Никогда не хотела попасть в Перу, но Джонатан сказал, что там интересно. — На месте Перу была развитая цивилизация инков. Они столько оставили после себя! Я побывал на Мачу-Пикчу — дух захватывает! И природа там потрясающая, когда идёшь по Тропе инков, особенно это замечаешь, хотя с погодой мне не очень повезло. Так, под рассказ об инках, мы дошли до дома. Джеймс поднялся ко мне, Джонатан скрылся за своей дверью. — Вот такой у меня теперь сосед! — сказала я Джеймсу. — Очень увлечён индейцами. — Я заметил, — откликнулся он. В самом деле, у Джонатана нетипичное увлечение, и он очень амбициозный и целеустремлённый. С ним интересно говорить. А ещё я знаю, что люди, у которых дома живут колли, очень добрые. Мне повезло с соседом, что и говорить. 24.01.2015 Мы теперь почти каждый день видимся с Джонатаном. Часто он выгуливает Роя, иногда встречается мне по пути из школы. Он очень заинтересовался нашим театральным кружком, так что я пригласила его на репетицию в следующую среду. Не думаю, что кто-то из ребят будет против, а мистер Мортимер всегда одобряет публику, говорит, что нам нужно играть, не стесняясь чьего-то присутствия, пусть даже в зале будет сидеть сама королева. А Джонатан очень обаятельный, так что обязательно всех очарует. Кэт его уже видела и сказала, что он милый. Прежняя Эмма Вудхаус наверняка бы этим заинтересовалась, но я уже не она, я не собираюсь вмешиваться, что бы там ни произошло. Кстати, Кэт между прочим сообщила, что стала переписываться с Мартином, а я совершенно спокойна. Если она считает нужным так поступать, пусть, я не собираюсь её разубеждать. Единственный, кому Джонатан не нравится, это Джеймс. Он прохладно о нём отзывается, а в его присутствии ведёт себя не как обычно. При этом он всё отрицал, когда я спросила насчёт Джонатана, но я же вижу, какие у них отношения. Миссис Литтон на нашей еженедельной встрече посоветовала мне сосредоточиться на уроках, потому что во втором полугодии начинается активная подготовка спектакля. — Я знаю, как для тебя это важно, — сказала она. — Но тебе сейчас нельзя забывать и об экзаменах. Рекомендую тебе составить план подготовки, чтобы рационально распорядиться оставшимся временем. У тебя осталось чуть больше четырёх месяцев, и их нужно потратить с умом. Я с ней полностью согласна, ведь эти месяцы пролетят очень быстро. Я составила график занятий: по понедельникам и четвергам я занимаюсь английской литературой, по вторникам и пятницам — историей, в среду готовлюсь к спектаклю, в субботу выполняю упражнения по французскому, в воскресенье — выходной. Ещё я взяла дополнительные задания у учительницы по истории. К концу месяца нужно сдать сочинение по французскому на свободную тему, и я решила написать про Южную Америку, вставив замечания Джонатана. По литературе мы изучаем «Грозовой перевал», который невероятно хорош. Мы с Кэт даже пересмотрели фильм 1992 года, и под вдохновением от игры Файнса обе написали эссе почти в два раза больше необходимого размера. У меня начинается довольно напряжённая жизнь, но для того, чтобы прилично сдать экзамены, нужно постараться.