Стрелу не остановить

      - Почему ты больше не играешь? - спрашивает Аламэль. Ей не хочется видеть тоску в глазах доброй лучницы, как она робко касается струн, но тут же отдергивает пальцы, точно коснулась раскаленного металла или шипов. Что бы то ни было, это её ранит, но в чем причина такой грусти?       - Раньше был человек, которому нравилось мое пение... - вздыхает Аделин и слабо улыбается. Зрачки её блестят, и она поспешно отворачивается, ломким голосом добавляет: - Аламэль, пожалуйста, иди. Тебе нужно поспешить.       - Аделин...       - Прости. У меня много дел.       Лишь потом Аламэль узнает от Мэй, что человек, слушавший песни эльфийки, больше этого делать не может, а прилюбой попытке сыграть Аделин сразу бросается в слезы и отбрасывает инструмент. Потеря возлюбленного погубила и радость Аделин, теперь же она вечно будет упрекать себя в гибели Эрика. И ничто не сможет облегчить её боль...       Тогда Аламэль идет в Лагерь разбойников, проходит его до конца, и в одном темном уголке, среди травы и грязи, с неверящей улыбкой видит потрепанный старый дневник. Буквы в нем не потеряли четкости за три года, и Аламэль с трепетом прижимает его к сердцу и прячет в сумку. Она вернет улыбку Аделин, обязательно. Когда-нибудь Аделин снова будет улыбаться! Это обещает себе Аламэль.       И идет в новое сражение, и опять бьется, не щадя себя, силой выцарапывает из лап монстров драгоценное кольцо. Может, у Эрика и Аделин не могло быть совместного будущего; какая разница? Они любили друг друга - теперь, заглянув в дневник, Аламэль это понимает. И бедная Аделин до сих пор переживает. Аламэль падает на землю, щекой ощутив холод и твердость, но кольцо сжимает в ладони, не смея его уронить. Это, возможно, последняя ниточка, способная вытянуть Аделин из пропасти горя.       ...Аделин опять плачет, но теперь слезы её чисты, они смывают боль и заживляют рваные раны трехлетней давности, когда ей казалось, что жизнь окончена. И слова в дневнике, и кольцо, сверкающее теперь на безымянном пальце Аделин - поздно, но все равно важно! - показывают ей новый путь, новую тропинку Телейи.       - Спасибо, Аламэль, - улыбается сквозь слезы лучница, дрожащими руками прижимая дневник к себе, точно желая обнять его бывшего владельца. - Теперь я буду идти вперед... и любовь Эрика придаст мне сил.       И над Колдроком впервые за долгое время разносится печальная, но прекрасная мелодия, и, отзываясь ей, трепещут сердца, все глаза поднимаются к голубым небесам, а губы беззвучно подпевают. И все знают, что это играет Аделин.