Семейный ужин

— План? — переспрашивает Вилсон. Едва его слышу. Все тело застывает, словно я упал в котел с густым желе, и сейчас тону и увязаю все глубже и глубже. Дышать трудно. Их много… Их чертовски много! Около пятнадцати фигур приближаются к нам на шатающихся ногах. Оборачиваюсь в сторону главной улицы и вскрикиваю. Несколько человек неуклюже выбираются из сугробов и с той стороны. Нас окружают. — Они ждали нас, — тихо говорит Вилсон. Я в панике оборачиваюсь к нему. Старик стоит на месте, словно завороженный. — Майки, — быстро заговаривает Джерард, — Фрэнк, бегите. Мы справимся с ними. Понятно? Когда я крикну, бегите подальше от школы. Понятно? Я киваю, но смысл его слов до меня не доходит. Те, что со школьного двора приблизилась к нам достаточно близко, чтобы рассмотреть их лица. Миссис Руперт, мистер Грол, Марк Бейли, мадам Паттерсон… Все они в домашней одежде, с прилипшим снегом на волосах, их лица бледные и осунувшиеся выражают какое-то зловещее равнодушие. И глаза… Черные глаза. Джерард медленно разворачивается в противоположную от школы сторону, поднимая ружье. Тоже самое делает и Вилсон. Только он смотрит в другую сторону. Они становятся спиной к спине. — Ну, насчет три, — тихо, сквозь зажатые зубы говорит Джерард. Напрягаюсь всем телом. Вижу директора Палмера, ползущего на коленях в нашу сторону. Он ближе всех. Его лысая голова краснеет среди снега словно шар для боулинга. — Раз… Фрэнк хватает меня за руку. — Два… Директор Палмер в пяти шагах от нас. Он поднимает свои глаза из-под опухших век и щурится. — Бегите! И мы бежим. Причем все сразу. Мы с Фрэнком двигаемся прямо на директора Палмера, который встал в полный рост и развел руки в стороны, чтобы нас поймать. Раздаются щелчки. Кто-то кричит. Кажется, я даже не касаюсь поверхности снега и пулей проскальзываю мимо чьих-то цепких рук. — Майки! Майки! Фрэнк падает, и за его ногу плотоядно цепляется рыжеволосая женщина. Не успеваю я что-либо сообразить, как из ниоткуда появляется Вилсон и стреляет в спину рыжеволосой. — Да бегите вы! — кричит он и пропадает за широкой спиной мистера Грола. Секунд тридцать я бегу быстро, не оборачиваясь, до моих ушей уже не доносятся крики. Поворачиваться боюсь. Боюсь увидеть Джерарда и Вилсона погребенными под толпой. — Сюда! Сюда! — Фрэнк каким-то чудесным образом обгоняет меня и оказывается впереди. Он открывает ногой дверь продуктовой лавки и быстро прячется в ней. Я следую его примеру. Правый бок покалывает, язык, как мне кажется, опухает и едва помещается во рту. — Нам надо вернуться, — бормочет Фрэнк. — Нам надо вернуться? Он стоит посреди лавки и нервно чешет голову. — Черт, нам нужно было остаться с ними! Я прижимаюсь к стеклу, пытаясь рассмотреть, что происходит у школьных ворот. — У нас же есть ружья, а мы струсили, — скулит Фрэнк. — Тише, — затыкаю я его. Что-то темное пробегает прямо мимо окна. — Там кто-то есть. Фрэнк, прижимая к себе ружье, прячется за стеллажом. Я несколько секунд мешкаю, а затем залезаю под прилавок. И в ту же секунду дверь с грохотом открывается, и кто-то входит. Под прилавком тесно, и я вдруг с ужасом понимаю, почему мне было так легко, когда я бежал. Ружье. Я потерял его. Ладно, у Фрэнка есть ружье. Сейчас он выстрелит в него. Сейчас… Сейчас… Ну же, Фрэнк! Слышу как вошедший рывком запрыгивают на прилавок. На пол с грохотом падают яблоки. Становится подозрительно тихо. В голове мелькает предательская мысль, что Фрэнк убежал, оставив меня одного. Почему он так долго? — Ку-ку! — внезапно передо мной появляется раскрасневшееся лицо директора Палмера. Он проворно спрыгивает на пол и хватает меня за ноги. — Фрэнк! Стреляй! Стреляй в него! — ору я, пока директор Палмер цепляется за мои брыкающиеся ноги и пытается меня вытащить. В конце концов, у него это получается. И теперь он нависает надо мной необъятной тушой, а его толстые пальцы сжимают мое горло. — Ф-ф-фр-р… Глаза начинают слезиться, а голова разрываться на части. Неожиданно директор Палмер ослабляет хватку и падает на меня всем своим весом. Становится еще тяжелее, и я начинаю задыхаться под ним. — Майки! Майки! Ты в порядке? — откуда-то сверху доносится голос Фрэнка. Через пару секунд меня вытаскивают и я судорожно делаю вдох. — Почему так долго? — спрашиваю я севшим голосом. У Фрэнка дрожат руки, и глаза от страха на пол-лица. — Я… я… прости, — отвечает он, — никак не мог разобраться с ружьем. Чуть в ногу себе не выстрелил. А где твое? — Я его потерял. Около минуты я просто сижу, пытаясь восстановить дыхание. Внезапно директор Палмер вздрагивает, издавая невнятный рык, но Фрэнк тут же всаживает в его спину еще один дротик. — Надеюсь, он это забудет, — шепчет растерянно Айеро, — я у него и так на плохом счету… После того, как я восстанавливаю свое дыхание, мы осторожно высовываемся наружу. Там тихо. У школьных ворот никого нет. Будто бы ничего и не было. — Где они? — озвучивает наши мысли Фрэнк. Внутри начинает шевелиться нехорошее предчувствие. Почему мы побежали? Нельзя было оставлять их одних. — Пойдем? — кивает Фрэнк в сторону школьного двора. — Ага. По дороге я ищу в снегу свое ружье, но безуспешно. Вечерние сумерки сгущаются, и становится совсем темно. Чем ближе мы подходим к воротам, тем отчетливее выделяются на фоне белого снега темные фигуры. — Это… они все в отключке… Неужели Вилсон с Джерардом всех вырубили? — удивляется Фрэнк, осторожно проходя мимо миссис Грэйджой, распластавшейся на снегу. Действительно. Неужели у них получилось? Ощущение тревоги все сильнее. — Если все идет по плану, то они уже в школе, — говорю я тихо. Фрэнк не отвечает мне, а когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что с ним, вижу его склонившемся рядом с женщиной, лежащей в нелепой странной позе. Это его мама. — Фрэнк… Он держит ее за руку. — Она жива, — говорит он. Я облегченно вздыхаю. — Я… я подумал, а что если ничего не выйдет? Я молчу. Говорить, что все будет хорошо — глупо. Лучше вообще не задумываться о том, как все закончится. — Ладно, — произносит Фрэнк. Голос у него хриплый. — Они могут очнуться. Нам надо идти. Просто, — он смотрит на меня, — я соскучился по родителям. — Я тоже. Своих родителей я на этом поле боя не нашел. Оно и к лучшему. Может, они просто отсиживаются дома и доедают остатки Джины… Вариант не самый лучший, но все же это лучше, чем если бы они снова пытались меня убить. Мы идем к школе. Фрэнк нацеливает ружье вперед, а я чувствую себя беззащитным и каким-то голым без своего ружья. — Надо было захватить биту, — говорит Фрэнк, — тебе бы пригодилась. Я опасливо оглядываюсь по сторонам и соглашаюсь. Мы огибаем правое крыло и выходим прямиком к двери нашего спортзала. — Ну? Будем заходить? Или подождем их здесь? — нервно спрашивает Фрэнк. Ответить я не успеваю, потому как дверь кто-то открывает. Нет, не открывает, а сшибает ногой, и она беспомощно повисает на одной петле. — Выходите, выходите! Сначала показывается невысокая щуплая девочка, почему-то зажимающая себе рот рукой. Мы с Фрэнком переглядываемся, а девочка поднимает на нас глаза и останавливается. Боится. — Мы нормальные, — объясняю я. — Выходите! Не толпитесь! — слышится голос Вилсона. У них получилось. После девочки появляется кашляющий мальчик, потом еще один и еще… Все они вбегают либо с ладонью у рта и носа, либо едва шевеля ногами и с затуманенным взглядом. — Что с ними? — спрашивает Фрэнк, когда появляется наша одноклассница Мэри-Джейн, которая упала бы, если бы я ее вовремя не словил. — Уходите подальше! — в дверях появляется Вилсон. — Отведите детей подальше от школы! — Вилсон, что случилось? — Где Джерард? — Я здесь! — за спиной Вилсона появляется Джерард. Он также зажимает нос рукой, протискивается рядом с Вилсоном и выходит наружу. — Там протечка газа, — объясняет он и делает глубокий судорожный вдох. — Поэтому все они такие слабые, — кивает он на освободившихся, — еще бы чуть-чуть и было поздно. — А где… там никого больше не было? — спрашиваю я. — Эта тварь здесь, — подает голос молчавший до этого Вилсон. Он стоит на месте как вкопанный. Кажется, его совсем не волнует, что школа может вот-вот взорваться. Джерард хмурит брови, затем осматривает толпу детей и подростков, пытающихся прийти в себя. Кто-то уже начинает звать на помощь, задавать вопросы, самые маленькие начинают плакать. — Майки, вы с Фрэнком должны отвести всех подальше от школы, хорошо? Чем скорее, тем лучше. Поторапливайтесь. — Да, хорошо, — соглашаюсь, — стой! А ты куда? — Мы с Вилсоном поищем его. — Нет, — решительно говорю я. — Если мы его не найдем, все будет зря. — Пусть Вилсон с ним разбирается! А мы должны найти родителей и вообще… Я запинаюсь и беспомощно пинаю снег ногой. Не должны мы с ним разделяться. Не должны. Неужели он это не понимает? — Слушай, — Джерард садится передо мной на корточки, — Вилсону одному не справиться. И в конце концов, это все началось из-за меня. И именно я должен все это прекратить. — А пацан прав, — вдруг вмешивается Вилсон, — я и сам могу справиться. Это наша с ним война, которая началась еще сорок лет назад. — Ладно, — заговаривает Фрэнк, наблюдавший до этого за всем со стороны, — ладно, все самостоятельные и все преисполнены жаждой мести и желания исправить старые ошибки. Это мы выяснили. Но, кто мне объяснит, что за женщина с ребенком стоит на крыше уже как несколько минут? Или я один ее вижу? Мы разом задираем головы наверх. На крыше стоит высокая женщина в длинном синем платье в белый горошек. Ее черные волосы развеваются на ветру, в руках она держит маленького ребенка. Даже в сумерках я вижу, какая она красивая. — Кто это? Я не знаю ее, — говорит Джерард. — И я, — соглашается Фрэнк. — Я тоже ее никогда не видел в Колчестере, — добавляю я. — Это Мэгги… Голос Вилсона дрожит, а лицо выражает полную беспомощность. — Мэгги? Твоя жена? Но она же умерла, — вспоминает Джерард, не сводя взгляда с пошатывающейся хрупкой фигурки женщины на крыше. — ЭТО ОНО! — одновременно выкрикиваем мы с Фрэнком. — Я знаю, — спокойно говорит Вилсон, но лицо его все такое же безмятежно-взволнованное. — Тогда я тем более должен пойти с тобой, — решает Джерард, — оно пытается заморочить тебе голову! — Я знаю, — также спокойно соглашается старик, — знаю. И поверь, я спокойно убью эту тварь, даже если она примет обличье моей матери. Но дай мне три гребанные секунды. Я так давно не видел свою Мэгги. Мы с Фрэнком переглядываемся. — Хорошо, — тихо говорит Джерард, а затем поворачивается к нам, — Майки, Фрэнк, вы должны идти. Я останусь с Вилсоном. — Удачи! — кивает Фрэнк и берет на руки четырехлетнюю дочку Кларков. Он кричит всем, чтобы те двигались подальше от школы, чтобы старшие помогали младшим и все в таком духе. А я не могу заставить себя уйти с остальными и оставить Джерарда здесь. — Майки, со мной все будет хорошо! Обещаю! Нам нужно идти, — говорит он, суетливо озираясь по сторонам. Вилсон, в конце концов, заходит обратно в школу, не дожидаясь Джерарда. — Обещаешь? — переспрашиваю я. — Обещаю, — серьезно кивает Джерард. — Слушай, момент, конечно, не самый подходящий, но как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне в Нью-Йорк? Родители будут против, наверное, но ведь было бы лучше, если бы ты закончил школу в Нью-Йорке, правда? И мы бы с тобой больше проводили время. — Что? Ты хочешь, чтобы я переехал в Нью-Йорк? — Я давно об этом думал, — улыбается одними глазами Джерард. — Но сейчас не время это обсуждать. Обсудим это, когда все закончится, ладно? А теперь иди к остальным. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Джерард забегает в школу. А я остаюсь один. — Майки! Мне нужно идти к Фрэнку. Заставляю сделать шаг к нему навстречу, а потом еще один. После нескольких шагов ноги начинают меня слушаться и я догоняю остальных. — Где моя мама? Что с моими родителями? Что происходит? Я хочу есть! Поток вопросов и жалоб сыплется со всех сторон. Фрэнк пытается всех успокоить, но его никто не слушается. — Так тихо! Все слушаемся меня! — отчаянно вопит он. Чем дальше мы отдаляемся от школы, тем тяжелее мне становится на сердце. — Да тише вы! — не выдерживает Фрэнк. — Кажется, теперь я понимаю учителей. Дети - зло! Рассеяно киваю, а потом останавливаюсь. Вот мы уже на главной улице, напротив продуктовой лавки, где недавно мы с Фрэнком прятались. — Я должен вернуться, — срывается с моих губ. — Что? Ты никуда не пойдешь! Они сами справятся, а вот я - нет! — возражает Фрэнк. — Я должен быть там, — говорю я, — должен… Фрэнк не понимает. У меня предчувствие. Нет, не просто беспокойство. Я знаю, что все это ловушка… Подвох… Не может быть так все легко! — Так, слушай, Майкс, — трясет меня за плечи Фрэнк, — а если на меня и на эту шайку орущих детей нападут озверевшие взрослые? Я один не справлюсь! Тем более, Вилсон — охотник! Он знает, что нужно делать. Ну, а Джерард… он ему поможет. Ружье там поддержит или еще что-нибудь. Так что брось ты эту затею. Нам нужно найти какое-нибудь безопасное место, чтобы мы все там поместились и переждали ночь. Слова Фрэнка звучат убедительно, и я даже согласно киваю ему. Но это предчувствие… Оно как маленький жучок, который забрался в голову, и теперь медленно исследует извилины моего мозга. Оно внутри. Тихонько щекочет и предупреждает. От него никак не избавится. — Я должен! — бросаю я Фрэнку и бегу обратно к школе. Он поймет меня. Да, Фрэнк, простит. Детям больше не угрожает опасность. Теперь в опасности Вилсон и Джерард… Но до школы я не добираюсь. Успеваю сделать только пару шагов в ее сторону, как раздается оглушающий грохот и земля уходит из-под ног. Школа. Она взрывается.